Географический детерминизм функционирования (развития) общества

Такие критерии могут быть разработаны на основе нормативного эколого-географического прогноза, который учитывает природно-ландшафтную дифференциацию территории и ее эколого-ресурсный потенциал, соотнесенный с населением, чем и определяется та степень хозяйственной (техногенной) нагрузки, при которой минимизируется опасность возникновения экологических конфликтов и кризисных ситуаций.

При этом экологическое состояние каждой природно-антропогенной геосистемы определяется оптимальным соотношением антропогенной нагрузки и природных возможностей, которое практически оказывается справедливым для всех географических условий. В ходе такого нормативного эколого-географического прогнозирования для территории вмещающего ландшафта очень важным критерием окажется определение удельной нормы площади (территории, пространства), рассчитанной на душу населения в соответствии с наиболее приоритетным для данного этноса видом использования земель;

— и наконец, как следует относиться к возникновению очагов городской и индустриальной застройки со значительным количеством пришлого населения, не имеющего исторических связей с окружающими территориями, в тех регионах, которые в большинстве случаев являются вмещающими ландшафтами для малочисленных коренных народов? Эти этносы ведут традиционное хозяйство на базе возобновимых естественных ресурсов (охота, собирательство, оленеводство, рыбный и морской промысел), что, естественно, требует обширных площадей, находящихся практически в естественном или слабо антропогенизированном состоянии. Столь глубокие различия в характере использования земель между коренным и пришлым населением приводят, как правило, к возникновению очень резких экологических противоречий, имеющих и социально-экономические последствия. Такие ситуации складываются в северных районах Канады, на Аляске, на российском Севере (Норильск, Печорский бассейн и др.) и требуют определенного решения.

Как указывает Е. Д. Айпин малочисленные коренные народы России размещаются на 64% территории всей страны. По официальным данным, всего таких народов насчитывается около 50, из них 26 имеют статус коренных малочисленных народов Севера. Вековые знания и опыт этих народов позволяют им поддерживать на используемых землях определенную модель устойчивого развития, базирующуюся на традиционно сбалансированном потреблении природных ресурсов, лимитированном самим наличием этих ресурсов. Очаги же промышленного (главным образом горнопромышленного) освоения, идущего на этих трудных землях с применением мощной техники, являются, по существу, точками возмущения достигнутой здесь устойчивости. И это является основной причиной возникновения острых экологических проблем.

Таким образом, подводя итог, отметим, что процессы глобализации существенным образом влияют на развитие географического детерминизма, а именно глобализационные процессы оставляют мало шансов на развитие данного направления науки в будущем. Это связано с тем, что глобализация стирает границы между людьми, в том числе и географические и в последнее время эти процессы еще больше интенсифицируются.

3.

2.Перспективы применения географического детерминизма в будущем Ныне географический детерминизм утратил свои позиции и используется как рабочая концепция для регулирования экономического развития стран и районов.

Географический детерминизм может существовать в рамках концепций современной геополитики или экологического детерминизма.

Географический детерминизм проделал определенный путь своего развития и на различных этапах, представители этой концепции объясняли общественные процессы с помощью природного фактора.

В настоящее время возможно лишь частичное использование теории географического детерминизма. Например, думаем, что в перспективе роль географической среды в объяснении различных социальных процессов не исчезнет. Кроме того, географический детерминизм важнее для объяснения многих процессов в исторической ретроспективе развития общества.

Важной составляющей, с социологической точки зрения, в географическом детерминизме останется позиционирование человека, а также взаимообслуоленности социальных связей, явлений, событий и отношений через понимание природного фактора.

Безусловно, что в том виде, в каком существовал географический детерминизм в XIX, ХХ вв., в настоящее время он существовать не может. Здесь необходимо учитывать потребности общества, современного времени. Глобалистика диктует совершенно другие задачи и цели развития общества нежели географический детерминизм.

На современном этапе развития, географический детерминизм может развиваться только в рамках геополитики, которая не суживает роль географического фактора в развитии различных процессов.

Современный вариант географического детерминизма может выражаться в геополитической теории евразийства и особой роли России.

Обобщая выводы исследователей географического детерминизма и современных исследователей, отвлекаясь от разногласий, связанных с их идеологическими и политическими пристрастиями, а главное, с потребностью и необходимостью «смотреть на мир» через призму национальных интересов своего государства, можно выделить следующие основополагающие позиции географического фактора в аспекте Евразии.

Во-первых, в ее основе лежит противопоставление двух типов цивилизаций, «миров», предопределенных своим географическим положением. С одной стороны, морские, «талассократические», цивилизации, связанные с островным или береговым типом существования, мореходством и торговым строем. Примером подобного типа ранее служили Карфаген и Афины, ныне Великобритания и США. С другой стороны, континентальный, сухопутный, «теллурократический» мир. Это земли, довольно удаленные от морей и удобных для торговли береговых зон; внутренние пространства континентов, названные Маккиндером (вслед за географом Фэргривом) — Heartland, или «сердечная земля» (хартленд).

Между хартлендом и морскими цивилизациями расположены береговые зоны — rimland (римленд) — термин Спайкмена.

Во-вторых, уже начиная с Ратцеля утверждается положение о том, что доминирование в мировой политике напрямую зависит от места и роли государств (а), которые они занимают и играют в определенном регионе мира. Ратцель считал, что в будущем доминирующими станут крупные государства, занимающие большие континентальные пространства, подобные Северной Америке, Евро-Азиатской России, Австралии и Южной Америке.

Маккиндер же в начале ХХ в. четко обозначил тот «осевой регион», который обеспечивал господство в мировой политике и истории человечества, — это огромное внутреннее пространство Евразии. Маккиндер считал, что любая континентальная держава, будь то Россия, Германия или даже Китай, захватившая господствующее положение в «осевом регионе», может обойти с флангов морской мир, к которому принадлежала и его родная страна — Великобритания. Отсюда его практические рекомендации: предостережения против русско-германского сближения и, наоборот, укрепление англо-русского взаимодействия.

Идея «осевого региона» в мировой политике была воспринята и Хаусхофером, который вслед за Ратцелем и Маккиндером считал, что континентальная держава обладала фундаментальным преимуществом перед морской державой. Он рассматривал союз Германии и России как ядро евразийского союза с более широким трансконтинентальным блоком, должным включать Китай и Японии.

Исходя из вышесказанного, становится понятным, почему американская геополитическая школа, восприняв как безальтернативное положение об осевом Евразийском регионе, вводит в научный оборот понятие «римленд» (от англ. rim — ободок) для обозначения евразийского пояса прибрежных территорий, через который Соединенные Штаты смогут контролировать «Мировой остров» — Евразийский континент, а следовательно, и весь мир.

Геополитическая формула Спайкмена: «Кто контролирует римленд, господствует над Евразией; кто господствует над Евразией, контролирует судьбы мира».

«Месторазвитием» России является «срединная» часть Евро-Азиатского континента, которая с одной стороны граничит с Европой, а с другой — с Азией. Эту третью, большую, внутреннюю часть Евро-Азиатского континента он называет Евразией, площадь которой приблизительно совпадают с территорией имперской России, а затем СССР.

Евразия, доказывает П. Савицкий, это не механическое соединение европейской и азиатской территорий, а единый, обладающий специфическими географическими, климатическими, природно-ландшафтными характеристиками мир. Этот «особый географический мир», уникальное «месторазвитие» обусловили формирование соответствующей евразийской культуры (цивилизации) как синтеза европейского и азиатского, славянского и туранского, западного и восточного. Всю историю Руси с древних времен до современности евразийцы рассмотрели под углом зрения борьбы «леса» и «степи» (В.Г. Вернадский), как периоды сменяющихся «волн» европеизации и азиатизации России и этапов их ассимиляции и гармонизации. Отсюда и гетерогенная сущность, природа России-Евразии, названная ими «славяно-туранской».

Исходя из данной уникальности России, евразийцы логично выводят ее роль в мировом сообществе. В силу своего географического положения Россия является проводником, соединительным звеном между Европой, Азией и даже Северной Африкой.

Она, выступая в качестве центра материка, объединяет все остальные части, без нее вся эта система материковых окраин (Европа, Передняя Азия, Иран, Индия, Китай, Япония) превратилась бы в «рассыпанную храмину». Россия-Евразия — это «мост между Западом и Востоком» в планетарном масштабе. Причем, вслед за евразийцами, необходимо иметь в виду не только прямое и прагматическое значение слова «мост» как особого геополитического пространства, но и переносное, культурологическое, цивилизационное содержание.

Территория РоссииЕвразии есть «специфическое место развития», где долгие тысячелетия (начиная с медного и бронзового веков, и в этом плане Россия оценивается евразийцами не только как наследница монгольской, но и скифской, гуннской держав) происходило соединение разных этносов, их скрещивание и перемешивание.

Все это превратило Россию в своеобразную экспериментальную площадку — соединение сосуществования разных культур и цивилизаций в одно органическое целое. Этот «эксперимент», по мнению евразийцев, может стать примером для всех других народов мира на пути движения к новому международному сосуществованию разных цивилизаций в масштабах всего мира.

Таким образом, Евразия как третий, внутренний, континент евро-азиатского пространства в русской концепции был выделен в качестве единого и самостоятельного геополитического феномена.

Вместе с тем российская евразийская геополитика, так же как и обозначенные западные концепции, исходит из признания особой роли Евразии в мировой политике и системе международных отношений. Но ее принципиальным отличием в евразийской школе является осознание континентальной миссии Евразии как «соединителя» разрозненных, «умирителя» враждующих, «посредника» у ищущих согласия, «переводчика» в диалоге Запада и Востока. Это миссия установления господства Мира в мире, а не мирового Господства.

Вместе с тем, было бы неверно воспринимать данную геополитическую концепцию евразийцев лишь в утопическо-пацифистском духе. На этом особо настаивает современное русское неоевразийство.

Во-первых, выполнение роли моста между Западом и Востоком — это не субъективно-волюнтаристское пожелание России, а ее судьба, предопределенная самим ее «местом развития». И от правильного и эффективного исполнения этой роли зависит сама ее жизнь и существование, ибо в противном случае Россия превратит свое евразийское пространство в «поле сражений» между Западом и Востоком (в современном варианте, добавим от себя, это можно обозначить как территорию столкновения атлантизма, с одной стороны, и панисламизма, пантюркизма, панарабизма и т. д., с другой стороны).

Во-вторых, реализация собственной евразийской геополитики со стороны России вызывала и вызывает жесткое неприятие и противодействие со стороны других геополитических акторов, для которых Евразия должна выполнять роль пассивной «шахматной доски», где ими расставляются свои фигуры и осуществляются свои ходы (З. Бжезинский). Следовательно, России-Евразии необходимо использовать в качестве ответного средства всю совокупность и мощь современных средств участника мировой политики.

В-третьих, Россия-Евразия не может ограничиваться лишь «ответом» на геополитические «вызовы» современности, она должна сама активно проявить свою позицию в мировой политике и инициировать свои евразийские «вызовы» формируемому новому мировому порядку (НМП) атлантического толка (А.Г. Дугин, А. С. Панарин, Б.С. Ерасов).

Современные западные концепции так или иначе продолжают признавать особую роль хартленда в мировом геополитическом балансе. В то же время роль Евразии оценивается ими лишь как фактор или средство достижения мирового влияния своей страны или даже ее мирового доминирования.

В этом плане хорошо известны работы американского геополитика З. Бжезинского, гораздо менее распространена концепция, претендующая на создание «беспристрастной геополитической модели современного мира» геополитика Сола Коэна, изложенная им под названием «География и политика в разделенном мире» в 1964 г. Доктрина Коэна исходит все из той же схемы Спайкмена «Хартленд — Римленд», своеобразно трансформированных в деление мира на геостратегические сферы и геополитические регионы. В современном мире, согласно С. Коэну, существуют два стратегических региона:

1) «зависящий от торговли морской мир»;

2) «евразийский континентальный мир».

Первый мир включает в себя: Англо-Америку и Карибский бассейн, Морскую Европу и Магриб, удаленную от континента часть Азии и Океании, Южную Америку.

Второй, Евразийский, состоит из русского хартленда и Восточной Европы, а также восточно-азиатской континентальной части.

Причем «сердцевиной» первого мира является «морское кольцо Штатов» с прямыми выходами к трем океанам, а сердцевиной второго — российский промышленный район, охватывающий европейскую часть бывшего Советского Союза, Урал, Западную Сибирь и Северный Казахстан.

Нетрудно заметить, что Евразия (причем в ее классическом понимании) отнесена Коэном к геостратегическому району мира, изменения в котором с неизбежностью ведут к геополитическим изменениям в других регионах.

Согласно другой, противоположной позиции, также существующей в западной геополитике, Евразия в системе мировых отношений теряет свою значимость, превращаясь, в лучшем случае, в периферийный регион. Подобный вывод является логичным для всех сторонников глобализма, в соответствии с которым «центром мира» становится наиболее экономически и демократически развитые страны, к коим в первую очередь принадлежат США, страны Западной Европы и приближается Япония (А. Страус).

Мы также отметили, что частично географический детерминизм может жить и в концепциях экологического детерминизма.

Географическая среда является необходимым условием и всеобщим средством труда, а также сырьевой основой общественного производства. Без сырьевых ресурсов, которые человек получает в процессе познания и использования бесконечного разнообразия свойств географической среды, никакое хозяйство — ни общественное, ни индивидуальное — не было бы возможно.

Взаимодействуя с географической средой, человек не только оказывает воздействие на климат и почву, реки и моря, на растительный и животный мир, на рельеф местности, полезные ископаемые, атмосферу, космос, но и сам испытывает на себе их постоянное влияние.

Если человек не считается с требованиями объективных законов экологии (природной среды), не учитывает возможного влияния своей общественно-производственной деятельности на географическую среду, нарушает экологическое равновесие, то все эти его «социальные» действия могут привести не только к непредсказуемым, но и к необратимым последствиям для человека и общества.

Экологический детерминизм — это предупреждение о реальной угрозе, нависшей над человеком и обществом.

Социальные экологи, т. е. ученые, изучающие закономерности взаимодействия естественно сложившейся и искусственно создаваемой среды, справедливо отмечают, что если вследствие волюнтаристских действий человека нарушается экологическое равновесие, то угроза экологического возмездия может обрушиться на общество и привести человечество к экологической катастрофе.

На современном этапе развития, общество является сложной системой, где переплетено множество различных сфер: экономическая, политическая, культурная, этнонациональная и другие. Все эти сферы выполняют определенные функции в развитии общества. В основе развития современного человеческого общества лежат процессы совершенствования механизмов управления. Но эти процессы взаимосвязаны с природной и географической средой, что является важным аспектом в понимании процессов развития.

Например, недавние события в Японии, географический фактор, место расположения Японии на стыке тектонических плит (а это географический фактор) в связи с землетрясением полностью, в настоящее время жить японское общество в новых условиях.

Причем, несмотря на процессы глобализации, от географического фактора зависят социальные процессы, а именно, мы имеем ввиду, события географического порядка, которые полностью трансформируют жизнь человека, общества.

Еще Л. И. Мечников отмечал, что реки ставили человека перед выбором орошаемость и дальнейшее развитие общества или смерть. Ввиду этого концептуального положения в современных условиях, происходящие катаклизмы, связанные с природно — географической средой ставят человека в новые условия выживания.

Таким образом, социальные процессы зависят от географического пространства, поскольку на динамику социальной самоорганизации существенное влияние оказывает концентрация людей и их культурных артефактов на данной площади.

Исследователь Ельчанинов М. С. считает, что «на большой территории с низкой плотностью населения процесс инновационной самоорганизации вряд ли начнется или будет развиваться медленно и недостаточно эффективно».

На современном этапе, в условиях развития российского общества основными проблемами будут являться, в перспективе: борьба с плохой инфраструктурой (дороги), с огромными расстояниями с минимальным обустройством населенных пунктов.

«Эти издержки общественной жизни можно компенсировать с помощью инновационных знаний и технологий, но объективно их не хватает. Поэтому модернизация огромной страны с экстремальными природно-климатическими условиями осуществляется крайне трудно и избирательно.

Таким образом, неблагоприятные сценарии природно-географического развития в дальнейшем будут обусловлены первыми последствиями глобализационных процессов.

Заключение

Понимание человеческого общества будет неполным, если не учитывать место и роль географической среды, представляющей собой совокупность природных условий (рельеф, климат, водные ресурсы, почва, растительный и животный мир). Географическая среда — естественная необходимая основа функционирования и развития человеческого общества. История природы и история человека взаимосвязаны, и природа не только предмет труда, но и мощный фактор воздействия на социум.

Географический детерминизм — это одна из разновидностей натуралистических учений, в которых первостепенная роль в развитии обществ и народов приписывается их географическому положению и природным условиям.

Предтечей географического детерминизма можно назвать натурфилософские взгляды древнегреческих философов (Гиппократ, Аристотель, Платон).

Ярким представителем географического детерминизма XVII в. явился Ш. Л. Монтескье, согласно которому жизнь людей, их нравы, законы, обычаи и даже политическое устройство непосредственно проистекают из географических и климатических условий, в которых они живут. Признавая, что природа создала людей равными от рождения, он затем выводит различие между ними с позиции географического детерминизма.

Другие последователи географического детерминизма, например Ратцель считал, что природные условия являются определяющим фактором развития государств в мировой истории, а само государство рассматривается как биологический организм, сформировавшийся под влиянием различных факторов воздействия географической среды на его население.

Челлен считал, что борьба того или иного государства за жизненное пространство есть не что иное, как естественный закон борьбы за существование — закон жизни всякого живого организма.

Ярким представителем географического детерминизма был И. И. Мечников.

Специфика социологии, по Мечникову, и заключается, прежде всего, в том, что она способна дать объективное обоснование идеи прогресса в развитии человеческого общества. С анализа этой проблемы и начинает Мечников изложение своей социологической концепции, подчеркивая, что человеческая история, лишенная идеи прогресса, представляет лишь бессмысленную смену событий, вечный прилив и отлив случайных явлений, которые не укладываются в рамки общего мировоззрения.

В современной науке имеются и другие формы теории общественного развития, в которых географической среде придается первостепенное значение. Так, ярким представителем новейшей формы географического детерминизма является известный российский историк, географ Л. Н. Гумилев, 3. Бжезинский.

Современные геополитические версии стремятся отделить геополитику от географического детерминизма.

Зарождение и расселение человека и его первичных сообществ (племен, этносов, расс, наций) проходило на уплощенных, протяженных и пониженных частях земной поверхности (равнины, низменности, котловины), которые выступали как наиболее благоприятные места для развития ландшафтно-биогенной среды и являлись естественными границами природно-территориальных комплексов, экосистем и биоценозов.

Природно-климатические (географические) условия существенным образом влияют на национальный характер этноса. Так, например, низкая температура в течение большой части года повлияла на темперамент нации. Русские более меланхоличны, медлительны, чем, например, западноевропейские жители. Им приходится сохранять и аккумулировать свою энергию, необходимую для борьбы с холодом.

На современном этапе развития, экономическое и социальное развитие страны во многом зависит от ее географического положения, расположения по отношению к другим странам и территориям, размеров территории, наличия природных и людских ресурсов, сложившихся путей сообщения и др.

Особо важную роль играют географические факторы в формировании отраслевой и территориальной структуры народного хозяйства страны.

Вместе с тем, на современном этапе интегративного и глобального развития, нельзя впадать в географический детерминизм, объясняя отсталость или развитость страны, своеобразие ее общественной, экономической и культурной жизни исключительно географическими условиями, поскольку наряду с ними, в конечном счете, решающую роль в экономическом и социальном развитии страны играют общественно — экономическая система и созданные ею институты.

Современными учеными окружающая среда, общество и технология жизнеобеспечения все больше рассматриваются в качестве единой взаимосвязанной системы, понимаемой как социально-природный комплекс, в котором культура, будучи «наиболее важным адаптивным средством человека, является опосредующим звеном между свойствами психобиологического организма человека и его социальным и физическим окружением.

Категория жизненного пространства этноса раскрывает внутренний порядок традиционных форм его существования в сферах природно-географической, социально-политической и культурной, в аспектах среды и объекта.

Хозяйственная специализация этноса, как правило, обусловлена соотношением в момент возникновения этой специализации двух факторов: уровня его социально-экономического развития, характера среды обитания и специфики хозяйственных традиций данного региона.

Этническое своеобразие отчетливо проступает и в потреблении самих естественных средств жизни, например, пищи. Различия между народами касаются и состава потребляемой пищи, и способов ее приготовления, и времени приема и т. д.

Глобализация ставит вопрос об «исчезновении территориальности» как организующего принципа социальной, политической и культурной жизни.

На современном этапе развития, географический детерминизм утратил свои позиции и используется как рабочая концепция для регулирования экономического развития стран и районов.

Географический детерминизм может существовать в рамках концепций современной геополитики или экологического детерминизма.

Географический детерминизм проделал определенный путь своего развития и на различных этапах, представители этой концепции объясняли общественные процессы с помощью природного фактора.

Современный вариант географического детерминизма может выражаться в геополитической теории евразийства и особой роли России.

На этапе первоначального развития социумов географическая среда играет особенно большую роль, накладывая глубокий отпечаток на экономику, политику и историю того или иного этноса. По мере развития человеческого общества способность природных факторов непосредственно влиять на социально-экономическую жизнь людей существенно ослабевает, хотя возникают новые проблемы, например экологический кризис. Тем не менее, жизнедеятельность человека тесно связана с природно-географическими условиями.

Таким образом, исследование показало, как значимость географического детерминизма на определенных этапах развития общества, так и утрату его позиций в современный период времени.

Географический детерминизм на современном этапе развития не позволяет комплексно подходить к оценке функционирования общества, хотя и отрицать роль географического фактора во многих культурных, социальных, этнических процессах нельзя.

Список использованной литературы Научная литература на русском языке:

Аверкиева Ю. П. История теоретической мысли в американской этнографии. М., 1979.

Антипова А. В. Нормативный эколого-географический прогноз как основа организации рациональной структуры природопользования. Материалы Всесоюзной научной конференции «Проблемы организации территории регионов нового освоения» Ч. 3 — М., 1991. С. 3−9

Антипова А. В. Вмещающий ландшафт // История и современность 2006 — № 2. С. 20

Андрианов Б. В. Неоседлое население мира. М., 1985.

Алексеев П.В., Панин А. В. Философия. — М.: Велби, 2005.

Банных С. Г. Географический детерминизм от Льва Мечникова до Льва Гумилева. Исторические очерки. — Екатеринбург, 1997.

Бердяев Н. А. Судьба России. Кризис искусства. — М.: Канон+, 2004.

Бжезинский 3. Великая шахматная доска. М., 1998.

Бичеев Б.А., Романова А. П. Хлыщева Е.В. Культурология: евразийский контекст. — Астрахань: Астраханский университет, 2007

Бромлей Ю.В., Подольный Р. Г. Создано человечеством — М.: политиздат, 1984.

Гиппократ. О воздухах, водах и местностях // Избранные книги. М., 1994.

Гирусов Э. В. Устойчивое развитие — парадигма XXI столетия // В сб.: Информационные материалы IV Всероссийской научно — практической конференции «Экологическое образование и просвещение в интересах устойчивого развития — Ханты — Мансийск: Полиграфист, 2009

Горина Е. Н. Проблемы географического детерминизма в трудах И. И. Мечникова // Известия Саратовского государственного университета. Новая серия: Серия Социология,. Политология 2010 — Т. 10. — № 2. С. 37−38

Горфункель А. X. Философия эпохи Возрождения. М., 1980.

Гумилев Л. Н. Из истории Евразии. М., 1993.

Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера земли. М.: Ди Дик, 1994.

Данилов-Данильян В. И., Лосев К. С. Экологический вызов и Устойчивое развитиеМ.: Прогрее-Традиция, 2009

Дугин А. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. Мыслить Пространством. М., 2000.

Дугин А. Евразийская миссия Нурсултана Назарбаева. М., 2004.

Ельчанинов М. С. Природная среда и модернизация России // Социологические исследования. — 2007. — № 8. — С. 12−18

Ильин И.А. О грядущей России: избранные статьи / под ред. Н. П. Полторацкого. — М., 1993.

Исхаков Д. М. Критика новой евразийской идеологии в Татарстане // Евразийство: историкокультурное наследие и перспективы развития. Уфа, 2000. С. 91 — 93.

Карамзин Н. М. История государства Российского: в 3 кн. Кн. I. В 4 т. Т.

1. — М.: Книга, 1988.

Карсавин Л. П. Философия истории. — СПб., 1993.

Ключевский В. О. Сочинения: в 9 т. Т.

1. Курс русской истории. Ч.

1. — М.: Мысль, 1987.

Косов Г. В. Теория народной художественной культуры: учебное пособие. — Ставрополь: СГПИ, 2008.С. 120.

Лукин В. Н. Гражданское общество в глобальном мире: политический анализ проблем и стратегий развития. СПб.: Наука, 2005

Монтескье Ш. Избранные произведения —. М., 1955.

Мечников Л. И. Цивилизация и великие реки: Статьи. — М., 1995.

Наше общее будущее. — М., 1989.

Панарин А. С. На рубеже тысячелетий: Россия в поисках цивилизационного и геополитического равновесия // Цивилизации и культуры: Науч. альм. Вып. 3. М., 1996

Первушина О. Г. Природно — географические основания формирования культуры России: проблемное поле исследования // Мир науки, культуры, образования 2007 -№ 4. С. 62−68

Поздняков Э. А. Концепция геополитики. // Геополитика: теория и практика: Сб. ст. — М., 2003.

Программа действий. Повестка дня на XXI век и другие документы конференции ООН в Рио-де-Жанейро.Женева, 1993.

Ровнова С.А. К вопросу о формах проявления детерминизма в социологии // Известия Саратовского университета Новая серия: Серия социология, политология 2009 — Т. 9. — № 2. С. 9−13

Самарова Л. Р. Географический детерминизм в современных религиоведческих исследованиях// Вопросы духовной культуры — ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ С. 135−137

Синицкий Л. Д. Лекции по землеведению (антропогеографии). М., 1915.

Смирнов Е.Н.

Введение

в курс мировой экономики (экономическая география зарубежных стран) — М.: КНОРУС, 2008.

Соловьев С. М. Сочинения. История России с древнейших времен. В 18 т. Кн. 1. Т. 1−2.М., 1988.

Соловьев С. М. Об истории Древней Руси. — М., 1992.

Чижевский А. Л. Физические факторы исторического процесса. — Калуга, 1924

Челлен Р. Государство как форма жизни — М.: РОССПЭН, 2008

Литература

на английском

Asad T. Muslims and European Identity: Can Europe Represent Islam? // The Idea of Europe From Antiquity to the European Union / Antony Pagden Ed. Cambridge: Cambridge University Press and Woodrow Wilson Center Press, 2004. P. 209−227.

Spiro M. E. Culture and Human Nature: Theoretical Papers. — Chicago, 1987, Р. 26.

Waters M. Globalization. L.; N. Y., 1995.P.3

Электронные ресурсы:

Семенов Ю. Возникновение географического детерминизма // [Электронный ресурс]:

http://scepsis.ru/library/id_1297.html

Гумилев Л. Н. Из истории Евразии. М., 1993; Он же: Этногенез и биосфера земли. М.: Ди Дик, 1994.

Мечников Л. И. Цивилизация и великие реки: Статьи. — М., 1995.

Банных С. Г. Географический детерминизм от Льва Мечникова до Льва Гумилева. Исторические очерки. — Екатеринбург, 1997

Горина Е. Н. Проблемы географического детерминизма в трудах И. И. Мечникова // Известия Саратовского государственного университета. Новая серия: Серия Социология,. Политология 2010 — Т. 10. — № 2. С. 37

Ровнова С.А. К вопросу о формах проявления детерминизма в социологии // Известия Саратовского университета Новая серия: Серия социология, политология 2009 — Т. 9. — № 2. С. 9−13

См.: Семенов Ю. Возникновение географического детерминизма // [Электронный ресурс]:

http://scepsis.ru/library/id_1297.html

Ровнова С.А. К вопросу о формах проявления детерминизма в социологии // Известия Саратовского университета Новая серия: Серия социология, политология 2009 — Т. 9. — № 2. С. 10

Гиппократ. О воздухах, водах и местностях // Избранные книги. М., 1994. С. 304

Алексеев П.В., Панин А. В. Философия. =- Учебник. — М.: Велби, 2005. С. 124

Горфункель А. X. Философия эпохи Возрождения. М., 1980. С. 256

Семенов Ю. Возникновение географического детерминизма // [Электронный ресурс]:

http://scepsis.ru/library/id_1297.html

Монтескье Ш. Избранные произведения —. М., 1955. С. 394

Монтескье Ш. Избранные произведения — М., 1955. С. 389

См.: Челлен Р. Государство как форма жизни — М.: РОССПЭН, 2008

Там же. С. 43

См.: Горина Е. Н. Проблемы географического детерминизма в трудах И. И. Мечникова // Известия Саратовского государственного университета. Новая серия: Серия Социология,. Политология 2010 — Т. 10. — № 2. С. 37−38

Гумилев Л. Н. Из истории Евразии. М., 1993. С. 26

Там же С. 57

Там же.

Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера земли. М.: Ди Дик, 1994. С.

431.

Бжезинский 3. Великая шахматная доска. М., 1998. С. 54

Самарова Л. Р. Географический детерминизм в современных религиоведческих исследованиях// Вопросы духовной культуры — ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ С. 135

Поздняков Э. А. Концепция геополитики. // Геополитика: теория и практика: Сб. ст. — М., 2003. С.

9.

Карамзин Н. М. История государства Российского: в 3 кн. Кн. I. В 4 т. Т.

1. — М.: Книга, 1988. — С. 33.

Ключевский В. О. Сочинения: в 9 т. Т.

1. Курс русской истории. Ч.

1. — М.: Мысль, 1987. — С. 78−79.

Ильин И.А. О грядущей России: избранные статьи / под ред. Н. П. Полторацкого. — М., 1993. — С. 27.

Бердяев Н. А. Судьба России. Кризис искусства. — М.: Канон+, 2004. — С. 73.

Карамзин Н. М. История государства Российского: в 3 кн. Кн.I. В 4 т. Т.

1. — М.: Книга, 1988. — С. 36.

Карамзин Н. М. История государства Российского: в 3 кн. Кн.I. В 4 т. Т.

1. — М.: Книга, 1988. — С. 33

Смирнов Е.Н.

Введение

в курс мировой экономики (экономическая география зарубежных стран) — М.: КНОРУС, 2008. С. 9

Смирнов Е.Н.

Введение

в курс мировой экономики (экономическая география зарубежных стран) — М.: КНОРУС, 2008. С. 10

Первушина О. Г. Природно — географические основания формирования культуры России: проблемное поле исследования // Мир науки, культуры, образования 2007 -№ 4. С. 65

Банных С. Г. Географический детерминизм от Льва Мечникова до Льва Гумилева. Исторические очерки. — Екатеринбург, 1997. С. 8.

Соловьев С. М. Сочинения. История России с древнейших времен. В 18 т. Кн.

1. Т. 1−2.М., 1988. С. 56−73.

Цит. по кн.: Синицкий Л. Д. Лекции по землеведению (антропогеографии). М., 1915. С. 7.

Аверкиева Ю. П. История теоретической мысли в американской этно;

графии. М., 1979.С. 233−235.

Бромлей Ю.В., Подольный Р. Г. Создано человечеством — М.: политиздат, 1984. С. 17.

Андрианов Б. В. Неоседлое население мира. М., 1985. С.

Spiro M. E. Culture and Human Nature: Theoretical Papers. — Chicago, 1987, Р. 26.

Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. — М., 2009.

Бичеев Б.А., Романова А. П. Хлыщева Е.В. Культурология: евразийский контекст. — Астрахань: Астраханский университет, 2007, С. 60.

Косов Г. В. Теория народной художественной культуры: учебное пособие. — Ставрополь: СГПИ, 2008.С. 120.

См.: Мечников Л. И. Цивилизация и великие реки: Статьи. — М., 1995.

Соловьев С. М. Об истории Древней Руси. — М., 1992. С. 14, 21.

Чижевский А. Л. Физические факторы исторического процесса. — Калуга, 1924.С. 21.

См.: Карсавин Л. П. Философия истории. — СПб., 1993.

Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. М., 1983. С. 212−213

Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. М., 1983. С. 218−219

Waters M. Globalization. L.; N. Y., 1995.P.3

См.: Asad T. Muslims and European Identity: Can Europe Represent Islam? // The Idea of Europe From Antiquity to the European Union / Antony Pagden Ed. Cambridge: Cambridge University Press and Woodrow Wilson Center Press, 2004. P. 209−227.

Лукин В. Н. Гражданское общество в глобальном мире: политический анализ проблем и стратегий развития. СПб.: Наука, 2005. С. 228

Гирусов Э. В. Устойчивое развитие — парадигма XXI столетия // В сб.: Информационные материалы IV Всероссийской научно — практической конференции «Экологическое образование и просвещение в интересах устойчивого развития — Ханты — Мансийск: Полиграфист, 2009 С. 29

Наше общее будущее. — М., 1989.

Программа действий. Повестка дня на XXI век и другие документы конференции ООН в Рио-де-Жанейро.

Женева, 1993.

Данилов-Данильян В. И., Лосев К. С. Экологический вызов и Устойчивое развитие: Учебное пособие. — М.: Прогрее-Традиция, 2009

Мамедов Н. М. Основы социальной экологии. — М., 2003.

Антипова А. В. Нормативный эколого-географический прогноз как основа организации рациональной структуры природопользования. Материалы Всесоюзной научной конференции «Проблемы организации территории регионов нового освоения» Ч. 3 — М., 1991. С. 3−9

Цит по Антипова А. В. Вмещающий ландшафт // История и современность 2006 — № 2. С. 20

См. подробнее: Поздняков Э. А. Концепция геополитики // Геополитика: теория и практика: Сб. ст. М.,

1993.

Поздняков Э. А. Концепция геополитики // Геополитика: теория и практика: Сб. ст. М., 1993. С. 35

Ельчанинов М. С. Природная среда и модернизация России // Социологические исследования. — 2007. — № 8. — С. 16−17

Ельчанинов М. С. Природная среда и модернизация России // Социологические исследования. — 2007. — № 8. — С. 16−17