Лексико-семантические группы обращений

1) Обозначения кровного родства и семейных отношений:

Теща, бабушка, сынок, доченька, дядя, тятя, батюшка, мама.

«Ой, мама, это что еще такое?» [Войнович, 2010:170].

«…дурным голосом, усугублявшим полное отсутствие слуха, пела:

А и теща, ты теща моя, А ты чертова перечница!

Ты погости у мине…" [Войнович, 2010: 35].

«О, бабушка, яви немного уважения» [Войнович, 2010: 156].

«Говорил: «Закури, сынок» [Войнович, 2010: 156].

Обозначения кровного родства и семейных отношений в русском языке используют, как видно в произведениях В. Н. Войновича, не только между собой родственники. Маманей и мамонькой называет Манька свою родную мать, а к ней самой вся деревня обращается как к матушке. Отца своего Манька называет тятей, а к Святому Духу обращается как к батюшке: «Батюшка, свет родимый, не выдай… Уж ты, батюшка, если и осерчал, как ни то по-иному меня накажи, а море, сам посуди, стоит ли зазря баламутить» [Войнович, 2010: 37].

К незнакомой старухе Гринька обращается так: «Какой, бабушка, каши? [Войнович, 2010: 9].

«О, бабушка, яви немного уважения, Хотя бы не к себе, а правилам движенья» [Войнович, 2010: 178].

«Ой, мама, сто это еще такое?» [Войнович, 2010: 170].

Явно не сыном является и адресат во фрагменте: «Говорил: «Закури, сынок» [Войнович, 2010: 156]. Это обращение старшего к младшему.

Нагло называет своего мужа дядей новоиспеченная жена в пьесе «Фиктивный брак»: «Н. Эй, дядя! Так вы гомик!» [Войнович, 2010:298].

«- Доченька, моя родная! — кинулась к носилкам Авдотья, но ее тут же схватили и оттащили, бьющуюся в истерике, в сторону» [Войнович, 2010:61].

«Ну, доченька, — забормотала она, дергая подбородком, — ну еще чуток!» [Войнович, 2010: 19].

2) Имя собственное:

«Сеня, я не понимаю, что здесь происходит! Почему здесь так много вооруженных людей?» [Войнович, 2010: 201].

«Успокойся, Лара. Что ты нервничаешь? Это же спектакль» [Войнович, 2010: 201].

«- Послушай, Леонтий, что-это за люди? Это наши вожди или же гладиаторы?» [Войнович, 2010: 84].

«Слушайте, Подоплеков, Семен Владиленович, Сеня, признайся честно и бескомпромиссно, и ты мне поможешь» [Войнович, 2010: 231].

«О…Оставайся, Надежда. Может, чего и получится» [Войнович, 2010: 308].

Среднее поколение с уважением (ср. молодые — Манька, Гринька, ущербный — горбун Тимоха) называют по полной форме имени: «У тебя, Степан, баба сына принесла вот такого роста, а ревет басовито, что бык племенной»; «Матрена, воды» [Войнович, 2010: 45].

«Старейших и мудрейших» в повести «Владычица» называют с особым почтением, по отчеству: «Здорово, Афанасьич! — хором ответили старички. Афанасьич обошел всех, каждому пожал руку»; «Ровнее, ровнее! Эй, Егорыч, куда вылез вперед? Сдай обратно! Вот так. Ну… — пристроившись с правого фланга, старик бросил весла и поднял руку»; «Ну как, Мокеич, готово? — осведомился, подходя, Афанасьич» [Войнович, 2010: 14, 19, 30].

Уважительное обращение по имени-отчеству:

«- Неужели это все сделали вы, Виктор Егорович? — спросил Студенцов» [Войнович, 2010: 104].

3) Неполные имена:

В рассказе «В кругу друзей» И. В. Сталин использует много неполных имен. Столь близкие, дружеские отношения позволяют использовать поэту короткие формы имен, характеризующие отношения короткой дистанции, т. е. дружеские, приятельские. Употреблены «детские» формы имен, как Сосо — Иосиф, Моча — Мочеслав, Троша — Трофим, Антоша — Антон и ласково называет Адольфа Гитлера Адиком.

«Coco, из тебя никогда не выйдет настоящий сапожник. Ты хитришь и экономишь на гвоздях» , — говорил, бывало, отец, ударяя его колодкой по голове" [Войнович, 2010: 74].

«Coco, — говорил ему, бывало отец, — из тебя никогда не выйдет настоящий сапожник» [Войнович, 2010: 94].

«- А ты, Антоша, что же молчишь? — обратился Коба к грустному Жбанову».

«- Интересно, — сказал он, глядя в упор на Молокова, — интересно мне знать, Моча, почему ты носишь очки?» [Войнович, 2010: 83].

«Троша, ты слышишь?» [Войнович, 2010: 78].

«- Троша, — кинулась к нему жена. — Троша, ты слышишь?» [Войнович, 2010: 78].

4) Обращение по псевдониму: Коба, Сталин, Ленин.

Партийная кличка И. В. Сталина «Коба».

«- Все собрались и ждут вас, товарищ Коба» [Войнович, 2010: 75].

«- Товарищ Коба, война! — в отчаянии крикнул ему Молоков в самое ухо и на этот раз так тряхнул, что Коба проснулся» [Войнович, 2010:92].

«Простите, товарищи Ленин и Сталин, За то, что дошли мы до жизни такой» [Войнович, 2010:180].

5) Собирательные: народ, люди, ребята, детки.

При воззвании к жителям деревни употребляются в качестве обращений слова народ, люди. Часто они используются в восклицательной форме для привлечения внимания групп людей: «Держась за разбитую губу, выступил вперед Афанасьич: — Не слухайте ее, люди! — закричал он. — Рассудок у нашей матушки помутился» [Войнович, 2010: 60]. «Эй, народ, не толпись! Осади, окаянные, вы же забор повалите!» [Войнович, 2010: 8].

«- Эй, народ, выходи, никто дома не сиди. Будем пить и гулять, Владычицу вызнавать» [Войнович, 2010:62].

«- Эй, народ, выходи, никто дома не сиди…» [Войнович, 2010:62].

«- Да что ж это деется, люди? Что же вы не выходите? Неужто теперь нам без веры жить?» [Войнович, 2010:62].

«Наверное нам, ребята, Припомнится когда-то, Как мы к далеким звездам Прокладывали путь» [Войнович, 2010: 161].

«Давайте-ка, ребята,.

Закурим перед стартом, У нас еще в запасе Четырнадцать минут" [Войнович, 2010:160].

«Наверное нам, ребята, Припомнится когда-то, Как мы к далеким звездам Прокладывали путь» [Войнович, 2010:161].

«Помогите! Люди, куда же вы смотрите? Что же вы молчите? Разве вы не видите, что здесь происходит? Лара!» [Войнович, 2010: 206].

«Здравствуйте, детки большие и маленькие, молодые и старенькие» [Войнович, 2010:324].

«Здравствуйте, детки, давно мы с вами не виделись, давно не слышались» [Войнович, 2010:340].

6) По роду деятельности: няня, артист, секретарь, корреспондент, стража, колдун, охотничек, члены команды.

В повести «Владычица» единственное обращение по роду деятельности — это слова няня, нянька, нянюшка: «Нянюшка, я точно слышала, кто-то ходил» [Войнович, 2010: 44].

«- Нет, нянька, ты мне голову не дури…» [Войнович, 2010: 29].

«Товарищ артист, вы не скажете, какую вы роль исполняете?» [Войнович, 2010: 201].

«Граждане корреспонденты, моего мужа схватили просто ни за что» [Войнович, 2010: 247].

«Я не хочу вас наказывать, но вы меня вынуждаете. Стража!» [Войнович, 2010: 219].

«Чем тебе мы, злой колдун, не угодили?» [Войнович, 2010:341].

«- А ты, охотничек, за свою старую шкурку-то не боишься? А то, гляди, кабы белочка волчицею не обернулась» [Войнович, 2010:57].

«- Дорогие члены команды, уважаемые пассажиры и пассажирки, — обратился к ним капитан, — от имени движения карлистов марлистов и по поручению нашего корсовета докладываю вам, что основной этап нашего путешествия закончен» [Войнович, 2010:348].

7) По полу и по возрасту:

Старички, старая, мужички, бабы, мальчик, папаша, дядя.

«Стоп, старая! Постой! Не перейди предела!» [Войнович, 2010: 178].

Обращаются в повести «Владычица», как и в реальной жизни, по полу и по возрасту: «Здорово, старички! — сказал, подойдя к группе седобородых дедов, стоявших особняком»; «Идите, мужички, в море спокойно. Будет вам путь, — стараясь держаться важно, сказала Владычица; «Идите, бабы, по домам, нечего тут собираться, все будет как надо»; «Эй, мужики, вставайте, беда!» [Войнович, 2010: 14, 32, 37, 46].

Папашей называют незнакомого пожилого человека: «И вы, папаша, между прочим, тоже зря по театрам шатаетесь» [Войнович, 2010: 228]. «Так что вы уж, папаша, лучше от греха подальше» [Войнович, 2010: 228]. «Мотай, папаша, отсюда. Сейчас же поймают» [Войнович, 2010: 229].

«Н. Эй, дядя! Так вы гомик!» [Войнович, 2010: 298].

Не всегда возраст героя соответствует характеру обращения. Так, в произведении «Запах шоколада» мальчиком называет полька двадцатилетнего солдата.

«Мальчик, я ти кохам» [Войнович, 2010:68].

«- Мальчик, втекай (беги)! — прошептала Элька и вырвала руку из-под его подмышки» [Войнович, 2010:69].

«Мальчик, — закричала она шепотом. — Мальчик, я ти прошу, втекай и запаментай: Школьна, чтернашня» [Войнович, 2010:70].

«Мальчик! — сказала Элька» [Войнович, 2010: 70].

8) По социальному статусу:

Пресвятая Владычица, матушка Владычица, матушка, товарищ председатель, прокурор, подсудимый, обвиняемый, профессор.

«Товарищ председатель! Товарищ председатель!» [Войнович, 2010: 208]. Товарищ председатель, я вот смотрю на то, что происходит, и думаю: а не слишком ли мы гуманны?" [Войнович, 2010: 205]. «Подсудимый, как председатель данного трибунала я должен вам разъяснить, что чистосердечное признание совершенных вами преступлений и искреннее раскаяние могут облегчить вашу участь» [Войнович, 2010: 211]. «Хорошо, свидетель, вы можете идти» [Войнович, 2010: 213]. «Свидетель, куда вы?» [Войнович, 2010: 213]. «Подсудимый, не надо говорить за всех» [Войнович, 2010: 214]. «Подсудимый, вам не надо ничего понимать» [Войнович, 2010: 215]. «Подоплекова, подумайте, что говорите» [Войнович, 2010: 247]. «Скажите, обвиняемый, каким образом вам удалось проникнуть в это помещение?» [Войнович, 2010: 214]. «Товарищи судьи! Мы живем в знаменательную эпоху, когда все наши люди в едином порыве вдохновенно трудятся, выполняя, перевыполняя, перевыполняя взятые на себя обязательства, делая вашу жизнь еще лучше, еще прекраснее. Но в семье, товарищи, не без урода, и один из уродов сидит сейчас перед вами. Его преступные действия были всесторонне, объективно рассмотрены и доказаны, и я на них останавливаться не буду» [Войнович, 2010: 248]. «Товарищи судьи, у нашей системы много врагов» [Войнович, 2010: 249]. «Товарищи судьи, будьте наконец откровенны, загляните в самих себя и посмотрите, не сидит ли в каждом из вас такой же вот Подоплеков» [Войнович, 2010: 250].

«Уважаемый тов. Профессор! Пишет вам бывший мастер РУ № 8 города Заднепровска Кондратюк Виктор Егорович, здравствуйте» [Войнович, 2010: 99].

«- Хочу, матушка, загадочку тебе загадать. Ты у нас смышленая, может, и отгадаешь. Сидела белочка в своем дупле, ховала зайчика. Пришли охотнички, говорят: „Белочка, а белочка, отдай нам свово зайчика“. Что белочка ответила? — старик лукаво прищурился» [Войнович, 2010:57].

9) Ритуальные обращения:

Сватушка коренной, свахонька коренная, господи, дух святой, батюшка.

«Сватушка коренной, свахонька коренная…» [Войнович, 2010: 25].

Сакральная функция — это функция обращения к высшему существу, к Богу с целью передачи просьбы, мольбы. В произведении обращение используется именно в такой форме:

«Господи, ну помоги же! …Помоги же, Господи!» [Войнович, 2010: 266].

Владычица как посредник между жителями деревни и Духом Святым обращается к нему в своей молитве: «Дух Святой, прости меня, накажи меня, побей меня громом небесным, укажи мне, как жить, что делать?» [Войнович, 2010: 43].

«- Батюшка, свет родимый, не выдай Уж ты, батюшка, если осерчал, как ни то по-иному меня накажи, а море, сам посуди, стоит ли зря баламутить» [Войнович, 2010: 38].

10) Обращения к животным:

В повесть «Владычица» органично вошли песни, загадки, заговоры, в которых также есть обращения к животным.

«Пропади тень от света, роса от тепла, найдись, моя корова, приди хозяину, дай молочка, напои меня, мою жену, моих детушек»; «Сидела белочка в своем дупле, ховала зайчика. Пришли охотнички, говорят: «Белочка, а белочка, отдай нам свово зайчика» [Войнович, 2010: 11, 12, 35, 42, 57]. Выслушав загадку, Владычица также отвечает иносказательно: «А ты, охотничек, за свою старую шкурку-то не боишься? А то гляди, как бы белочка волчицею не обернулась» [Войнович, 2010: 58].

Обращение к заболевшей корове: «- Что же ты, кормилица моя, глядишь на меня своими глазоньками! Да и кто же тебе сделал порчу такую?» [Войнович, 2010: 50].

«Пропади тень от света, роса от тепла, найдись, моя корова, приди к хозяину, дай молочка, напои меня, мою жену, моих детушек» [Войнович, 2010: 42].

Оскорбительные обращения выражены часто зоометафорами, стилистически сниженными словами.

«А сами мысленно говорили: «Чтоб ты пропал, собака!» [Войнович, 2010:344].

«Подоплеков. Глупая курица! Ты что говоришь!» [Войнович, 2010:288].

11) Обращения к неодушевленным предметам.

В форме оскорбительного обращения к человеку: «Ах ты, дубинушка, свинцовая голова!» [Войнович, 2010: 100]. Обращение в форме олицетворения: «Ты, рябинушка, ты, кудрявая…»; «Развались-кося ты, мать земля…». Такому обращению характерно одушевление явлений природы и предметов в целях наиболее полного и яркого выражения писателя с ними, чтобы представить с предельной наглядностью в ряде метафорических образов душевное состояние поэта.

12) Обращения в зависимости от взаимоотношений героев:

Друг, товарищ, собутыльник.

Обращение «друг», является признаком искреннего и доброго отношения: «Дорогие друзья, — сказал он, — я пригласил вас сюда для того, чтобы в дружеском тесном кругу отметить самую короткую ночь, которая сейчас наступила и самый длинный день, который придет ей на смену…» [Войнович, 2010: 79].

«Друзья, без страха ждите свой черед» [Войнович, 2010: 187].

«Увидев Матрену, Мокеич схватил со стола свою кружку и пошел гостье навстречу: — Афанасьич, друг, — закричал он, — гляди-ко, кто к нам пришел» [Войнович, 2010: 46]. Обращение «товарищ» несет в себе позитивный характер. В советское время такое обращение было универсальным, обращение как к коллеге, другу или незнакомому человеку.

«- Спасибо, дорогие друзья, — сказал он, хотя слезы мешали ему говорить» [Войнович, 2010:81].

«…И вы, дорогие друзья, вложили немало сил для того, чтобы сделать его действительно таковым передовым. Так выпьем же без ложной скромности за кобизм» [Войнович, 2010:81].

Товарищ Коба, Товарищ Плешивенко.

«И обожжем полуоткрытый рот И помянем, мой друг и собутыльник» [Войнович, 2010: 167].

«Я верю, друзья, караваны ракет Помчат нас вперед.

«Давайте-ка, ребята,.

Закурим перед стартом, У нас еще в запасе Четырнадцать минут" [Войнович, 2010: 160].

«Мой первый друг, мой друг бесценный, и я судьбу благословил, когда мой друг уединенный, печальным снегом занесенный твой колокольчик огласил…» [Войнович, 2010: 150].

«Да что же это такое, товарищи? Ну, бережное отношение к хлебу, конечно необходимо, но не подбирать же всякий кусок, на который случайно ногой наступил, не склевывать же каждую крошку, которая под стол залетела» [Войнович, 2010: 120].

13) Обращение как выражение чувств и эмоций:

Бедная ты моя, родненький, милок, дорогой, уважаемый.

Распространитель, притяжательное местоимение, указывает на близость между говорящим и его героиней. Да и само обращение (бедная) означает не столько внешнее, сколько внутреннее качество героини, причем положительное качество, ведь не случайно не просто милая, а «бедная ты моя». Манька способна на искреннюю жалость к бывшей сопернице Анчутке: «Владычица подошла, погладила ее по голове и тихо сказала: — Бедная ты моя» [Войнович, 2010: 52].

«- Об чем ты, милок, с матушкой калякал? — ласково спросил Афанасьич» [Войнович, 2010: 40].

«- Ой, милок, ты у мине и докалякаешься, — все так же ласково, но с явной угрозой сказал Афанасьич» [Войнович, 2010: 40].

«Спасибо тебе, мальчик, спасибо, дорогой, спасибо, умница, что подсказал, мы то сами не видели» [Войнович, 2010: 370].

«- Послушай, дорогой, — сказал ему товарищ Коба, — что ты все ходишь со своими бумажками, как какой-то бюрократ, честное слово» [Войнович, 2010:75].

«- Дорогой Лукич, за что же? — перепугался капитан. — Я всю жизнь выполнял все твои заветы» [Войнович, 2010:347].

«Члены капитанского совета все, кроме боцмана, сели за стол, боцману нашлось место в заднем ряду, а капитан вышел к трибуне и говорит: — Уважаемые члены команды, пассажиры и пассажирки!» [Войнович, 2010:336].

14) По наименованию национальности.

«- У тебя, хохол, это очень хорошо получается, — поощрил он» [Войнович, 2010: 82].

ХОХОЛ, -хла; м. Разг. Название украинца (первоначально уничижительное). Типичный х. В деревне живёт много хохлов.

15) заимствованные обращения:

Пани, аксакал, синьоры.

«Он сказал: извините, пани» [Войнович, 2010: 67].

«Так, мол, и так, товарищи синьоры, с некоторых пор в нашем здоровом коллективе стали наблюдаться нездоровые явления» [Войнович, 2010: 365].

«- Да вы ничего, — говорит доктор, — вы, аксакал, не волнуйтесь, мы вас доставим в больницу, а для начала укольчик» [Войнович, 2010: 67].

АКСАКАЛ, -а; м. В Средней Азии и на Кавказе: глава рода, старейшина, почтенный человек.

«Так, мол, и так, товарищи синьоры, с некоторых пор в нашем здоровом коллективе стали наблюдаться нездоровые явления» [Войнович, 2010: 365].