Способы передачи стилистических приемов при переводе

В художественном переводе все слова являются неравноценными. Одни могут восприниматься как книжные, другие как разговорные, согласно этому, одни могут придавать речи торжественность, в то время, как другие отличаются непринужденным звучанием. Исследователи, которые занимаются данной проблемой, по-разному называют эту лексику и соответственно дают свои дефиниции. Одни определяют такую лексику как стилистически окрашенную, другие как стилистически маркированную. Однако, по сути, ученые имеют в виду одну и ту же лексику. Согласно О. С. Ахмановой стилистически окрашенная лексика являетсялексической единицей, включая в себя однозначные слова или отдельные значения многозначных слов, которые, в свою очередь, характеризуются способностью вызывать особое стилистическое впечатление вне контекста. Данная способность обусловлена тем, что в значении использованных в художественном тексте слов содержится не только предметно-логическая информация, которая представляет собой сведения об обозначаемом предмете, но и дополнительная информация, которая является непредметной, представляя собой коннотации [Ахманова 1966: 345]. Так же определение стилистически маркированной лексики представляет И. В. Арнольд.

Стилистически маркированная лексика, по А. В. Арнольд — это «слова, которые наряду с денотативным значением, указывающим на предмет речи, имеют еще коннотативное значение (коннотации), которое складывается из эмоционального, экспрессивного, оценочного и функционально — стилистического компонентов» [Арнольд 2002: 237]. Возвращаясь к определению коннотаций, обратимся к О. С. Ахмановой, которая дает им следующее определение: «Дополнительное содержание слова или выражения, его сопутствующие семантические или стилистические оттенки, которые накладываются на его основное значение, служат для выражения разного рода экспрессивно-эмоционально-оценочных обертонов и могут придавать высказыванию торжественность, игривость, непринужденность, фамильярность и т. п.» [Ахманова 1966: 412]. О. С. Ахманова различает ингерентную, внутренне присущую слову вне контекста и адгерентную, формируемую контекстом, коннотацию. Наличие двух типов коннотаций позволяет считать коннотацию лингвистическим явлением [там же: 524]. М. Н. Кожина полагает что, «те экспрессивные или функциональные свойства дополнительные к выражению предметнологического и грамматического значений, которые ограничивают возможности употребления этой единицы и тем самым несут информацию стилистического рода, являются стилистической коннотацией языковой единицы» [Кожина 2012: 67].

Е. Ризель и Е. Шендельс используют термины «stilistische Bedeutung» (стилистическое значение) и «Slilfдrbung» (стилистическая окраска) в качестве синонимов и в стилистической окраске видят дополнительную необходимую информацию. [Riesel, Schendels 1975: 154]. Данная информация количественное и качественное использование языковой единицы в контексте «eine zusдtzliche unentbehrliche Information der lexikalischen Bedeutung, die die qualitative und quantitave Verwendung der sprachlichen Einheit im Kontext vorausbedingt» [Gataulin 1995: 185].

В информации, заключенной в лексических единицах, могут выражаться не только экспрессивно-эмоциональные коннотации, но и отражаться влияние различных экстралингвистических, стилеобразующих, факторов: сфера общения, жанр, специфика функционального стиля, отношение автора к предмету речи, форма и содержание речи, взаимоотношения между адресантом и адресатом сообщения и др. Так же в информации заложены и исторически сложившиеся характеристики самого слова, которые содержатся в некоторых лексических единицах, причем одна и та же лексема может совмещать разные характеристики [Кожина 2012: 102].

Е. Ризель, Х. Граубнер и Р. Ливерски относительно коннотаций высказывают следующее мнение «…стилистические коннотации, которые в специальной литературе обозначаются как „дополнительный смысл“, „оттенок“, „подсознание“, подразумевают одно и тоже, а именно совокупность мыслей, чувств, настроений, представлений, которые отправитель информации через языковое стилистическое оформление всего контекста делает понятными получателю информации». «…stilistische Konnotationen, die in der Fachliteratur oft als «Nebensinn, «Oberton», «Unterton», «Unterschwelligkeit» u.a. bezeichnet werden, aber das gleiche meinten, nдmlich «die Gesamtheit von Gedanken, Gefьhlen, Stimmungen, Vorstellungen, die der Sender durch die sprachstilistische Gestaltung des ganzen Kontextes dem Empfдnger (implizit) verstдndlich macht oder mache will» [Sowinski 1999: 153]. Немецкие исследователи в области стилистики Э. Ризель и Б. Совински, в свою очередь, определяют коннотацию как «функциональная стилистическая окраска» и как «семантически-экспрессивная окраска» [там же: 176]. Хотя в лексикологии нет единой классификации стилистически окрашенной лексики, однако в качестве общепринятой считается подразделение стилистически окрашенной лексики на эмоционально-экспрессивную и функционально-стилистически окрашенную (соотнесенную с функциональными стилями русского языка) [Кожина 2012: 173].

Экспрессивная окраска слова наслаивается на его эмоционально-оценочное значение, причем, в то время как у одних слов преобладает экспрессия, у других — эмоциональная окраска. Из-за этого разграничить эмоциональную и экспрессивную лексику невозможно [Голуб 2003: 235]. На эмоционально-экспрессивную окраску слова влияет его значение. Так, резко отрицательную оценку имеют слова der Bьffler, der Nazismus. Положительная оценка закрепилась за словами zukunftsorientiert, friedfertig, groЯartig. Даже различные значения одного и того же слова могут заметно расходиться в стилистической окраске.

Развитию экспрессивных оттенков в семантике слова способствует и его метафоризация. Окончательно проявляет экспрессивную окраску слов контекст: в нем нейтральные в стилистическом отношении единицы могут становиться эмоционально окрашенными, высокие — презрительными, ласковые — ироническими и даже бранное слово die Tussi может прозвучать одобрительно [Голуб 2003: 241].

М. Н. Кожина выделяет функционально-стилистически окрашенную лексику, к которой относит «прежде всего, слова, наиболее или исключительно употребительные в той или иной речевой сфере, соответствующей одному из функциональных стилей» [Кожина 2012: 103]. «Функциональный стиль — это функциональная система внутренних, скрытых отношений и связей явлений, в которой проявляются функции назначения и воздействия словесного произведения [Брандес 2004: 237]. «Каждый из функциональных стилей, представляющий собой особую действительность, организован внутри себя системой устойчивых форм, системой стереотипов, схем, узаконенных традиций. Эта система в свою очередь представляет собой совокупность подсистем [Брандес 2004: 314]:

• — подсистема содержания. Данная подсистема является результатом определенного «метода отражения»;
• — подсистема функционального содержания. Данное понятие известно, как функциональный «тип текста»;
• — подсистема функционально-стилевого содержания. Подобное содержание реализуется как функционально-стилевой тип текста, соотносительный с функциональными стилями;
• — подсистема типа мышления;
• — подсистема эмоционально-экспрессивного содержания. Данная подсистема образует эмоционально-экспрессивные типы текста;
• — подсистема коммуникативного содержания. Данная система образует коммуникативные типы текста.

По мнению И. Б. Голуб, наиболее четко противопоставлены книжная и разговорная лексика. Она выделяет в составе книжной лексики в целом свойственные книжной речи слова, а также слова, закрепленные за конкретными функциональными стилями. Функциональная закрепленность лексики проявляется в речи. Для непринужденной беседы не подходят слова, относящиеся к книжному стилю, научные термины нельзя использовать в разговоре с ребенком, разговорные и просторечные слова неуместны в официально-деловом стиле [Голуб 2003: 320].

М. Н. Кожина указывает, что эмоциональные, экспрессивные и функциональные компоненты лексического значения нередко сопутствуют друг другу, поэтому их зачастую смешивают. Но И. В. Арнольд подчеркивает, что совпадение компонентов далеко не обязательно. Присутствие одного из компонентов не требует обязательного присутствия всех остальных, они так же могут встречаться в разных комбинациях [Кожина 2012: 102; Арнольд 2002: 265]. Наряду со словами, употребляемыми в любой ситуации, в любом типе речи, существует целый ряд слов, которые имеют стилистическую окраску и обладают определенной стилистической значимостью [Шмелев 1977: 276].

Стилистически маркированная лексика ограничена в своем применении. Она может использоваться отдельными группами людей, объединенных определенной общностью, функционирование ее может быть ограничено определенной ситуацией или во времени и т. д. В связи с этим Д. Н. Шмелев проводит дифференциацию лексики и выделяет следующие группы:

• 1. По форме речевой деятельности;
• 2. По обстановке речевой деятельности;
• 3. По эмоционально-оценочному отношению к высказываемому;
• 4. По литературному жанру;
• 5. По соответствию общепринятой норме;
• 6. По профессиональной общности;
• 7. По территориальной общности;
• 8. По времени использования; [Шмелев 1977: 279].

Данная классификация групп основывается на экстралингвистических факторах: сфера применения языка, обусловленная ею тематика и цели общения. Сферы применения языка соотносятся с видами деятельности человека, соответствующими формами общественного сознания (искусство, наука, право, политика). Традиционными и социально значимыми сферами деятельности человека считаются: научная, деловая (административноправовая), общественно — политическая, художественная.

Метафора — это перенос названия с одного предмета на другой на основании их сходства [Голуб 2003: 237]. Перевод такого явления как метафора требуют особого внимания и максимальной точности, так как переводимое произведение несет в себе образы, которые создал автор как носитель языка, культурных реалий и ассоциаций.

Основой передачи метафоры в различных языках, могут быть универсальные понятия, основанные на общечеловеческих представлениях о реальности или специфические понятия для отдельно взятой культуры, то есть основанные на представлениях, присущих лишь носителям данной культуры, и которые для носителей другой культуры непонятны [Виноградов 2006: 113].

Zeit ist Geld — время деньги; schreiende Farben — кричащие цвета;

Wьstenschiff — (корабль пустыни) верблюд; ein Stьck Holz — истукан;

Сложнее является перевод окказионализмов.

Согласно Н. Г. Бабенко окказиональное (слово, значение, словосочетание, звукосочетание, синтаксическое образование) — «не узуальное, не соответствующее общепринятому употреблению, характеризующееся индивидуальным вкусом, обусловленное специфическим контекстом употребления» [Бабенко 2005: 120]. Достаточно часто дословный перевод невозможен и требуется замена. Каждый такой случай приводит к окказиональным образованиям, предполагающим индивидуальный, творческий подход.

Согласно Н. Б. Мечковской «Коннотация (от лат. con — вместе и note — обозначаю) — дополнительные эмоционально-оценочные оттенки в значениях слов или грамматических форм, сопутствующих основному (денотативному) значению» [Мечковская 2000: 156]. Для того что бы придать тексту большую яркость и выразительность применяют различные стилистические приемы, такие как сравнения, метафоры, окказионализмы и языковая игра.

Итак, исследовав труды отечественных и зарубежных лингвистов, мы считаем, что наиболее удачным определением стилистически маркированной лексики является дефиниция И. В. Арнольд. Стилистически окрашенная лексика — это «слова, которые наряду с денотативным значением, указывающим на предмет речи, имеют еще коннотативное значение (коннотации), которое складывается из эмоционального, экспрессивного, оценочного и функционально-стилистического компонентов» [Арнольд 2002: 201].