Академия художеств 1-й трети XIX века

В начале XIX в. при смене российских императоров менялись и президенты Академии художеств. При различных президентах посты директоров и ректоров занимали выдающиеся мастера A. Ф. Кокоринов, А. П. Лосенко, И. П. Мартос, а вице-президентов — В. И. Баженов, Ф. П. Толстой, Г. Г. Гагарин. Главным недостатком академического обучения В. И. Баженов, который был некоторое время вице-президентом, считал прием малолетних учеников; высказал идею открытия Академии для всех стремящихся, по принципу отбора на основании художественных склонностей; сокращения курса общеобразовательных дисциплин, замены преподавания штудированием книг; однако этот принцип не нашел поддержки у преподавателей. Президент А. С. Строганов добился утверждения нового устава Академии, принимал в Академию и в школу для вольноприходящих крепостных, из которых выдвинулось много талантов, в том числе В. А. Тропинин, улучшил материальное положение Академии. А. Н. Оленин, человек европейски образованный, хорошо знающий литературу и искусство, став президентом в 1817 г., особое внимание уделял преподаванию научных дисциплин — анатомии, археологии, включил в программу Академии курс «Теория изящных искусств» (теорию изящных искусств в Академии художеств читал Д.В. Григорович). Вместе с тем его деятельности трудно дать однозначную оценку [1; 18].

Реформа 19 декабря 1930 г. открыла в истории Академии эпоху, которая может быть названа эпохой новой Академии: изменения, постепенно вносимые, имели своей целью превратить Академию в специальное учебное заведение, принимающее учащихся по принципу одаренности, но требовалась профессиональная подготовка. В результате эта цель была достигнута: теперь принимались юноши не моложе четырнадцати лет. Срок обучения сократился от 12 до 6 лет: штатные ученики (на полном государственном обеспечении); внештатные (которые платили за обучение); вольноприходящие. В Академии соблюдался строгий режим. Существовало три класса: оригиналов, гипсов — рисование с антиков, живой натуры. В основу преподавания в Академии был положен рисунок. Выдвинутое Академией художеств утверждение рисунка как «основания всех художеств» отвечало общей тенденции развития национального искусства.

В результате реформы 1830 г. произошло слияние некоторых ведущих жанров, что было подготовлено общим развитием русского искусства: вновь объединили исторический и портретный классы, две живописные специальности — батальную и пейзажную, пейзажную живопись — с перспективой. Скульптурный класс явился наиболее активным проводником академизма внутри самой академической системы. Это объяснялось спецификой скульптуры, тем, что ее легче, чем живопись, можно было ограничить задачей воплощения «вечных сюжетов». В 1830-х гг. были мастерские—B. И. Демута-Малиновского, С. И. Гальберга, Б. И. Орловского; в 1940;х годах — П. К. Клодта, И. П. Витали.

В 1840 г. Воспитательное училище при Академии было ликвидировано.

Среди академических классов различных мастеров особо выделялась «Брюлловская академия».

Брюллов не оставил изложения своих педагогических взглядов, подобно А. Г. Венецианову. Он не был также автором учебных пособий, как П. В. Басин и В. К. Шебуев. Судить о педагогической системе мастера можно лишь на основе его отрывочных высказываний и воспоминаний учеников.

Начало педагогической деятельности Брюллова в Академии совпало с известными изменениями в правилах приема воспитанников согласно Уставу 1830 г. Академии. Приход К. П. Брюллова в Академию вызвал необыкновенный подъём в среде художников. По академическим правилам ученику представлялась свобода выбора профессора. В 1845 г. из общего числа 102 билетов, выданных Академией на право посещения рисовальных классов, 24 принадлежало ученикам Брюллова.

Время его пребывания на посту профессора — важная веха в истории академической школы. «Брюлловский период» в Академии шел под знаком приобщения искусства к живой действительности — в этом и был залог успеха молодых воспитанников. Творческими советами пользовался П. А. Федотов, хотя не был к Брюллову официально прикреплен. Числясь по классу исторической живописи, Брюллов направлял также учеников портретного и пейзажного классов (И.К.Айвазовского, А.П.Боголюбова); он также воспитал А. А. Агина и Т. Г. Шевченко.

Его методы были отличными от обычного академического порядка. Художник не ограничивался преподаванием в стенах Академии, где он занимал огромную мастерскую — «Красную». Его личная мастерская была своеобразным продолжением академических классов. Здесь были непринуждённые беседы и оживленные обсуждения вопросов искусства, дружеское общение с учениками — «вечерние занятия в мастерской». Демократичность и свобода в обращении с учениками порождали горячую привязанность и безмерное доверие воспитанников к своему учителю. Его поведение в учебных классах отличалось от других профессоров. Курс обучения проходил последовательно: в рисовальном, гипсовом и натурном классах. Брюллов руководил занятиями учеников старших классов. В последние три года обучения в Академии академисты трудились главным образом над сюжетными композициями, параллельно с работой в натурном классе.

Рассмотрим принципы художественно-педагогической системы К. П. Брюллова.

• * Всесторонне образованный, обладая большой библиотекой, Брюллов старался привить ученикам любовь к чтению классиков русской и мировой литературы. Их знания дополнял собственными лекциями; его живая, увлекательная речь, образный язык и дар оратора делали эти лекции не обыкновенно интересными: читал лекции по теории живописи, объяснял достоинства великих мастеров прошлого — Веласкеса, Рубенса, Корреджо, Ван Дейка.
• * Дискуссионно проводил беседы о художниках после совместного посещения Эрмитажа.
• * В педагогическую систему Брюллова входило копирование его собственных произведений (под его непосредственным наблюдением), но он боролся с попытками простого подражательства.
• * Важное значение Брюллов придавал изучению античности. От учеников он требовал самого важного — знания рисунка: «Рисуйте аттику в античной галерее, это также необходимо в искусстве, как соль в пище». Главное для него в рисунке — выразить движение. Широко вводит наброски с на туры. Многие штудии учеников Брюллова исполнены итальянским или графитным карандашом. В «Записке Варнека» (известного портретиста, преподавателя Академии), предназначенной служить руководством для учителей рисования, было сказано, что начинающему художнику следует пользоваться только красным карандашом или сангиной, которые «неудобно стираются». Зная эти свойства, неопытный ученик, по мысли Варнека, будет более внимательным и осторожным при рисовании. Черный карандаш, по указанию Варнека, мог быть применен при работе над натурой, предполагаю щей владение определенными профессиональными навыками.
• * Большое место в академической системе занимало рисование с натуры; в основе изучения натуры, по твердому убеждению Брюллова, лежал рисунок. Он заставлял учеников свои впечатления заносить в рабочие альбомы.
• * Не меньшее внимание уделялось композиции, овладению колористическим мастерством.
• * К. П. Брюллов привлекал учеников к работе над своими картинами. Он рассматривал это участие как своеобразную практику молодых людей над сложными многофигурными композициями и портретами. Конечно, «практика» протекала под строгим наблюдением учителя и ограничивалась, в основном, исполнением различных деталей костюма и обстановки. Внимательно наблюдал за самостоятельной работой учащихся, вводил учеников в «тайны» ремесла, показывая им как составляются лак, краски, грунтуется холст и пр. Работа учеников в мастерской Брюллова давала им возможность освоить различные виды техники искусства: монументальной росписи, декоративной живописи, акварели, сепии и др. Ученики Корицкий и Липин много времени уделяли работе над картонами для Исаакиевского собора

Многосторонность профессиональных знаний К. Брюллова благотворно сказывалась на интересах его учеников. Как отмечал А. Сомов, «влияние Брюллова на учеников было неисчислимо». Веду щее место в Академии художеств принадлежало исторической живописи. Академия гордилась свои ми историческими живописцами XVIII и 1-й половины XIX в. Огромное значение придавал ей Брюллов, но приходилось бороться против сторонников старого направления, требовавших от исторической живописи преимущественно религиозных сюжетов. Ситуация была противоречивая: приходи лось считаться с установленными в Академии художеств порядками и вместе с тем стараться привить своим ученикам новые взгляды. Ученики Брюллова тяготели к исторической живописи. Но наряду с этим Брюллов поддерживал тех учеников, которых влекла жанровая живопись, например, Т. Г. Шевченко. Много занимались портретом, так как сам маэстро был блестящим портретистом. Он поощрял склонность отдельных учеников к истории искусства, в частности, М.Железнова.

Многие ученики К. Брюллова внесли свою скромную лепту в дело художественного образования в России, состояли в должности учителей рисования гимназий, институтов, домашних воспитателей. Брюллов постоянно напоминал своим ученикам о профессиональном долге: говорил о том, как труден путь, как упорно должен заниматься художник, садиться за работу с восходом солнца и кончать работу, ложась спать. Он считал профессию художника жизненным подвигом. Его квартира и мастерская являлись, по существу, второй Академией — новейшей по своей системе обучения и воспитания молодых талантов [2; 294−310].

Чтобы получить звание классного художника, надо было обладать Золотой медалью любого достоинства. II-я Золотая медаль давала право на Мастерскую в Академии сроком на три года для выполнения программы на I-ю Золотую медаль. Если картина удостаивалась I-й Золотой медали, кон курсант приобретал право на заграничную пенсионерскую поездку за счёт «Общества поощрения художников».

Поясним, что «Общество поощрения художников» было основано в 1821 г. в Петербурге меценатами И. А. Гагариным, П. А. Кикиным, А.И. Дмитриевым-Мамоновым и другими (существовало до 1929 г.). Его цель — всевозможными средствами помогать художникам, в том числе и крепостным, проявившим дарование, и способствовать распространению изящных искусств. Общество организовывало выставки, конкурсы, приобретало произведения, посылало художников за границу для про должения образования (например, К. П. Брюллова, А.А.Иванова), награждало их медалями. С 1857 г. содержало Рисовальную школу; издавало журнал «Искусство и художественная промышленность» и серию «Художественные сокровища России».

Итак, в XVIII — начале XIX в. Петербургская Академия художеств сыграла прогрессивную роль в воспитании национальных художественных кадров, стала центром художественной жизни России, способствовала распространению принципов классицизма. К середине XIX в. она превратилась в учреждение, насаждавшее отвлеченное от жизни искусство, противостоявшее реализму. Развитие демократического художественного движения привело в 1863 г. к публичному разрыву с Академией художеств группы ее выпускников во главе И. Н. Крамским («Бунт 14»), объединившихся в «Артель художников», а затем в «Товарищество передвижных выставок». Произведения, создаваемые «четырнадцатью», убедительно показали, что разрыв с Академией не означал отрицания ими пользы академической школы. Отличалась их мировоззренческая позиция: они отстаивали реалистическое искусство, отвечающее эстетическим потребностям народа. Благодаря деятельности ряда крупных педагогов (например, П.П.Чистякова) и реформе 1890-х годов, в результате которой к преподаванию были допущены крупные мастера-передвижники (И.Е.Репин, А. И. Куинджи и другие), Академия художеств сохранила свое значение как школа профессионального мастерства.