Структура издания. 
Литературное объединение эмоционалистов: история, поэтика, проблемы текстологии

Первые два номера «Абраксаса» (октябрь и ноябрь 1922 года) вышли без присущего традиционным изданиям альманахов изящества и богатства оформления. Выглядят сборники идентично, поскольку вышли в одной типографии (28-я Государственная Типография, затем — типография «Красный печатник»). Формат первого сборника меньше формата второго — уступает по высоте. На титульном листе вверху страницы значится крупными буквами «Абраксас», внизу страницы буквами поменьше «петербург октябрь тысяча девятьсот двадцать второго года» и «ноябрь тысяча девятьсот двадцать второй год» соответственно. В середину первой страницы помещена «лесенка» из имен авторов, участвовавших в сборнике, в алфавитном порядке: по 12 авторов в каждом сборнике; внизу первой страницы — имена редакторов. Колонтитул сборника представляет собой три простые линии, между которых написано «Абраксас» и номер страницы. В первом и втором сборнике 64 и 62 страницы соответственно.

Каждый текст начинается с отдельной страницы, имя автора указано перед каждым новым произведением (или перед первым, если идет подборка) справа курсивом, так же — эпиграфы.

На последней странице обложки второго выпуска «Абраксаса» помещено «Содержание первого сборника „Абраксас“ вышедшего в октябре 1922 года», в котором произведения разделены на три блока: стихи, проза, статьи, несмотря на реальное расположение текстов в сборнике.

Третий номер, вышедший в феврале 1923 года, заметно отличается по своему оформлению. Он вышел в свет в другой типографии — «Новая заря». Формат сборника несколько уменьшен по сравнению со вторым выпуском и идентичен первому. Почти вдвое уменьшен объем — 32 страниц против прежних 64 и 62. Вместо аскетичной обложки предыдущих выпусков — графичная рамка из двух линий, в середину страницы вписано название и имена редакторов, чуть ниже — содержание. Исчезает подробная роспись даты, указано просто «Февраль 1923 г. Петроград». В центр пустой первой страницы «Абраксаса» еще раз помещено название.

Изменилось также оформление страницы и расположение текстов. Колонтитул остался похожим: четыре линии, между ними также вписано заглавие сборника и номер страницы. Шрифт, которым набран третий номер, менее изящен. Стихотворения напечатаны в подбор, так же — стихотворение Ольги Зив и статья Сергея Радлова на с. 30.

Тираж альманаха следующий: первый выпуск (октябрь 1922) вышел в количестве 500 экземпляров, второй (ноябрь 1922) — 1800 экземпляров, третий (февраль 1923) — 1000. Это средний тираж для альманахов того времени: первый выпуск альманаха цеха поэтов «Дракон» (Пг., 1921) вышел тиражом 5000 экземпляров; сборники, собирающие под обложкой многих авторов, выходили также большими тиражами («Литературная мысль» (Пг., 1922) вышел тиражом 4000 экземпляров, «Петербургский сборник» (Пг., 1922) — 3000 экземпляров).

Роспись содержания трех выпусков «Абраксаса»: Имена авторов представлены в том виде, в котором они даны в альманахе.

Абраксас № 1. Октябрь 1922. 64 с.

М. Кузмин Новый Озирис Артезианский колодец Муза Орешина.

Константин Вагинов Монастырь господа нашего Аполлона.

Анна Ахматова «За озером луна остановилась…».

Анна Радлова «О море, где не живут ни рыбы, ни черви…».

«От пчельника твоего, где невредимым…».

«К. П. П. Горький запах мятой мяты…».

Юр. Юркун Игра и игрок.

Борис Пастернак Пушкин.

Ольга Зив «На моей ладони гадалки не находят…».

«Говорят, у каждого человека есть звезда…».

«Неужели ты никогда не поймешь моих мыслей».

Н. Кубланов Сказка о сорванной розе Могильный цветок Мистификация Из «Книги крупиц» (Устойчивая ценность, Индивидуалист, Королевский шут).

Константин Вагинов «Усталость в теле бродит плоскостями…».

«Среди ночных блистательных блужданий…».

«Бегу в ночи над финскою дорогой…».

Орест Тизенгаузен Декларация форм-либризма.

Сергей Радлов Слов творец или кормчий человеков.

Велимир Хлебников Письмо к Кузмину.

Л. Болотин Литературная Москва.

Орест Тизенгаузен Салоны и молодые заседатели петербургского Парнаса.

Абраксас. № 2. Ноябрь 1922 г. 62 с.

М. Кузмин Лесенка.

Константин Вагинов Звезда Вифлеема.

О. Мандельштам «Как растет хлебов опара…».

«Ветер нам утешенье принес…».

Анна Радлова «Ты мне ни хлеб, ни соль, ни воздух…».

«Семь ворот, семью семь зубцов…».

Константин Вагинов Искусство («Я звезды не люблю…»).

«Шумит Родос. Не спит Александрия…».

Дмитрий Майзельс «С тобою, как в лесу…».

Н. Кубланов Адская газета.

Юр. Юркун Петрушка День в балетном училище.

Ольга Зив «Летом — раскаленные пески и зной…».

«Ни ласки, ни нежности твоей не искуплю…».

Адриан Пиотровский «Повис в стекле шар медленный и алый…».

Б. Папаригопуло Чертова свечка.

Сергей Нельдихен Из поэморомана «Праздник» («Засыпающий не должен думать о себе…»).

Сергей Радлов Убийство Арчи Брейтона.

М. Кузмин Письмо в Пекин.

Абраксас. Под ред. М. Кузмина и А. Радловой. Февраль 1923 г. 34 с.

М. Кузмин, А. Радлова, С. Радлов, Юр. Юркун Декларация эмоционализма.

М. Кузмин Златое небо.

Юр. Юркун Повесть о многомиллионном наследстве.

Константин Вагинов Поэма квадратов.

Н. Кубланов Паутина.

Сергей Нельдихен Из поэморомана «Праздник» («А теперь загляну вот в это окошко…»).

Дмитрий Майзельс «Осень милая…».

Б. Папаригопуло Чертова свечка (продолжение).

Ольга Зив «Вот наступает срок. Последний вечер тает…».

Сергей Радлов Советы драматургу Во всех трех случаях мы имеем классическое альманашное построение, когда условную первую часть альманаха занимают преимущественно стихотворения, проза — условную вторую часть, критика или драматургия отнесена в конец альманаха. Тексты Михаила Кузмина каждый раз открывают альманах, а в одном случае (уже упоминавшееся «Письмо в Пекин») — закрывает, образуя своего рода композиционное кольцо. В первой части сосредоточены тексты основных «эмоционалистов» — Кузмина, Радловой, Вагинова, также опубликованы стихотворения известных поэтов — Пастернака, Мандельштама, Ахматовой. Такое соседство «приподнимает» тексты других, менее известных авторов, делая их более значительными.

Также заслуживают внимания некоторые соседства авторов на страницах альманаха. Так, во втором номере рядом опубликованы тексты Анны Радловой и Анны Ахматовой. Соперничество двух Анн в 1920;е годы обросло легендами и стало постоянным местом в мемуарах. Например, так об этом пишет Н. Я. Мандельштам: «Очень давно, еще в Киеве, мы с Мандельштамом зашли в книжный магазин Оглоблина, и я спросила: „Что это еще за Радлова?“ Мандельштам сказал, что Радлова — ученица Зелинского, поэтесса, пытается конкурировать с Ахматовой и плохо о ней говорит. Из-за этого друзья Ахматовой перестали у нее бывать» Мандельштам Н. Я. Вторая книга: Воспоминания / Подгот. текста, предисл., примеч. К. М. Поливанова. М., 1990. С. 372. Подробнее взаимоотношения Радловой и Ахматовой мы рассматриваем в Главе 3 настоящего исследования.. Там же: «Олечка Арбенина спросила меня, за которую я из двух Анн: за Радлову или за Ахматову. Мы с ней были за разных Анн, а в доме Радловых, где собирались лучшие представители всех искусств, полагалось поносить Ахматову. Так повелось с самых первых дней, и не случайно друзья Ахматовой перестали бывать у Радловой» Мандельштам Н. Я. Вторая книга. С. 106. См. также: Чуковский К. И. Дневник. 1901;1929. М., 1991. С. 184, 362; Эткинд А. Содом и Психея: Очерки интеллектуальной истории Серебряного века. М., 1996. С. 202−203. .

Очевидно, что оказывающий расположение Радловой Кузмин неслучайно помещает в альманахе стихотворения двух поэтесс рядом, одновременно уравнивая их в статусе простых авторов альманаха, и в то же время — призывая читателя сравнить их произведения.

В первом сборнике «Абраксаса» также соседствуют рассказ Юркуна и стихотворение Пастернака. Такое расположение текстов очень напоминает строчку из обзора «Письмо в Пекин», в которой Кузмин снова ставит в один ряд Пастернака и Юркуна, помещая их в перечень друг за другом: «Из книг не „панических“ посылаю Вам Хлебникова и сборники с прозой Пастернака и Юркуна» Кузмин М. Письмо в Пекин. С. 615. .