Выводы. 
Языковые средства и речевые приёмы маркирования зон субъектов текста в романе М.П. Шишкина "Письмовник"

Произведение М. П. Шишкина представляет собой сложное жанровое образование, имеющее черты как романа в письмах, так и письмовника. Несмотря на то, что многие исследователи говорят о «Письмовнике» как об эпистолярном романе, мы полагаем, что жанровое определение, вынесенное автором в заглавие романа, во многом определяет субъектную организацию произведения. Так, в эпистолярном романе читатель встречается с фигурой редактора или комментатора, который зафиксирован (выражен) в тексте в предисловии, комментариях, послесловии или других элементах; он приводит письма без изменений, но излагает свою точку зрения (приближенную к авторской) о цели публикации писем (или другую информацию), он может вступать в одностороннюю коммуникацию с публикуемым материалом (например, комментировать). В рассматриваемом нами произведении такой фигуры нет, тем не менее, исследователи романа (К.А. Воротынцева, Е. В. Макеенко, Е.Н. Рогова) обращают внимание на его стилистическую неоднородность и на присутствие другого (отличного от героев) сознания в тексте. Данная фигура может быть соотнесена с фигурой составителя в письмовнике, и она максимально близка к автору, поскольку составитель обладает правом изменять текст, выстраивать его структуру. Анализ одного из писем Володи к Саше показал, что в письме героя присутствует другое сознание, которому открыта информация, недоступная герою. Так, герой является участником Ихэтуаньского восстания (около 1900 года) и умирает в ходе боевых действий, однако в его письме упоминаются прецедентные феномены советской эпохи: невинно убиенный цесаревич в матроске (Алексей Романов, расстрелянный без всякой вины в 1918 году), плакат «Родина-мать зовет», созданный в период Великой Отечественной войны. Очевидно, такая информация не может быть доступна сознанию героя, что позволило нам предположить, что в тексте романа М. П. Шишкина помимо двух героев присутствует фигура повествователя, что может быть доказано в результате лингвистического анализа писем героев, цель которого — выявить языковые средства и речевые приемы, которые маркируют речевую партию повествователя и позволяют отделить его слово от слова Володи и Саши. Теоретической базой, позволившей провести такое разграничение, послужила теория Е. В. Падучевой о четырех ипостасях говорящего. Таким образом, каждый из субъектов текста (Володя, Саша, повествователь) был описан нами как субъект сознания, субъект речи, субъект дейксиса и субъект восприятия. Ниже представлены лингвистические особенности, характеризующие каждого из субъектов:

• 1. Повествователь как субъект сознания обнаруживает себя:
  • — во фрагментах текста, являющихся полными или частичными цитатами других произведений (книги военного корреспондента Дмитрия Янчевецкого «У стен недвижного Китая», повести Вадима Шефнера «Имя для птицы, или Чаепитие на желтой веранде», поэзии Константина Симонова и др.);
  • — в использовании прецедентных феноменов (прецедентных имен и высказываний);
  • — в письмах Володи, описывающих военные действия. Последняя форма существования повествователя как субъекта текста представляет собой проблему, поскольку сознания двух субъектов тесно связаны. Лингвистические маркеры, указывающие на присутствие сознания повествователя: употребление определенно-количественных числительных при описании военных событий, использование определительных местоимений, сравнение мыслей разных персонажей — данные маркеры вводят в текст информацию, недоступную сознанию Володи.
• 2. Речевую зону Володи как субъекта сознания маркируют неопределенно-личные местоимения — их использование указывает на ограниченность знаний героя о мире и о мотивах поступков окружающих людей. Сознание героя часто эксплицирует дихотомии тогда — сейчас, там-здесь, что усиливается использованием наречия по-настоящему, функция которого — показать Володю как субъекта рефлексии, самоанализа, сопоставления своего эмоционального состояния в прошлом и в настоящий момент.
• 3. Лингвистические маркеры «рефлексии» мы находим и в речи героини (Саши как субъекта сознания): одним из показателей рефлексии, постоянной ментальной деятельности является воспоминание о прошлом, вводимое предложением «помню» в составе сложного предложения. Определенно-личное предложение «помню» открывает сознание адресанта, вводит информацию о прошлом субъекта, вводит информацию о ментальном и эмоциональном состоянии героя в определенный момент прошлого. С развитием героини в романе элемент «помню» сменяется на «представляю себе», что указывает на смещение мыслительного вектора героини с позиции прошлого на мысли о будущем. Кроме того, одним из отличительных свойств сознания героини является самокоррекция, как правило, эксплицируемая вводным словом вернее.
• 4. Повествователь как субъект речи появляется в тексте три раза: два раза в диалоге с Сашей и один раз — с Володей. В его речевой партии смешиваются элементы разговорного (частицы «ну», «что ли», «же»; императивность; разговорная лексика) и высокого стилей речи (использование книжных клише, книжной лексики, древнерусских грамматических форм, аллюзий к памятнику древнерусской литературы «Сказание об Индийском царстве, послание пресвитера Иоанна к императору Мануилу»). Такое стилевое смешение можно объяснить тем, что повествователь может вступать в коммуникацию с любым человеком, независимо от времени и пространства, уровня образования, формы речи (письменной или устной). Он способен одновременно вести диалог как с героями, так и с читателем, совмещая при этом разнородные языковые элементы.
• 5. Речь героев (Саши и Володи) имеет общие черты, главная из которых — установка на диалогизм, которая что достигается за счет использования обращений (основная форма обращений в романе — имена героев и вокативные предложения), вводных слов и конструкций, главная цель которых — установление и поддержание контакта, снижение пространственной дистанции между героями (понимаешь, знаешь, видишь). Как обращения, так и рассмотренные вводные слова определяют стиль речи героев — разговорный.
• 6. Володю как субъекта речи отличает предметное наполнение его писем — герой описывает военные события, в связи с чем главной характеристикой его речевой партии будет событийность, которая создается активным использованием кратких причастий и глаголов прошедшего времени, быстрой сменой тем, переключением с описания одного события на другое. Целью писем становится не просто выражение внутреннего «я», что характеризует лирику, но и документальное описание событий, что определяет особенности речи героя при описании военных событий — стремление к точности, фактуальности, документальности. Однако на протяжении романа в речь героя вплетаются элементы лирического дискурса, что становится особенно заметным в конце романа — в момент смерти героя. Так, герой начинает активно использовать риторические вопросы, риторические восклицания, лексическую группу «название птиц и животных», указывающих на его «лирическую» близость к природе. Такие изменения в речевой партии Володи (от использования грубой, разговорной лексики в начале романа до вплетения лирического дискурса в письма героя) указывают на изменение сознания героя.
• 7. Сашу как субъекта речи в начале романа характеризует установка на внутреннюю событийность, что определяет и выбор языковых средств для передачи внутреннего состояния героини: она активно использует метафору и олицетворение. Героиня занимает наблюдательную позицию, она — субъект восприятия, в то время как окружающие ее предметы «совершают» активные, иногда даже агрессивные действия по отношению к ней. Речь Саши эмоциональна, насыщена восклицательными предложениями, эмотивными усилительными элементами: междометиями, определительными местоимениями, глаголами в форме императива. В речевой партии Саши (как и Володи) происходят изменения: лиризация ее речи постепенно сменяется драматизацией, т. е. включением большого количества диалогов в ее письма, что определяет еще одну особенность ее речи — подмену повествующих субъектов (К.А. Воротынцева).
• 8. Повествователь как субъект дейксиса менее всего проявлен в романе, ввиду ограниченности его физического присутствия в изображенном мире. Тем не менее, он обнаруживает себя в письмах Володи через использование «визуальных» дейктических элементов (на переднем плане, на фоне и т. д.), цель которых — показать картинку, охватить сцену целиком. Повествователь как субъект дейксиса появляется в речевой партии героя и отличается от последнего широтой и панорамностью взгляда, а так же отсутствием включенности в систему реальных координат.
• 9. Володя активно проявляет себя в романе как субъект пространственного дейксиса, на что указывает постоянное появление в его речи дейктических элементов здесь (и прилагательного здешний) и тут. Использование указательных слов (тут, там, вот, это и т. д.) подчеркивает динамизм восприятия героя. Попытка героя описать и перечислить все, что он видит, приближает его к взгляду повествователя в стремлении создать цельный образ окружающей действительности. Володя так же проявляет себя как субъект временного дейксиса, однако включение в систему пространственных координат является для его партии основным.
• 10. Письма Саши, напротив, характеризуются активным использованием элементов временного дейксиса. Так, героиня использует в своих письмах наречия сейчас и теперь. Как и у героя, в речи Саши появляется наречие тут, однако если у Володи это наречие является элементом пространственного дейксиса, т. е. является синонимом к «здесь», то в речи героини тут значит «в этот момент», «теперь». В речи героини встречаются как элементы с семантикой временной неопределенности (тогда, давно), так и элементы временного дейксиса с семантикой определенности (этой ночью, в тот час и т. д.). Все это указывает на особенное значение категории времени в становлении героини: в отличие от героя, она в романе проживает несколько десятков лет, от молодости до старости.
• 11. В тексте романа повествователь не обнаруживает себя как субъект восприятия запахов, звуков, цвета, тем не менее, читатель встречается с воспринимающим сознанием повествователя через газетные тексты, введенные в роман. Формальным указанием на присутствие воспринимающего сознания повествователя является использование слов весть, вестник, газета и вечерка. Речь повествователя в данных фрагментах текста маркирована и наполнена элементами научного стиля речи: отсутствует активный субъект, используется синтаксис научного стиля речи (неопределенно-личные, безличные, обобщенно-личные предложения, пассивные конструкции), абстрактная лексика, присутствует отсылка к прецедентным феноменам (Библия, теория большого взрыва). Элементы научного стиля смешиваются с элементами разговорного стиля (например, с лексикой), что указывает на стилистическую неоднородность речи повествователя (о подобном смешении мы говорили, когда описывали повествователя как субъекта речи). Таким образом, повествователь не воспринимает мир физический, но выступает как субъект восприятия и оценки абстрактных, глобальных событий, его взгляд тяготеет к всеохватности.
• 12. Володя как субъект восприятия в начале романа не наделен способностью к чуткому отношению к окружающему миру. Он воспринимает мир динамично, что подчёркивается использованием односоставных предложений, номинативных рядов, указывающих на скорость переключения его внимания с одного предмета на другой. Сниженная, грубая лексика («сортир здешний», «падла», «наделать кучу», «говно», «переть пилотку») подчеркивает негативное восприятие героем мира, неумение видеть его красоту. Постепенно восприятие героя становится более насыщенным, он начинает описывать не только объекты окружающей действительности, но и их качественные признаки. В рецептивном диапазоне появляются тактильные ощущения, запахи и цвет.
• 13. Саша в романе представлена как активный субъект восприятия. В начале романа для героини характерно лирическое восприятие мира, она наполняет его яркими цветами, запахами и звуками, к концу романа в ее восприятии начинает проявляться яркая негативная оценочность, что находит отражение в отборе языковых средств. Так, например, вместо слова запах героиня начинает использовать резко негативное слово вонь, вместо звук — слова, указывающие на восприятие неприятного шума (грохочет, орущий, сигналы пожарной машины, сирена и т. д.). Героиня как субъект восприятия в романе четко соотнесена с проживаемыми этапами: от молодости — к старости и смерти, от яркого и позитивного восприятия мира — к негативному восприятию, а затем, в момент смерти, — к нейтральному.
• 14. Таким образом, проведенный нами анализ позволяет сказать, что в тексте романа действительно может быть выделена фигура повествователя, главной задачей которого является организация коммуникации между героями, выведения ее из статуса бытовой переписки двух людей в статус бытийный, вневременной и внепространственный.
• 15. Описание лингвистических маркеров, характеризующих героев как субъектов сознания, речи, восприятия и дейксиса, позволило нам увидеть и проследить динамику изменения героев на протяжении романа. В свою очередь, осмысление изменений, происходящих в речевых партиях героев, является важнейшим этапом в понимании художественного произведения вообще, а в иностранной аудитории — в особенности.
• 16. Таким образом, роман М. П. Шишкина можно рассматривать не как произведение о двух героях, ведущих частную переписку, а как роман о мужчине и женщине, о коммуникации, о взаимоотношении людей в целом. Письмовник — это форма, которая помогает сохранять и передавать информацию о мире, а накопление и сохранение этой информации и делает возможным диалог между героями, которые находятся в разных хронотопах. Функция повествователя — это функция творца вообще: он организовывает коммуникацию, придает ей целостность, пишет некую книгу жизни — но не книгу жизни одного человека — а книгу о жизнях всех людей разных эпох. Функция женщины (героини) — это сохранение памяти, эмоций, о чем свидетельствует употребление временных дейктических указателей. Задача мужчины — это накопление информации, детальное описание пространства и происходящих событий. В то время, как женщину интересует то, что было и будет, мужчина сосредоточен на моменте «сейчас». Вероятно, именно поэтому в романе М. П. Шишкина героиня проживает несколько десятилетий, а герой — только период восстания. Тем не менее, целостное восприятие жизни невозможно без двух различных типов сознания и восприятия мира, их диалог обеспечивает сохранение и передачу полной информации о мире.