История отношения к психическим больным: конструктивный и деструктивный аспекты

Ученые высказали мнение о необходимости коррекции взглядов населения на природу психических расстройств, но было поздно.

Таким образом, проводившееся за рубежом в течение нескольких десятилетий изучение взаимоотношений психиатрии, психически больного и общества выявило стойкое негативное отношение к пациентам психиатра и врачам. Негативное отношение к психиатрии, особенно ярко проявившееся в «антипсихиатрическом движении», западные коллеги пытаются нейтрализовать открытым обсуждением проблем психического здоровья, отказом от традиционно стационарных методов лечения, привлечением родственников душевнобольных к сотрудничеству через «общества потребителей психиатрической помощи».

2.

2. История отношения к психическим больным в России В нашей стране еще в 1877 г. А. И. Роте говорил о «предрассудках и ошибочных взглядах на умалишенных, существующих между людьми образованными, в том числе и врачами». Однако за прошедшие с того времени годы специальных исследований почти не проводилось. Лишь в последнее время появились работы, посвященные проблемам взаимоотношений общества и психически больного.

Так, в исследовании А. А. Моховикова и соавт. (

1990) приведены результаты телефонного опроса населения, которые свидетельствуют о низкой информированности жителей г. Одессы в области психических расстройств и организации психиатрической помощи. В монографии В. Д. Менделевича (1997) раздел «Общество и психиатрия» во многом отражает обсуждаемую тематику. Опрос 1000 городских жителей (стратифицированная выборка), выполненный дважды — в 1988 и 1996 гг., выявил «неприкрытую неприязнь общества к психически больным и страх перед ними». Например, с утверждением о необходимости принудительной стерилизации психически больных согласились в 1996 г. 90% опрошенных пенсионеров, 84% рабочих и 70% служащих.

В Томске на протяжении ряда лет осуществлялось углубленное изучение психиатрической грамотности населения и его отношения к пациентам психиатра. В этих целях было проведено исследование психиатрической грамотности городского и сельского населения Томской области (всего более 3500 человек). Для этого была составлена оригинальная анкета с описанием поведения лиц, страдающих эндогенной депрессией, простой шизофренией, параноидной шизофренией, эпилепсией с большими припадками, алкоголизмом. Кроме того, в анкету было включено описание пубертатного криза. Включение этого контрольного пункта позволяет точнее судить о способности респондента дифференцировать психологические феномены от психопатологических.

Для анализа отношения к психически больным была разработана оригинальная «шкала симпатической дистанции», где содержится 5 утверждений. Опрашиваемый соглашается или не соглашается с ними, ответы оцениваются в баллах, затем вычисляется средняя оценка для той или иной группы опрошенных — городских или сельских жителей, студентов, медицинских сестер, научных работников и т. д. Оценке в 5 баллов соответствовал положительный ответ на вопрос: «Вы могли бы жениться на женщине (выйти замуж за мужчину), которая (ый) лечилась у психиатра?», а 1 баллу положительный ответ на вопрос: «Вы предпочитаете не иметь никаких контактов с мужчиной (женщиной), лечившимся (шейся) у психиатра?» Второй вариант анкет с идентичными вопросами был составлен для изучения отношения к мужчинам и женщинам, лечившимся от алкоголизма. Таким образом появилась возможность получить количественную оценку толерантности различных социальных групп к душевнобольным.

В результате исследования выяснилось, что подавляющее большинство обследованных городских и сельских жителей (более 70%) демонстрируют низкую толерантность к психически больным, стремятся свести к минимуму и формализовать контакты с пациентами психиатра. Среднепопуляцион-ные оценки не достигают 3 баллов, т. е. подавляющее большинство обследованных не хотят даже совместно работать с лечившимися у психиатра мужчинами и, не говоря уже о более тесных (неформальных) контактах, с психически больными.

Мужчины-респонденты во всех случаях демонстрируют большую толерантность, чем женщины; наименьшая толерантность выявлена в отношении женщин, страдающих алкоголизмом.

Толерантность к психически больным и больным алкоголизмом зависит от пола и возраста респондентов, но почти не зависит от уровня образования.

Шестым пунктом на бланке стандартизованного интервью было утверждение, которое не оценивалось в баллах. Респондент должен был ответить на вопрос: «Можно ли таким людям иметь детей?» При анализе полученных данных оказалось, что подавляющее большинство опрошенных сельских жителей (81,7%) настаивали на недопустимости деторождения пациентами психиатра. Обследованные жители Томска были более гуманны: только 68,5% считали, что пациентам психиатра нельзя иметь детей.

Проведенное дважды с интервалом в 5 лет обследование студентов Томского медицинского института показало значительное изменение мнения пятикурсников по сравнению с тем, что они думали на первом курсе. Если в 1984 г. студенты первых курсов лечебного и фармацевтического факультетов почти одинаково (более чем в 80% случаев) высказывались за запрет деторождения психически больными, то в 1989 г. они же, будучи уже пятикурсниками, значительно разошлись во взглядах. Студенты лечебного факультета придерживались прежнего запретительного мнения только в 32%, а выпускники фармацевтического факультета в 62% случаев.

Медицинские сестры психиатрической больницы в 87,9% случаев настаивали на том, что психически больным нельзя иметь детей. Их коллеги из соматических стационаров согласны были с этим утверждением в 83,4% случаях. 30,2% опрошенных молодых научных работников Новосибирского академгородка считали, что психически больным нельзя иметь детей. Совершенно неожиданным оказалось то, что запрет иметь детей лицам, лечившимся от алкоголизма, поддержали 78% опрошенных сельских жителей и 73,4% горожан.

Перечислив главные результаты изучения психиатрической грамотности жителей Томска и сельских районов области, нужно определиться в принципиальных вопросах: какова, с точки зрения профессионала, оптимальная психиатрическая грамотность населения? Нужно ли добиваться 100% психиатрической грамотности или для отечественной психиатрии сегодня важнее что-то другое? Как интерпретировать тот факт, например, что женщины с начальным образованием в 2,5 раза реже, чем женщины с высшим образованием, распознают депрессию как болезнь, но в 1,5 раза чаще верно идентифицируют симптоматику алкоголизма?

Полученные в ходе исследования данные позволяют утверждать, что жители Томска и Томской области в целом негативно относятся к пациентам психиатра, и пусть не всегда, но во многих случаях высокая способность идентифицировать психопатологию сочетается с нежеланием контактировать с психическими больными.

Доказательством того, что в нашем социуме высокая психиатрическая грамотность сочетается с негативным отношением к психически больным, могут служить результаты обследования медицинских сестер психиатрического и соматических стационаров. Медицинские сестры Томской психиатрической больницы, обладая самой высокой психиатрической грамотностью, демонстрируют самую низкую толерантность к психически больным. Медицинские сестры соматических стационаров по тем же параметрам имеют показатели, близкие к среднепопуляционным. Вероятно, не последнюю роль в формировании такого положения сыграло знакомство сестер психиатрической больницы с сегодняшними терапевтическими возможностями психиатрии.

По этой же причине, как нам кажется, студенты Томского медицинского института после изучения психиатрии несравненно лучше идентифицируют психические расстройства, чем на первом курсе. Однако их отношение к психически больным меняется от высокогуманного до негативного, характерного для популяции в целом. Те студенты, которые не изучали психиатрии, наряду с общей психиатрической безграмотностью сохраняют юношеское альтруистическое отношение к пациентам психиатра.

Обследование молодых научных сотрудников Новосибирского академгородка позволяет констатировать, что низкая психиатрическая грамотность (т. е. расширение рамок «нормального» поведения) в некоторых социальных группах сочетается с высокой толерантностью к психически больным и негативным отношением к психиатрии.

Стремление подавляющего большинства обследованных (в том числе и работников медицинских учреждений) запретить деторождение пациентам психиатра показывает степень социального отчуждения психически больных.

В целом можно сказать, что в России социальная ситуация с психиатрической грамотностью и отношением общества к психически больным гораздо ближе к восточным культурам (страны Азии и Африки). Поэтому психиатрическое просветительство может принести желаемые результаты только при условии дальнейшей гуманизации нашего общества.

Заключение

Таким образом, исследование отношения к психическим больным в обществе и социальной, а также исторической относительности критериев нормативности в XX в. прошло длительный путь от простого постулирования такой связи до вскрытия посредством исследования роли безумия в обществе механизмов самого общества. Проблема отношения к психическим больным в общества трансформировалась в вопрос о ненормальности общества и культуры, изменив саму культуру отношения к безумию. Свидетельством такого изменения стало появление антипсихиатрических проектов и проведение психиатрических реформ. Терапевтические коммуны Р. Д. Лэйнга («Кингсли Холл») и Д. Купера («Вилла 21»), психиатрическая реформа в Италии (Закон № 180 1978 года) и другие стали следствием гуманитарной рефлексии проблемы нормы и патологии и изменением акцентов осмысления проблемы критериев психической нормативности.

На этом исследования этой проблемы не заканчиваются. Здесь были представлены только самые основные направления, поскольку нами не ставилось цели перечислить все имена и все концепции. Мы не касались ни структурного психоанализа Ж. Лакана, попытавшегося представить безумие в контексте символического порядка, ни истории безумия М. Фуко, измерившего общество его отношением к безумию, ни шизоанализа Ф. Гваттари и Ж. Делеза, представивших шизофреника экзистенциальным идеалом, и многих других теорий, затрагивающих разные аспекты нормативности (И.Иллич, Т. Шифф, Э. Гоффман и др.). Российскому обществу сейчас необходимо усвоить этот опыт и обратиться ко всем этим концепциям, поскольку они имеют не только важнейшее теоретическое значение для целого комплекса наук о человеке, но и непосредственным образом связаны с готовящимися реформами психиатрии.

Таким образом, по результатам изучения истории отношения к психическим больным: конструктивный и деструктивный аспекты можно сделать следующие выводы:

1) Вопрос психической нормативности и нормативности в целом широко дискутировался в советской медицине в рамках разработки теории нормологии, с особой актуальностью возникает он в нашей стране и сейчас, накануне грядущих психиатрических реформ. Российское общество начинает задумываться о том, как могут находиться внутри него те элементы, которые представляются потенциально опасными, и как можно интегрировать в него тех, кто настолько чужд большинству. Дело в том, что российское общество делает такой серьезный шаг с полной несерьезностью.

2) Таким образом, проводившееся за рубежом в течение нескольких десятилетий изучение взаимоотношений психиатрии, психически больного и общества выявило стойкое негативное отношение к пациентам психиатра и врачам. Как уже отмечалось, оно связано с такими особенностями поведения больных, как непредсказуемость и безответственность. Люди, сталкивавшиеся в реальной жизни с психически больными, укрепляются в своем нежелании контактировать с ними. Более образованные и молодые члены общества демонстрируют большую толерантность и психиатрическую грамотность. Кампания по повышению психиатрической грамотности не влияет на базисное отторжение лиц с девиантным поведением, особенно выраженное в восточных и африканских культурах. Улучшение распознавания психических расстройств не всегда сопровождается увеличением обращаемости за психиатрической помощью. Негативное отношение к психиатрии, особенно ярко проявившееся в «антипсихиатрическом движении», западные коллеги пытаются нейтрализовать открытым обсуждением проблем психического здоровья, отказом от традиционно стационарных методов лечения, привлечением родственников душевнобольных к сотрудничеству через «общества потребителей психиатрической помощи».

3) Широкомасштабные реформы на Западе были основаны на уже изменившемся общественном сознании, западное общество оказалось готово к ним и само уже требовало реформ. В России же все по-другому. При одной мысли о том, что на улицы якобы «выпустят сумасшедших», россиянин приходит в ужас. Определяя психическую патологию как дезадаптированность, общество не поймет ее сути и не сможет интегрировать ее в свои пределы. По этим причинам, на наш взгляд, необходимо усвоение западного опыта и для начала — обращение к той его части, которая нам разъяснит, как возникают в обществе критерии психической нормативности и каково их социальное значение.

4) Разработка проблемы психической нормативности предполагает тесное взаимодействие различных наук, в противном случае выработать единую концепцию ее функционирования невозможно. На Западе, как мы уже отмечали, этой проблемой занимались философы, психиатры, психологи, социологи, но инициировали ее исследование со стороны гуманитарных наук именно антропологи и этнологи.

Список литературы

Бойко О. В. Охрана психического здоровья. М.: Академия, 2004. — 268 с.

Бортникова СМ., Зубахина Т. В. Нервные и психические болезни. Ростов н/Д: Феникс, 2000. — 433 с.

Военная психиатрия. Под редакцией С. В. Литвинцева, В. К. Шамерея. СПб.: ВМед

А, ЭЛБИ-СПб., 2001. — 236 с.

Грицак Е. Н. Популярная история медицины. М.: Вече, 2003. — 464 с.

Евтушенко В.Ш., Иванюшкин А. Я., Покуленко ТЛ., Тихоненко ВЛ. Этика практической психиатрии. М.: Медицина 1996. — 232 с.

Кабанов М. М. Реабилитация психических больных. Л.: Наука 1978. — 228 с.

Лисицын Ю. П. История медицины. М.: ГЭОТАР-МЕД, 2004. — 400 с.

Марчукова С. М. Медицина в зеркале истории. СПб.: Европейский Дом, 2003. — 272 с.

Овчинников Б. В. Психогигиенические аспекты психического здоровья. СПб.: ВМА, 2009. — 312 с.

Руководство по социальной психиатрии. Под редакцией Т. Б. Дмитриевой. М.: Медицина, 2001. — 560 с.

Сорокина Т. С. История медицины. М.: Академия, 2004. — 560 с.

Спринц А.М., Ерышев О. Ф. Психиатрия. СПб.: Спец

Лит, 2008. — 383 с.

Сметанников П. Г. Психиатрия. М.: Медицинская книга, 2007. — 784 с.

Овчинников Б. В. Психогигиенические аспекты психического здоровья. СПб.: ВМА, 2009. с. 8.

Марчукова С. М. Медицина в зеркале истории. СПб.: Европейский Дом, 2003. с. 78−79.

Грицак Е. Н. Популярная история медицины. М.: Вече, 2003. с. 32.

Марчукова С. М. Медицина в зеркале истории. СПб.: Европейский Дом, 2003. с. 80−82.

Грицак Е. Н. Популярная история медицины. М.: Вече, 2003. с. 36−40.

Грицак Е. Н. Популярная история медицины. М.: Вече, 2003. с. 52.

Овчинников Б. В. Психогигиенические аспекты психического здоровья. СПб.: ВМА, 2009. с. 32−36.

Марчукова С. М. Медицина в зеркале истории. СПб.: Европейский Дом, 2003. с. 103.

Бортникова СМ., Зубахина Т. В. Нервные и психические болезни. Ростов н/Д: Феникс, 2000. с. 232.

Овчинников Б. В. Психогигиенические аспекты психического здоровья. СПб.: ВМА, 2009. с. 41.

Бортникова СМ., Зубахина Т. В. Нервные и психические болезни. Ростов н/Д: Феникс, 2000. с. 236.

Руководство по социальной психиатрии. Под редакцией Т. Б. Дмитриевой. М.: Медицина, 2001. с. 36.

Руководство по социальной психиатрии. Под редакцией Т. Б. Дмитриевой. М.: Медицина, 2001. с. 37−39.

Бойко О. В. Охрана психического здоровья. М.: Академия, 2004. с. 132.

Руководство по социальной психиатрии. Под редакцией Т. Б. Дмитриевой. М.: Медицина, 2001. с. 41−43.

Военная психиатрия. Под редакцией С. В. Литвинцева, В. К. Шамерея. СПб.: ВМед

А, ЭЛБИ-СПб., 2001. с. 17.

Там же, с. 19.

Руководство по социальной психиатрии. Под редакцией Т. Б. Дмитриевой. М.: Медицина, 2001. с. 46.

Бойко О. В. Охрана психического здоровья. М.: Академия, 2004. с. 142.