«Кривизна» отражения мира на грамматическом уровне

«Кривизна» отражения мира на грамматическом уровне

Данная статья посвящена проблемам субъективных языковых факторов в концептуализации действительности, которые выражаются на уровне грамматики. Субъективный элемент проявляется в том, что каждый язык выражает и тем самым акцентирует определенную характеристику действительности, хотя универсальные понятия отражаются всеми языками. Грамматический уровень — это жестко регламентированный уровень фиксации особенностей, так как грамматикализируются самые общие и абстрактные значения. Это своеобразная матрица, которая заставляет нас «видеть» и «вербализировать» ситуации, используя только ограниченную, имеющуюся у нас в распоряжении систему грамматических категорий.

Языком мы овладеваем в раннем детстве, приобщаясь к культуре своего народа. Он несет в себе культурные ценности, видение мира, господствующее у данного народа. Естественно, ряд ценностей имеет универсальный характер, отражая общечеловеческие идеалы добра, мира. Однако географическое расположение, перипетии исторического пути народа и другие факторы определяют особенности мировосприятия, что отражается в языковой картине мира. В настоящее время много работ в области лингвистики было посвящено изучению концептов, отражающих дополнительное содержание, стоящее за тем или иным словом в языке разных народов. Например, концепт ПРОФЕССОР / PROFESSOR в английском и французском языках имеет больше положительных оценок и ассоциаций, чем в русском и татарском языках, народы которых пережили революцию 1917 года, когда зародилось пренебрежительное отношение к интеллигенции, которую представляют профессора. Язык отражает объективные понятия реального мира, но несет в себе субъективную интерпретацию народа, подобно тому, как разные люди, произнося одни и те же слова, подразумевают отличное содержание.

«Кривизна» отражения реального мира языком закреплена в грамматических категориях языков, в этом можно убедиться на примере системы временных форм. Все языки соотносят ситуации с тремя временными планами — будущим, настоящим и прошедшим, что является универсальной категорией. Однако интересно проследить за тем, какие признаки ситуаций в прошлом фиксируются в разных языках. Рассмотрим глагол читать непредельной семантики, который обозначает процесс (действие не предполагает достижение внутреннего предела). В русском языке о ситуациях прошлого мы говорим читал (= много раз или еще не закончил) и прочитал (= 1 раз и закончил чтение), т. е. важно отразить количество или законченность действия в прошлом. В английском языке мы скажем Iwas reading (= в конкретный момент этот процесс происходил), I read (= 1 раз когда-то), I had read (= это предшествовало чему-то), т. е. важно характеризовать ситуацию в прошлом как предшествующую или находящуюся в процессе реализации. Во французском языке намнеобходимо обязательно определиться с устной или письменной формой речи, только в которой встречается форма претерита Je lus. В устной речи мы скажем Je lisais (= в конкретный момент этот процесс происходил) или J’ai lu (1 раз). В татарском языке, который является моим родным языком, необходимо знать было ли действие в прошлом наблюдаемо или нет говорящим. Мы скажем Мин к? рдем / Явидел. Улукыды / Ончитал, но нельзя сказать Мин к? рдем / Явидел. Улукыган / Ончитал, мол. Таким образом, каждый язык отражает действия в прошлом с указанием тех характеристик, который являются главными с точки зрения данного народа.

Аналогичная картина наблюдается и во временном плане настоящего. Для выражения актуальности действия на момент речи в большинстве языков достаточно одной формы: в русском — я читаю, во французском — je lis, в татарском — мин укыйм. В английском языке важно и на настоящий момент охарактеризовать действие как находящееся на одной из стадий реализации I am reading (середина процесса) или как сохраняющее свою актуальность для достаточно обширного интервала времени I read, включающего настоящий момент, например, I read this book (= сегодня и весь месяц).

И, наконец, в плане будущего в русском языке две формы времени различаются по тому, представляется ли будущее действие как целостное я прочту или нет я буду читать, может и дочитаю. Во французском языке различают будущее по дистантности от настоящего момента — ближайшее к настоящему моменту je vaislire и более отдаленное je lirai. В английском языке важно указать предшествование I will have read by 5 o’clock или представить действие в будущем в процессе его реализации I will be reading, хотя частотной в разговорной речи является форма I will read, которая часто заменяет остальные. В татарском языке две формы будущего времени отличаются по степени уверенности в реализации действия в будущем. Одна форма более категорична Мин укыячакмын (=обязательно), другая форма менее категорична — Мин укырмын (могу и не читать). Различия форм связаны с модальностью. грамматика глагол действие Следующий пример «искривления» пространства языком связан с функционированием указательных местоимений. Деление пространства на две части является типичным для большинства языков. В русском языке мы различаем формы этот и тот, в английском — this и that, во французском пространственный показатель выражается только добавлением частицы — celui-ci и сelui-lа. В татарском языке, представляющем тюркские языке, присутствуют три формы бу / этот, теге / тот и шул / уже кем-то указанный тот или этот, т. е. отдельно обозначается выделенный или конкретизированный участок пространства.

Категория определенности существительных как показатель их конкретизации в пространстве в английском и французском языках выражается соответствующими артиклями the / an (a), le (la) / un (une). Говорящему на русском языке не обязательно отвечать на вопрос, подразумеваемый грамматической анкетой (термин В. А. Плунгяна [1, C.123]) об определенности существительного для выбора правильной формы артикля. В татарском языке артикль также отсутствует, хотя отчетливо прослеживается тенденция к выражению определенности винительным падежом.

Интересный пример, на который не обращаешь внимания, так как он привычен с детства, можно привести с использованием формы инфинитива в русском языке Не курить. Подобная форма запрещения в советский период была весьма распространена. Она отражает субъективный смысл — адресацию к людям, чей статус ниже того, кто запрещает. Хотя это является нормой общения в среде военных, в условиях современности форма инфинитива воспринимается как невежливая по сравнению с обычными формами императива Не курите, пожалуйста. Однако эта языковая форма запрещения в советский период отражала господствовшее тогда отношение к людям как «винтикам» огромной машины по строительству коммунизма.

Таким образом, субъективный элемент проявляется в том, что каждый язык выражает и тем самым акцентирует определенную характеристику действительности, хотя универсальные понятия отражаются всеми языками. Грамматический уровень — это жестко регламентированный уровень фиксации особенностей, так как грамматикализируются самые общие и абстрактные значения. Этот уровень отражает доминирующий способ концептуализации воспринимаемой действительности в языке. Это своеобразная матрица, которая заставляет нас «видеть» и «вербализировать» ситуации, используя только ограниченную, имеющуюся у нас в распоряжении систему грамматических категорий. Конечно, грамматический уровень не является жестко заданным на многие века. Он претерпевает ряд изменений, которые происходят медленно (хотя могут и быстро, например, революционным путем был устранен твердый знак в написании ряда слов после революции 1917) и постепенно. Изучение диахронных явлений в грамматике вызывает интерес как показатель изменения принципов концептуализации действительности. Почему исчезли те или иные временные формы, например, сверхсложные формы французского языка потеряли свою актуальность? Как язык произошло отделение форм падежа и числа в русском языке? Эти и другие вопросы, связанные с происхождением тех или иных категорий (их «этимологией») не перестают волновать лингвистиов.

Библиографический список

Плунгян, В.А.

Введение

в грамматические значения и грамматические системы языков мира: Учеб. Пособие / В. А. Плунгян. — М.: РГГУ, 2011. — 672 с.