Европейская хартия региональных или миноритарных языков: история

На данный момент существует Европейская хартия региональных или миноритарных языков (далее Хартия), которая является единственным документом, в котором утверждаются права региональных и миноритарных языков, существующих на территории Европы [Viaut, p. 12]. Но это не первый документ, который затрагивает языковые права. До Хартии принимались другие документы, косвенно затрагивающие проблемы языка, в том числе и языковые права меньшинств и право на использование языков. Начиная с 80-х годов, Совет Европы и Европейский парламент принимали резолюции, направленные на защиту языков и культур региональных меньшинств и этносов (см. Kuijpers resolution от 1987 г.) и защиту языковых и культурных меньшинств (см. Killilea resolution от 1994 г.). В итоге, Конференции местных и региональных властей Европы (ныне Конгресс местных и региональных властей) при участии независимых экспертов было поручено разработать текст будущей Хартии, направленной на защиту языков. Но в первоначальном тексте хартии, разработанном и предложенном в тексте Резолюции 192 от 1988 г. (Rйsolution 192 de la Confйrence permanente des pouvoirs locaux et rйgionaux de l’Europe sur les langues rйgionales ou minoritaires en Europe), существовало множество недоработок. При последующей редакции из данного текста было убрано право на восстановление исторических прав («rйparation historique») и исключена возможность региональным языкам претендовать на статус официальных языков. Итоговый текст был принят Советом Европы 25 июня 1992 году, открыт для подписания 5 ноября 1992 года, а вошел в силу документ в 1998 г. [Там же, с. 12−15].

Именно Хартия является на сегодняшний день основополагающим документом, в котором определены позитивные права языковых меньшинств [Марусенко, с. 66].

Данная Хартия — это один из шагов в построении единой Европы, основанной на принципах демократии и культурного разнообразия. Хартия призвана защищать и содействовать продвижению региональных и миноритарных языков и позволить носителям использовать язык, как в частной жизни, так и в общественной деятельности. Нужно учитывать, что Совет Европы не может издавать обязательные законы, поэтому ввести в использование текст Хартии можно путем ее подписания и ратификации. Хартия обязывает государства, подписавшие документ, поощрять использование миноритарных или региональных языков в образовании, судебной системе, административной деятельности, СМИ, культуре, экономике и социальной жизни [Цели и задачи Европейской хартии региональных языков или языков меньшинств].

Однако согласно информации, представленной на официальном сайте Союза Европы, из 47 государств-членов Совета Европы Хартию подписали, но не ратифицировали 8 стран: Азербайджан, Исландия, Италия, Македония, Мальта, Молдавия, Россия, Франция. Ратифицировали и подписали 25 стран: Австрия, Армения, Босния и Герцеговина, Великобритания, Венгрия, Германия, Дания, Испания, Кипр, Лихтенштейн, Люксембург, Нидерланды, Норвегия, Польша, Румыния, Сербия, Словакия, Словения, Украина, Финляндия, Хорватия, Черногория, Чехия, Швейцария, Швеция. Не подписали и не ратифицировали 14 стран: Албания, Андорра, Бельгия, Болгария, Греция, Грузия, Ирландия, Латвия, Литва, Монако, Португалия, Сан-Марино, Турция, Эстония [Etat des signatures et ratifications du traitй 148].

С чем связано нежелание остальных государств придать документу юридическую силу? Дело в том, что данная Хартия должна рассматриваться исключительно как документ, обеспечивающий защиту культурного и языкового наследия, а не как источник для усиления позиций миноритарных языковых сообществ, расценивающих формулировки Хартии как предоставление коллективных прав, посредством которых они могут расширить возможности своего влияния в рамках государства [Марусенко, с. 70−71]. В действительности, признание негосударственных языков, существующих на территории определенного государства, вызывает множество проблем. Язык позволяет определенной группе выделиться, самоидентифицироваться, а впоследствии использоваться как политический инструмент [Viaut, p. 15].

Еще одна трудность, сопряженная с ратификацией Хартии, заключается в том, что нет определенного перечня языков, на которые распространяется действие документа. Каждое государство самостоятельно выделяет языки, которые будут попадать под действие Хартии.

В некоторых странах трудности с ратификацией были связаны с проблемами взаимоотношений государства и народностей, проживающих на территории государств, и иными политико-социальными причинами.

Ярким примером может служить процесс ратификации Хартии на Украине, который привел к беспрецедентным последствиям. Дело в том, что понятие «regional or minority languages» (фр. «langues regionales ou minoritaires») было неверно переведено как «региональные языки или языки меньшинств», что не соответствует действительности. Дело в том, что английский термин minority отсылает не к этническим меньшинствам, а к языкам, которые имеют меньше социальных функций, чем мажоритарный язык. И чаще всего основная масса носителей этого языка проживает на ограниченной территории [Словарь социолингвистических терминов]. В итоге, русский язык был отнесен к так называемым языкам меньшинств, что противоречит положениям Хартии [Что скрывается за ширмой языков меньшинств в Украине?].

В связи со сложившейся ситуацией, нужно, чтобы целью Хартии являлась исключительно защита менее распространенных языков, а не миноритарных языковых сообществ. В действительности, Хартия претерпевала некоторые существенные поправки, в том числе затрагивающие используемую терминологию. А именно: термин «национальный язык» был заменен на «официальный язык». Такое уточнение было необходимо, чтобы подчеркнуть, что Хартия не подразумевает возможность придания официального статуса миноритарным языкам, а лишь нацелена на то, чтобы то или иное государство признавало существование и использование на своей территории других языков, которые имеют право сосуществовать вместе с официальным языком. С той же целью было заменено «dйfence et renforcement «(des langues rйgionales) на «protection et promotion «(des langues rйgionales). Привнеся подобные уточнения в текст Хартии 1992 года, было сделано четкое разграничение между обязательным статусом официального языка и дополнительным для миноритарного или регионального языка с признанием «региональных языков или языков меньшинств в качестве выразителей культурного богатства» [Хартия, статья 7, пункт 1. а]. Этот абзац Хартии также позволял сделать акцент на том, что в Хартии придается значение именно защите языка, а не группы носителей того или иного языка [Viaut, p. 16−17].

Во Франции подписание и ратификация этого документа также вызвала трудности, но иного плана. Ещё в процессе голосования за этот документ Франция воздержалась. В 1999 году Франция, наконец, подписала Хартию, но Конституционный совет отметил существенное несоответствие Хартии принципам государства [Куралесина, с. 358]. В качестве аргумента против Хартии являлся тот факт, что текст Хартии противоречит Конституции Франции. В преамбуле и в статье 7 Хартии есть аллюзии на защиту коллективных прав, а это идет в разрез с принципами Франции, в которых провозглашаются принципы неделимости Республики, единства французского народа и равенства всех перед законом. Неточные формулировки стали причиной искажения смысла. Тем не менее, в параграфе 11 Пояснительного доклада Хартии уточняется, что «Хартия нацелена на защиту и поддержку региональных языков или языков меньшинств, а не самих языковых меньшинств» [Пояснительный доклад, параграф 11] [Viaut, p. 17].

Но, как замечает Е. Н. Куралесина, не только это являлось значительной проблемой на пути принятия Хартии. Дело в том, что, как мы уже сказали выше, Хартия не предоставляет никакого списка миноритарных и региональных языков, которые попадают под действие хартии, и согласно Части III Хартии государство само вправе выбирать языки, на которые будет распространяться обязательства Хартии. При составлении списка таких языков во Франции, выяснилось, что на территории одной только метрополии существует 24 языка, которые можно классифицировать как региональные или миноритарные. А в целом таких языков 75. «Некоторые исследователи полагают, что именно такое беспрецедентно большое количество языков, которые надо было признать на своей территории, и явилось истинной причиной отказа от ратификации» [Куралесина, с. 359].

В итоге, на сегодняшний день документ до сих пор не имеет юридической силы.

Мы могли отметить, что значимость точной формулировки особенно актуальна, когда речь идет о принятии документа. Ведь именно данные в документе понятия и определения, трактуются впоследствии юристами и используются для исполнения обязательств, прописанных в документах. И именно в целях придать тексту документа большую ясность авторы Хартии вводили поправки в используемую терминологию в процессе ее создания. А также именно из-за неточного перевода терминов в некоторых государствах возникли определенные трудности для адекватного применения мер, предусмотренных Хартией.