Переводческие трансформации как фактор семантических преобразований концепта

Культурно значимый концепт, изначально вербализованный в одном языке, неизбежно претерпевает изменения, а нередко и искажения при переводе соответствующей ему лексической единицы на другой язык. Проблема вариативности, условий, уместности конкретных переводческих трансформаций остается одной из наиболее широко дискутируемых в переводоведении тем на протяжении последних десятилетий.

Н. К. Гарбовский указывает, что в процессе перевода исходный текст остается неизменным, но при этом создается новое речевое произведение, новый объект, в большей или меньшей степени напоминающий исходный, а значит, никаких трансформаций или деформаций не происходит (Гарбовский 2007: 360). При этом основным условием перевода считают сохранение неизменного плана содержания (Бархударов 1975: 11; Комиссаров 1973: 19; Venuti 2004: 78). Таким образом, использование терминов «преобразование», «трансформация» и им подобных можно считать весьма условным (Гарбовский 2007: 360). И действительно, как будет показано далее, многие современные переводоведы и лингвисты отказываются от этого термина в пользу других, более адекватно, на взгляд некоторых ученых, выражающих суть изменений, происходящих во время перевода. Однако в настоящей работе мы используем именно это понятие, поскольку оно по-прежнему является самым распространенным и общеупотребительным.

В науке термин трансформация закрепился за несколькими различными понятиями, обозначая: 1) отношение между языковыми или речевыми единицами сопоставляемых языков; 2) языковые, точнее, межъязыковые операции; 3) процесс перевода в целом; 4) результат данного процесса, поддающийся непосредственному восприятию как самого переводчика, так и некоего третьего лица и дающий возможность провести сравнительный анализ.

Согласно генеративной лингвистике (Chomsky 1980), в тексте присутствуют два уровня речевой коммуникации — глубинный и поверхностный, первый из которых представляет собой систему знаков, второй — систему смыслов. Работая над текстом, переводчик проникает на его глубинный уровень и строит собственный виртуальный объект, собственное представление о тексте. Этот объект, будучи идеальным плодом сознания переводчика, объективен лишь настолько, насколько текстовые формы допускают расшифровку заложенных в них смыслов. В процессе перевода именно этот виртуальный объект преобразуется, трансформируется в близкую к исходному тексту, но не тождественную ему систему смыслов. Так и происходит перевыражение, реконструкция смысла. По мнению С. Л. Мишлановой, в случае, если целью переводчика преимущественно является работа с «материалом», и специалист не ориентирован на понимание концепта, который представляется в тексте, то в процессе перевода возможна модификация исходного концепта (Мишланова 2010: 2).

Достижение адекватного и эквивалентного перевода невозможно без потерь, однако существуют «переводческие трансформации» — преобразования, дающие возможность сохранить адекватность перевода на уровне целого текста. Несмотря на то, что данный термин используется многими переводоведами (Л. С. Бархударов, В. Н. Комиссаров, А. Д. Швейцер, Р. К. Миньяр-Белоручев, Я. И. Рецкер и др.), не существует полного согласия относительно трактовки данного понятия.

Истоки термина «трансформация» лежат в трансформационной грамматике, также известной под названием генеративная грамматика. Основные принципы этой науки были сформулированы З. Харрисом в пятидесятые годы XX века. Задачей этой науки является рассмотрение правил порождения синтаксических структур, единых по плану содержания и различных по плану выражения. Так, из исходной или же ядерной структуры выводятся прочие структуры, также называемые трансформами, и наоборот, последние сводятся к ядерной структуре. Например, из ядерной структуры «Собака бежит» можно вывести такие трансформы, как «Бег собаки», «Бегущая собака» и т. д.

Рассмотрим, каким образом понятие «переводческая трансформация» определяют различные ученые. Л. С. Бархударов исходит из того, что «переводческие трансформации — это те многочисленные и качественно разнообразные преобразования, которые осуществляются для достижения переводческой эквивалентности („адекватности“) перевода вопреки расхождениям в формальных и семантических системах двух языков» (Бархударов 1975: 190). З. Д. Львовская, следуя за Бархударовым, сводит переводческие трансформации, или же, по терминологии исследовательницы, — «эквивалентные преобразования» — к тем же четырем типам. В месте с тем, дальнейшее членение переводческих замен на разновидности З. Д. Львовская производит иным способом, различая: а) замены общего типа; б) замены значения предложения; в) замены, связанные с изменением поверхностных синтаксических отношений и экспликацией глубинных связей; г) замены одного предложения двумя и более, а также объединение двух и более предложений в одно; д) конкретизация; е) генерализация; ж) антонимические замены; з) компенсация (Львовская 1985: 183).

Т.А. Казакова замечает, что при переводе необходимо использовать специальные приемы преобразования, учитывая сочетание таких факторов, как языковой, культурологический и психологический. Первый из этих факторов выражается в применении трансформаций определенных элементов исходного текста, к которым исследовательница причисляет транслитерацию, калькирование, модификацию, замену, переводческий комментарий и т. п. (Казакова 2001: 50−51). По определению переводоведа, трансформации заключаются в изменении формальных (лексические или грамматические трансформации) или семантических (семантические трансформации) компонентов исходного текста при сохранении информации, предназначенной для передачи.

В то же время А. Д. Швейцер пишет, что термином «трансформация» в переводоведении оперируют в метафорическом смысле. По мнению ученого, фактически имеется в виду отношение между исходными и конечными языковыми выражениями, замена в процессе перевода одной формы выражения другой (Швейцер 1988: 118). В. Г. Гак понимает под переводческой трансформацией «отход от использования изоморфных средств, наличных в обоих языках». В представлении лингвиста изоморфные средства являют собой системные эквиваленты с одинаковым денотативным значением и грамматической однотипностью. По мнению В. Г. Гака, переводческая трансформация чрезвычайно часто обуславливается использованием слов или грамматических форм во вторичных функциях (генерализация, транспозиция, десемантизация) либо в ситуации контекстуальной или ситуативной избыточности (Гак 1988: 63−75). В том случае, когда языковой элемент используется в прямом значении, при наличии межъязыкового системного эквивалента следует дословный перевод. В связи с тем, что Р. К. Миньяр-Белоручев рассматривает перевод как передачу адресату некоторой информации, которая способна продуцировать у него необходимый смысл, а, в случае необходимости, и дополнительный эстетический эффект, суть трансформации для ученого виделась в модификации формальных (лексические и грамматические трансформации) или семантических (семантические трансформации) компонентов исходного текста при том, что информация, предназначенная для передачи, оставалась неизменной (Миньяр-Белоручев 1980: 201).

В свою очередь В. Н. Комиссаров, классификацию которого мы кладем в основу данного исследования, полагал, что переводческие трансформации — это преобразования, при помощи которых осуществляется переход от единиц оригинала к единицам перевода. И, поскольку такие трансформации происходят с языковыми единицами, которые обладают как планом содержания, так и планом выражения, они носят формально-семантический характер, преобразуя как форму, так и значение исходных единиц (Комиссаров 1990: 172). По мнению исследователя, переводческие трансформации подразделяются на лексические, грамматические и лексико-грамматические в зависимости от их характера. В этом ученый также опирается на различение уровней языковой системы.

По мнению В. Н. Комиссарова, лексические трансформации призваны описать формальные и содержательные отношения между словами и словосочетаниями в оригинале и переводе. В группе лексических трансформаций Комиссаров выделяет формальные преобразования и лексико-семантические замены, относя к первым транскрипцию/транслитерацию и переводческое калькирование. К лексико-семантическим заменам переводовед причисляет конкретизацию, генерализацию и модуляцию (или смысловое развитие). К наиболее часто встречающимся грамматическим трансформациям исследователь относит дословный перевод, членение предложений, объединение предложений и грамматические замены. Переводческие трансформации, которые дают возможность преобразовать как лексику, так и синтаксические структуры оригинала В. Н. Комиссаров выделяет в отдельную группу. В данную группу входят так называемые лексико-грамматические трансформации: прием антонимического и описательного перевода, а также прием компенсации.

Трансформации по В.Н. Комиссарову

С точки зрения переводоведа, грамматические трансформации заключаются в преобразовании структуры предложения в процессе перевода в соответствии с нормами ПЯ. Трансформация может быть полной или частичной в зависимости от того, как именно изменяется структура предложения. В большинстве случаев замена главных членов предложения ведет к полной трансформации, в то время как замена второстепенных членов предложения характерна для частичной трансформации. Помимо замен членов предложения может происходить и замена частей речи.

Следует заметить, что в настоящей работе мы намеренно ограничились лексическим и морфологическим материалом, не выходя на синтаксический уровень в соответствии с заявленными во введении целями. Также необходимо упомянуть о том, каким образом В. Н. Комиссаров классифицирует опущения и дополнения, так как опущения встречаются среди анализируемых во второй главе примеров.

Лексические добавления В. Н. Комиссаров относит к переводческим приемам. Переводовед говорит о том, что многие элементы смысла, лишь подразумеваемые в оригинале, в переводе должны найти выражение при помощи дополнительных лексических единиц. Это объясняется тем, что для имплицитного понимания текста у рецептора часто нет необходимых фоновых знаний. При выборе дополнительного, пояснительного элемента переводчик руководствуется правилами сочетаемости слов и экстралингвистическими факторами, а также возможным наличием упущений в оригинале — такие лакуны, как правило, необходимо заполнить из прагматических соображений, для того, чтобы рецептор имел возможность понять значение текста. Порой добавления обусловлены чисто стилистическими соображениями, и переводчик может по своему желанию использовать их или обойтись без них (Комиссаров 1900: 201−204).

В свою очередь прием опущения противоположен приему добавления и подразумевает отказ от передачи в переводе семантически избыточных слов, значения которых оказываются нерелевантными или же с легкостью восстанавливаются в контексте. К случаям семантической избыточности можно отнести использование в английском языке так называемых «парных синонимов» — параллельно употребляемых слов с близким значением, что весьма характерно для ораторского стиля этого языка. В то же время использование этого приема в научно-техническом стиле имеет вспомогательную функцию, нередко являясь средствами пояснения технических терминов. Помимо парных синонимов опускаться при переводе могут и другие части высказывания в случае, если переводчик счел их избыточными, передающими слишком много подробной информации, наличие которой недостаточно мотивированно содержанием, например, употребление числительных, названий мер и весов и т. п. В случае если при переводе необходимо осуществить компрессию для уравнивания объема оригинала и перевода, упущения также могут стать полезным инструментом для переводчика (Комиссаров 1900: 204−206).

Немаловажно, что в отечественной теории перевода достаточно прочно укоренилась четырехчастная типология трансформаций: добавление, опущение, перестановка и замена.

При переводе некоторые трансформации носят вынужденный характер, однако можно выделить и такие переводческие трансформации, которые не обоснованы такими различиями, но при этом необходимы для сохранения коммуникативно-функциональных свойств текста. Большинство переводоведов, в частности Л. С. Бархударов и В. Н. Комиссаров, определяют понятие «переводческая трансформация» как отношение между исходным текстом и текстом перевода. Это подразумевает различные межъязыковые преобразования, осуществляемые для достижения переводческой эквивалентности. Данный подход позволяет говорить о комплексном характере переводческих трансформаций.

Проблема перевода актуальна не только для русскоязычных исследователей, но и для многочисленных англоязычных лингвистов. Однако термин «трансформации» в англоязычной литературе встречается все реже. Ему на смену приходят такие термины, как «эквивалентность» («equivalence»), переводческие стратегии («translation shift /technique / procedure»), сходность («similarity») и т. п. Р. Майорал констатирует отсутствие единства терминологии в современном переводоведении, говорит о «хаотичности, запутанности и синонимичности терминов, которыми пользуются переводоведы и лингвисты, принадлежащие к разным школам и говорящие на разных языках, и обозначает необходимость создания некого метаязыка, который помог бы сделать этот полилог более конструктивным» (Marco 2007: 17).

Так П. Сабалбеаскоа анализирует процесс осуществления перевода и предлагает модель «приоритетов и ограничений» (Priorities & Restrictions model), согласно которой эквивалентность определяется как варьирующаяся характеристика, которая зависит от набора приоритетов или же иерархии целей, которых стремится достичь переводчик. Специалист расставляет принимает решение о том, какие элементы значения необходимо сохранить в первую очередь, а какими можно пожертвовать в зависимости от типа текста и условий осуществления перевода (Zabalbeascoa 1999: 163).

C точки зрения К. Райс выбор адекватной стратегии перевода зависит от коммуникативной функции текста оригинала. Чтобы выявить данную функцию, переводчик определяет тип («text-type») и разновидность текста («text-variety»), под которой К. Райс понимает наличие своеобразного языкового оформление и структуры у такого текста, а также его принадлежность к некой социокультурной схеме коммуникации, которая свойственна языковому сообществу. К. Райс разделяет тексты на информативные, основной функцией которых является передача содержания; экспрессивные, в которых также важна художественная организация; оперативные, содержание которых имеет побуждающий характер и смешанные, в которых определение доминирующей функции представляется невозможным (Reiss 1981: 122, 124−126; Schдffner 2000: 237).

Ю. Найда замечает, что в большинстве случаев на различия в переводе влияют три основных фактора: характер передаваемой идеи, цели автора, а заодно и переводчика, и тип аудитории. Языковед является сторонником теории динамической (прагматической) эквивалентности, основанной на «принципе эквивалентного эффекта», который подразумевает, что отношение между сообщением ПЯ и его рецепторами должно максимально воспроизводить отношение между текстом оригинала и носителями ИЯ. В то время как переводчик использует понятия, принадлежащие к культурной парадигме ПЯ, стремясь сделать форму выражения переводного сообщения как можно более естественной для целевой аудитории (Nida 2000: 126−140).

Э. Пим в книге «Exploring Translational Theories» указывает на то, что эквивалентность текста оригинала и текста перевода заключается в равноценности этих текстов. По мнению Э. Пима, эквивалентность может существовать на любом лингвистическом уровне, например, как на уровне формы, так и на уровне функций. Направленность перевода (с языка «А» на язык «Б», или наоборот) не влияет естественную эквивалентность. Э. Пим также подчеркивает, что с точки зрения структурной лингвистики такая эквивалентность невозможна, поскольку языки по-разному структурируют мир, а значит, слова одного языка не могут иметь однозначного перевода или эквивалента в другом языке. При этом сам Э. Пим не разделяет мнение структуралистов, указывая на тот факт, что даже при отсутствии определенного слова из языка оригинала в языке перевода можно передать значение этого слова, используя эквивалентное ему понятие (Pym 2014: 6−11).

Еще в 1965 году шотландский лингвист Дж. Кэтфорд указал на то, что перевод, действуя не только на уровне отдельных слов, но и на уровне целых текстов, не обязательно затрагивает не все эти уровни одновременно: переводчик может стремиться к эквивалентности только на одном из таких уровней, например, фонетическом или семантическом. По мнению лингвиста, большинство переводов действует на одном или нескольких уровнях, и по тексту эквивалентность может варьироваться от больше к меньшей и наоборот, в чем и состоит комплексная динамическая теория эквивалентности (Catford 1965:76).

В. Коллер определяет пять видов эквивалентных отношений между текстами: денотативную эквивалентность (сохранение предметного содержания текста), коннотативную эквивалентность (основана на том, каким образом выражается текст источника через языковые средства), текстуально-нормативную эквивалентность (сохранение или изменение жанровых, языковых и речевых норм текста), прагматическую эквивалентность (относительно рецептора текста перевода) и формальную эквивалентность (передача формальных и эстетических свойств текста оригинала) (Pym 2014: 16−17).

В свою очередь, Э. Честерман утверждает, что отношения между переводом и исходным текстом необходимо рассматривать не в терминах эквивалентности, а с точки зрения их сходности («similarity»), указывая на существование двух видов этой характеристики: дивергентной («divergent») и конвергентной («convergent») сходности. Первый вид сходности выражается формулой A ', A" {.. .}, под которой понимается, что, появляясь, текст перевода не заменяет текст оригинала, и является лишь одной из возможных его репрезентаций. Конвергентная сходность выражается формулой АB, которая показывает, как перевод воспринимается реципиентом, полагающим, что текст, А суть текст B (Chesterman 2005: 63−75).

Тем не менее, понимание процесса перевода как преобразования одной формы выражения в другую имеет условный смысл, поскольку на самом деле единицы оригинала не изменяются. Фактически в языке перевода подыскиваются коммуникативно равноценные единицы, и происходит «перевыражение» смысла. Между единицами оригинала и перевода обнаруживаются отношения, которые могут описываться условно — как будто единицы перевода получены путем каких-то манипуляций над единицами оригинала (Гарбовский 2007: 364). Более того, условность усиливается субъективным восприятием переводчика как носителя определенного языка с личным идиолектом, когнитивным полем, опытом, мировоззрением, отношением к автору текста, персонажам и ситуациям (Сапогова 2007: 122).

Общая инвентаризация и типологическая классификация всех возможных языковых преобразований может оказать несомненную пользу переводоведению, обеспечив решение трех задач: обеспечение переводчика полной гаммой средств, способных выразить данное значение; оправдание существующей практики перевода, ведь в своей работе переводчики стихийно прибегают к преобразованиям, порой весьма сложным; лингвистическое объяснение различным видам расхождений при переводе. Кроме того, знание переводчиком правил, приемов и стереотипов позволяет обеспечить более высокий уровень надежности и объективности результатов перевода.

Следует заметить, что на практике в чистом виде переводческие трансформации встречаются нечасто: обычно они тесно взаимосвязаны и переплетаются между собой.