Заключение. 
Резиденции архиереев Русской Православной Церкви XVII века. 
Основные проблемы изучения

Осуществленное нами исследование архиерейских домов Русской Православной церкви XVII столетия позволяет прийти к следующим выводам.

Нами были определены основные тенденции развития история изучения темы.

Литература

поделена нами на пять групп, каждая из которых освящает вопросы, связанные с отдельным ансамблем. Автором был выявлен уровень изученности каждого комплекса и основные лакуны в истории исследования. Неоднократно нами встречались труды краеведческого характера, в которых можно обнаружить лишь фиксацию существования того или иного сооружения в грандиозных комплексах архиерейских домов. Это в значительной степени усложняло осуществление детального анализа, поэтому некоторые описания были выполнены исходя из натурных наблюдений автора при посещении архиерейских домов.

В работе был использован не только основной корпус исследований, посвященный архиерейским домам, а также использованы сведения из письменных источников, которые частично опубликованы историками и искусствоведами: летопись о Ростовских архиереях, Вкладная книга Суздальского собора, Писцовая книга города Суздаля. Наибольший интерес для нашего исследования составили различные описи архиерейских домов XVII—XVIII вв.: опись Вологодского Архиерейского дома 1739 года, а также опись Ростовского Архиерейского дома 1691 года. Источники явились необходимой основой для данного исследования, поскольку благодаря этим сведениям удалось воссоздать отдельные этапы в истории развития ансамблей, так как архитектурные комплексы не дошли до наших дней в первоначальном виде из-за разрушительных пожаров и многочисленных перестроек. Отметим скудность письменных источников по некоторым памятникам, которая обусловлена их исчезновением, плохой сохранностью или недоступностью для автора.

На основе изучения источников и литературы была предпринята попытка воссоздания истории строительства пяти архиерейских домов, расположенных в Москве, Рязани, Суздале, Вологде и Ростове Великом. Сложность при составлении реконструкции истории каждого комплекса заключается в их неполной сохранности. Однако можно с уверенностью заявить о том, что основное строительство на территории архиерейских домов велось с середины XVII века и продолжалось до конца столетия. В последующем веке были воздвигнуты новые корпуса и жилые помещения, но структурное ядро появилось именно в XVII столетии.

Кроме того, удалось осуществить анализ архитектуры домов архиереев Русской Православной церкви и показать их основную структуру. Внимание было уделено планировке сооружений и композиционному расположению построек на территориях комплексов, а также стилистическим особенностям декора и характеристике интерьеров. Однако некоторые корпуса, которые, по мнению автора, могли входить в структуру тех или иных ансамблей, никак не обозначены на плане и не встречаются в исследованиях.

Все изучаемые нами ансамбли имеют свою оригинальную планировку, но, надо отметить, что они включают в себя определенный набор одних и тех же сооружений и помещений. Архиерейские палаты чаще всего состоят из покоев митрополита и жилых келий, Крестовой палаты и домовой церкви. Такой план появился в Патриарших палатах Московского Кремля и был воспроизведен в остальных четырех архиерейских домах с некоторыми отклонениями. Помещение Крестовой палаты выделялось большими размерами, поскольку оно являлось торжественным залом епископов, в которых они принимали знатных гостей, в Москве она выполняла дополнительную функцию — Думной палаты.

Рядом с патриаршими палатами располагались корпуса, обеспечивающие жизнедеятельность архиерейского дома и епархии — Консисторский, Экономский, Певческий, Дворцовый приказ, а также различные поварни и столовые. В перечисленных строениях находились архивы, жилые помещения служителей, если они не входили в состав патриаршего дома, трапезные, теплые и холодные сени и подсобные помещения. Помимо этого, на территории архиерейских домов обязательным элементом являлись хозяйственные постройки: кузницы, сараи, конюшни, кладовые, бани, денники и пр.

Кроме гражданских сооружений на территории архиерейских домов располагаются различные культовые постройки. Прежде всего, это кафедральные епископские соборы. Нередко рядом строилась и колокольня, которая в плане представляла собой восьмерик или восьмерик на четверике, увенчанный шатром, как это было в Суздале, Рязани, Вологде и Ростове.

Все эти разрозненные сооружения представляли собой связанную структуру благодаря многочисленным переходам, часть которых дошла до наших дней. Вологодский архиерейский дом имел обход по периметру стен с внутренней стороны ансамбля, перекрытый односкатной крышей. Архиерейский дом Вологодского двора был связан переходами с крыльцом Софийского собора. Патриаршие палаты в Рязани были связаны крытым переходом с Архангельским собором. В Суздале палаты владыки имели галерею, ведущую к колокольне. В Ростове практически все сооружения, разные по назначению, были так или иначе связаны между собой узкими крытыми галереями или же проходами в стенах, которые разделяли ансамбль на три части.

Ограда дворов митрополитов представляла собой либо расположенные по периметру архиерейского дома хозяйственные постройки и гражданские сооружения, как в Рязани и Суздале, либо дворы обладали крепостными стенами с башнями и бойницами, как это было в Вологде и Ростове Великом. Примечательно, что все элементы фортификационных сооружений несли лишь декоративную функцию. В южной части вологодского двора хозяйственные строения близко располагаются к стенам, поэтому они воспринимаются как одно целое.

Отметим, что сложение архиерейских домов связано, прежде всего, с личностями влиятельных церковных деятелей, поэтому в этой работе при анализе архитектуры памятников было уделено внимание роли заказчика в формированииансамблей. Строительство архиерейских палат отражало общую политику противопоставления силы церкви мирской власти. Эта идея берет свое начало с патриарха Никона, выстроившего по своему желанию великолепный Патриарший дворец, который стал визуальным воплощением силы церкви и поднимал престиж «духовных владык» в стране. Яркими примерами, демонстрирующей эти изменения эстетических воззрений, служат архиерейские дома в Суздале, Рязани, Вологде и Ростове Великом. Архиерейский двор в Суздале, созданный по воле и желанию митрополита Илариона, является одним из самых больших светских дворцовых знаний на территории Кремля. Иона Сысоевич отстраивает крупную митрополиюв Ростове Великом. Дом Рязанского митрополита Авраамия также свидетельствует о характере архитектурных замыслов владыки. Наконец, архиерейский дом в Вологде, ставший детищем архиепископа Симона, выделяется среди культовых сооружений своими размерами.

Исходя из исторического развития этого периода, становится очевидным влияние Москвы на другие епископские центры Древней Руси. Автором была предпринята попытка выявить наличие архитектурного образца, которым могли руководствоваться зодчие при возведении митрополий. В этой связи большую роль сыграл Патриарший дворец Московского Кремля, построенный патриархом Никоном. Отголоски архитектуры этого комплекса встречаются в изученных нами ансамблях. Прежде всего, архиерейские палаты повторяют планировку Патриарших палат: слияние палат с домовой церковью в четырех архиерейских домах отсылает нас к московскому памятнику. В Рязани и Вологде домовая церковь выделяется из объема здания палат своей высотой, как и в Москве. Отметим, что в Рязани работами руководил присланный из Москвы зодчий Ю. К. Яршев. Здания, выстроенные им, создали на территории Рязанского кремля подобие Соборной площади в Москве: здесь находились Успенский и Архангельский соборы, церковь-колокольня, а также архиерейский дворец. Крестовые палаты в Рязани и Суздале, перекрытые общим сводом без применения столбов в интерьере, имеют прямые аналогии с московским памятником, где была впервые применена бесстолпная композиция. Кроме того, отметим, что Белая палата Ростовского Кремля, приблизительно построенная около 1675 года и примыкающая к Спасскому собору, была возведена по образцу Патриаршего дворца в Московском Кремле.

Архитектурный прототип являлся точкой опоры и не предполагал точного копирования, поэтому все архиерейские дома наделены своими особенностями, которые зависели от многих факторов — вкусов и желаний заказчика, характера рельефа, работавших зодчих. Каждый архиерейский дом имеет оригинальную форму, которая не повторяется ни в одном комплексе. Такое планировочное различие обуславливается, прежде всего, ролью заказчика. Желание митрополита Ионы Сысоевича создать земной образ «горнего Иерусалима» предопределило оригинальность ансамбля в Ростове Великом. Планировка комплекса состоит из трех частей, которые, в свою очередь, разделены каменными стенами с надвратными церквями. В композиционном отношении Митрополичий двор в Ростове Великом нарушает все правила традиционного расположения ансамблевых построек того времени: Успенский собор стоит в северной части комплекса и его связь с другими постройками подчеркивается за счет невысокой кирпичной стены, хотя чаще всего Успенский собор занимает центральное положение. Кроме того, комплекс вбирает в себя черты монастырского строительства второй половины XVII века.

Суздальский архиерейский дом выделяется отчетливым стремлением к симметрической композиции. Архиерейские палаты митрополита Илариона имели план Г-образной формы и воспринимались как симметричная фасадная композиция, которая завершается по бокам колокольней и Рождественским собором. Примечательно, что главный собор кремля располагается за пределами архиерейского дома. Такая же особенность встречается в Вологде: Успенский собор отделяется от митрополии стеной с башнями. Вологодский Архиерейский дом в отличие от двух предыдущих имеет П-образную планировку.

В Рязанском архиерейском доме также ощущается метрическое построение и желание зодчих создать единую композицию фасадов. Архитектурный ансамбль в Рязани отсылает нас к зодчеству предыдущего столетия, а скульптурный декор первого этажа архиерейского дома показывает связь с сооружениями, построенными Федором Конем. Зодчий ансамбля Ю. Яршов, любитель сочных декоративных архитектурных форм, вводит в архитектуру новый живописный стиль, который распространился по всей Рязанской земле. Кроме того, третий этаж владычных палат являет собой пример регионального развития стиля «московского барокко», привнесенный зодчим Григорием Мазухиным.

Изучение данной темы должно быть продолжено, в этой связи мы можем наметить некоторые перспективы. Необходимо уточнить многие факты, связанные с этапами строительства архиерейских домов. Остаются не изученными некоторые источники, в том числе описи, которые на данный момент являются труднодоступными для автора. Они, по нашему мнению, прольют свет на первоначальное назначение помещений, их соединение между собой, а также дополнят уже имеющиеся сведения о планировочной структуре архиерейских резиденци. Это позволит произвести более точное сравнение с другими архиерейскими домами этого времени и выделить новые архитектурные особенности. В перспективе развития данной проблематики также необходимо рассмотреть исследования исторического и археологического содержания. Кроме того, стоит уделить большее внимание изучению декоративного убранства фасадов, а также интерьеров. Это позволит расширить круг известных архитектурных образцов, которыми могли руководствоваться зодчие.

Приведенные факты позволяют утверждать, что крупные церковные деятели с середины-второй половины XVII столетия сконцентрировались на возведении больших митрополичьих резиденций. Архиерейские дома являются живой иллюстрацией изменений эстетических воззрений и намерений церковных деятелей противопоставить себя светской власти. Рассмотренные нами ансамбли показывают связь с Патриаршими палатами Московского Кремля, а также оригинальное развитие архитектурной мысли, невзирая на имеющиеся образцы. Исходя из этого, зодчество архиерейских дворов можно выделить как отдельную страницу в истории древнерусской архитектуры XVIIстолетия.