Биографический аспект романа «Белая гвардия»

Исторический контекст событий

Гражданская война полностью изменила жизнь Михаила Афанасьевича Булгакова. Эти годы нашли отражение в очерке писателя «Киев-город», изданном в эмигрантской газете «Накануне» в Берлине6 июля 1923 года, кода он активно рабoтал над романом «Белая гвардия». Материалами для «Киев-города» послужили вoспоминания о сoбытиях 1917;1919 годoв.

К 1923 году Булгаков уже твердо считал февральскую революцию началом всех бедствий и страданий. Он писал о ней так: «Легендарные времена оборвались, и внезапно и грозно наступила история. Я совершенно точно могу указать момент ее появления: это было в 10 часов утра 2-го марта 1917 года, когда в Киев пришла телеграмма, подписанная двумя загадочными словами:

«Депутат Бубликов». Ни один человек в Киеве, за это я ручаюсь, не знал, что должны были обозначать эти таинственные 15 букв, но знаю одно, ими история подала Киеву сигнал к началу. И началось, и продолжалось в течение четырех лет"[Приводится по: 45, с. 369]. Положила начало революционным событиям в Киеве телеграмма депутата Государственной Думы А. А. Бубликова об отречении от престола Николая II.2 марта был создан Исполнительный комитет Объединенных общественных организаций, который стоял на позициях содействия петроградскому Временному правительству, 3 марта образовался городской совет рабочих, 5 — Совет военных депутатов. 4 марта была сформирована Центральная Рада. Писатель в эти дни был в Киеве, поскольку возвращался в университет за дипломом.

Ещё один переворот произошёл в Киеве в конце октября — начале ноября 1917 года. После того как Временное правительство в Петрограде было свергнуто, власть в городе присвоила Центральная Рада, причем в ходе восстания преданные ей войсковые части сражались с киевскими юнкерами, сохранившими верность Керенскому. Участником этих боев стал Николай, младший брат писателя, юнкер Киевского военно-инженерного училища.

События этих дней отразились в рассказе Михаила Афанасьевича «Дань восхищения», который был опубликован в одной из кавказских газет в феврале 1920 года, и в романе «Белая гвардия». Но самого Булгакова в Киеве в тот момент не было, он вместе с женой оставался в Вязьме.

Третья смена власти произошла в Киеве 26 января 1918 года, когда большевики вытеснили войска Центральной Рады из города. Спустя несколько дней Булгаковы вернулись в Киев. По свидетельству жены писателя, они отбыли из Вязьмы в феврале, ив Киев добирались через Москву. В город они приехали примерно через две недели послев зятияего красногвардейцами. Но советская власть не успела тогда укрепиться в столице. Уже 1 марта в Киев с помощью австро-германских войск вернулась Центральная Рада. Эту смену влaстей Булгaковы нaблюдали лично. По воспоминаниям Татьяны Николаевны, немцы вошли в город уже при Булгаковых. Очередной переворот случился совсем скоро. Уже через некоторое время группа деятелей Украинской Народной Республики, включая военного министра Центральной Рады С. В. Петлюру, были арестованы. Все эти события отражены Булгаковым в двух его произведениях: рассказе «Необыкновенные приключения доктора» (1922) и в романе «Белая гвардия» (1922;1924).

Б. В. Соколов в своей книге «Три жизни Булгакова» пишет: «В январе — феврале 1918 года красные были в городе неполные три недели, да и Булгаков застал лишь последние дни их власти. К тому же это было еще до уничтожения в июле царской семьи и официального объявления в августе красного террора. В уездную же Вязьму власть коммунистов по-настоящему пришла в 1918 году, уже после отъезда оттуда четы Булгаковых. В большевиках видели, по крайней мере, большую организованность по сравнению с петлюровцами. Булгаков дезертировал из украинской армии» [46, с. 96]. Ужас от происходящего сам писатель зафиксировал в «Необыкновенных приключениях доктора»:

«Происходит что-то неописуемое… Новую власть тоже выгнали. Хуже нее ничего на свете не может быть. Слава богу. Слава богу. Слава… Меня мобилизовали вчера. Нет, позавчера. Я сутки провел на обледеневшем мосту.

Ночью 15° ниже нуля (по Реомюру) с ветром. В пролетах свистело всю ночь. Город горел огнями на том берегу. Слободка на этом. Мы были посредине. Потом все побежали в город. Я никогда не видел такой давки. Конные. Пешие и пушки ехали, и кухни. На кухне сестра милосердия. Мне сказали, что меня заберут в Галицию. Только тогда я догадался бежать. Все ставни были закрыты, все подъезды были заколочены. Я бежал у церкви с пухлыми белыми колоннами. Мне стреляли вслед. Но не попали. Я спрятался во дворе под навесом и просидел там два часа. Когда луна скрылась, вышел. По мертвым улицам бежал домой. Ни одного человека не встретил" [Приводится по: 46, с. 97].

Т. Н. Лаппа рассказывает об этой истории немного иначе и утверждает, что петлюровцы вслед все-таки не стреляли, но действительно соглашается с тем, что Булгаков пережил тогда сильное потрясение: «И вот петлюровцы пришли, и через какое-то время его мобилизовали. Однажды прихожу домой — лежит записка: «Приходи туда-то, принеси то-то». Я прихожу — на лошади сидит. Говорит: «Мы уходим сегодня в Слободку — это, знаете, с Подола есть мост в эту Слободку, — приходи завтра, за мостом мы будем», — еще что-то ему принести надо было. На следующий день я прихожу в Слободку, приношу бутерброды, кажется, папиросы, еще что-то. Он говорит: «Сегодня, наверное, драпать будут. Большевики подходят». А они большевиков страшно боялись. Я прихожу домой страшно расстроенная: потому что не знаю, удастся ли ему убежать от петлюровцев или нет. Остались мы с Варькой в квартире одни, братья куда-то ушли. И вот в третьем часу вдруг такие звонки!.. Мы кинулись с Варькой открывать дверь — ну, конечно, он. Почему-то он сильно бежал…"[Приводится по: 46, с.98].

Время, проведенное в Киеве, стало для писателя временем больших потрясений. Булгаков застал8 из 10 переворотов, перечисленных им в «Киев-городе», и то, о чем он написал в этом произведении, помогает нам теперь составить представление о жизни писателя в годы гражданской смуты.