Основные константы российского менталитета и их проявления в советском обществе

Оглавление Введение

1. Формирование и развитие российского менталитета

1.1 Природно-географические особенности формирования российского менталитета

1.2 Геополитические особенности формирования российского менталитета

1.3 Культурные особенности формирования российского менталитета

2. Формирование советского менталитета

2.1 Революция 1917 года как важнейшая предпосылка формирования советского менталитета

2.2 Основные характеристики российского менталитета в воззрениях русских мыслителей

2.3 Проявление основных черт российского менталитета в советском обществе Заключение Список использованных источников ВВЕДЕНИЕ Актуальность темы В данной работе «Основные константы российского менталитета и их проявления в советском обществе» затронуты самые актуальные темы сегодняшнего времени. Современное российское обществоведение все еще находится на перепутье. Хотя, получив значительную свободу творческого поиска, оно активно осваивает западные теоретические источники. Процесс обновления российского обществоведения открывает дорогу к изучению новой проблематики, которая ранее либо вообще не считалась актуальной, либо отвергалась из-за несоответствия официальной идеологии и методологии. К этой проблематике и относится менталитет Ануфриев Е. А., Лесная Л. В. Российский менталитет как социально-политический и духовный феномен // Социально-политический журнал. — 1997. — № 3. — С. 46.

Сегодня наблюдается рост интереса к терминам «менталитет» и «ментальность», а также к ментальным исследованиям. И этот интерес нельзя назвать случайностью или модой. При помощи этих терминов современное общество пытается понять не только какие-то исторические периоды, но и их глубокие процессы социально-психологического, поведенческого, массового характера. Термины «менталитет», «ментальность» восходят к латинскому языку (mens, mentis), что можно перевести на русский язык как ум, мышление, рассудок, образ мыслей и др. На других языках термин «менталитет» звучит почти одинаково и его перевод означает практически то же самое, что и перевод с латинского.

Таким образом, понятие «менталитет» обозначает совокупность исторически конкретных ментальных форм, которая характеризуется системностью и целостностью.

Введение

в обиход русских людей понятия «менталитет» историками было вызвано «десталинизацией» и политической оттепелью на рубеже 50−60-х гг., «когда общественный отказ от идеологической унификации требовал соответствующих слоев, обозначающих неполитические основы сознания» Ментальность // 50/50. Опыт словаря нового мышления. М., 1989. — С. 462. Однако, применение этого понятия для осмысления явлений и событий отечественной новейшей истории было невозможно в то время по идеологическим причинам. Поэтому реалии, которые фиксируют термины «российский менталитет», «российская ментальность» начали тематизироваться в России относительно недавно.

«Второе рождение» указанных терминов следует датировать эпохой горбачевской гласности. Именно в то время стал популярен термин «советский менталитет» — образ мыслей особого «социально-антропологического» или «социокультурного типа». «Homo Sovieticus» Советский простой человек. Опыт социального портрета на рубеже 90-х., ред. Ю. А. Левада. М., 1993. — С. 10. или попросту «совковое мышление», «совковость». Под ним понимали типичный для «простого советского человека» комплекс ценностных ориентаций, установок, поведенческих стереотипов, привычек, пристрастий, эмоциональных шаблонов Рёдель А. И. Российский менталитет: от политико-идеологических спекуляций к социальному дискурсу // социально-гуманитарные знания. — 2000. — № 5. — С. 155−156.

С середины 90-х гг. термины «советский менталитет» и «российский менталитет» начали постепенно наполняться новым содержанием. Пришло понимание того, что они отражают существенно различные реалии и первое — лишь частный случай последнего. Хотя они еще имели некоторую негативную окраску, все же в контекстах, в которых они употреблялись, проглядывало стремление, с одной стороны, навести мосты между Россией до 1917 г. и Россией после 1993 г., с другой, — реабилитировать «простого советского человека». И сегодня еще идет процесс трансформации советской ментальности, и изучение данной проблемы дает современному обществу более полноценное восприятие основных черт российского народа для более гармоничного перехода в постсоветский период, для гармонизации общественной жизни. Поэтому данная работа является актуальной, т.к. здесь будут проанализированы основные константы российского менталитета. А самое главное в том, что также здесь будет рассмотрена их трансформация в советском обществе.

Степень разработанности темы Сегодня изучение менталитета является актуальным и волнующим, это явно видно по количеству изданной литературы в последнее время. Данное исследование освещает ряд аспектов, которые во многих работах были затронуты односторонне. Важным здесь является логический вывод трансформации, перевоплощения основных констант российского менталитета в советском обществе.

Объектом исследования является российский менталитет.

Предмет исследования: российский менталитет дореволюционного и послереволюционного периодов.

Целью данной работы является исследование российского менталитета и его основных констант, и их трансформация после событий 1917 года.

Задачи исследования:

— изучить условия формирования и развития российского менталитета.

— рассмотреть влияние октябрьских событий 1917 года на менталитет русского человека.

— проанализировать концепции русских мыслителей XIX—XX вв.: Лосского Н. О., Ильина И. А., Бердяева Н. А., Федотова Г. П.

— выделить основные черты советского менталитета.

Методы исследования.

В данной работе будет использован междисциплинарный подход, т.к. любой подход дает потери, поэтому нужно использовать разные подходы (историко-культурный, экологический и психологический), чтобы больше познать.

Новизна исследования В настоящее время с понятием «менталитет» связывается понимание и оценка происходящих в обществе различных процессов. Главный вопрос, обсуждаемый сегодня, — каким может быть путь России, если учесть, что предшествующие два тысячелетия не могли не оставить следа в особенностях культуры и менталитета народа?

Само слово «менталитет» агрессивно ворвалось в социально-политическую лексику, а из нее быстро перешло в язык повседневного общения людей, вызвало моду на это понятие, изрядно запутав его смысл. Определения менталитета все чаще встречаются в различных публикациях. Возникают и распространяются составные, «гибридные» виды менталитета: экономического, аграрного и другие. Иногда слово «менталитет» соединяется с политикой (политический менталитет) или с социальными группами (менталитет интеллигенции, крестьянский менталитет).

Изучение российского менталитета позволяет глубже понять смысл отечественной истории, истоки российской государственности, духовности, патриотизма, что имеет огромное значение для процесса возрождения России. Менталитет помогает системному анализу российской действительности, т.к. относится к одному из значительных системообразующих факторов. Его изучение обязывает политиков и политологов больше учитывать в своей деятельности такие факторы, как внутренний мир человека и человеческих объединений, влияние на поведение людей окружающих условий, быта, климата, традиций, религии и других обстоятельств. Без учета менталитета не может быть современной науки управления, менеджмента, в основе которого лежат «человеческие отношения». Менталитет позволяет вникнуть в механизм соотношения общественных и личных интересов. Поэтому необходимо понять условия формирования российского менталитета, выделить его основные константы, и понять их трансформацию в советском обществе.

Научное и практическое значение работы.

Исследование, проведенное в данной работе, расширяет понимание российского менталитета и советского менталитета. Выводы, полученные в ходе анализа, дают возможность современному обществу гармонизировать общественную жизнь.

1. ФОРМИРОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ РОССИЙСКОГО МЕНТАЛИТЕТА

1.1 Природно-географические особенности формирования российского менталитета.

Менталитет любого народа складывается под влиянием ряда условий, в которых протекала его жизнь. Необходимо рассмотреть одно из важных условий формирования — естественно-географическую среду, без учета влияния которой разговор о менталитете теряет смысл. Географическое положение, климат, ландшафт, природные ресурсы, пространственное расселение людей — все это факторы, влияющие на жизнедеятельность людей, в томчисле и на их менталитет. Разумеется, влияние этого фактора на исторический процесс не могло пройти мимо внимания ученых.

Знакомство с трудами многих русских историков, социологов, политологов, которые стали широкодоступны в последние годы, подтверждает вывод о большом влиянии природной среды на российские и другие народы. Однако, нельзя не обратить на одно важное обстоятельство внимание: из анализа естественно-географических условий России иногда делаются противоположные выводы, о русском народе. Ему даются не только положительные, но и отрицательные характеристики. Часто негативные оценки россиянам давали (да и сейчас дают) люди с прозападной ориентацией.

География России сравнивалась с географией других стран, и в первую очередь с западной Европой. Это сравнение было и тогда и сейчас не в пользу России: суровый континентальный климат, длительная зима с коротким световым днем, короткое, порой дождливое или, наоборот, засушливое лето, меньший по сравнению с западными странами вегетативный период для растений. Суровый климат требовал немалых расходов и усилий для поддержания нормальной жизнедеятельности. Даже в европейской части России отопительный сезон продолжался более полугода.

Большой вклад по изучению природно-географической среды России внес Л. В. Милов. В своей работе «Природно-климатический фактор и менталитет русского крестьянства» пишет о сложности нашего российского климата и земледелия. Сельское хозяйство многих районов находилось в зонах «рискованного земледелия». Немало людей проживало в местах, где условия были поистине экстремальными. Сезон земледельческих работ длился примерно 100 рабочих дней, не считая сенокоса и обмолота снопов. За такое время при паровой системе земледелия крестьянская семья (муж, жена и двое детей) могли обработать лишь очень небольшую площадь ярового и озимого полей (1,2−1,3 дес.), что явно недостаточно для получения необходимого и прибавочного продукта. При возделывании более обширной площади обработка пашни неизбежно становилась настолько примитивной и скоропалительной, что судьба даже минимального урожая полностью зависела от погоды. Поэтому в России на протяжении многих столетий урожайность зерновых культур была на крайне низком уровне и не имела почти никаких шансов на увеличение. Невозможно было повысит урожайность за счет внесения в почву удобрения (навоза), т.к. крупного рогатого скота было мало, опять же за счет нехватки времени для заготовки сена.

Таким образом, российские земледельцы веками оставались своего рода заложниками Природы, ибо именно она создала для крестьянина трагическую ситуацию, когда он не мог ни существенно расширить посев, ни интенсифицировать обработку земли, вложив в нее труд и капитал. Даже при условии тяжкого, надрывного и спешного труда в весенне-летний период селянин чаще всего не мог иметь почти никаких гарантий хорошего урожая.

Милов Л.В. подчеркивает, что именно природно-климатический фактор способствовал формированию в огромной массе русского крестьянства отнюдь не однозначных психологических поведенческих стереотипов. С природными условиями Милов Л. В. соотносит такую важную черту русской крестьянской ментальности, как общинность, которая произрастала из потребностей совместной деятельности по преодолению трудностей, связанных с природными условиями Милов Л. В. Природно-климатический фактор и менталитет русского крестьянства // Общественные науки и современность. — 1995. — № 1. — С. 70−78.

Россияне всегда были очень близки к природе, что давало основание некоторым исследователям русской истории напрямую связывать многие черты русского человека с особенностями естественно-географической среды и климатических условий, хозяйственным бытом. В одной из своих лекций курса русской истории В. О. Ключевский описал «психологию великоросса», поставив ее в зависимость от природных факторов.

Он говорил о личности великоросса: «Великорусское племя — не только известный этнографический состав, но и своеобразный экономический строй и даже особый национальный характер, и природа страны много поработала и над этим строем и над этим характером». Далее историк конкретно говорит о прямом влиянии природы различных краев России на характер ее населения. Природа, по его словам, представляла множество затруднений и опасностей. «Это приучало великоросса зорко следить за природой, смотреть в оба, ходить, оглядываясь и ощупывая почву, не соваться в воду, не поискав броду, развивало в нем изворотливость в мелких затруднениях и опасностях, привычку к терпеливой борьбе с невзгодами и лишениями… Отсюда эта удивительная наблюдательность, какая открывается в народных великорусских приметах». Природа и судьба вели великоросса так, что приучали его выходить на прямую дорогу окольными путями.

От наблюдательности историка не могло укрыться одно очень важное обстоятельство: особенное свойство духа человеческого, которое в нашем нынешнем понимании как раз и относится к ментальности. «Мы замечаем, — пишет В. О. Ключевский, — что рядом с физическими свойствами есть и факты чисто исторические, связывающие наличных людей в союзы, не умирают вместе с ними, но переходят по наследству и в этом переходе даже перерождаются: из фактов, часто вызванных временною необходимостью, превращаются в привычки, в предание, действующее, даже когда минует эта временная необходимость… все действующее в данном поколении, все им усвоенное и выработанное не умирает вместе с поколением, а переходит к дальнейшим, осложняя их общежитие, и часто гнетет их, как бремя, наложенное предками, от которого трудно, иногда и невозможно освободиться…» Ануфриев Е. А., Лесная Л. В. Российский менталитет как социально-политический и духовный феномен // Социально-политический журнал. — 1997. — № 4. — С. 40−44.

Из выше изложенного ясно видно, что природно-географический фактор является важнейшей особенностью формирования российского менталитета. Суровый климат во многих районах страны затрудняет сельское хозяйство, и поэтому приходится прилагать немало усилий для нормальной жизнедеятельности. Русский человек всегда был очень близок к природе, и это дает возможность напрямую связывать многие его черты с особенностями естественно-географической среды и климатических условий, хозяйственным бытом.

1.2 Геополитические особенности формирования российского менталитета Русский мыслитель Ильин И. А. в своей статье «Россия есть живой организм» обращается к рассмотрению геополитических особенностей формирования российского менталитета. Он пишет, что «надо установить и выговорить раз и навсегда, что всякий другой народ, будучи в географическом и историческом положении русского народа, был бы вынужден идти тем же самым путем, хотя ни один из этих других народов, наверное, не проявил бы ни такого благодушия, ни такого терпения, ни такой братской терпимости, какие были проявлены на протяжении тысячелетнего развития русским народом. Ход русской истории слагался не произволу русских Государей, русского правящего класса или тем более русского простонародья, а в силу объективных факторов, с которыми каждый народ вынужден считаться. Слагаясь и возрастая в таком порядке, Россия превратилась не в механическую сумму территорий и народностей, как это натверживают иностранцам русские перебежчики, а в органическое единство».

Первый фактор становления органического единства России И. А. Ильин связывает с исторически сложившимся геополитическим положением становящейся державы, оказавшейся «на отовсюду открытой и лишь условно делимой равнине», где не было никаких естественных границ, где «был издревле великий «проходной двор», через который народы шли с востока и юго-востока. Именно на Россию выпала историческая миссия «замирять равнину оружием и осваивать её». Издревле, замечает И. А. Ильин, Россия была вынуждена к самообороне, охраняя себя от набегов и агрессии с востока, юга и, добавим, запада.

Второй фактор, по мнению Ильина И. А., также имеет геополитический характер и восходит к особенностям «месторазвития» России. Используя речные, а затем и морские пути Россия была призвана стать соединительным звеном между Европой и Азией, Западом и Востоком, Севером и Югом, а не быть «путевой, торговой и культурной баррикадой». Россия, как впрочем, и любая другая страна Европы не могла жить, развиваться и выполнять свою творчески-посредническую роль между народами и культурами, владея одними верховьями рек и не имея выходов в море через низовья этих рек. Россия всегда будет сопротивляться любым попыткам лишения её морей Ильин И. А. Россия есть живой организм (Статья первая) // И. А. Ильин. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России. Статьи 1948;1954 годов. В 2 т. Т. 1. — М., 1992. — С. 108.

Обширные равнинные пространства были сравнительно легко и быстро заселены русским народом. Однако очень нелегко давались ему их организация и освоение, а также защита границ огромного государства. Трудность была в создании достаточных запасов излишков продукции и потому государственная казна всегда испытывала дефицит средств. Кроме того, постоянная опасность внешней агрессии предопределяла еще и очень высокий уровень военных расходов. К этому следует добавить, что разница в историческом возрасте Западной Европы и России обусловила необходимость форсированного развития последней на протяжении нескольких последних столетий. Именно на решении этих задач и уходили все силы русского народа, что истощало его творческий потенциал, держало в постоянном напряжении.

По существу, получалось так, и об этом говорит вся история России, что внешняя деятельность русского человека была полностью подчинена государственному интересу, сопровождалась, по словам Бердяева Н. А., «подавлением свободных личных и общественных сил». Действительно, сколько сил нужно было для борьбы с монгольскими ордами, для собирания земель в Смутное время, в период создания империи Петра I.

Историческая деятельность русского народа всегда осуществлялась в пространстве, находящемся на стыке между Западом и Востоком, и, естественно, испытывала на себе их цивилизационное влияние. Может быть, именно поэтому перед русскими на крутых поворотах истории всегда с особой остротой вставала проблема выбора пути развития. Но, несмотря на сложность и противоречивость отношений России и Западом на всем историческом пути, русский народ по своим истокам, несомненно, является европейским. Действительно, европейская культура, так или иначе, отразилась в русском национальном сознании, оказали влияние на становление России как государства и русских как нации.

Но одновременно формирование русского народа в течение длительного времени проходило в условиях, составной частью которых было монголо-тюркское влияние. И это тоже имело весьма ощутимые последствия, прежде всего для российской государственности, сферы социальной жизни и, конечно, для формирования менталитета русского народа Вьюнов Ю. А. Русский культурный архетип: Страноведение России: Учебное пособие для вузов / Ю. А. Вьюнов. — М.: Наука, 2005. — С. 89−91.

Получается, что тысячелетняя история России была не только процессом собирания ее земель, но и формированием этнического типа, где на восточнославянскую основу наложились финские, тюркские, монгольские и другие этнические наслоения. С одной стороны, это определило особую стойкость ее генофонда, сформировало следующие черты национального характера: способность концентрировать духовные и физические силы, терпеливо переносить напасти и годины бедствий, выработало «привычку к сверхусилию». С другой стороны — это повлияло на внутреннюю противоречивость нашего этнического типа, что нередко отмечали русские мыслители.

1.3 Культурные особенности формирования российского менталитета Особую роль в формировании российского менталитета выполняла культура, она выступала фактором консолидации нации, собирания ее сил. В ней духовный тип России противопоставлялся Западу. Западная и восточная культурная ментальность имеют свою специфику. Запад рассматривается как носитель культуры динамического, активистского типа, ориентирующейся на преобразование внешней реальности; Востоку более свойствен традиционалистский тип культуры, нацеленной на созерцательное, адаптивное отношение к миру, природе, человеку. По-видимому, глубинный смысл этих противопоставлений, которые развивались идеологами русской идеи, состоял не столько в желании отделить Россию от Запада, сколько защитить ее культуру от негативных явлений индустриальной цивилизации, от «цивилизованного варварства».

В менталитете русской культуры взаимодействуют оба начала. Не случайно Н. А. Бердяев говорил о русской культуре как «Востоко-Западе», «посреднице» во взаимоотношениях двух типов культур, цивилизаций, а Ф. М. Достоевский — о «всемирной отзывчивости» русской души. Однако восточное начало в русской культуре лидировало; это определялось влиянием православно-христианской традиции, усвоенной Россией от Византии. Отсюда особый дух нашей культуры — готовность к всечеловеческому единению, покаянию, «самообнажению, беспощадному самосуду». Именно это и позволило русской культуре опередить свое время, выдвинув целый ряд идей, адресованных постиндустриальной цивилизации: идеи космизма, ненасилия, соборности, диалога, всечеловеческого братства.

Необходимо добавить, что православно-христианская идея не только стимулировала лучшие качества национального характера (открытость, доверчивость, бескорыстие, самоотверженность, широту души), она возводила в достоинства и добродетели и то, что объективно закрепляло наше историческое отставание: пассивность, покорность, отрицательное отношение к богатству, уравнительные устремления. Православно-христианская идея в России оставалась долгое время и основной социальной идеей, которая не уравновешивалась цивилизованными идеями индивидуальной свободы, гражданского общества, правового государства. Поэтому в рамках национально-религиозной идеи происходили расколы общества. Последний произошел в начале XX века, когда власть интерпретировала религиозную идею в монархическо-имперском духе; народ — в мессианско-коммунистическом духе; а интеллигенцию — в культурно-гуманистическом духе. Это окончательно разорвало патриархально-религиозные узы монархии и народа и развело интеллигенцию и народ. Как отмечал Н. А. Бердяев, русская жизнь была построена «на разрывах»: власть и народ, народ и интеллигенция, интеллигенция и царизм. Самодержавная власть охраняла и укрепляла крепостное право, но желала выглядеть силой, пекущейся о народе в духе идеологии триединства: «самодержавие, православие, народность». Народ, с одной стороны, терпеливо сносил царско-помещичью опеку и «безмолвствовал», а, с другой стороны, — в нем зрела своя «сермяжная правда» о том, что земля «божья» и потому должна принадлежать всем: это и порождало периодические бунты. Между основными полюсами российского менталитета — «феодально-монархическим сознанием» и «сермяжной правдой» — специфическое место занимала российская интеллигенция, которой было свойственно обостренное чувство совести, исторической вины перед народом, склонность к социальной риторике и увлечению радикальными идеями и проектами. Таким образом, будучи готова к «всечеловеческому единению», культурная российская ментальность не создала почвы для согласования различных социальных интересов, диалога политических сил внутри страны, и это сыграло свою роковую роль в усилении революционного ожесточения общества Чупина Г. А. Современное цивилизационное мышление и российский менталитет // Социально-политический журнал. — 1994. — № 9−10. — С. 24−27.

Таким образом, на формирование российского менталитета повлияли такие особенности, как природно-географические, геополитические и культурные. О которых можно сказать, что особенности природно-климатического характера прямо сопряжены с особенностями политической и культурной жизни России. Они оказали влияние на формирование ментальных характеристик не только крестьян, но и русских в целом. Это способность собрать на определенный, достаточно продолжительный период все свои физические и духовные силы, сконцентрироваться на решении жизненно-важного вопроса, а также способность к сверхнапряжению. Однако, вследствие дефицита времени, а также потому, что тут веками отсутствовала связь между качеством земледельческих работ и урожайностью хлеба у русского крестьянина не сложилась ярко выраженная привычка к тщательности и аккуратности в работе. А экстенсивный характер земледелия, его рискованность выработали у русского крестьянина определенную поведенческую ориентацию: легкость к перемене мест, тяга к новым землям и, одновременно, устойчивая ориентация на традиционализм, на укорененность привычек. И, наконец, трудности природно-климатического характера способствовали возникновению специфической духовной атмосферы, в которой ярко проявились такие ментальные черты как коллективизм, способность к самопожертвованию, доброта, отзывчивость, бескорыстие и другие.

Вся история России является собиранием земель, из-за своего место положения страна была открыта со всех сторон, и приходилось постоянно обороняться. Получается, что Россия являлась соединительным звеном между Европой и Азией, Западом и Востоком. Также Россия всегда сочетала в себе элементы культур Востока и Запада. Однако восточное начало в русской культуре лидировало; это определялось влиянием православно-христианской традиции, усвоенной Россией от Византии. Отсюда особый дух нашей культуры — готовность к всечеловеческому единению, покаянию, «самообнажению, беспощадному самосуду».

Внутри страны русская жизнь была построена «на разрывах»: власть и народ, народ и интеллигенция, интеллигенция и царизм. И эта неустойчивость переросла в бунт, в революцию.

2. ФОРМИРОВАНИЕ СОВЕТСКОГО МЕНТАЛИТЕТА

2.1 Революция 1917 года как важнейшая предпосылка формирования советского менталитета В данной главе будут выделены основные черты советского менталитета, но прежде необходимо рассмотреть значение революционных событий 1917 года и ее влияние на сознание русского человека.

Для рассмотрения данной задачи обратимся к Ильину И. А., которого интересует судьба России. Вот что он говорит о ней: «История России переложилась на наших глазах революционной трагедией. Эта трагедия возникла из несоответствия между усиленной индивидуализацией инстинкта и отставшей индивидуализацией духа в русской народной массе» Ильин И. А. Большевизм как соблазн и гибель (Статья первая) // И. А. Ильин. Собрание сочинений. В 10 т. Т. 2. Кн. 1. — М.: Русская книга, 1993. — С. 304.

² Ильин И. А. Русская революция была безумием // И. А. Ильин. Собрание сочинений. В 10 т. Т. 2. Кн. 1. — М.: Русская книга, 1993. — С. 131−134. «Она была безумием и притом разрушительным безумием. Достаточно установить, что она сделала с русской религиозностью всех исповеданий, в особенности с православной церковью; что она учинила с русским образованием, в особенности с высшим и средним образованием, с русским искусством, с русским правом и правосознанием, с русской семьею, с чувством чести и собственного достоинства, с русской добротой и с патриотизмом…». Ильин И. А. делает вывод, что данное «безумие русской революции возникло из отсутствия политического опыта, чувства реальности, чувства меры, патриотизма и чувства чести у народных масс и у революционеров».

Федотов Г. П. согласен с Ильиным И. А. и говорит, что «революция — это также безумие и злодейство большевиков». «Революция провела в народном сознании глубокую трещину… Эта трещина та самая, что прорубил Петр, только проходит она теперь иначе, не по классовым линиям, а сверху донизу рассекает народное тело».

По мнению Ильина И. А., «русский народ пошел за большевиками в смутных и беспощадных поисках новой справедливости». Но «социализм и коммунизм вообще ведут не к справедливости, а к новому неравенству и что равенство и справедливость совсем не одно и тоже… Люди от природы не равны: они отличаются друг от друга — полом и возрастом; здоровьем, ростом и силою; зрением, слухом, вкусом и обаянием; красотою и привлекательностью; телесными умениями и душевными способностями — сердцем и умом, волею и фантазией, памятью и талантами, добротою и злобой, совестью и бессовестностью, образованностью и необразованностью, честностью, храбростью и опытом… Но если люди от природы не одинаковы, то как же может справедливость требовать, чтобы с неодинаковыми людьми обходились одинаково… Справедливость требует, чтобы права и обязанности людей, а также их творческие возможности предметно соответствовали их природным особенностям, их способностям и делам».

Опыт революции выяснил еще и то, что такое уравнение на самом деле просто неосуществимо. Никакие человеческие меры, никакой террор не может сделать людей «одинаковыми» и стереть их природные различия; люди родятся, растут и живут — неравными от природы; а равное обхождение с неравными людьми создает только мучительные для них и нравственно отвратительные несправедливости. Революционное равнение «вниз» ведет к тому, что худшие люди беспринципные, бессовестные, продажные выдвигаются вперед и вверх, а лучшие люди задыхаются и терпят всяческое гонение Ильин И. А. В поисках справедливости (Статья первая) // И. А. Ильин. Собрание сочинений. В 10 т. Т. 2. Кн. 1. — М.: Русская книга, 1993. — С. 231−233.

Бесспорно, в русской революции есть родовая черта всякой революции. Но есть также единичная, однажды совершившаяся, оригинальная революция, она порождена своеобразием русского исторического процесса и единственностью русской интеллигенции. Нигде больше такой революции не будет. Для народного сознания большевизм был русской народной революцией, разливом буйной, народной стихии, коммунизм же пришел от инородцев, он западный, не русский и он наложил на революционную народную стихию гнет деспотической организации.

Народные массы были дисциплинированы и организованы в стихии русской революции через коммунистическую идею, через коммунистическую символику. В этом бесспорная заслуга коммунизма перед русским государством. России грозила полная анархия, анархический распад, он был остановлен коммунистической диктатурой, которая нашла лозунги, которым народ согласился подчиниться. Церковь потеряла руководящую роль в народной жизни. Подчиненное положение церкви в отношении к монархическому государству, утеря соборного духа, низкий культурный уровень духовенства — все это имело роковое значение. Не было организующей, духовной силы. Христианство в России переживало глубокий кризис. В коммунизме есть здоровое, верное и вполне согласное с христианством понимание жизни каждого человека, как служения сверхличной цели, как служения не себе, а великому целому.

Но эта верная идея искажается отрицанием самостоятельной ценности и достоинства каждой человеческой личности, ее духовной свободы. В коммунизме есть также верная идея, что человек призван, в соединении с другими людьми, регулировать и организовывать социальную и космическую жизнь. Но в русском коммунизме эта идея приняла почти маниакальные формы и превращает человека в орудие и средство революции.

Движение к социализму — к социализму, понимаемому в широком, не доктринерском смысле — есть мировое явление. Этот мировой перелом к новому обществу, образ которого еще не ясен, совершается через переходные стадии. Такой переходной стадией является то, что называют связанным, регулированным, государственным капитализмом. Это тяжелый процесс, сопровождающийся абсолютизацией государства. В советской России этой стадии, которая не есть еще социализм, очень благоприятствуют старые традиции абсолютного государства. В том, что происходит в советской России, есть много элементарного, элементарного цивилизирования рабоче-крестьянских масс, выходящих из состояния безграмотности. В этом нет ничего специфически коммунистического. Но процесс цивилизирования совершается через замену для масс символики религиозно-христианской, символикой марксистски-коммунистической. Ненормальным, болезненным является то, что приобщение масс к цивилизации происходит при совершенном разгроме старой русской интеллигенции. Революция, о которой интеллигенция всегда мечтала, оказалась для нее концом. Это определилось древним расколом русской истории, вековым расколом интеллигенции и народа, а также бессовестной демагогией, через которую победили русские коммунисты. Но это привело к тому, что оказался страшный недостаток интеллигентских сил. Русский коммунизм, если взглянуть на него глубже, в свете русской исторической судьбы, есть деформация русской идеи, русского мессианизма и универсализма, русского искания царства правды, русской идеи, принявшей в атмосфере войны и разложения уродливые формы Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990. — С. 15.

Большевистская концепция исторического развития и включенная в нее как неотъемлемый элемент концепция культурной политики была продуктом длительной эволюции социально-политической мысли России. Носителем и субъектом этой мысли была русская интеллигенция. Так сложилось в историческом развитии России, что именно интеллигенция оказалась в двойной изоляции — высказываемые ею идеи не принимались властями; ее попытки пойти в народ, изменить его жизнь в соответствии с европейскими образцами тоже отвергались этим самым народом. Следствием этого стала совершенно особое, неведомое Европе положение русской интеллигенции в обществе — позиция стороннего наблюдателя, анализирующего и критикующего и «верхи», и «низы» Жидков В. С., Соколов К. Б. Десять веков российской ментальности: картина мира и власть. — СПб.: Алетейя, 2001. — С. 499−450.

Общим свойством для интеллигенции является представление о себе как о звене в исторической цепи, из которой вытекает необходимость приложить все усилия для того, чтобы сохранить мир пригодным для жизни, а его обитателей, хотя бы самых ближайших, сделать хоть немного более счастливыми. Миссия интеллигента заключается в максимальном развитии своих интеллектуальных и нравственных сил, в максимальной реализации своего духовного потенциала в какой-либо позитивной общественно-полезной деятельности. Важно отметить при этом, что интеллигенту присуще сомнение в истинности разделяемых им сегодня убеждений. А потому он всегда склонен уважать иную точку зрения и не навязывать свою. И, наконец, главное, интеллигент — противник всякого насилия как средства переделки человека или окружающего мира Там же. — С. 455.

Выделим три главные черты нравственного мировоззрения русской интеллигенции. Во-первых, это «нигилистический утилитаризм», проникнутый идеей служения интересам народа: «Жизнь не имеет никакого объективного, внутреннего смысла; единственное благо в ней есть материальная обеспеченность, удовлетворение субъективных потребностей; поэтому человек обязан посвятить все свои силы улучшению участи большинства, и все, что отвлекает его от этого, есть зло и должно быть беспощадно истреблено — такова странная, логически плохо обоснованная, но психологически крепко спаянная цепь суждений, руководящая всем поведением и всеми оценками русского интеллигента» Франк С. Л. Этика нигилизма (К характеристике нравственного мировоззрения русской интеллигенции) // Вехи: Сборник статей о русской интеллигенции Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, М. О. Гершензона и др. М.: Изд-во АПН, 1990. — С. 159.

Во-вторых, морализм, диктующий идею самопожертвования, подчинения собственных интересов делу общественного служения: «Русский интеллигент не знает никаких абсолютных ценностей, никаких критериев, никакой ориентировки в жизни, кроме морального разграничения людей поступков, состояний хорошие и дурные, добрые и злые. <�…> Ценности теоретические, эстетические, религиозные не имеют власти над сердцем русского интеллигента, ощущаются им смутно и неинтенсивно и, во всяком случае, всегда приносятся в жертву моральным ценностям» Там же. — С. 152−153. А в результате у русской интеллигенции «любовь к уравнительной справедливости, к общественному добру, к народному благу парализовала любовь к истине, почти что уничтожила интерес к истине» Бердяев Н. А. Философская истина и интеллигентская правда // Вехи: Сборник статей о русской интеллигенции Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, М. О. Гершензона и др. М.: Изд-во АПН, 1990. — С. 12.

В-третьих, — это противокультурная ориентация, выражающаяся в «стремлении превратить всех людей в „рабочих“, сократить и свести к минимуму высшие потребности во имя всеобщего равенства». Культура для русского интеллигента есть «ненужное и нравственно непозволительное барство… Борьба против культуры есть одна из характерных черт типично русского интеллигентского духа» Франк С. Л. Этика нигилизма (К характеристике нравственного мировоззрения русской интеллигенции) // Вехи: Сборник статей о русской интеллигенции Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, М. О. Гершензона и др. М.: Изд-во АПН, 1990. — С. 160−162.

³ Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990. — С. 100−101.

Отмеченные особенности и противоречия сознания позволяют заключить, что «вся история русской интеллигенции подготовляла коммунизм. В коммунизм вошли знакомые черты: жажда социальной справедливости и равенства, признание классов, трудящихся высшим человеческим типом, отвращение к капитализму и буржуазии, стремление к целостному отношению к жизни, сектантская нетерпимость. Подозрительное и враждебное отношение к культурной элите, отрицание духа и духовных ценностей, придание материализму почти теологического характера. Все эти черты всегда были свойственны русской революционной и даже просто радикальной интеллигенции».

В результате можно сказать, что «революция 17 года оказалась в своих итогах и в своей эволюции самой настоящей контрреволюцией, откатом назад даже по сравнению с дореволюционной Россией — к репрессивному тоталитарному, полувоенному правлению, трудовым повинностям, новому крепостничеству, новому прикреплению крестьян к земле, насильственной атеизации населения и отсечению значительной части культурного национального наследия и др.

Все это произошло в силу целого ряда объективных причин — общеевропейского кризиса, вызванного мировой войной, решающей роли крестьянства и крестьянского менталитета, царистских иллюзий (переключенных теперь на вождя), слабого развития демократических институтов, сковывающего творческие силы народа эгалитаризма и регламентаций, психологически восходящих к ценностным установкам общинного типа, приспособления идей социализма и коммунизма к условиям страны «второго эшелона», опять-таки с преобладающим крестьянским населением, с неразвитым политическим и юридическим сознанием и многого другого" Щученко В. А. Проблема прерывности в историко-культурном развитии (К вопросу о культурном повороте в современной России) // Русская культура: прерывность и непрерывность исторического развития (Материалы седьмых чтений факультета истории русской культуры, состоявшихся 15 декабря 2001 года). СПб., 2003. — С. 25.

Революционные действия, по мнению русских философов, были катастрофой, ужасным безумием. Они нанесли ужасный удар по русской религиозности, русскому образованию, русскому искусству, чувству чести и собственного достоинства, русскому правосознанию, русской семье и т. д. Большевики смогли повести за собой русский народ, воспользовавшись нeycтpoeннocтью и нeдoвoльcтвoм кpecтьян, свойствами pyccкoй души, ee религиозностью, ee иcкaниeм coциaльнoй пpaвды и цapcтвa Бoжьeгo на зeмлe, ee мaкcимaлизмoм, ee cпocoбнocтью к жepтвaм и к тepпeливoмy нeceнию стpaдaний.

2.2 Основные черты российского менталитета в воззрениях русских мыслителей Данная глава посвящена выделению основных черт российского менталитета, эта задачу необходимо выполнить при помощи рассмотрения воззрений некоторых русских мыслителей.

Основная, наиболее глубокая черта характера русского народа, отличаемая русскими философами, есть его религиозность.

Православием, которое сообщило нам, по слову Пушкина, «особенный национальный характер» и внушило нам идею «святой Руси. «Святая Русь» не есть «нравственно праведная» или «совершенная в своей добродетели» Россия: это есть правоверная Россия, признающая свою веру главным делом и отличительной особенностью своего земного естества. «В течение веков Православие считалось отличительной чертой; в течение веков русский народ осмысливал свое бытие не хозяйством, не государством и не войнами, а верою и ее содержанием"Ильин И. А. Опасности и задания русского национализма // И. А. Ильин. Собрание сочинений. В 10 т. Т. 2. Кн. 1. — М.: Русская книга, 1993. — С. 366−374.

Но есть мнение другого русского мыслителя: «Русское православие, которому русский народ обязан своим нравственным воспитание, не ставило слишком высоких нравственных задач личности средневекового русского человека, в нем была огромная нравственная снисходительность. Русскому человеку было, прежде всего, предъявлено требование смирения. В награду за добродетель смирения ему все давалось и разрешалось» Бердяев Н. А. Судьба России. М.: Советский писатель, 1990. — С. 76. «За смирение свое получает русский народ в награду уют и тепло коллективной жизни. Русь совсем не свята и не почитает для себя обязательно сделаться святой и осуществить идеал святости, она свята лишь в том смысле, что бесконечно почитает святых и святость». «Русский народ не дерзает даже думать, что святым можно подражать, что святость есть внутренний путь духа… Русский народ хочет не столько святости, сколько преклонения и благоговения перед святостью, подобно тому, как он хочет не власти, а отдания себя власти, перенесения на власть своего бремени…» Там же. — С. 17−18.

Важнейшее выражение характера религиозности русского народа осуществлено в Русской православной церкви. Русское православие сосредоточено на эсхатологии, на стремлении к Царству Божию, т. е. к сверхземному абсолютному добру. Этот характер православия ярко выражен во всем богослужении и в годовом цикле церковной жизни, в котором «праздников праздник» есть Пасха, Воскресение Христово, знаменующее победу над смертью в форме Преображения, т. е. жизни в Царстве Божием.

С религиозностью тесно связано искание абсолютного добра, следовательно, такого добра, которое осуществимо лишь в Царстве Божием. Т.к. оно состоит из личностей, вполне осуществляющих в своем поведении две заповеди Иисуса Христа: люби Бога больше себя и ближнего, как себя. Члены Царства Божия совершенно свободны от эгоизма, и потому они творят лишь абсолютные ценности — нравственное добро, красоту, познание истины, блага неделимые и неистребимые, служащие всему миру Лосский Н. О. Характер русского народа // Н. О. Лосский. Условия абсолютного добра. М.: Политиздат, 1991. — С. 240−243.

С одной стороны, «русская душа сгорает в пламенном искании правды, абсолютной, божественной правды и спасения для всего мира и всеобщего воскресения к новой жизни. Она вечно печалуется о горе и страдании народа и всего мира. Душа эта поглощена решением конечных проклятых вопросов о смысле жизни». С другой стороны, «Россию почти невозможно сдвинуть с места, так она тяжела, так она инертна, так ленива… так покорно мирится со своей жизнью». Двойственность русской души ведет к тому, что Россия живет «неорганической жизнью»; в ней отсутствует целостность и единство Бердяев Н. А. Судьба России. М.: Советский писатель, 1990. — С. 20.

Искание абсолютного добра, конечно, не означает, что русский человек, например простолюдин, сознательно влечется к Царству Божию, имея в своем уме сложную систему учений о нем. К счастью, в душе человека есть сила, влекущая к добру и осуждающая зло, независимо от степени образования и знаний его: эта сила — голос совести. Русский человек обладает особенно чутким различением добра и зла; он зорко подмечает несовершенство всех наших поступков, нравов и учреждений, никогда не удовлетворяясь ими и не переставая искать совершенного добра.

Русские мыслители Ильин И. А. и Лосский О. Н. выделяют то, что «русскому народу несвойственно закрывать себе глаза на свои несовершенства, слабости и пороки; напротив, его скорее тянет к мнительно покаянному преувеличению своих грехов. А природный юмор его никогда не позволял ему возомнить себя первым народом мира. В течение всей его истории он вынужден был обходиться с другими племенами, отстаивавшими свою веру и свой быт, а иногда наносившими ему тяжелые поражения, терпеливо. История русского народа ведет свое начало от варягов и греков к половцам и татарам; от хазар и волжских болгар через финские племена к шведам, немцам, литовцам и полякам. Татары, наложившие на русский народ свое долгое иго, показались ему „нехристями“ и „погаными“, но они почтили русскую церковь, и вражда к ним не превратилась в презрение. Воевавшие с русским народам иноверцы, немые для него по языку („немцы“) и неприемлемые церковью („еретики“), побеждались им отнюдь не легко и, нанося ему поражения, заставляли русских людей задумываться над их преимуществами. Русский национализм проходил — и во внутреннем замирении своей страны и во внешних войнах — суровую школу уважения к врагам: и Петр Великий, умевший „поднимать заздравный кубок“ „за учителей своих“ — проявлял в этом исконную русскую черту — уважения к врагу и смирения в победе» Ильин И. А. Опасности и задания русского национализма // И. А. Ильин. Собрание сочинений. В 10 т. Т. 2. Кн. 1. — М.: Русская книга, 1993. — С. 366−374.

Из выше сказанного вытекает следующая константа национального менталитета — «всечеловечность» русской души, её открытость иным культурам и влияниям, о которых говорил ещё

Достоевский. Это проявляется, в частности, в весьма высоком уровне межнациональной терпимости, умении адаптироваться к разным этнокультурным условиям, в обострённом интересе к опыту других стран и народов, сопровождающемся готовностью опробовать и применять его у себя. Исторически такие черты способствовали успешному созиданию огромной многонациональной империи, «строительные блоки» которой цементировало умение русских находить общий язык с представителями самых разных культур и вероисповеданий. Этнопсихологии русских всегда была свойственна и способность принимать как «своих» выходцев из любых других национальных групп, что придавало российской государственной экспансии весьма специфический характер Андреев А. Л. Политическая психология. М.: Весь мир, 2002. — С. 29.

К числу первичных свойств русского народа принадлежит любовь к свободе и высшее выражение ее — свобода духа. Это свойство тесно связано с исканием абсолютного добра. В самом деле, «совершенное добро существует только в Царстве Божием, оно — сверхземное, следовательно, в нашем царстве эгоистических существ всегда осуществляется только полудобро, сочетание положительных ценностей с какими-либо несовершенствами, т. е. добро в соединении с каким-либо аспектом зла. Когда человек определяет, какой из возможных путей поведения избрать, у него нет математически достоверного знания о наилучшем способе действий. Поэтому тот, кто обладает свободой духа, склонен подвергать испытанию всякую ценность не только мыслью, но даже и на опыте» Лосский Н. О. Характер русского народа // Н. О. Лосский. Условия абсолютного добра. М.: Политиздат, 1991. — С. 274−277.

³ Ильин И. А. О русской идее (Статья первая) // И. А. Ильин. Собрание сочинений. В 10 т. Т. 2 Кн. 1. — М.: Русская книга, 1993. — С. 419−423.

С другой стороны, русскому человеку свобода присуща как бы от природы. Эта внутренняя свобода чувствуется у нас во всем: в медлительной плавности и певучести русской речи, в русской походке и жестикуляции, в русской одежде и пляске, в русской пище и в русском быту. Русский мир жил и рос в пространственных просторах. Природная темпераментность души влекла русского человека к прямодушию и открытости, превращала его страстность в искренность и возводила эту искренность к исповедничеству и мученичеству".

По мнению еще одного русского мыслителя, необходимо отметить ту сторону русской натуры, которую мы называем ее «широтой», ее вольность, ее бунтарство — не идейное или сектантское бунтарство, — а органическую нелюбовь ко всякой законченности формы.

Федотов Г. П. пишет, что «мрачность и детскость поляризуют русскую вольность. И в детской резвости, в юношеской щедрости, в искрящемся веселье — русская душа, быть может, всего привлекательнее. Нельзя забывать лишь одного. Эта веселость мимолетна, безотчетная радость не способна удовлетворить русского человека надолго. Кончает он всегда серьезно, трагически. Если не остепенится вовремя, кончает гибелью…» Федотов Г. П. Письма о русской культуре // Г. П. Федотов. Судьба и грехи России (Избранные статьи по философии русской истории и культуры). В 2 т. Т. 2. — СПб.: София, 1991. — С. 163−187.

В общественной жизни свободолюбие русских выражается в склонности к анархии, в отталкивании от государства. Поэтому можно сказать, «Россия — самая безгосударственная, самая анархическая страна в мире. И русский народ — самый аполитический народ, никогда не умевший устраивать свою землю. Все подлинно русские, национальные писатели, мыслители, публицисты — все были безгосударственниками, своеобразными анархистами. Никто не хотел власти, все боялись власти, как нечистоты. Русская душа хочет священной власти, богоизбранной власти. Природа русского народа сознается, как аскетическая, отрекающаяся от земных дел и земных благ…» Бердяев Н. А. Судьба России. М.: Советский писатель, 1990. — С. 66.

Однако наличие воинственных соседей заставляет, в конце концов, образовать государство. Для этой цели русские призвали варягов и, отделив «землю» от государства, передали политическую власть выбранному государю. В России государство возникло вследствие добровольного призвания «землею» варягов. Итак, грязное дело борьбы со злом путем принуждения самоотверженно берет на себя государь и государственная власть, а «земля» живет по-христиански. Но Н. А. Бердяев утверждает, что в то же время: «Россия — самая государственная и самая бюрократическая страна в мире, все в России превращается в орудие политики».