Специфическая особенности речи афроамериканцев и возможности передачи их на русский язык (на материале американских лит-ры и ее переводов на русский язык)

Таким образом, существуют два типа отклонений, которые условно назвали коллективными и индивидуальными.

I. Коллективные: просторечие, диалекты, жаргоны, арго, сленг и профессиональные языки.

II. Индивидуальные: вольности устной речи, детский язык, ломаная речь, дефекты речи (косноязычие, шепелявость, сюсюканье, гнусавость, картавость, пришепетывание, заикание и пр.), ошибки в произношении и правописании.

Те или иные из перечисленных отклонений используются авторами как основное средство выразительности во всем произведении, например, сленг в романе «Над пропастью во ржи» Дж. Сэлинджера, как речевые характеристики отдельных персонажей, как отдельные вкрапления — для колорита.

Наиболее подробно мы рассмотрим пункт индивидуальных отклонений, а именно ошибки в произношении, ломаную речь, как речевую характеристику отдельного персонажа — негра-слуги из рассказа Эдгара По «Золотой жук» .

Имя Эдгара Алана По стало известно русским читателям только в середине 40-х годов ХIХ века. Причин недостаточной осведомленности русских читателей было немало, и среди них не последнюю роль играл «языковой барьер». Если литературные связи с Россией были традиционными и прочными, то этого никак нельзя было сказать об отношениях с молодой американской литературой. Поэтому неудивительно, что первый русский перевод рассказа Эдгара По «Золотой жук» был сделан не с английского, а с французского языка. С начала 1850-го года переводы рассказов, выполненные анонимными переводчиками, начинают часто печататься на страницах русских журналов.

Естественно, что переводы этого времени отвечали своему назначению: они были далеки от точности, в них подчеркивалась чисто внешняя, развлекательная сторона, исчезала психологическая глубина, отличавшая лучшие произведения Эдгара По. И, вероятно, на какое-то время ему грозила судьба стать в глазах русских читателей автором забавного «Золотого жука» и десятка замысловатых рассказов, если бы его произведениями не заинтересовались крупные русские писатели, в первую очередь Ф. М. Достоевский. Особое восхищение у Достоевского вызвала «проницательность» и «поражающая верность, с какою рассказывает он о состоянии души человека» .

Но переводчику его рассказов необходимо уметь правильно передать это состояние души и проницательность, которое Эдгар По вложил в свои произведения. В рассказе «Золотой жук» одно из главных мест занимает так называемая «ломаная речь», о которой мы в последствии будем говорить. Как уже было замечено, именно она выполняет функцию речевой характеристики в этом произведении.

Ломаная речь иностранца (в данном случае негра-слуги Юпитера), не знающего иностранного языка, должна прозвучать естественно на переводном языке; по этому передавать ее следует функционально. По-видимому, для этого переводчику необходимо некоторое знакомство со строем и звучанием языка иностранца, так как такая речь обычно является переводом с его родного языка. Если в оригинальном тексте мы имеем исковерканную африканцем английскую речь, нам необходимо сохранить типичность этих ошибок и найти особый прием, заменяя морфологические ошибки фонетическими, фонетические синтаксическими, или наоборот, но всегда такими, которые характерны африканцу на соответствующем переводном языке.

Наибольшую трудность при чтении рассказа Эдгара По «Золотой жук» представляет широкое использование автором именно тех самых фонетико-орфографических и морфолого-синтаксических отклонений от литературной нормы в речевой характеристике негра-слуги. Таким образом, переводчику необходимо хорошо владеть самим иностранным языком, чтобы в данном случае суметь определить по смыслу, что имел в виду негр-слуга. По этому далее мы представляем эти отклонения и их расшифровку:

Arter=after; beeb=been; berry=very; bin=been; bliev=believe; boosed=abused; bout=about; cotch=caught; claws=cause; couse=becouse; cum=come; curous=curious; dan=thаn; dat=that; dar, dare=there; de=the; debbil=devil; den=then; deed=indeed; dey=they; ebber=ever; ebery=every; enuff, nuff=enough; fer=for; feerd=feared; fibe=five; figgurs=figures; fore=before; fru=through; fudder=further; fur=far; gib=give; git=get; gitten=getting; golly=gole=gold; gose=goose; gvine=going (to); hab=have; hebby=heavy; heerd=heard; jis=just; leetle=little; lef=left; marcy=mercy; massa=master; 'mos=almost; mos=most; mouff=mouth; mought=might; mus=must; neber=never; noffin, notion=nothing; nose=knows; nowhar=nowhere; ob=of; onpleasant=unpleasant; pissle= epistle; plain=complain; pon=upon; putty=putting; rap=wrap; rudder=rather; sabage=savage; sarcumstance=circumstance; sartain=certain; sep=except; sich=such; sis=insist; skeered=scared; soldier=shoulder; spose=suppose; syfe=scythe; 'taint=it aint; ting=thing; tink=think; todder=today; tote=those; troofe=truth; truble=trouble; 'twas=it was; ventur=venture; wid=with; widdout=without.

В тексте выявлены грамматические особенности, которые, как и лексические, обязательно должны быть отражены в переводном тексте:

1. Глагольная парадигма выравнивается по первому лицу единственному числу или по третьему лицу единственному числу, что приводит к нарушению согласования в числе между существительным/ местоимением и глаголом, например: I goes, we was, he tink.

2. «I is» — форма третьего лица единственного числа глагола to be употребляется вместо «I am» или даже «I shal» .

3. Отрицательная форма ain’t используется в качестве универсальной отрицательной формы для любого вспомогательного глагола.

4. Вспомогательный глагол опускается в формах перфекта, например: I done pass fibe big limb.

5. Опускается подлежащее: «Was only funning any how.»

6. Употребляется особая, архаичная форма причастия с предлогом «а» в качестве приставки: «I keep a tellin» .

7. Используется двойное отрицание: «I don’t tink noffin bout it.»

8. Местоименная форма «him» используется вместо «his» или «he» .

9. Личное местоимение «he» используется вместо притяжательного местоимения «his» .

10. Прилагательное используется вместо наречия: «good» вместо «well» .

Положение в известной степени меняется, если человек плохо владеет иностранным языком и знает его только по собственному опыту общения с носителем языка, т. е. «знает его на слух», но абсолютно не владеет элементарной грамматикой, теорией языка, на котором он изъясняется. Тогда переводчику необходимо по возможности полностью передать в переводном тексте коверкания и ошибки, но чтобы они смотрелись как можно естественнее, и был понятен смысл высказанного.

А если иностранец (носитель третьего языка) намеренно коверкает иностранный язык или носитель иностранного языка коверкает родной язык, чтобы сделать свою речь «более понятной для других» или чтобы сойти за иностранца. В таких случаях всегда проскальзывает нотка искусственности, которую, хотя это и очень трудно, следует тоже передать в переводе.

Почти все практики и теоретики художественного перевода, затрагивая эту проблему, говорят о чувстве меры, экономности в стилизации национально окрашенной (то есть ломаной) речи. Ив. Кашкин ставит в пример переводчикам таких авторов, как Пушкин и Лев Толстой: «…найдя верную тональность, Пушкин точно обозначает ее для читателя очень действенным намеком, а потом лишь напоминает о ней», и «Толстой стилизует только ключевые (начальные или ударные) фразы, а затем переходит на обычную сказовую речь: разумеется, исключая, неправильность языка, о которой читатель может судить по первой фразе» .

Однако такая «экономность» переводчика там, где сам автор не воспользовался ею, иногда приводит к нарушению его замысла, так как все неправильности (и дефекты) речи проявляются сильней при волнении, в напряженные моменты, то есть являются деталью психологического, эмоционального состояния персонажа, необходимым штрихом образа, а такие детали и штрихи, разумеется, экономить нельзя.

Последним способом перевода будет так называемый «прием компенсации». Компенсация — это способ перевода, при котором элементы смысла, утраченные при переводе, передаются в тексте перевода каким-либо иным средством, причем необязательно в том же самом месте текста, что и в оригинале так в следующих примерах нарушение языковой нормы в английском тексте, непередаваемое в переводе, компенсируется совсем иными нестандартными формами в русском языке.

Как элемент речевой характеристики персонажа эти отклонения не связаны обязательно с данным словом, предложением. По этому переводчик волен воспользоваться любой компенсацией подходящими средствами, как-то фонетическими, морфологическими или синтаксическими. Представим примеры реплик негра Юпитера из оригинального текста, переводного А. Старцевой и собственный вариант перевода, учитывая все особенности, и выше обозначенные способы перевода.

1." Dey ain’t no tin in him, Massa Will, I keep a tellin on you, de bug is a goole bug, solid, ebery bit of him, inside and all, sep him wing — neber feel half so hebby a bug in my life."

" Где же там олово, масса Вилл, послушайте-ка меня, жук весь золотой, чистое золото, внутри и снаружи; только вот пятна на спинке. Такого тяжелого жука я в жизни не видел."

" В неб ньед олово, масса Вилл, я вам кои-что сказать, жук, он золотой жук, он вес твордый: внутри и сверху, кроме иво крылья — дикогда де видел такой тижелый жук"

2." Why, to speak de troof, massa, him not so berry well as mought be"

" По чести говоря, масса, он нездоров"

" По правди, масса, плехо сэбя чутвуит. «

3." Dar! dat’s it! — him neber plain of notin — but him berry sick for all dat."

" В том-то и штука! Ни на что он не жалуется. Но он очень болен" .

" Вот ымино! — он не жаловаца, но он сиравдо очен, очен болен"

4." No, dat he ain’t! — he ain’t find nowhar — dat’s just whar de shoe pinch — my mind is got to be berry hebby bout poor Massa Will."

" Где там лежит! Его и с собаками не догонишь! В том-то и горе! Ох, болит у меня душа! Бедный мой масса Вилл!.."

" Нед, низажто! — иво не нати — иво тепер никто не дагодит — я так бояца за мой бедный масса Вилл."

5." Why, massa, taint worf while for to git mad bout de matter — Massa Will say noffin at all ain’t de matter wid him — but den what make him go looking dis here way, wid he head down and he soldiers up, and asa white as a goose? And den he keep a syphone all de time -"

" Вы не серчайте, масса. Не знаю, что с ним стряслось. А я вот спрошу вас, почему масса Вилл ходит весь день, уставившись в землю, а сам белый, как гусь? И почему он все время считает?"

" А почэму масса так сэрдица? Масса вилл ничего не говорит, что с им. — но зачем он весден ходит, белий, как гус и в земля смотрит. И что всо время щитает."

6." Keeps a syphone wid de figurs on de slate — de queerest figgurs I ebber did see. Ise gittin to be skeered, I tell you. Hab for to keep mighty tight eye pon him noovers. Todder day he gib me slip fore de sun up and was gone de whole ob de blessed day. I had a big stick ready cut for to gib him d-d good beating when he did come — but Ise sich a fool dat I hadn’t re heart arter all — he look so berry poorly."

" Считает да цифры пишет, таких чудных цифр я отроду не видал. Страх за него берет. Смотрю за ним в оба, глаз не спускаю. А вчера проворонил, он убежал, солнце еще не вставало, и пропадал до ночи. Я вырезал толстую палку, хотел отлупить его, когда он придет, да пожалел, старый дурак, уж очень он грустный вернулся…"

" Он щитаит, цыфри пишет по доски, я не видил никагда таких цифр. Очен баюс за ниво, говору Вам. Сматру за им боюс патерят из виду. Вот сиводна упустил — убежал Масса сонце ищо не встала, и бродиль вес божий ден. Я сделял бальшой палка, побит хотель, но пожалел, тарый дурак, он бил таой нищасный."

7." No, massa, dey ain’t been noffin onpleasant since den — 't was fore den I’m feared — 't was de berry day you was dare."

" После того, как вы приходили, масса, ничего такого не приключалось. А вот до того приключилось. В тот самый день приключилось" .

" Нъет, масса ничиво пляхова не слючилас, после таво, как ви приходили, а до таво слючилос, в тот же ден."

8." De bug — I’m berry sartain dat Massa Will bin bit somewhere bout de head by dat goole-bug"

" О жуке. Я так думаю, что золотой жук укусил масса Вилла в голову" .

" Жук — я увэрэн, Масса Вилла укусиль в голеву этат жук" .

9." Claws enuff, massa, and mouff too. I nebber did see sich a d-d bug — he kick and he bite ebery ting what cum near him. Massa Will cotch him fuss, but had for to let him go gin mighty quick, I tell you — den was de time he must ha got de bite. I didn’t like de look ob de bug mouff, myself, no how, so I wouldn’t take hold ob him wid my finger, but I cotch him wid a piece ob paper dat I found. I rap him up in de paper and stuff piece ob it in he mouff — dat was de day."

" Вот-вот, масса, очень большая пасть, и когти тоже здоровые. В жизни не видел такого жука, бьет ногами, как лошадь, и кусает все, что ему подвернется. Масса Вилл схватил его, да и выронил, вот тогда жук, наверно и укусил его. А мне морда этого жука не понравилась, и я сразу решил — голыми руками брать его ни за что не стану. Поднял я клочок бумаги, да в бумагу и завернул его, а край бумаги в пасть ему сунул, вот, что я сделал!"

" Когти здаровие, масса, и паст тожи. Я никагда не видил дакова жука — бъет ногами и кусаит, всо, што вакруг иво. Масса Вилл сватит иво, но выронит иво, такда жук иво укусиль. Мне сначала не панравлся паст этава жука. По этому я де буду брад иво руками, но я взяль иво бумагой, каторю нащел. Я завернут иво в бумага, а край засунуль иму в паси. — вот как зделял"

10." I don’t tink noffin about it — I nose it. What make him dream bout de goole so much, if 'taint cause he bit by de goole-bug? Ise heerd bout dem goole-bugs fore dis."

" Ничего я не думаю — точно вам говорю. Если бы его не укусил золотой жук, разве ему снилось бы золото? Я много кое-чего слыхал про таких золотых жуков"

" Я ничиво не думат. Я увэрен. Если жук не укусиль иво, иму не снилос би золето. Я много слышат проа таких жуков" .

11." How I know? Why cause he talk about it in he sleep — dat’s how I nose"

" Откуда я знаю? Да он говорит про это во сне. Вот откуда я знаю" .

" Аткуда я знаю? А он говорить про это во снэ. Вот аткудава знаю" .

12." Him de syfe and de spade what Massa Will sis pon my buying for him in de town, and de debbil’s own lot of money I had to gib for em."

" Коса и еще две лопаты, масса. Масса Вилл приказал мне купить их в городе, и я отдал заних чертову уйму денег" .

" Иво каса и лопата, Масса Вилл приказат мне купит их из города, я за их чертову сумму дольжен датъ."

13." Dat’s more dan I know, and debbil take me if I don’t blieve 'tis more dan he know, too. But it’s all cum ob de bug."

" Зачем — я не знаю, и черт меня побери, если он сам знает. Все дело в жуке!"

Эта всо, што я знаю, и чорт менья побери, я не веру, што он сам знаит. Но эта всо ат жука.

14." De bug, Massa Will! — de goole-bug! What for mus tote de bug way up de tree? — d-n if I do!"

" Жука, масса Вилл? Золотого жука? Что делать жуку на дереве? Будь я проклят, если его возьму" .

" Жук, Масса Вилл! — золетой жук! Што делаит золетой жук на дэреви? Буд я проклят эсли иво возму. «

15." What de matter now, massa? Always want for raise fuss wid old nigger. Was only funnin anyhow. Me feered de bug! What I keer for de bug?"

" Совсем ни к чему шуметь, масса — сказал Юпитер видно пристыженный и ставший более сговорчевым! — что я, боюсь жука? Подумаешь, жук!"

" В чом деля, масса? Масса сигда хочет накричат на беднава старава негра. Првда смишно. Мена жук напугаль! Подумаиш жук!"

16." One, two, tree, four, fibe — I done pass fibe big limb, massa, pon dis side."

" Одна, две, три, четыре, пять. Подо мной пять ветвей, масса" .

" Один, два, три, четыры, пят — я перелэз пят ветак, масса" .

17." Me feerd for to ventur pon dis limb berry far — tis dead limb putty much all de way."

" По этой ветви я боюсь дальше лезть. Она почти вся сухая" .

" Страшна лест, эта ветка пачты сухая, пачты всиа сухая" .

18." Yes, massa, him dead as de door-nail — done up for sartain — done departed dis here life."

" Да, масса, мертвая, готова для того света" .

" Да, масса, меортвая — совсьем меортвая — готова для таво свьета."

19." Him rotten, massa, sure nuff, but not so berry rotten as mought be. Mought ventur out leetle way pon de limb by myself, dat’s true."

" Она, конечно гнилая, да не такая гнилая. Пожалуй, я немного продвинусь вперед. Но только один" .

" Он гнилой, масса, пачты вес гнилой, я магу толко мала продвинуца вперъед. Можит повисты, эсли я астанус адын."

20." Why I mean de bug. 'T is very hebby bug. Spose I drop him down fuss, and den de limb won’t break wid just de weight ob one nigger" .

" Я про жука. Жук очень, очень тяжелый. Если я брошу его вниз, я думаю, одного старого негра этот сук выдержет" .

" Я пра жука. Эта жук. Тижолий жук. Наверно, эсли я выкинут жука, ветка не абломица от аднаво негра"

21." Soon be to de eend, massa, — o-o-o-o-oh! Lor-gol-a-marcy! What is dis here pon de tree?"

" Не совсем на конце, масса… Ой-ой-ой! Господи Боже мой! Что это здесь на дереве?"

" Скора будит канъец, масса, — о-о-о-о-ох! Ради всиво свитова! Што тут такои на дэреви?"

22." Why 'taint noffin but a scull — somebody bin lef him head up de tree, and de crows done gobble ebery bit ob de meat off."

" Да ничего, просто череп. Кто-то забыл свою голову здесь на дерее, и вороны склевали все мясо" .

" Ничиво, проста череп, кто-то забил свой голова с дерева, варони выкливали мяса из голови" .

23." Sure nuff, massa; mus look. Why dis berre curous sarcumstance, pon my word — dare’s a greate big nail in de skull, what fustence ob it on to de tree."

" А верно ведь, масса! Сейчас погляжу. Что за притча такая! Большой длинный гвоздь. Череп прибит гвоздем" .

" Канишна, масса! Щас посмотру. Што за дила! — тут агромний балшой кост в черипи, почему он здес?"

24." Is de lef eye of de skull pon de same side as de lef hand of de skull, too? — cause de skull aint got not a bit ob a hand at all — nebber mind! I got de lef eye now — here the lef eye! what mus do wid it?"

" Левый глаз у черепа с той стороны, что и рука у черепа? Но у черепа нет левой руки. Что ж, на нет и суда нет! Вот я нашел левый глаз. Что мне с ним делать?"

" Левиий глаз у черипа, где у иво и рука? Но у черипа нету левай руки. Если нет, то нет! Эта левий глаз, дашол иво! Что с ниб делат?"

25. «Аll dat done, Massa Will; mighty easy ting for to put de bug fro de hole — look out for him dar below!»

" пропустил, масса Вилл. Это самое плевое дело. Пропустил жука через дырку. Смотрите-ка!"

" Я сделал, Масса Вилл! Эта лихко просунут жука через галаву — сботрите, видиди?"

26. «Oh, my golly, Massa Will! aint dis here my lef eye for sartain?»

" О, мой, Масса Вилл! Как ди эта левий глаз?"

" Помилуй Бог, масса Вилл, вот у меня левый глаз, вот он!"

27. «De fase was out, massa, so dat de crows could get at de eyes good, widout any trouble.»

" Наружу, масса, так чтоб вороны могли клевать глаза без хлопот."

" Наружу, масса, кагда вароны клюют все иво глаза"

28. «A nd dis all cum de goole bug! D e poor little goole-bug, what I boosed in dat sabage kind ob style! A

in’t you you shamed ob yourself, nigger? — answer? — answer me dat!"

" И все это сделал золотой жук! милый золотой жук, бедный золотой жучок. А я-то его обижал, я бранил его! И не стыдно тебе, старый негр! Отвечай!.."

" И эта всо от золетова жук! Мылый золетой жук, а я так браниль иво! Как тиби ни стидна, негр? — атвечай! — гавари мнэ!"

Также при переводе этих отрывков учитывались следующие критерии и особенности:

1. Перевод контаминированной речи не должен содержать комментариев, тогда текст получается более естественным, читатель не отвлекается на них и «не теряет мысли» при чтении.

2. Также как и в оригинале одно местоимение заменяется по смыслу другим, созвучным первому: местоимение «им» используется вместо «ним» .

3. В отличие от оригинала мы не можем нарушать порядок слов, тогда нарушается логика высказанного.

4. В одном и том же самом слове в оригинале негр делает разные ошибки или может их совсем не делать, то есть по-разному произносит одно и то же слово.

5. Поскольку в нашем переводе передана разговорная речь, мы не соблюдали правила русского языка, таким образом, читатель лучше «представляет себе» речь негра.

6. В 21 примере также был использован принцип генерализации, то есть замена единицы иностранного языка, имеющей более узкое значение, единицей переводного языка с более широким значением: восклицание «Lor-gol-a-marcy» имеет собственное точное значение, которое нам не удалось выяснить конкретно, но мы знаем, что негр призывает к своему Богу и причитает, таким образом, мы перевели эту фразу как «ради всего святого» .Перевод А. Старцевой ничем не компенсирует контаминированную речь, поэтому ее перевод не может считаться корректным.

" …вовсе не обязательно, чтобы в народной речи каждому разговорному обороту оригинала отвечало просторечие в переводе: оно может быть использовано в другом месте, лишь бы общее впечатление от речевой характеристики сохранилось неизменным" - писал И.Левый.

Выходит так: с одной стороны, если принять формулировку Э. Г. Ризель, «писатель имеет полное право для разрешения творческих задач (речевая характеристика, описание социальной среды и исторического колорита и т. д.) отобрать любое слово и выражение, любую морфологическую форму и синтаксическую конструкцию из не литературных источников», а с другой, учитывая, что переводчик всегда в принципе подчинен воле автора, то есть обязан передать действительность такой, какой ее видит автор, он должен дать понять читателю, что в данном случае прямая речь и/или авторские отступления ненормативны. И не только дать понять, но в некоторой степени создать и соответствующую атмосферу.

Таким образом, основными способами перевода контаминированной речи, с учетом сохранения всех признаков оригинального текста являются намеренное коверкание с учетом особенностей коверкания в оригинальном тексте, компенсация, и как один из способов, но не всегда удачный, — стилизация отдельных ключевых фраз.

Заключение

Очевидно, что негритянский диалект — это языковой пласт, кардинальным образом отличающийся от стандартного, кодифицированного языка, в связи с этим оптимальным способом его передачи в переводе нам представляется компенсация неизбежных переводческих потерь за счет использования разговорной речи и просторечия, особенно когда мы говорим о переводе художественных произведений, действие которых разворачивается в XIX веке, когда негритянское население только получило свободу от рабства. Понятно, что уровень образования и культуры был у него крайне низким, что, конечно, нашло свое отражение в языке.

Современный афро-американский вариант очень близок к английскому языку и в то же время выражает много характерных черт африканской культуры и резко контрастирует с европейской традицией.

Многие афро-американцы используют специфичную форму английского языка, которая значительно отличается от стандартного варианта. Такую форму многие лингвисты, равно как и сами говорящие, называют по-разному: черный английский язык (ЧАЯ), нестандартный черный диалект (НЧД), афро-американский английский (ААА), эбоникс, и даже рэп.

Афро-американский вариант английского языка, безусловно, имеет свои фонологические, морфологические, синтаксические, семантические и лексические особенности. Нельзя упускать из виду и тот факт, что афро-американский вариант английского, сформировался под воздействием ряда социальных факторов, в первую очередь, сегрегации афро-американского населения. Он развивался не только как система, пассивно воспринимающая инновации, исходящие извне, но и как самостоятельно функционирующее языковое образование, развивающееся с известной степенью независимости и, разумеется, в соответствии с общими тенденциями развития английского языка и его диалектов. Однако сам вариант не является диалектом в традиционном понимании по той причине, что под диалектом подразумевается более древняя форма литературного языка, каковой не является ААВА. Диалект также предписывается сельской местности и не характеризуется особой мобильностью носителей, как это происходит с ААВА. Диалекты возникают путем восхождения от племенных языков и не выделяются из литературного языка, тогда как ААВА сформировался в своем нынешнем виде именно после образования стандартного американского варианта английского языка. Эта языковая форма возникла и впоследствии сохранилась под влиянием социальных факторов, она обладает огромной субкультурой и богатыми культурными традициями.

Афроамериканский вариант английского языка обладает ярчайшими признаками проявления социальной идентичности и является широко используемым на территории США социолектом.

Для достижения адекватности перевода переводчики используют различные способы, в том числе: 1) создание окказионального варианта перевода; 2) калькирование; 3) описательный перевод; 4) использование сноски; 5) использование приема компенсации.

Очевидно, что воспроизведение функций стилистически сниженных высказываний в отдельном конкретном случае еще не означает автоматического достижения адекватности перевода на уровне всего текста. Часто при передаче данных высказываний переводчики обращаются к нейтральным высказываниям, а также высказываниям меньшей глубины сниженности. Очевидно, что это позволяет передать семантическое значение единицы языка оригинала и, таким образом, сохранить смысл высказывания. Тем не менее, стилистический эффект при таком переводе может быть потерян, и именно во избежание подобных потерь, используют прием компенсации.

В художественной литературе весьма распространены случаи, когда в произведении используется территориальный диалект или же когда все произведение написано на диалекте. Использование в тексте диалекта — важный стилевой маркер. Прежде всего, он содержит много информации о персонаже, употребляющем местное наречие.

Полагаем, что ошибочной является такая переводческая стратегия, когда диалект языка оригинала передается диалектом языка перевода. Путь, по которому идут переводчики при передаче диалектов в большинстве случаев, — это использование приема компенсации, причем чаще всего компенсация реализуется через использование в переводе просторечия. Мы придерживаемся наиболее распространенной в современном переводоведении точки зрения, согласно которой если локальный компонент непереводим, то компенсировать это возможно передачей социального компонента диалекта.

Весь проведенный нами анализ свидетельствует о том, что стилистическая адекватность при передаче в переводе стилистически сниженных высказываний достигается не только за счет компенсации на лексическом уровне, но и за счет компенсации на морфологическом и, особенно, синтаксическом уровнях.

Фонологический уровень оказывается мало задействованным. Необходимый стилистический эффект текста оригинала воссоздается регулярным, а не разовым употреблением самых разных стилистически сниженных высказываний на разных уровнях текста. Компенсация, таким образом, приобретает целостный, системный характер и связана с осуществлением той или иной стратегии перевода. Выбор стратегии, в свою очередь, определяется преобладающей функцией стилистически сниженных высказываний в тексте оригинала.

Блумфилд Л. Язык М.: Прогресс, 1968.

Бурлак С.А., Старостин С. А. Сравнительно-историческое языкознание: Учебник для студентов высших учебных заведений — М., 2009 — 473 с.

Василевич А. П. Язык и культура: сопоставительный анализ группы слов-цветообозначений // Этнопсихолингвистика. — М., 2008.

Вежбицкая А. Лексикография и концептуальный анализ. — Анн Арбор, 1985.

Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. — М., 2001.

Десницкая А. В. Сравнительное языкознание и история языков — М., 2008 — 395 с.

Залевская А. А. Свободные ассоциации в трех языках // Семантическая структура слова. — М., 2001

Зацный Ю. А. Социальные факторы и словарный состав диалекта афроамериканцев // Филологические науки. — 1991. — № 3.

Карасик В. И. Язык социального статуса. — М.: Ин-т языкознания РАН; Волгогр.

гос.пед.

ин-т, 1992.

Лайонз Дж.

Введение

в теоретическую лингвистику. М.: Прогресс, 1977.

Леонтьев А. А. Общие сведения об ассоциациях и ассоциативных нормах // Словарь ассоциативных норм русского языка. — М., 2007.

Леонтович О. А. Россия и США: Введение в межкультурную коммуникацию: учеб. пособие. — Волгоград: Перемена, 2003.

Лингвистический энциклопедический словарь / гл.ред. В. Н. Ярцева. — 2-е изд. доп. — М.: Большая Рос. энцикл. 2002.

Мейе А., Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков, 3 изд., пер. с франц., М. — Л., 1938

Садыкова Г. З. Абсолютная фразеологическая лакунарность // Закономерности взаимодействия национальных языков и литератур. — Казань, 2008.

Семереньи О.

Введение

в сравнительное языкознание — М., 2008 — 294 с.

Сорокин Ю. А. Теория лакун и оптимизация межкультурного общения // Семантика и прагматика текста. — Барнаул, 2008.

Соссюр Ф.д. Курс общей лингвистики. // Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию /Пер. с франц. — М.: Прогресс, 1977

Хохлова И. Н. Характеристика южноафриканского лексического компонента в современном английском и русском языках (в сопоставительном переводческом аспекте). Автореферат диссер на соиск. Уч. степ. кандидат филолог. наук. — М., 2007

Швейцер А. Д. Социальная дифференциация английского языка в США. — М.: Наука, 1983.

Шустрова Е. В. Изменения семантики слова в афро-американском английском: монография. — Екатеринбург, 2005.

Шмелев Д. Н. Очерки по семасиологии русского языка. М., 1964

Шрамм А. Н. Очерки по семантике качественных прилагательных. Л., 1979

Berry J.W.et al. Cross-cultural psychology: Research and applications / Berry J.W., Poortinga Y.H., Segall M.H., Dasen P.R. Cambr., 1992.

Comrie B. S Language universals and linguistic typology: Syntax and morphology. — Chicago, 1981.

Current trends inlinguistics, The Hague — P., 1963—1974

Haas M., The prehistory of languages, P. — The Hague, 1969

Hoenigswald H, Language change and linguistic r econstruction, Chi., 1966

Kurilowicz J., Inflectional categories of Indo-European, Hdlb., 1964

Reiter G. Die griechischen Bezeichnungen der Farben Weiss, Grau und Braun. Innsbruck, 1962

Tomlin R.S. Basic word order: Functional principles. — L. etc., 1986.

Wierzbicka A. Semantics: Primes and universals. — O.; N.Y., 1996.

Zvelebil К., Comparative Dravidian phonology, The Hague — P., 1970