Место и роль института прав человека в либеральной субмодели преобразования России в начале ХХ века

Проблема прав человека за время своего существования в качестве объекта научного познания и практической политики как на национальном так и на международном уровне заслуженно снискала себе славу одной из тех фундаментальных научных проблем, которые не имеют и не могут иметь одного правильного решения. Ответы, которые предлагает наука практическим политикам в области реализации института прав человека неизменно испытывают на себе исключительно сильное трансформирующее влияние конкретно-исторической ситуации в определенном социуме. Однако подобная относительность результатов научного познания отнюдь не означает невозможность изучения и использования опыта предшественников, тем более, если представляется возможным говорить об определенном сходстве этапов исторического развития в которых находится конкретное общество. Подобная постановка проблемы на наш взгляд вполне применима к ситуации в которой оказалось российское общество как в начале ХХ так и XXI века. Общий структурный кризис, ситуация, в которой перед страной, персонифицируемой в государственном механизме, стоит задача совершения очередного цивилизационного рывка, как средства сохранения себя в числе мировых лидеров, с учетом продекларированной цели построения гражданского общества и правового государства, требуют поиска новой концепции преобразования страны, исключающих социальные катастрофы, которыми был столь богат для России ХХ век.

Законодательные инициативы в области основных прав и свобод человека составляли одну из наиболее разработанных частей программы государственно-правовой деятельности конституционно-демократической партии в Государственной думе, их субмодели преобразования России начала ХХ века. Отечественные либералы вполне оправданно обращались к западному опыту правовой регламентации основных прав и свобод человека, резонно полагая, что в этой области рецепция западного права не только допустима, но и просто необходима для российской правовой системы.

Модернизация социальной системы, направленная в том числе и на утверждение прав человека, происходит в современной России в специфических социокультурных условиях, весьма сходных с теми, которые имели место в начале ХХ века, что и побуждает обратиться к историческому наследию российской правовой мысли. Эффективность функционирования системы обеспечения прав человека в конкретном обществе во многом зависит от учета его цивилизационных особенностей, генезис и трансформация которых должны быть тщательно проанализированы историко-правовой наукой. Во многом данная проблема была в центре внимания ведущих либеральных юристов начала ХХ века и реализовывалась в парламентской деятельности конституционных демократов в Государственной думе.

Дореволюционная либеральная российская юридическая мысль не только накопила богатый научный опыт, продемонстрировав различные подходы к изучению прав личности, но и активно занималась проблемой реализации выработанной правовой концепции в практической парламентской деятельности. Важным представляется критическое освоение концепций прошлого, что позволит избежать их механического приложения к современным изменившимся условиям, отделить устаревшие и несостоятельные положения от принципов и выводов, сохранивших свою познавательную силу и актуальность.

Изучение подходов отечественной либеральной юриспруденции к проблеме реализации прав человека в рамках парламентской государственно-правовой деятельности позволяет обращаться не только к авторитету прошлого, но и дает возможность использовать отечественную интеллектуальную традицию, несущую как отпечаток своеобразия российской истории, так и испытывающую влияние общецивилизационных процессов. Обращение к историческим корням российской правовой мысли способствует развитию правового сознания, повышению правовой культуры российского общества, преодолению нигилизма и безразличия по отношению к правовым ценностям, что имеет важное значение для формирования правового государства.

Развитие идеи прав человека является одной из интеллектуальных традиций либеральных слоев российского общества. Вклад отечественных либералов состоит в разработке идеи прав личности применительно к своеобразным российским условиям в период модернизации российского общества. Российские мыслители выявили связь прав человека с конкретно-историческими условиями, традициями, с социально-экономическими отношениями, социальной структурой общества, с политикой, правосознанием, этикой.

К особенностям идеи прав личности в либеральной государственно-правовой деятельности можно отнести значительное влияние западноевропейской теории и практики, которое может быть охарактеризовано как рецепция, а не аккультурация западного права; генезис в условиях неравномерности развития реформистских тенденций в развитии общества; распространение идеи прав человека от образованных социальных слоев в массы; отсутствие в отечественной политической традиции идеи прав человека, как неотъемлемого элемента общественных отношений; связь возможности реализации прав человека в общественном сознании преимущественно с действиями государства, а не гражданского общества; присущее социальной структуре российского общества обладание правами в силу принадлежности к определенной социальной группе.

Подавляющее большинство населения страны составляли сельские жители, страна находилась в стадии разрушения аграрного общества, и в этих условиях отечественные либеральные деятели не могли применить готовые западные образцы реализации идеи прав человека, что предопределило их сущностную трансформацию применительно к российским условиям начала ХХ века. Это отнюдь не означает отсутствия общих черт с известными примерами реализации института прав человека в правовой практике европейских стран. Как и в странах Европы, в России начала ХХ века в качестве первого шага в своей государственно-правовой деятельности либеральные политические слои особое внимание обращали на т.н. интеллектуальные права (свобода слова, свобода вероисповедания, неприкосновенность личности и т. п.), а также построение и реализацию правового механизма ограничения личности от произвола верховной власти.

Однако в связи с тем, что Россия начала ХХ века относилась к странам «догоняющего» типа развития, в государственно-правовой деятельности отечественных либералов в области прав человека одной из задач была и реализация тех прав человека, которые по современной классификации относятся уже к третьему поколению данных прав, а некоторые и к четвертому. В связи с этим разрабатывалось понятие «права на существование» (П.И. Новгородцев, И.А. Покровский). Речь прежде всего идет о социально-экономических правах, которые, по мнению ряда либералов, должны были стать средством обеспечения равенства возможностей для различных социальных групп, входивших в структуру российского общества начала ХХ в. Однако этот аспект либеральной не следует воспринимать как некую общую абстракцию и дань неким выхолощенным теоретическим постулатам. Реализация данной группы прав должна была выполнить функцию социальной стабилизации российского общества, предотвратить проявления «русского бунта, бессмысленного и беспощадного». В целом же постулирование данной задачи находилось в рамках общей парадигмальной установки теоретических разработок российского либерализма на мирное, трансформационное развитие общества.

Нельзя не отметить и такую черту реализации института прав человека в парламентской государственно-правовой деятельности российских либералов, как участие в этом процессе представителей различных юридических школ и направлений. Одним из любопытных примеров подобного рода может служить, как нам представляется, взаимодополняющее сотрудничество социологического и юридического позитивизма. Если первый из них видел источник прав человека в определенном уровне развития социальных отношений, то второй, делая акцент на отработке технической стороны нормы права, способствовал их юридической определенности, что в немалой степени помогало в переводе общих идей в строго юридическую форму законопроектов.¹ Характерной чертой либерального законотворчества, отличавшей его от продуктов деятельности в данной сфере как радикальных парламентских сил, так и быстро оформившегося в Думе подобия «партии власти», был высокопрофессиональный формально-догматический подход к законодательному процессу и технике законотворчества. Результатом совместных усилий были законопроекты, прошедшие проверку скрупулезным, логически непротиворечивым анализом, осуществленным лучшими представителями российской юридической мысли начала ХХ века.

При действии либеральных сил в условиях неограниченности законотворческих и правоприменительных прерогатив самодержавия такая постановка вопроса вела к нормированию компетенции верховной власти по отношению к личности и обществу. Юридический позитивизм, формализуя государство, стремился сделать его действия предсказуемыми, открытыми и публичными, что объективно создавало условия для развития института контроля власти. Идея законности может рассматриваться как один на вариантов идеи ограничения самодержавия, составляющей часть российской правовой либеральной традиции.

В свою очередь представители социологического позитивизма отнюдь не абсолютизировали идею прав личности, что неизбежно привело бы их к выходу за рамки реального политического процесса и переходу в мир политических абстракций. На основе анализа зарубежного опыта и того уровня политической зрелости, в котором находилось российское общество, был сделан вывод о том, что осуществление идеи прав человека без учета конкретных условий может привести к дестабилизации всей социальной системы, чего как раз и следовало избегать. Отсюда, на наш взгляд, и вытекают встроенные практически в каждый законопроект в области прав человека механизмы защиты социальной системы как от неограниченного вмешательства верховной власти, так и от угрожающей ей бесконтрольной реализации индивидуальных прав.

Характерной чертой законопроектов, подготовленных в ходе парламентского этапа государственно-правовой деятельности российских либералов, стало придание им принципиально иного характера обеспечения законности. По мнению либеральных юристов (М.М. Ковалевский), для полицейского государства характерно преобладание административной ответственности и превентивных мер обеспечения законности. В свою очередь для правового государства характерно развитие ретроспективной судебной ответственности. Важным преимуществом судебной ответственности является то, что она распространяется на всех: и на подвластных, и на властвующих. И только благодаря ей приобретают свое общественное бытие права человека. Такое внимание М. М. Ковалевского к судебным, исковым гарантиям прав личности подводит к выводу о том, что правомочие-притязание следует рассматривать как конституирующий признак прав человека, во всяком случае, в их индивидуалистической трактовке.

Реализацию данного теоретического постулата мы можем видеть практически во всех законопроектах, относящихся к правам человека и внесенных либералами в Государственную думу. Достаточно в этой связи упомянуть законопроекты, связанные со свободой собраний (отказ от оценки факта участия в собрании как отягчающего обстоятельства), о свободе печати (наказание не изданий, а виновных лиц), о неприкосновенности личности (запрет произвольного задержания). Примеры подобного рода можно множить и дальше.

В целом идея прав человека была призвана теоретически обосновать новую социальную роль личности в условиях трансформации общественной системы России начала ХХ века, а главным средством ее практического воплощения выступала государственно-правовая деятельность российских либералов, по преимуществу конституционных демократов и близких к ним фракций в отечественном парламенте. Представленные в Думу законопроекты позволяют на конкретном историко-правовом материале раскрыть все то богатство либерального наследия в области реализации прав человека в России, которое досталось нам в наследство.

Законопроекты в области регламентации прав и свобод человека были разработаны конституционными демократами еще до начала деятельности Первой Государственной Думы. В их подготовке принимали участие лучшие партийные юридические силы, а совершенствованием заложенных в них юридических норм как с точки зрения содержания, так и с точки зрения отточенности формулировок, кадеты занимались на протяжении всего периода думской деятельности.

Перечень и содержание вносимых в Думу законопроектов предопределялись не только признанием отечественными либералами непреходящего значения для общества правовой регламентации основных прав и свобод. Включив базовый набор основных прав и свобод в свою партийную программу, кадеты предприняли целый ряд практических шагов по их реализации в своей последующей государственно-правовой деятельности.

Равно как и во всей программе государственно-правовой деятельности кадетов, так и в области регламентации основных прав и свобод человека роль своеобразной квинтэссенции играет думский адрес 1906 г. Заявляя о своих взглядах на реформирование правовой системы Империи, кадеты, являвшиеся главными вдохновителями этого документа, включили в него перечень практически всех важнейших прав и свобод человека, который весьма близок к современным подходам к данной проблеме.

К числу законопроектов, которые посвящены по преимуществу регламентации основных прав и свобод человека, мы можем отнести Основные положения законов о гражданском равенстве; Проект основных положений об отмене ограничений в политических и гражданских правах, связанных с вероисповеданием и национальностью; Проект закона о свободе совести; Проект закона о печати; Проект закона о собраниях; Проект закона о союзах; Законопроект о неприкосновенности личности, жилища и тайны корреспонденции, а также ряд других проектов нормативных актов по вопросам более частного характера.

Говоря в целом о наработках отечественной либеральной юридической мысли в области законодательной регламентации основных прав и свобод человека, представляется возможным говорить о том, что она пошла по непростому, но, очевидно, оптимальному для России пути. Либеральная юриспруденция попыталась совместить в своих теоретических разработках институт прав человека как одну из концептуальных основ либеральной субмодели реформирования России с использованием мощного механизма государственной власти как главного средства ее реализации. Вряд ли даже сегодня можно говорить о том, что эта проблема достаточно корректно решена историко-правовой наукой. Споры о степени вмешательства государства в личную жизнь человека, о степени допустимой свободы индивида не оказывающей деструктивного воздействия на общество, о критериях подобного разграничения в условиях глобализации современного общества, его перехода к новому типу взаимоотношений в системе человек-государство-цивилизация не прекращаются и по сей день. Многие, традиционно признаваемые и, мало кем оспариваемые права, например право на жизнь, претерпели столь существенную трансформацию, что превратились едва ли не в свое отрицание.²

В этой ситуации, как нам представляется, для науки ценен опыт предшественников, особенно тех, кто пытался решить данную проблему пусть в иных, но на уровне макро характеристик, сходного этапа общественного развития.

право юриспруденция государственный Основные идеи настоящей статьи находятся в рамках общей концепции либеральной модели реформирования Российской империи начала ХХ века, разработанной в комплексе работ В. В. Шелохаева. См.: Шелохаев В. В. Либеральная модель переустройства России. — М., 1996.

Данные права по разному определяются в современной российской правовой литературе. Так В. А. Туманов, Н. В. Витрук называют эти права естественными в материалистическом смысле, а В. С. Нерсесянц — естественно-историческими правами, как непосредственно-социальные их определяет С. С. Алексеев. См.: Багдасаров В. Ю. Права человека в российской правовой мысли второй половины XIX — начала XX века. — Автореф. дисс. … к.ю.н. — М., 1995.

См. например: Аронов Д. В., Аронова С. А., Машегов П. Н. Homo resources // Рынок труда, занятость, доходы: проблемы, тенденции развития (подготовка специалистов по рынку труда и занятости). Материалы международной научно-методической конференции. — Орел: ОГУ, 2003. — С. 80−88.