Историография голода начала 20-х гг. В поволжье

Исследование голода Поволжья в исторической науке

История голода в целом, и отдельных его проявлений в России в частности, изучаются не одним поколением российских и зарубежных историков. Голод начала 20-х гг. в Поволжье получил отражение в исторических трудах современников, данная тема исследовалась последующими поколениями историков, которые и сегодня проявляют интерес к одной из экстремальных ситуаций ХХ века. Вместе с тем, анализируя историографию первого советского голода, можно обнаружить целый ряд дискуссионных вопросов, не нашедших достаточного освещения в историографии. При этом причины, масштабы, последствия вызывают серьезную научную полемику. По-разному оценивают роль церкви, отечественных и иностранных общественных организаций, характер их взаимоотношений с советским государством.

Историография голода начала 20-х годов ХХ в. обширна. Изучение началось в период голода и продолжилось после него советскими и зарубежными историками, экономистами, демографами, социологами. Для советской историографии характерны идеологическая заданность и незначительное привлечение иностранных источников (например, материалы Американской организации помощи голодающим — АРА, которые хранятся в Гуверовском институте войны, революции и мира). В двадцатые годы появились справочно-пропагандистские работы о голоде 1921;1922 гг. большевистских деятелей. Секретарь ЦК, член Оргбюро ЦК РКП (б) Е. М. Ярославский утверждал, что причинами голода были: царь со своим штатом, со своими приближенными, капиталист, помещик. Емельян Михайлович в 20-е годы был крупным авторитетом в антирелигиозной политике большевиков и был одним из инициаторов изъятия церковных ценностей в условиях голода. Именно ему принадлежат слова: «Борьба против религии — борьба за социализм». В работах видного политического деятеля В. А. Антонова — Овсеенко (1883 — 1938 гг.), который руководил подавлением крестьянского восстания на Тамбовщине в 1920 — 21 гг. и был назначен осенью 1921 года председателем губисполкома Самарской губернии, приведены количественные показатели голодающих и смертности среди населения Поволжья. Владимир Александрович находился в эпицентре голода и противоречиво оценил ситуацию. Мировой капитал «подорвал наши силы, изнурил наше хозяйство. Своего верного союзника — голод вызвал он против нас». И он приводит примеры помощи «мирового капитала» — иностранных организаций США, Швейцарии, приводит количественные показатели помощи АРА. При этом утверждает, что советская госсистема смогла самостоятельно справится с голодом: «Умели взять, сумели и дать».

Особую позицию представляет работы Питирима Александровича Сорокина. Видный социолог П. Сорокин посетил Самарскую и Саратовскую губернии в 1921 году и дал определение голода, указав его формы (дефицитный и недефицитный), а также его влияние на поведение людей и общества. Поступление не в нужном количестве пищи он рассматривает как дефицитный голод, который может быть абсолютным и относительным. Недефицитный — это сознательной ограничение в пище. Позиция ученого вызвала неодобрение власти большевиков. В 1922 году П. Сорокин был выслан из страны, а его подготовленная к печати книга «Голод как фактор. Влияние голода на поведение людей, социальную организацию и общественную жизнь» уничтожена. По отдельным оттискам она была воспроизведена в 2003 году.

В некоторых работах советских историков указывается роль социальных факторов (деятельность белогвардейцев), что давало возможность более объективному анализу голода, но этого не произошло. В большинстве работ утверждалось основополагающая роль Советского государства в оказании помощи населению губерний, охваченных голодом. Примечательны две статьи о первом советском голоде в первом издании Большой Советской энциклопедии. Авторы статей о голоде К. И. Ландер, С. Д. Мстиславский. Статья К. И. Ландера, видного партийного деятеля, который в условиях голода был уполномоченным представителем советского правительства при иностранных миссиях помощи голодающим в России, посвящена деятельности Американской администрации помощи голодающим — АРА (American Relief Administration). С. Д. Мстиславский указал численность погибших от последствий голода — 5 млн. человек в 35 губерниях. На количественные показатели, приведенные в энциклопедии, ссылается часть исследователей (М. Я. Геллер и А. М. Некрич).

В 30-е годы вышел «Краткий курс истории ВКП (б)». Описывая положение в деревне, указывается осложняющий фактор — голод. В главе IX, посвященной восстановлению народного хозяйства (1921;1925), указывается недовольство среди крестьян после окончания гражданской войны, так как государство «вынуждено было брать у крестьян по продразверстке все излишки для нужд страны». Положение крестьянского хозяйства было тяжелым. Общая продукция сельского хозяйства в 1920 году составляла лишь около половины довоенного уровня «нищенской царской российской деревни». К тому же многие губернии были охвачены неурожаем. Голод объяснился природным катаклизмом, получил название — «недород», с которым партия успешно справилась и восстановила народное хозяйство к 1924 году. В соответствии с «Кратким курсом истории ВКП (б)» в исторической литературе усилилась политизированность в работах, посвящённых голоду начала 20-х годов, повысилась значимость роли партии в борьбе с голодом и его последствиями.

В сороковые годы появляются работы, в которых характеризуется деятельность международных организаций в ликвидации последствий голода, но помощь оценивается незначительной и контрреволюционной. Примером может служить труд А. П. Когана «Антисоветские действия Американской Администрации помощи (АРА) в Советской России в 1921;1922 гг.». Этой же позиции придерживаются в ряде других работ позднее.

В 50 — 70 годы публикуется ряд работ об исключительной роли партии в ликвидации бедствия (Э. Б. Генкиной, Е. М. Хенкина и др.). Ю. А. Поляков в книге «1921;й: победа над голодом» утверждал, что роль государства была основополагающей, а помощь Запада — антисоветская диверсия. Количество умерших — около 1 млн. человек.

Перестройка М. С. Горбачева изменила общество. Изменения затронули и историческую науку. Произошло освобождение от «идеологических оков», появилась возможность объективного изучения процессов XX века, привлечение различных источников.

Известный историк — аграрник Виктор Петрович Данилов отразил положение крестьянства в ряде работ. За цикл монографий и документальных публикаций по истории российской деревни советского периода в 2004 году он был награждён Золотой медалью имени С. М. Соловьёва РАН. В. П. Данилов неоднократно называл число погибших — 5,2 млн. Примечательно, что он указал эту цифру еще в 60-е годы и повторил в 1988 г. Причинами голода называются природные условия и последствия политики царизма и Гражданской войны. Роль партии и государства являлись основополагающими в борьбе с голодом, он расширил хронологические рамки голода до 1924 года.

В 1988 году вышла работа Е. М. Хенкина. В работе во многом сохранялись традиции советской историографии, так голод представлялся результатом отсталости сельского хозяйства, но характеризуя деятельность зарубежных организаций (АРА и др.) и утверждая антисоветский характер их деятельности (в частности распределения продовольствия по классовому принципу), указывалась существенность этой помощи.

Постепенно в девяностые годы происходит пересмотр позиций историков относительно причин, хронологических рамок и роли международной помощи в борьбе с голодом, анализируется роль церкви, политика правительства. Появляются работы общероссийского и регионального значения, для которых характерно деполитизированность и вовлечение в научный оборот новых документов регионального уровня.

В результате политика военного коммунизма в ряде работ определяется основной причиной голода. С. Кулешов, анализируя ситуацию в Поволжье, указал, что в условиях массового голода верхушка большевиков находилась в условиях продуктового изобилия.

Аркадий Адольфович Герман, историк Саратовского государственного университета им. Н. Г. Чернышевского, один из первых провёл тщательное исследование автономии немцев Поволжья. Он рассмотрел ситуацию на примере региона и указал, что поля были незасеянными в 1921 году в результате изъятия зерна продотрядами, что обрекло автономию на голод. Показал неэффективность действий советской власти в борьбе с голодом. Привел в таблицах значимость помощи подавляющему населению автономии со стороны АРА (Американская администрация помощи голодающим), МСПД (Международный союз помощи детям). Помощь из-за границы почти в два раза превышала помощь отечественных организаций. А. А. Герман указал, что проявления голода сохранялись до 1924 года.

В 1990 году появилась первая работа советской историографии по истории взаимоотношений Русской Православной церкви (РПЦ) и советского государства Ольги Юрьевны Васильевой, которая с лета 2016 года является министром образования и науки РФ. В 1994 году О. Ю. Васильева и П. Н. Кнышевский в работе «Красные конкистадоры» проанализировали расхищение национального богатства в первые годы советской власти и уделили внимание антицерковной деятельности большевиков, количественно определив изъятие церковных ценностей. Они утверждали, что голод использовался большевиками как метод укрепления власти, и указали численность умерших от голода 6 млн. человек.

А. М. Кристкалн указывает наряду с традиционными причинами голода (отсталость сельского хозяйства, политика царского правительства и белого движения, интервенция) новую причину — продразверстку. Он утверждает, что засуха также имела значение, но второстепенное.

В 1995 году среди региональных работ появилась диссертация А. И. Кругова.

«Голод 1921 — 1922 гг. в Ставропольской губернии». Он отслеживает комплекс социально-экономических проблем региона в 1921;1922 гг., соотношение общеполитического кризиса и положения в деревне.

Иностранные историки с 20-х годов заняли антибольшевистскую позицию, указывая, что голод — это следствие политики большевиков, внутренней слабости общества.

Г. В. Вернадский, русско-американский историк, эмигрировавший 1920 году и ставший преподавателем русской истории в Йельском университете США. В 1929 году он создал для студентов учебник «Русская история», который стал классикой на Западе. Книга неоднократно переиздавалась, и Георгий Васильевич вносил изменения и дополнения до 1969 года. В этом учебнике приводится численность умерших в 1921;1922 годах — около 5 миллионов человек. В условиях голода была создана общественная организация Помгол. С. Н. Прокопович, бывший министр продовольствия Временного правительства, стал одним из руководителей Помгола. В 1922 году он эмигрировал заграницу, где занимался научной деятельностью, анализировал экономическую жизнь Советской России на основе официальной статистики. В 1950;е годы в Нью-Йорке вышел двухтомник «Народное хозяйство СССР». Выводы Сергея Николаевича отличались от официальных советских установок. Он уточнил численность умерших во время голода и назвал причины: сокращение посевных площадей на 45%, изъятие урожая «под метелку» в 1920 году и засуха 1921 года. В 50-ые годы был напечатан первый том «Утопия у власти», написанный известными историками-диссидентами М. Я. Геллером и А. М. Некричем. Анализируя первые годы советской власти, они подчеркнули, что голод был испытанием возможностей нового строя. Власть замалчивала размах голода. М. Я. Геллер и А. М. Некрич указали, что голодом было охвачено 20% населения страны и более 25% сельского населения. Авторы придерживаются позиции значительной роли иностранных организаций в борьбе с голодом. В книге «Утопия у власти» приводится модель поведения советской власти по отношению к помощникам, к тем, кто оказывал помощь: уступки, если нет иного выхода, отказ от уступок, если необходимость миновала, месть. Они указывают численность умерших от голода — более 5 млн. человек.

Англо-американский историк Р. Конквест, известный западный специалист по истории СССР, занимал традиционную антибольшевистскую позицию. В 1988 году, через 2 года после публикации в Англии, его работа «Жатва скорби (советская коллективизация и террор голодом)» была издана на русском языке. В ней уделяется внимание крестьянству и его уничтожению в «кровавую сталинскую эпоху». В главе, посвященной революции 1917 года и последующим событиям, он уделяет внимание «большому голоду» начала 20-х годов, унесшему жизни около 5 млн. человек. Он указывает на то, что погода не могла вызвать подобный размах. Голод, по его мнению, был «неизбежным следствием решения… не принимать во внимание нужды крестьян». Причина — «метод Советского правительства добывать хлеб с помощью реквизиции». Крестьяне потеряли заинтересованность в производстве сельхозпродукции при ее изъятии почти в полном объеме. Он отмечал, что самое тяжелое положение было в Поволжье.

Другой американский историк Дж. Лонг опубликовал работу на основе материалов Гуверского института войны и мира, в котором хранятся материалы АРА, в которой он поддержал позицию Р. Конквеста, что голод — это результат политики центральной власти.

На современном этапе сохраняется интерес к теме первого советского голода. В последние годы появился ряд работ регионального уровня.

В 2001 году появилось региональное исследование И. В. Нарского. Автор при анализе голода на Урале приводит число умерших в стране — 10−15 млн. человек и связывает это с коммунистическим экспериментом, опираясь на позиции зарубежных историков.

В 2002 году В. А. Кнурова анализирует ситуацию начала 20-х годов в Нижнем Поволжье относительно деятельности различных организаций в борьбе с голодом, определяет модели взаимодействия государства и общества в кризисные периоды. Для анализа используется сравнительная характеристика масштабов голода в различных регионах страны. Кроме того, выделяется комплекс проблем, сопровождающих голод: эпидемии, эмиграции населения, указываются последствия сокращения посевных площадей, увеличение числа беспосевных и малопосевных крестьянских хозяйств и хозяйств без рабочего скота, сокращение сельскохозяйственного инвентаря, падение основных показателей сельскохозяйственного производства и низких темпах его восстановления (по сравнению с потребляющими губерниями), повышенной зависимости экономики региона от очередного урожая, сокращение объёмов промышленного производства и численности рабочих, значительное изменение демографии региона. Временные рамки голода расширяются до 1923 года.

В.А. Житков в работе «Аграрная политика Советского государства» указывает на особенности перехода к нэпу в Поволжье. Голодная катастрофа в Поволжье заставила правительство отказаться от «химеры продуктообмена и разрешило свободную торговлю». Голод в Поволжье свидетельствовал о дифференциации в деревне, что приводило к качественным изменениям в социальной структуре. Аграрное переселение оказалось смягченно в результате высокой смертности. Положение в сельском хозяйстве стабилизировалось в условиях нэпа.

Интересна работа А. А. Васильева, в которой рассматривается продовольственная политика государства в условиях гражданской войны на примере Нижнего Поволжья. Он указывает, что продовольственный кризис в России начался с первой мировой войны. Царское и Временное правительства столкнулись с необходимостью хлебной разверстки и твердых цен.

Тема голода представлена работами историка Волгоградского университета Вячеслава Полякова. Он с 90-х годов занимается изучением голода. Анализируя положение в деревне после перехода к нэпу, приводит факты ухудшения ситуации. В 2007 г. появилась его обобщённая работа о голоде в Поволжье — важнейшем регионе России, обладающим значительным экономическим потенциалом. Он выявляет сходства и различия голода в различных частях региона и соотносит его с голодом в стране. В научный оборот вводит новые исторические документы. Привлекает материал прикладной психологии: выживание в экстремальных ситуациях. Рассматривает роль церкви в борьбе с голодом и использование ее государственной властью. Поляков пришёл к выводу, что хлебозаготовки советской власти обрекли Поволжье на голод, к тому же аграрная политика власти сделала голод перманентным явлением (1921;1922, 1932;1933, 1946;1947 гг.). Изъятие хлеба в период продразверстки привело к сокращению производства, которое было вызвано «страхом», что оправдывалось доводом: зачем выращивать, если всё заберут. В этих условиях продразверстка продолжалась, причем изъятия были выше по сравнению с предыдущим годом. В 1919 году — 107 922 тыс. пудов хлеба и зерна, в 1920 году — 180 428 тыс. пудов. В результате посевные площади к 1921 году сократились на 40%, а по зерновым — на 55%, поэтому встала угроза голода. Развал транспортной системы после Гражданской войны усугубил положение населения при голоде. Изоляция районов повысила смертность в стране. В. А. Поляков подверг сомнению исключительную засушливость 1921 года, тем самым природный фактор в экстремальной ситуации начала 20-х гг. был снижен. Он обстоятельно рассматривает взаимоотношения государства с отечественными и зарубежными общественными организациями, подтверждает существенную помощь АРА (American Relief Administration). Он показывает борьбу с ликвидацией голода и утверждает, что изменения налоговой системы в отношении крестьянства привели к отягощению хозяйства в 1922 году и продлили голод, увеличили смертность до 6 млн. человек, сократилась средняя продолжительность жизни, повысилась заболеваемость.

О деятельности АРА можно судить по весьма информативным работам Р. А. Латыпова. Он проанализировал мотивы, организацию продовольственной и медицинской помощи, выявил направления и программы ее оказания Советской России, оценил вклад этой организации в 10−20 млн. спасенных жизней, а также подчеркнул неоднозначность политики Запада и недостаточную объективность в ее оценке.

Особенности голода на Урале представлены в работах Д. В. Караулова и Т. С. Космачевой. Д. В. Караулов перечислил комплекс причин кризисного положения в 1921 году. Первая мировая война привела к мобилизации трудоспособного населения, изъятию лошадей и продовольствия из деревни. Гражданская война и эпидемии усугубили положение в начале 20-х годов. Д. В. Караулов приводит количество смертности россиян: Первая мировая война — 1,5 млн. россиян, Гражданская война — 3 млн. человек, голод — 5 млн. человек.

Т. С. Космачева отметила сочетание объективных и социальных причин, приведших к беспрецедентному масштабу голода, а также опыт консолидации усилий общества и государства в решении актуальных задач. Ю. Ю. Аншакова, кандидат исторических наук и преподаватель института российской истории РАН, имеет множество публикаций, освещающих голод в Самаре. Она отмечает уникальность помощи Запада Советской России в условиях отсутствия дипломатических отношений. Временные рамки голода раздвигает: с осени 1920 года до осени 1923 года, потери населения оценивает в 5 млн. человек.

О. И. Помогалова, саратовский историк проанализировала зарубежные исследования голода, большинство из которых не переведены на русский язык. Она отмечает, что западные историки признали голод величайшим бедствием Европы, корни которого в революции 1917 года, неэффективности политики распределения продовольствия Советами. В своей диссертации она рассмотрела помощь голодающим в Саратовской губернии, выделив помощь АРА.

В последнее десятилетие интерес проявляется к проблеме взаимоотношения государства и церкви. В 2015 году появилась работа С. Н. Иванова, кандидата философских наук, который имеет духовный сан (диакон). Он утверждает, что никаких продаж церковных ценностей с целью оказании помощи голодающим не было. Приводит оценку стоимости изъятых ценностей, которая отличалась от официальной.

Одна из последних крупных работ диссертация Т. Ю. Бондаренко о роли известного общественного деятеля, филантропа Ф. Нансена в борьбе с голодом. Анализируется его деятельность не только в самый обостренный период (1921;1922 гг.), но и позже при создании показательных хозяйств в Саратовской губернии, в которых предпринималась попытка решения аграрного вопроса (1923;1927 гг.). Отмечаются способы взаимодействия иностранной организации с Советской властью, экономическое сотрудничество без вмешательства в политику.

Тема голода актуальна не только для историков, но и для экономистов, демографов. Выделяется работа публициста, врача В. Д. Тополянского, который восстанавливает хронику событий 1921 года, попытки диалога общественности с властью, основной причиной голода называет необоснованную политику власти.

Таким образом, научная литература, рассматривающая тему голода, обширна. Интерес к заявленной теме проявляли и проявляют отечественные и зарубежные специалисты. До 90-х годов в отечественной историографии присутствовала политизированность, что сделало невозможной объективную оценку событий начала 20-х годов. Для большинства зарубежных работ характерна антибольшевистская позиция. С 90-х годов изменились подходы в исторической науке, а привлечение новых источников дало возможность появления работ общего и регионального уровня объективного характера. При этом указываются различные причины голода, временные рамки и людские потери.