Фоновариативность и стилистическая окраска

М.В. Панов, исследуя произносительные изменения в русском литературном языке, определяет синтагматические фонетические законы как законы сочетания единиц, а парадигматические — как законы чередования единиц [3; 6].

Синтагматические фонетические законы изучаются в фонетической синтагматике, или синтагмо-фонологии [3; 6]. Основная задача синтагмо-фонологии сводится к вопросам различения слов посредством анализа законов сочетания звуковых единиц и выявления их различителей — звуковых признаков.

Звуковые признаки, выполняющие в составе слова различительную функцию, называются, по М. В. Панову, синтагмо-фонемами. Например: единственным признаком, различающим слова вес и весь, влез и влезь является твердость согласного [с] в позиции конца слова. Этот признак можно также назвать релевантным, функциональным, значимым [3; 6].

Фонетическая парадигматика, или парадигмо-фонология, изучает парадигматические фонетические законы — законы отождествления звуковых единиц, которые позиционно чередуются. В качестве основной единицы в фонетической парадигматике выделяется парадигмо-фонема.

Парадигмо-фонема — это «ряд позиционно чередующихся звуков, которые являются (в виду того, что они чередуются позиционно) функциональным тождеством» [3; 7]. Например: в парадигмо фонему [д] в словах род-родной-родить, обед-обедать-обеденный объединяются звуки [т-д-д], а парадигмо-фонему [б] в словоформах хлеб-хлеба-о хлебе, раб-раба-о рабе составляют звуки [п-б-б].

Существующие исследования по фоностилистике посвящены преимущественно анализу стилистико-звуковой (или фонетико-стилистической) парадигматики. Исследование же синтагматического аспекта произносительной стилистики до сих пор остается вне поля зрения фоностилистов.

В то же время, как нам представляется, исследование синтагматического аспекта произносительной стилистики в совокупности с парадигматическими позволило бы полнее отразить динамику функционирования фоновариантов языковых единиц, обладающих стилистической окраской и раскрыть механизм фоностилистической организации высказывания [4, 5].

Так, нередко выбор того или иного фоноварианта слова связан со структурно-грамматическими, точнее синтагматическими особенностями слова. Например, фоновариант союза и частицы ж, обозначающий то же, что же, употребляется после слов, оканчивающихся на гласный: Куда ж ты? Со стилистической точки зрения фоноварианты ж и же не разграничены. Фоновариант союза и частицы ль также употребляется после слов, оканчивающихся на гласный, однако по отношению к стилистически нейтральному варианту произношения является книжным.

Таким образом, в разработке проблем фоностилистики недостаточно констатировать инвентарь фонетико-стилистических парадигм (фоновариантов языковых единиц). Следует принять во внимание, в какие синтагматические отношения вступают данные фоноварианты, как они используются в звучащей речи, чем мотивируется их выбор в конкретной сфере или ситуации общения.

Заметим, что исследование синтагматического и парадигматического аспекта функционирования стилистически обусловленных звуковых средств будет неполноценным без учета семантической функции фоновариантов языковых единиц, определяемой в тесной связи с конкретной ситуацией, в которой используются эти фоноварианты.

Синтагматические и парадигматические отношения стилистически обусловленных фоновариан-тов языковых единиц свидетельствуют о наличии фоностилистической системы и структуры языка. Действительно, в каждом языке наблюдаются вариантные формы выражения одной и той же языковой сущности. Речь идет не только о синонимах, которые представляют собой разные лексические единицы с близким или тождественным значением, но и о произносительных вариантах одной и той же языковой единицы (фонемы, слова, словосочетания, предложения и т. д.). Например, в русском литературном языке небольшое или молодое дерево называется деревце, но можно назвать и как деревцо. Казахский народный щипковый музыкальный инструмент с грушевидным корпусом, длинным грифом и двумя струнами, родственный русской домре и балалайке, называется домбра (в русском произношении), но можно и как домбра (аналогично казахскому произношению).

Национальное русское блюдо — праздничный или обрядовый пирог из сдобного пресного теста с начинкой из курятины с белыми грибами, яйцами, петушиными гребешками, пряной зеленью называется курник, но можно также произносить и как курник (примеры представлены из Большого толкового словаря русского языка) [6].

Эти и подобные фоноварианты языковых единиц представляют собой системные факты, так как они являют собой формы выражения объективного содержания, выбор одной из которых требует от говорящего на каком-либо языке определенных системных знаний о правильном и уместном построении высказывания, оформления своих мыслей.

Фоноварианты языковых единиц могут различаться степенью частотности их употребления, некоторыми семантическими оттенками эмоционально-экспрессивного или прагматического характера, сферой и ситуацией функционирования, территориальной обусловленностью и т. д. Существование и функционирование параллельных форм звукового оформления одной и той же языковой сущности в рамках системы языка зависит не столько от лингвистических факторов (хотя их порождает сама языковая система), сколько от внеязыковых, экстралингвистических.

В этом вопросе мы придерживаемся мнения В. Дорошевского о том, что степень системности языковых форм (конструкций) «нельзя точно определить, не учитывая их внеязыковой социальной значимости. Смысл понятия системности — в его социальном характере; никакого иного смысла это понятие иметь не может: системно то, что является нормой в определенной среде». Термин «системный» «может значить только „средовой“, а „средовой“ значит — присущий составляющим известную совокупность людям». Следовательно, «познавать языковую норму мы можем, лишь изучая язык как социальный процесс, т. е. в его речевых (устных или письменных) проявлениях. Всякая языковая норма существует постольку, поскольку она предопределяет употребление говорящими на данном языке известных форм» [7].

Выбор той или иной формы языкового выражения обусловливается наряду с другими причинами социально-языковым опытом говорящих на данном языке индивидов. Чаще всего воспроизводится общественный, принятый данным коллективом и распространенный среди его членов языковой образец. Этот образец может быть отличным от общелитературной, кодифицированной нормы.

Дело в том, что наличие в системе языка нескольких произносительных вариантов неизбежно свидетельствует о том, что для каждого отдельного говорящего на передний план выступает только один из них. А это с точки зрения говорящего в отличие от точки зрения лингвиста — не стилистический вариант, а норма, которая может отличаться от закрепленной в словарях.

Следовательно, явление фоноварьирования, а шире — фоностилистики, — это не механическая сумма фоновариантов языковых единиц, а проявление языка в условиях определенного контекста жизненной ситуации того или иного коллектива. В таком контексте проявление индивидуального языка отдельной личности, не несущее особую стилистическую нагрузку, будет воспринято как ошибка, отклонение от общепринятой нормы.