Российская банковская система перед лицом финансового кризиса 2014-2015 гг

Российская банковская система перед лицом финансового кризиса 2014—2015 гг.

Международный валютный фонд и Всемирный банк регулярно сопоставляют глубину и уровень развития кредитных банковских систем различных стран. Объем кредитов в отношении к ВВП (в %) в странах — бывших советских республиках существенно ниже, чем в соседних бывших социалистических странах Восточной Европы, ниже показателей стран группы БРИКС, с которыми принято сопоставлять российские экономические показатели. Это свидетельствует о недостаточной глубине кредитного рынка. Так, в 2013 г. величина этого показателя в России составляла 49%, в Казахстане и Беларуси 34 и 24% соответственно. Исключение представляла собой Украина, где данный показатель составлял 60% [15]. По оценке МВФ, в 2014 г. в Российской Федерации данный показатель вырос до 55% ВВП [14]. В настоящее время, однако, банковская система России столкнулась с комплексом внутриэкономических и внешнеэкономических вызовов.

Замедление экономического роста, ясно проявившееся уже в 2013 г., продолжилось в 2014 г., а затем перешло в экономическую рецессию в 2015 г. Основные проблемы российской экономики носят структурный внутриэкономический характер, вместе с тем внешние факторы, как чисто экономические, так и внешнеполитические, придали значительное ускорение кризисным процессам. банковский кризис экономический финансовый Негативная тенденция макроэкономической динамики сопровождалась спадом активности на рынке ценных бумаг и свертыванием кредитной активности российских банков. Одновременно в течение всего 2014 г. происходило снижение курса национальной российской валюты. Оно приняло обвальный характер в ноябре-декабре прошлого года.

Российская экономика в целом и финансовая система в первую очередь испытывают на себе влияние международных событий и кризисов. Падение цен на нефть было основным внешнеэкономическим фактором рецессии в российской экономике как в 1998 г., так и в 2008—2009 гг. По наблюдению экспертов, периоды резкого снижения нефтяных цен длились тогда 6—9 месяцев, а восстановление уровня цен занимало в среднем 17 месяцев. Прогноз на возвращение цен на предкризисный уровень после их обвала в 2014 г. и некоторой стабилизации в 2015 г. более пессимистичен. Оно может занять около 60 месяцев [9].

Существенной причиной дестабилизации банковской системы в 2014—2015 гг. является «отключение» ведущих российских банков от ресурсов мирового финансового рынка. Именно такова была цель введения секторальных санкций со стороны США и стран ЕС. Таким образом, политический кризис в соседней стране — Украине стал серьезным фактором развития финансового кризиса в России.

В период 2013—2014 гг. сложились условия, сделавшие неизбежным снижение темпов роста банковского кредитования экономики. Если реальная величина кредитов физическим лицам в период 2000—2008 гг. росла в среднем на 53% в год, то к 2015 г. темп роста упал в три раза. Активы банковского сектора в течение 2014 г. выросли на 35,2%. В том числе кредиты показали рост на 25,9%. В январе 2015 г. темп прироста год к году кредитов предприятиям нефинансового сектора составил 11,8%. Кредиты физическим лицам увеличились в январе того же года в годовом исчислении лишь на 10,4% [7].

Влияние девальвации рубля в последние месяцы 2014 г. сказалось в повышении спроса корпоративного бизнеса на кредиты в иностранной валюте. Показатель роста таких кредитов в декабре 2014 г. (год к году) составил 31,3%.

Ухудшение коммерческой конъюнктуры вызвало снижение платежеспособности предприятий корпоративного сектора, а следовательно, и трудности в погашении задолженности перед банками и иными кредиторами. Произошел быстрый рост просрочки по кредитным обязательствам как со стороны корпоративных клиентов, так и со стороны физических лиц (домохозяйств). В целом просрочка выросла год к году опережающим по сравнению с ростом кредитования темпом — на 39,6%. По кредитам корпоративному бизнесу — на 31,3%, а по кредитам физическим лицам — на 51,6%. Одновременно в ноябре 2014 г. просрочка по кредитам достигала 4,6% от объема портфеля, объем созданных резервов составил 8,2% кредитного портфеля. При этом просрочка по кредитам юридическим лицам остается стабильной на уровне 4,1—4,2%. В то же время просрочка по кредитам физическим лицам увеличилась за год с 4,5 до 5,7% [6].

Оценка перспективы развития ситуации характеризуется широким разбросом оценок: от безусловной стабильности банковской системы до столь же категорического утверждения о «широкомасштабном банковском кризисе». Агентство 8&Р провело аналитическое тестирование положения. В базовом сценарии агентство предполагает рост доли проблемных кредитов. К данной категории относятся реструктурированные и просроченные на 90 дней кредиты. Они могут составить в 2015 г. 17—23% кредитного портфеля, тогда как в 2014 г. составляли 8%. В негативном сценарии доля проблемных кредитов может достичь 35−40% портфеля [2].

Отнесение к группе «проблемных» всех пролонгируемых (реструктурированных) кредитов вызывает сомнение. По данным статистики ЦБ РФ, на 1 января 2015 г. общий объем просроченной задолженности корпоративного сектора перед банками в стране достиг 1128,3 млрд руб. Прирост за год составил 267 млрд руб. По оценке президента Банка ВТБ А. Л. Костина, доля просроченных необслуживаемых кредитов в корпоративной задолженности может увеличиться в 2015 г. с 4,2 до примерно 8,0%. Таким образом, общая тенденция к росту необслуживаемых банковских кредитов очевидна.

Именно данный процесс вызвал необходимость докапитализации банков и одновременно наращивания резервов. В текущей ситуации реальным источником финансовых ресурсов для увеличения капитала первого и второго уровней банковского сектора будет выступать российский федеральный бюджет и правительственные резервные фонды.

По данным ЦБ РФ, объем банковских резервов в 2014 г. вырос в три раза. В течение всего года банками непрерывно наращивались объемы резервов, создаваемых против некачественных активов. Они были увеличены с 1,4 трлн руб. до 4,3 трлн руб. По требованию ЦБ РФ банки обязаны с марта 2013 г. списывать долги с просрочкой от 360 дней или создавать под них резерв в размере 100%. Видимо, в течение ближайших трех лет необходимость увеличения объема резервирования будет только нарастать.

В условиях кризиса обращение коммерческих банков к ЦБ РФ для получения рефинансирования под залог ценных бумаг являлось вполне естественным. На 1 января 2015 г. в пассивах банков доля кредитов ЦБ составляла 12%. Доля государственных средств в обязательствах коммерческих банков в декабре 2014 г. достигла 18,5%, но затем несколько снизилась до 16,0%. На кредиты ЦБ РФ приходится большая часть этих средств, они составили 13,3% всех обязательств банковской системы. В период финансового кризиса 2008—2009 гг. доля государственных средств составляла 15,2% [2].

В то же время доля депозитов физических лиц в обязательствах банков снизилась с 30 до 24% в течение 2014 г., хотя на счетах российских предприятий и домохозяйств по состоянию на октябрь 2014 г. наблюдался определенный рост вложений. Однако эти остатки на счетах росли исключительно за счет валютных средств. Рублевые депозиты в то же время сокращались [4].

Вместе с тем выход из кризиса будет обеспечен не столько сохранением имеющихся в наличии юридических лиц — банков как кредиторов и корпораций как заемщиков, — сколько реструктуризацией обоих этих секторов. Перед заимодавцами и должниками должна быть поставлена общая задача — вывести задолжавший бизнес на уровень платежеспособности. Обращение взыскания на имущество должника для банка представляет собой не решение проблемы необслуживаемого долга, а создание новой проблемы управления непрофильными и заведомо убыточными активами. Тот факт, что подобная реструктуризация и оздоровление бизнес-среды не были проделаны в достаточной мере в ходе предыдущего кризиса 2008—2009 гг., во многом предопределил торможение роста инвестиций и производства всего через четыре года, в 2013 г., а затем и сложность последующей кризисной ситуации.

В течение 2014 г. лицензии были отозваны у 21 банка, о чем внесены записи в Книгу государственной регистрации (КГР). Еще у 61 кредитной организации были отозваны лицензии, но эти изменения в КГР пока не отражены. Таким образом, общее число отзывов лицензий у банков и кредитных организаций в 2014 г. превысило число отзывов в 2013 г. в 3 раза. В январе 2015 г. отзыв лицензий был произведен у четырех кредитных организаций. «…С момента прихода на пост главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной регулятор упразднил уже 121 банк», — констатировал в феврале 2015 г. обозреватель Дмитрий Яковенко на страницах журнала «Эксперт» [11]. Последним институтом в этом ряду стал СБ-банк, который по размеру активов занимал 85-е место в списке российских банков.

Аналитики утверждают, что история СБ-банка по-своему типична. «Вкладами СБ-банка фондировались кредиты предприятиям и организациям, вероятно, связанным с собственниками банка. В частности, мы знаем, что они занимались недвижимостью. Это распространенная болезнь российской банковской системы: банки „пылесосят“ вклады и направляют их на бизнес-проекты собственников» [12]. По оценкам первого заместителя председателя ЦБ А. Ю. Симановского, норматив предельного риска на одного заемщика или группу связанных заемщиков (Н6) сейчас нарушает порядка 300 банков. В среднем превышение допустимых норм составляет два-три раза [12].

2014 г. принес существенное снижение показателей доходности ведущих российских банков. За год со II квартала 2013 г. до II квартала 2014 г. показатель ROA (доход к активам) в Сбербанке сократился с 21,7 до 20,2% (в первом квартале он составлял 15,5%). В Банке ВТБ снижение произошло с 6,2 до 0,8%.

По данным газеты «Известия», в течение 2014 г. банки списали на убытки 61,9 млрд руб. долгов по выданным ранее валютным кредитам, тогда как в предыдущем, 2013 г. такие списания составляли 12,6 млрд руб. Всего в подобном списании валютной необслуживаемой задолженности принимали участие в прошлом году 245 банков из 800. Однако 73% объема валютных списаний приходилось 10 крупнейших банков, при этом наибольшая величина списаний пришлась на Банк ВТБ — 16,3 млрд руб. Представители банка подчеркивают, что решение о списании «плохих долгов» не зависит от валюты кредитования. Важно, созданы ли соответствующие резервы и проделана ли вся возможная работа с должником для сохранения кредита в работающем состоянии [3]. Данный подход представляется совершенно оправданным. Для банков сегодня в условиях кризиса принципиально важным является сохранение своего бизнеса в работоспособном состоянии.

По данным ЦБ РФ, просрочка по кредитам банков юридическим лицам и индивидуальным предпринимателям выросла в объеме с 861 млрд руб. на 1 января 2014 г. до 1,03 трлн руб. на 1 декабря 2014 г. Из общего объема просроченных долгов около 20% приходится на валютные кредиты.

Объем списаний по рублевым долгам за тот же период составил 265 млрд руб., что на 42% больше, чем в 2013 г., когда списания составляли 186,5 млрд руб. Просрочка по розничным кредитам физическим лицам в 2014 г. выросла на 51% и составила на 1 января 2013 г. 666,2 млрд руб.

Вместе с тем прогноз о массовом банкротстве банков в течение 2015 г., по мнению автора, не имеет под собой реальных оснований. Концентрация банковского бизнеса в стране настолько сильна, что более половины банковских активов сосредоточено в группе 20 ведущих банковских институтов. Так, на Сбербанк приходится 18,2% активов, на долю банков со второго по пятый по объему активов включительно — 16,1%, с шестого по двадцатый банк включительно еще 12,7%. Банки с 21-го по 50-й контролируют лишь 7,1% активов [6].

Сбербанк России является в настоящее время бесспорным лидером на кредитном рынке. В декабре 2014 г. его доля в операциях с корпоративным бизнесом по линии кредита юридическим лицам выросла до 36,0%. Доля Сбербанка в депозитах юридических лиц составила 22,4%. Позиции второй по величине банковской группы ВТБ по аналогичным показателям равнялись 13,5 и 21,2%. В операциях с физическими лицами (розничный бизнес) доля Сбербанка также продолжает расти, в кредитах она увеличилась до 35,9%, в депозитах несколько уменьшилась, но остается доминирующей — 44,4%. Показатели группы ВТБ 14,4 и 9,3% [6].

Банкротство даже двух сотен банков из нижней части по объему активов половины банковского сектора не приведет к каскадному падению кредитных учреждений. Дальнейшая судьба банковского сектора напрямую зависит от состояния платежеспособности их клиентов.

Эти показатели подводят нас к необходимости оценки внешних факторов российского финансового кризиса. Санкции весны — лета 2014 г. поставили российские корпорации и банки перед проблемой невозможности рефинансировать на международном рынке иностранную задолженность. Во второй половине прошлого года резко вырос спрос на иностранную валюту, необходимую для обслуживания корпоративных и банковских долгов. Внешний долг российских банков составлял 163 млрд долл. в 2011 г. и 207 млрд долл. в июле 2014 г. [1]. В течение 2014 г. объем погашенного долга составлял около 60 млрд долл. В следующем, 2015 г. он составит около 100 млрд долл.

Данная задача тем более актуальна, что общая российская внешняя задолженность является весьма существенным фактором, который будет влиять на макроэкономическую стабильность национальной экономики. По данным Банка России, на 1 октября 2014 г. задолженность в целом составляла 678,4 млрд долл. Из общей суммы внешнего долга на федеральные органы управления приходилось 47,7 млрд долл. Остальная часть долга, более 630 млрд долл., — это была задолженность корпоративного сектора.

На начало 2015 г. по действующему на этот момент курсу, по оценке МВФ, совокупная внешняя задолженность России составляла 47% ВВП. Долг финансовых и нефинансовых корпораций перед нерезидентами значительно сократился (впервые с 2009 г.) и равнялся 547,6 млрд долл. [5].

10 января 2015 г. рейтинговое агентство Fitch объявило о снижении долгосрочного рейтинга эмитента для Правительства РФ до нижней инвестиционной ступени ВВВ — с негативным прогнозом. 16 января Moody’s приняло такое же решение. Вскоре, 26 января агентство Standard & Poor’s отозвало свой нижний инвестиционный суверенный рейтинг для России, определив его на спекулятивном уровне. 19 февраля за ним последовало и агентство Moody’s. Такое развитие событий чревато существенным дальнейшим ростом цены заимствований для российских эмитентов на мировом финансовом рынке. Целый ряд инвестиционных фондов, видимо, приступит к распродаже российских государственных и корпоративных облигаций.

Стоимость страхования от дефолта по российскому госдолгу в январе выросла до 5,74% в год против 2,5% в декабре предшествующего года [9]. В среднем доходность российских корпоративных облигаций, номинированных в долларах, в начале 2015 г. выросла до 12% против 5,5% год назад [10]. Доходность, получаемая по суверенным российским евробондам в конце января 2015 г., достигла 7,5% годовых, т. е. в два с половиной раза выше, чем два года назад.

Снижение номинального курса российского рубля в период с весны 2014 г. до начала 2015 г. составило в совокупности около 80%. В то же время при использовании показателя эффективного реального курса рубль демонстрирует гораздо меньший масштаб девальвации. Учет высокого уровня внутренней инфляции в экономике Российской Федерации показывает значительный рост эффективного реального курса рубля в предшествующий период 2011—2013 гг. Это создавало объективные предпосылки для снижения курса рубля. Однако ускорение данного процесса в сентябре-ноябре 2014 г. происходило под непосредственным влиянием комплекса внешнеэкономических и внешнеполитических событий второй половины текущего года.

Намерение осуществить быстрый переход к плавающему курсу рубля было давно провозглашено руководством ЦБ РФ, что выглядело вполне оправдано. Объявление о намерении перейти к свободному плавающему определению курса рубля было сделано еще в октябре 2013 г. Вплоть до декабря 2014 г. система определения курса рубля к бивалютной корзине на практике не претерпела каких-либо изменений. Практика включала в себя постоянные валютные интервенции Банка России на валютном рынке. Такую политику следует характеризовать как «управляемое плавание».

Только падение цен на нефть на мировом рынке в сочетании с введением США и ЕС санкций против ведущих банковских институтов нашей страны, что вызвало падение курса рубля и прекращение кредитования российских банков и корпораций со стороны институтов глобального рынка, заставило денежные и финансовые власти сделать курс рубля «свободно плавающим». При этом интервенции на валютном рынке периодически возобновляются. Они были дополнены внедрением указаний и планов продажи валютной выручки для ведущих корпораций-экспортеров.

Председатель ЦБ РФ Э. С. Набиулина следующим образом характеризовала дальнейшее развитие событий: «Переход к плавающему курсу мы объявили 10 ноября. В это время курс находился под сильным давлением из-за снижения цены на нефть. Было также спекулятивное давление, потому что под влиянием динамики нефтяных цен сформировалось абсолютно однонапрвленные ожидания участников рынка. Поэтому требовалось обязательно принять решение о рыночном курсообразовании, чтобы курс нашел равновесие, иначе мы бы продолжали тратить золотовалютные резервы и подстегивать активность спекулянтов. Мы приняли решение о переходе к плавающему курсу, но, чтобы не усугублять панические настроения на рынке, ЦБ продолжил выходить с валютными интервенциями в отдельные дни… 16 декабря. произошел де-факто переход к плавающему курсу. Участники рынка осознали, что курс формируется исключительно на рыночных основаниях. У нас она (внутридневная волатильность) составила 36%» [13].

Политика ЦБ РФ по стабилизации ситуации на валютном рынке оказалась достаточно эффективной. Резкое повышение ключевой ставки до уровня 17%, введение валютного РЕПО и, наконец, переход в ускоренном порядке к «свободному плаванию» валютного розничного курса рубля создали предпосылки для остановки валютных спекуляций. При условии ограничения притока свободной ликвидности от ЦБ в банковскую систему стабилизация курса рубля была достигнута.

Вместе с тем восстановления доверия предпринимателей, российских и зарубежных инвесторов к рублю, к российским финансовому и кредитному рынкам не произошло. По счету движения капитала российского платежного баланса сильнейший отток капитала частного сектора произошел в IV квартале 2014 г. — 73 млрд долл. В данном объеме вывоз капитала банками составил 31 млрд долл.; корпоративный сектор — 24 млрд долл.; физические лица — 18 млрд долл. [8].

По данным ЦБР, в конце 2014 г. произошло значительное увеличение процентной доли иностранного валютного компонента как в обязательствах, так и в активах российских банков.

Снижение ЦБ РФ в январе 2015 г. ключевой ставки по операциям недельного РЕПО до уровня 15% было оценено участниками рынка не как признак нормализации ситуации, а напротив, как сигнал непоследовательности в проведении денежной политики. Снижение курса рубля продолжилось примерно еще в течение месяца. Однако к середине марта 2015 г. курс рубля стабилизировался примерно в диапазоне 61— 63 руб./долл.

Институты развивающейся финансовой системы зачастую оказывались слишком слабыми и неустойчивыми для оказания сопротивления без энергичной поддержки со стороны ЦБ РФ и Министерства финансов России. Такая ситуация в конце концов сложилась и на рубеже 2014—2015 гг.

На фоне ускоренной девальвации национальной валюты особое внимание российских властей к финансовому состоянию банковской системы выглядит оправданным. Банковские институты играют роль передаточного механизма как положительных, так и негативных импульсов по всей экономике страны. Угроза стабильности банков потенциально опасна паникой среди населения (набеги вкладчиков на банки с целью изъятия сбережений). Остановка их деятельности и каскадное банкротство способны дезорганизовать всю хозяйственную жизнь предпринимательского сектора. Бесперебойная работа банков не прерывалась даже в самый острый период обвала валютного курса рубля в декабре 2014 г. Паники среди вкладчиков удалось избежать.

Основным методом повышения надежности банков стало решение Правительства и ЦБ РФ о пополнении капитала системно значимых банков за счет бюджетных средств и средств ФНБ. Общий объем операции должен составить 1 трлн 250 млрд руб.

Было принято и проведено в жизнь решение об эмиссии Минфином долгосрочных облигаций госдолга ОФЗ на сумму 1 трлн руб. Они были переданы в качестве имущественного взноса в Агентство по страхованию вкладов (АСВ). Далее последовал обмен этих ОФЗ на субординированные облигации ряда ведущих банков. Банки, таким образом, получают улучшение показателей собственного капитала, они имеют право заложить ОФЗ в ходе операций РЕПО в ЦБ РФ. Происходит расширение возможностей кредитования бизнеса под жестким контролем государственных органов.

Использование 250 млрд руб. из средств ФНБ для пополнения капитала банков по своему смыслу должно обеспечить аналогичный эффект. Общий перечень банков-получателей должен быть согласован министерствами и ЦБ РФ. Далее банки обязаны будут принять на себя обязательство непрерывного увеличения своих кредитных портфелей на протяжении ближайшего года с предоставлением регулярной помесячной отчетности.

Оба варианта докапитализации банков должны создать возможность финансирования долгосрочных инфраструктурных проектов. Аналогичные цели ставятся и перед Внешэкономбанком, которому планируется также предоставить средства ФНБ в объеме 300 млрд руб. Попыткой найти дополнительные источники государственного инвестирования является решение о так называемом долгосрочном кредитовании инфраструктурных проектов.

В рамках данной схемы коммерческие банки должны будут получать льготные кредиты ЦБ РФ по ставке ниже ключевой ставки рефинансирования специально для предоставления заемных ресурсов под проценты ниже рыночного уровня инвесторам в проекты, отобранные Минэкономики. ЦБ РФ будет кредитовать банки на срок три года, видимо, с последующим рефинансированием долга.

Очевиден риск превращения такого кредитования в источник роста денежного предложения сверх допустимого объема. Это может сказаться на снижении курса рубля и ускорении инфляции. В случае же относительно малого объема эмиссионного льготного кредитования оно не в состоянии повлиять на процесс накопления.

В результате финансового кризиса в 2014—2015 гг. российская экономика столкнулась со скачком инфляции до 15—16% (рост ИПЦ год к году). Сохраняется угроза дальнейшей эскалации роста цен. Финансовая политика ЦБ РФ и Правительства РФ в данной экстренной ситуации ориентирована на выполнение антикризисной программы, стабилизацию рынков, прежде всего валютную стабилизацию. После реализации этой первой фазы преодоления кризиса необходимо будет вновь обратиться к задачам снижения инфляции и создания благоприятных условий для инвестиций.

Решение их включает в себя последовательное проведение политики инфляционного таргетирования. Если фокусирование на государственном регулировании на данном этапе стало неизбежным, то оно должно быть лишено спонтанности и волюнтаризма. Экономическую политику необходимо планировать не вопреки логике рынка, а на ее основе.

• 1. Аналитический банковский журнал. — Сентябрь 2014. — С. 45.
• 2. Ведомости. — 27.02.2015. — № 34.
• 3. Известия. — 11.02.2015.
• 4. Комментарии о государстве и бизнесе. — 15—28.11.2014. — № 83. — С. 26.
• 5. Комментарии о государстве и бизнесе. Центр развития ВШЭ. — 31.01— 13.02.2015. — № 87. — С. 19−20.
• 6. Статистика ЦБ РФ.
• 7. Финансовая статистика банков // Комментарии о государстве и бизнесе, ЦР ВШЭ. — 14−27.02.2015. — С. 28−30.
• 8. Центр развития ВШЭ // Комментарии о государстве и бизнесе. — 25.12.2014;16.01.2015. — № 85. — С. 8.
• 9. Эксперт. — 9−15.02.2015. — № 7. — С. 45.
• 10. Эксперт. — 9−15.02.2015. — № 7. — С. 46.
• 11. Эксперт. — 23.02−01.03.2015. — № 9. — С. 15.
• 12. Эксперт. — 23.02−01.03.2015. — № 9. — С. 18.
• 13. Forbes.ru, 03.02.2015.
• 14. IMF. Russian Federation Staff Report for 2014. Article IV Consultation, June 11, 2014. — Р. 30.
• 15. World Bank, National Banks, November 2014.