Эвфемизмы в современном немецком языке

Смягчение категоричности высказывания также может быть средством эвфемизации в художественном тексте. Уклонение от точных оценок является одним из способов такого смягчения: Den faktischen Widerstand gegen einen Krieg kann ich aber kaum höher als null bewerten (Zweig, 2009: 5). (Вероятность сопротивления войне я оцениваю немногим выше нуля.) В данном примере говорящий имеет в виду, что вероятность сопротивления войне равна нулю, но если в процессе спора он выскажет свою мысль прямо, то это только усугубит ситуацию, и спор, возможно, перерастет в ссору.

Эвфемизмы также могут смягчать названия действий или процессов, по тем или иным причинам неприятных говорящему. Так, например, Антону Гоффмаеру неприятно, когда кто-то начинает ворошить его героическое прошлое и собирать сплетни о нем, поэту он выражает свои мысли так: Hoch jetzt ärgert's mich, wenn jemand meine alte Glorie ausgräbt, und warum soll ich’s Ihnen nicht gestehen, daß ich gestern knapp auf dem Sprung war, an Ihren Tisch hinüber zugehen und den Schwätzer anzufahren, er solle mit jemand anderem protzen als gerade mit mir (Zweig, 2009: 7).

Меня и по сей день злит, когда кто-нибудь занимается раскопками моей былой славы; признаться, вчера я чуть не подошел к вашему столику, чтобы отругать этого болтуна, похвалявшегося мною. В данном отрывке мы встречаем два эвфемизма, выполняющие различные функции. Во-первых, это выражение meine alte Glorie ausgräbt, используемое вместо прямой номинации — сплетничать (Klatsch verbreiten), во-вторых, это лексема Schwätzer (‘болтун, пустомеля'), употребляющаяся для замены более сильного ругательства.

Эвфемизм может заменять неудобное с точки зрения собеседника выражение, если говорящий не хочет прямо выражать свои мысли, то он прибегает к использованию эвфемизма. Так, рассказчик не желает распространяться про ночные похождения офицеров, поэтому он строит фразу следующим образом: Leider lagen derlei auffrischende Eskapaden jenseits meines Monatsetats (Zweig, 2009: 10). К сожалению, подобные освежающие прогулки были мне при моем бюджете недоступны. Совершенно «безобидное» словосочетание auffrischende Eskapaden выступает в роли эвфемизма.

Для обозначения любовных похождений офицеров и их отношений с противоположным полом автор также прибегает к использованию эвфемизмов: Da und dort dieselben ärarischen Ubikationen: eine Kaserne, ein Reitplatz, ein Exerzierplatz, ein Offizierskasino, dazu drei Hotels, zwei Kaffeehäuser, eine Konditorei, eine Weinstube, ein schäbiges Varieté mit abgetakelten Soubretten, die sich im Nebenamt liebevollst zwischen Offizieren und Einjährigen aufteilen (Zweig, 2009: 10).

Повсюду одна и та нее казенная декорация: казарма, манеж, учебный плац, офицерское казино и как дополнение — три гостиницы, два кафе, кондитерская, винный погребок и паршивенькое варьете с потасканными певичками, которые между делом охотно удостаивают своей благосклонности офицеров и вольноопределяющихся.

В художественном тексте возможно использовании эвфемизмов и по причинам совершенного иного рода, проанализируем такой пример:

In seinem Bericht habe ich nur weniges verändert, vielleicht Ulanen gesagt statt Husaren, die Garnisonen, um sie unkenntlich zu machen, ein wenig auf der Landkarte herumgeschoben und vorsorglich alle richtigen Namen wegschraffiert. Aber nirgends habe ich Wesentliches hinzuerfunden, und nicht ich, sondern der Erzähler beginnt jetzt zu erzählen (Zweig, 2009: 8).

Передавая его рассказ, я изменил лишь немногое: «гусаров» назвал «уланами», предусмотрительно изменил расположение гарнизонов и, уж конечно, не стал упоминать настоящие имена. Но нигде я не присочинил чего-либо существенного и вот теперь предоставляю слово самому рассказчику.

В данном примере лексема Ulanen, а также все замененные имена, названия и номера гарнизонов будут являться эвфемизмами, использующими по причине того, что автор хочет скрыть имена людей, названия мест, которые послужили прототипами героев описываемых в романе событий. Читатель понимает, что это — условность, которую необходимо принять, чтобы попасть в мир литературы, открывающийся перед ним, и не важно, что уланы на самом деле когда-то были гусарами или наоборот.

Иногда в любом современном художественном тексте мя можем встретить иноязычные вкрапления, данный текст не исключение:

Die ganze Sache begann mit einer Ungeschicklichkeit, einer völlig unverschuldeten Tölpelei, einer «gaffe», wie die Franzosen sagen (Zweig, 2009: 8).

Все началось с досадной неловкости, с нечаянной оплошности, с gaffe [бестактного поступка (фр.)], как говорят французы.

В данном примере стилистически маркированное немецкое слово Tölpelei заменяется стилистически нейтральным французским заимствованием gaffe, которое не имеет негативных коннотаций в сознании немецкоговорящих.

Другой вариант — замена стилистически сниженного стилистически возвышенным в качестве эвфемизма:

Nur mit meinen Nachbarinnen und zwei, drei andern Damen, grade denen, die mir am besten gefielen, habe ich getanzt und die Haustochter total vergessen! Welche Flegelei, ja, welcher Affront! Nun aber fix, das muß sofort repariert werden! (Zweig, 2009: 19).

Я танцевал лишь с соседками по столу да еще с двумя-тремя дамами, которые мне приглянулись, и совсем позабыл о дочери хозяина! Какая невоспитанность, какой афронт! А теперь живо, ошибка должна быть исправлена! (Стилистически сниженное Flegelei заменено на возвышенное Affront).

Эвфемизация используется и тогда, когда говорящих хочет приукрасить реальное положение дел, чтобы, например, произвести большее впечатление на собеседника: Nun, wenn er mir damit gefällig sein könne, werde er mich gerne dort einführen, denn — große Geste der Genugtuung — er sei mit Herrn von Kekesfalva befreundet, habe in früheren Jahren oft geschäftlich mit ihm zu tun gehabt und wisse, daß er Offiziere immer gern bei sich sehe; nur ein Wort koste es ihn, und ich sei eingeladen (Zweig, 2009: 12).

Если угодно, продолжает аптекарь, он с удовольствием представит меня господину фон Кекешфальве, ведь они — самодовольный жест — в приятельских отношениях; в прошлом он часто бывал в усадьбе по делам и знает, что хозяин всегда рад видеть у себя в доме офицеров. Одно его слово — и я приглашен.

Аптекарь самодовольно утверждает, что он находится в приятельских отношениях с господином Кекешфальве, однако на самом деле это не так, потому что их отношения, как выясняется позднее, носят деловой характер (обратим при этом особое внимание на фразу habe in früheren Jahren oft geschäftlich mit ihm zu tun gehabt).

Таким образом, в художественном тексте присутствуют различные типы эвфемизмов, эвфемизмы-лексемы и эвфемизмы-словосочетания. Также они выполняют различные функции, от номинации неудобных для обозначения физиологических процессов до литературной условности.

2.

2. Эвфемизация в языке современных немецких СМИ Процессы эвфемизации в современных немецких СМИ протекают намного активнее, чем в произведениях художественной литературы. Эвфемизмы в журнальных текстах встречаются в несколько раз чаще, чем в произведениях художественной литературы. В среднем, на странице журнального текста встречается около 5−8 эвфемизмов. Число использованных в статье эвфемизмов зависит от ее тематики и объема и может варьироваться в пределах широкого диапазона.

Приведем некоторые примеры эвфемизмов, используемых в журнальных текстах «Der Spiegel»:

70 Jahre nach dem deutschen Überfall auf Polen am 1. September 1939 führe die Ursachenforschung, so Titelautor Klaus Wiegrefe, 44, «zu differenzierten Ergebnissen» (привели к различающимся результатам) (Der Spiegel, № 35: 5). Автор не стемится к полному выяснению различий между результатами проведенного исследования и реальным положением дел, он оставляет читателей в частичном неведении, поскольку полное раскрытие информации было бы неполиткорректным по отношению к участникам описываемых событий (речь идет о Второй мировой войне).

Часто встречается прием, когда одно слово заменяется другим, даже не синонимичным ему, это необходимо для того, чтобы избежать нежелательных для автора статьи коннотаций: Im Fokus stehe heute mehr das Versagen der deutschen Eliten… Сегодня в центре внимания преимущественно отказ немецкой элиты … (Der Spiegel, № 35: 5) (в качестве эвфемизма используется лексема das Versagen — ‘отказ' вместо слова der Verrat — ‘предательство').

Как показал проведенный нами анализ, эвфемизация в текстах немецкого журнала «Der Spiegel» часто бывает подчинена целям манипуляции сознанием читателей.

Эвфемазация может создаваться при помощи языковой игры и служить средством повышения аттракции текста, как в следующем примере: Kurzsichtigkeit des Homo politicus — Близорукость человека политического (Der Spiegel, № 35: 8). В данном случае мы в праве утверждать, что языковая игра с использованием псевдолатинского словосочетания, обозначающего вид человека (homo politicus — ‘человек политический' как homo sapiens ‘человек разумный').

Однако авторы журнальных статей не только манипулируют сознанием своих читателей, но и «заботятся» о корректности наименования тех или иных явлений, которые могут вызвать неадекватную реакцию среди читателей. Так, болезни, вызванные «благами цивилизации» (диабет, ожирение, заболевания дыхательных путей, рак), именуются Zivilisationskrankheiten (Der Spiegel, № 40: 122), данная лексема очень «аккуратно» используется в тексте, чтобы не задеть чувства читателей, поскольку автор поднимает очень щекотливую тему.

Большое количество эвфемизмов использовано в статье, посвященной правовому регулированию распространению информации в сети Интернет (Der Spiegel, № 33: 68−81) (Informationaustaush, Netz и т. д.).

Основные тематические сферы использования эвфемизмов в журнальном тексте: мировая и внутренняя политика, экономика, личная сфера человека и все, что к ней относится (главным образов, физиология и психология).

Заключение

Эвфемизация в современном немецкоязычном дискурсе является мощным языковым средством, используемым говорящим для регулирования собственного речевого поведения.

В рамках нашей работы мы рассмотрели средства эвфемизации, используемые в различных типах современного немецкого дискурса: художественном и дискурсе средств массовой информации.

В целом, стратегии использования эвфемизмов в этих дискурсах совпадают: смягчение неудобной для осуществления комфортной коммуникации информации (например, информации об интимных отношениях человека и т. д.), замена некорректных в той или иной коммуникативной ситуации номинаций (например ругательств, обсцентной лексики) и т. д. Совпадают и используемые средства эвфемизации: стилистически нейтральные лексемы и устойчивые словосочетания заменяют те или иные стилистически маркированные средства. Чаще всего используются эвфемизмы имена и глаголы, реже — эвфемизмы-частицы, междометия и т. д. Однако на этом, во многом формальном уровне сходства заканчиваются.

По сравнению с текстами художественными, тексты СМИ обладают гораздо более мощным потенциалом использования эвфемизмов в различных целях. С одной стороны, они более активно используют эвфемизмы, т. е. «плотность» эвфемизмов в журнальном тексте намного выше, чем их «плотность» в тексте художественном. С другой, как показал проведенный нами анализ, эвфемизмы в текстах СМИ часто используются умышленно, т. е. там, где можно обойтись и без них, здесь у вдумчивого читателя, способного более или мене объективно оценивать подаваемую ему информацию, могут возникнуть два ощущения: 1) гиперполиткорректности (особенно при чтении европейских журналом носителями русской культуры) 2) ощущение манипуляции (т.е. избыточное использование средств эвфемизации может вскрыть данную стратегию речевого поведения). Получается, что использовать эвфемизм в качестве манипулятивного средства нужно очень корректно, дабы не вызвать подозрений у объекта манипуляции. В художественном тексте, естественно, ни о какой манипуляции не может быть и речи, там эвфемизмы используются исключительно в морально-эстетических целях.

Библиографический список Валгина Н. С. Активные процессы в современном русском языке. М., 2003.

Кацев А. М. Языковое табу и эвфемия. Л., 1988.

Крысин Л. П. Слово в современных текстах и словарях: Очерки о русской лексике и лексикографии. — М., 2008. — 320 с.

Крысин Л. П. Современный русский язык. Лексическая семантика. Лексикология. Фразеология. Лексикография: учеб пособие для студ. филол. фак. высш. учеб. заведений / Л. П. Крысин.

— М., 2007. — 240 с.

Ларин Б. А. Об эвфемизмах // Ученые записки ЛГУ. Сер. филологических наук. 1961. — Вып.

60. — № 301. — С. 110−117.

Лукьянова Н. А. О семантике и типах экспрессивных единиц // Экспрессивность лексики и фразеологии. Межвузовский сборник научных трудов. Новосибирск, 1983. С. 12−41.

Москвин В. П. Эвфемизмы в лексической системе современного русского языка. — Волгоград, 1999.

Москвин В. П. Эвфемизмы в лексической системе современного русского языка. — М., 2007.

Павленко Т. Л. Мягко говоря… // Русская речь. 1996. № 5. С. 49−54.

Русский язык: Энциклопедия. / Под ред. Ю. Н. Караулова. — М., 1998.

Сеничкина Е. П. Эвфемизмы русского языка: Спецкурс. М., 2006.

МАС: Словарь русского языка: В 4-х тт. / Под ред. А. П. Евгеньевой. М., 1980;1984.

Kognitive Aspekte der Sprache: Akten des 30. Linguistisches Kolloquiums, Gdansk. Niemeyer, 1996.

Schewelyowa L. W. Lexikologie der deutschen Gegenwartssprache. Vorlesungen. — M. 2004.

Zweig S. Ungeduld des Herzens // Мультиязыковой проект Ильи Франка

http://www.franklang.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=654&Itemid=8