Понятие культурно-исторических кодов и проблема их перевода

1.1 Культурный код

Изучению культурного кода посвящено множество трудов и исследований в области филологии и лингвистики, поскольку он играет важную роль в передаче и хранении информации различных эпох. Согласно А. В. Кравченко, культурный код является вторичной семиотической системой, несущей некоторые дополнительные смыслы, обусловленные национальностью.

В более широком значении культурный код представляет собой символы, взаимодействующие с системой определенных правил, кодирующих информацию в набор символов для дальнейшей передачи, обработки и хранения. Данные правила установлены носителями языка одной культурной группой по общему соглашению [Кравченко 2001: 261].

С.В. Шпаковская и В. О. Шпаковский считают, что культурный код — это система правил, в соответствии с которыми происходит функционирование языка. С помощью кодов осуществляются трансформации смысла сообщений, их хранения и передачи [Шпаковская 2006: 2].

Р. Барт подразумевает под культурным кодом переплетение разнообразных цитат, состоящих из многочисленных структур, а образуемые данным кодом смысловые единицы являются отголосками прочитанного, увиденного или пережитого в прошлом [Барт 1989: 39].

Понятие кода тесно связано с именем Ю. М. Лотмана, русского филолога и культуролога, основоположника структурно-семиотического метода исследования литературы. Код по Лотману — это определенная структура, функционирующая на основе договоренности. Путем дешифровки кода осуществляется коммуникация между передающим и принимающим сообщение.

Кодирование — это процесс перевода идей и мыслей отправителя на коммуникативный язык. Декодирование (дешифровка) — это расшифровка полученного от отправителя сообщения. Необходимо отметить, что эффективной дешифровке способствуют несколько факторов: грамотный и доступный перевод общеизвестных терминов, понимание смысла отправленного сообщения, стереотипы мышления, предвзятость мнений, знаков (символов), семантической структуры, принадлежность дешифровщика к культурной группе [Шпаковская 2006: 3].

Анализируя систему Якобсона «передающий — язык — принимающий», Ю. М. Лотман пишет о том, что, чтобы понимание между передающим и принимающим было абсолютно полным, они должны пользоваться одним и тем же кодом, а также обладать одинаковой памятью.

В то же время в случае выполнения этих условий, ценности передаваемого сообщения, а также сама информация будут крайне ограничены.

По словам Лотмана, в функционировании языка заложено понятие неидентичности говорящего и слушающего, т. к. именно их частичное пересечение является залогом ценности коммуникации и передаваемой информации [Лотман 1992: 13−14].

Таким образом, выявляется двойственность коммуникативного процесса: с одной стороны, различие культурных кодов говорящего и принимающего препятствует пониманию, а с другой стороны, ценность коммуникации состоит в передаче новой информации.

Кроме того, Ю. М. Лотман указывает на то, что перевод одной непересекающейся части пространства на язык другой наиболее важен. В переводе этой непереводимой части и состоит главная задача переводчика.

Р. Барт в «Системе моды» пишет, что оппозиция код-сообщение подобна оппозиции язык-речь, выдвинутой Ф. Соссюром [Барт 2003: 52]. Язык — абстрактная система, которая актуализируется только в процессе речи. Также и код не может существовать вне акта коммуникации.

Являясь ключевыми понятиями в лингвистике и культурологии, язык и текст тесно взаимосвязаны. Феномен текста начал внимательно изучаться в 60−70-х годах французскими учеными Ю. Кристевой, Ф. Соллерсом, К. Л. Бодри, Ж.-Ж. Гу, и другими, которые рассматривали действительность, существующую в виде структурных текстов, считая, что литературные произведения не имеют строгих ограничений и правил, они открыты и разнообразны [Галинская 1989: 208]. Ю. Кристева отмечает, что любой текст представлен пересечением интертекстуальных связей, которые являются его «пластовым» (смысловым) слоем, поэтому тексты следует рассматривать в его знаковом (символическом) значении, не отрывая от семиотики культуры [Грякалов 1990: 3]. перевод московский интертекстуальный акунин М. Бахтин считает, что текст — это действительность (переживания, идеи и мысли), включающая в себя и воспроизводящая всю мировую культуру, потому феномен текста имеет особую значимость [Библер 1991: 70].

Р. Барт, крупнейший гуманитарий-структуралист, посвятил себя изучению концепции понятия текста и его свойств, которая заключается в сплетении текста из многочисленных культурных кодов. По его мнению, автор бессознательно использует культурные коды в своих литературных произведениях, не отдавая себе в этом отчета [Барт 1989: 39].

Ю.М. Лотман понимает под текстом не действительность, а материал для ее реконструкции, следовательно, наибольшую ценность имеют долговечные (художественные) тексты.

Художественные произведения представляют собой семиотически неоднородные и многослойные тексты и не являются элементарными сообщениями от передающего к воспринимающему, поскольку они хранят культурную память и способны к накапливанию информации. То есть структурно усложненный текст имеет интеллектуальные свойства: заложенная в текст информация извне не только передается, но и трансформируется, вырабатывая новую информацию.

Знаковая природа художественного текста двойственна: с одной стороны, текст представляется реальностью, существующей независимо от автора, с другой — он непрерывно напоминает о том, что является сознанием автора, что текст что-то означает [Лотман 1992: 116]. Культура, по Лотману, является механизмом, создающим художественные тексты, а тексты есть реализация культуры [Лотман 1972: 152].

Различные тексты представляют собой пласт со сложными внутренними взаимоотношениями и разной степенью переводимости. Под ним находится пласт «реальности», организованный разными языками и соотнесенный с ними.

Вместе они составляют семиотику культуры [Лотман 1992: 42]. Следовательно, для того, чтобы передать специфику отдельной культуры на языке другой культуры, необходимо определить степень соотнесенности двух указанных пластов, а также обозначить связи между внутренними составляющими культуры исходного языка и найти соответствия в языке перевода.

Ни одна система не функционирует по законам саморазвития, наоборот, она включена во взаимодействие с другими структурами культуры [Лотман 1992: 104]. Невозможно рассматривать одну структуру абстрактно, отдельно от других. Более того, если бы система развивалась вне взаимодействия с другими системами, она бы развивалась циклично и исчерпала себя. Любая система может функционировать только с условием постоянных вкраплений элементов извне [Лотман 1992: 122]. Текст является системой, а значит, не может существовать исключительно в собственных рамках, ему необходимы включения других систем, т. е. других языков и культур, опыта предыдущих поколений, опыта мировой истории.

Культуру же можно рассматривать как структуру, которая, погружаясь во внешний мир, перерабатывает его в соответствии с законами своего языка. Внешний мир, в свою очередь, организован по законам чуждого отдельной культуре языка [Лотман 1992: 208−209].

Культура и язык по своей природе являются коммуникативно-деятельностными, символическими и ценностными, при этом культура своеобразна и имеет общие идеи и особый стиль. Язык же не только выражает наличие многообразия в культуре, он формирует ее и сам развивается в ней. Культурой формируется определенная сложная языковая система, являющаяся фундаментом для накопления опыта людей и последующей его передачи из поколения в поколение [Базарова 2007: 5].

Понимая, что язык и культура неразрывно связаны, исследователи посвятили немало работ вопросу о том, что появилось раньше. Так Э. Сепир, американский лингвист и культуролог начала XX века, считал, что язык предшествует культуре. Эту же точку зрения разделял Ю. М. Лотман. Однако же, по мнению Сепира, язык является продуктом социального и культурного развития народа. Данное противоречие разрешил К. Леви-Стросс, знаменитый культуролог, дав следующее определение языку: «Язык — часть культуры, ее продукт и ее основание. …язык не существует… вне культуры» [Сепир 1993: 185].

Культурные стереотипы включают акт коммуникации, а, следовательно, язык, в качестве составляющей части. Язык является значимой частью культуры и национального самосознания народа в любое время и в любом месте [Шилина 2013: 2].

По словам Е. Н. Шилиной, автора статьи «Язык как культурный код народа», «язык рассматривается как инструмент групповой стереотипизации поведения, как система кодирования и передачи культурно-семантической информации» [Шилина 2013: 3].

Культурный код неразрывно связан с историческим, который представляет собой все события, переданные из поколения в поколение в целях последующего воссоздания картины мира прошлых лет, социального, экономического, культурного, образовательного и личностного развития человечества.

В связи с вышесказанным только благодаря культурно-историческим кодам современный читатель может раскодировать и понять литературный язык авторов прошлого века, выявить культурно-исторические ценности предыдущих эпох, выраженные через «слово» [Шестаков 2012: 159].

По мнению Сомерсета Моэма, процесс расшифровки текста происходит с помощью культурно-исторического кода, что позволяет в некоторой степени изучить личность автора и интерпретировать произведение как органический элемент эпохи литературного творчества. Таким образом, основной задачей филологов и переводчиков в этом направлении является выявление путем расшифровки и передача современнику трех составляющих: интерпретация текста, личности автора и эпохи, в которой написано произведение [Моэм 2013: 509].

Культурно-исторические коды входят в культуру, служа своего рода инструментами языкового мышления, и порождают не только обыденную речь, но и литературную, публицистическую, ораторскую, определяя деятельность человека во всех сферах его жизнедеятельности (социальной, политической, производственной, бытовой, культурной).

В процессе исторического становления люди мыслят и моделируют мир на основе определенных культурных кодов. Таким образом, переводчики должны осваивать не только привычные культурные коды, но и инокультурные, что приближает их к аутентичной речи и письменности носителей данного языка, а также значительно повышает эффективность кросс-культурной коммуникации [Дурцева 2016: 894−897].

Следовательно, процесс коммуникации неизбежно включает в себя использование культурно-исторического кода, однако он актуализируется в речи с помощью различных языковых средств. В их адекватной передаче и заключается задача переводчика, т. к. именно в случае успешного перевода различительных, непересекающихся частей акт коммуникации можно считать успешным.