На уроках рисования очень часто можно столкнуться с тем, что основными критериями для оценки детской работы являются похожесть на образец и аккуратность, которая требует хорошей управляемости действиями. А как же чувства? Что происходит с чувственно-двигательным единством в процессе развития такого рода произвольности, произвольности для других в ущерб себе? Она распадается: чувства начинают жить своей жизнью, движения своей. Нас никто не учит прислушиваться к «внутреннему голосу», «организмическому сигналу», «естественныму организменному оценивающему процессу». Нас никто не учит прислушиваться к себе, прислушиваться к тому, «что желается в нашем духе, как он живет, болеет, понимается и растет». [ 19, 37] Иными словами чувствительности к себе.
А если мы не чувствительны к себе, можно ли говорить о нашем собственном свободном жизненном выборе, об истинной произвольности? Интересно в этой связи признание известного психотерапевта Д. Бьюдженталя, сделанного в зрелом возрасте: «Меня никогда не учили прислушиваться к своему внутреннему чувству. Наоборот меня учили слушаться внешнего — родителей, учителей, вожаков бойскаутов, профессоров, начальников, правительство, психологов, науку — из этих источников я брал инструкции, как мне прожить свою жизнь. … Так что теперь, когда я стал пытаться прислушиваться к себе, так много инстанций подают сигналы одновременно, что трудно различить среди них свой собственный голос». [3, 337]
Конфликт между внешним и внутренним, подготовленный всем предшествующим развитием ребенка особенно ярко начинает проявляться в подростковом возрасте. Подростковый возраст ставит перед подрастающим человеком задачи формирования осознанной системы «Я-МИР». Детская первозданная, не осознанная целостность распадается и на определенном этапе телесность вместо связующего начала между «Я» и «Миром» становится разделяющим. Возникает противопоставление духовности — телесности. Детская целостность — наш прекрасный, ресурсный опыт. Однако такая целостность не в состоянии самостоятельно и плодотворно взаимодействовать с окружающим миром. Она в «утробе родительской защиты». Она — данность и поэтому не переживается как ценность. [11, 46]
Целостность становится осознанна и переживается как ценность, когда она является результатом внутренней работы. Такая работа начинается в подростковом возрасте и может длиться в той или иной степени всю жизнь.
Внутриличностный конфликт «душа-тело» выражается в диаметрально противоположных вариантах: либо в непринятии телесности, ее игнорировании, либо в преувеличенном к ней внимании. Но в том и другом случае тело воспринимается подростком как объект оценивания, как средство, мешающее или помогающее достичь цели.
Суть первого варианта может быть передана следующим высказыванием: «Как я с моими возвышенными чувствами, мыслями и стремлениями, обладаю моим низменным телом». Тело воспринимается как нечто инородное, пугающее, мешающее и т. п.
Чем выше уровень духовного развития подростка, чем богаче переживания его души с одной стороны, и сильнее требования произвольности поведения, понимаемого как соответствие внешним стандартам (стремление соответствовать требованиям значимых других, ориентировка на социальное взаимодействие) тем более мощный мышечный панцирь образуется. Тело может начать восприниматься как корка. Много лет назад ко мне на прием пришла тринадцатилетняя девочка-подросток с мучительным переживанием одиночества. Выяснилось, что она любит рисовать, и я попросила ее к следующей нашей встрече нарисовать что-нибудь, что она захочет. Она принесла цветные рисунки и подписала их. Среди них был рисунок под названием «Душа и тело». Душа, в виде линий желтого цвета, концентрировалась в большей степени в животе и на внешней стороне руки, которая напоминала крыло птицы. Толстые коричневые линии обрамляли голову, плечо и верхнюю часть руки. Они символизировали тело-корку, сдерживающую душу, не позволяющую ей взлететь.
Для формирования самоидентичности необходимо преодоление дуализма души и тела, осознание собственной телесности, ее принятие. От того, каким образом в результате подросткового периода будет простроена система «Душа-тело — мир» зависит успешность формирования самоидентичности. Тело — корка из жестко-разделяющей границы между Я и Миром должно превратиться в живое, соединяющее, чувствующее. [4, 243]
Процессы осознавания и формирования отношения к внешним и внутренним компонентам образа тела имеют свою логику. Осознавание внешних компонентов образа тела происходит в процессе взаимоприкосновения собственного тела и тела другого, соотнесения видимого собственного образа с эталонным. При формировании внешних компонентов образа тела человек как бы смотрит на себя глазами Другого и тело выступает как обьект оценивания: хорошее-плохое, красивое-некрасивое, устраивает-не устраивает, привлекательно-непривлекательно и т. п. В процессе развития кроме возможности смотреть на себя со стороны, появляется возможность чувствовать себя изнутри, углубляется контакт с самим собой, увеличивается осознаваемое внутреннее пространство. Отношение к себе и к своей собственной телесности становится менее объектным. Отношение становится субъектным, когда человек позволяет себе быть самим собой, принимая себя во всем многообразии с достоинствами и недостатками. Такое отношение свидетельствует о расширении сознания и увеличении его реалистичности. Телесность становится чувствующей, неотъемлемой частью «Я», безусловной ценностью.
Движения ребенка абсолютно конгруэнтны т. е. соответствуют чувствам и намерениям, составляют единую чувственно-двигательную ткань. Если ребенок радуется — его лицо улыбается, тельце раскрывается, он подпрыгивает, хлопает в ладоши. Если печалится или боится — тельце сжимается, плечики дрожат, из глаз текут слезы. По мнению А. Менегетти «в целом можно утверждать, что ребенок здоров в той мере, в которой его тело способно реагировать на любое проявление эмоций, агрессивности или любви». [13, 43]
В процессе развития телесные движения начинают означиваться взрослыми. Ребенок открывает для себя, что его движения имеют определенное значение для Другого. Определенные движения вызывают непринятие взрослого, другие ярко выраженную позитивную реакцию. Желание взрослого ввести ребенка в мир социальных норм часто заслоняет радостность взаимодействия. Для того чтобы чувствовать себя любимым, ребенок старается вести себя так, как хочет взрослый, сдерживать проявления эмоций, пренебрегая их личностным смыслом.
Сдерживание эмоций осуществляется благодаря микродвижениям, останавливающим выражение импульса. Эти микродвижения могут быть не заметны наблюдателю, и не осознаваемы самим человеком. Так, если мы хотим крикнуть (чувство), но считаем, что лучше промолчать (рацио), то мы сжимаем зубы; если хотим заплакать, но пытаемся сдержать слезы — напрягаем глазные мышцы и т. п. Чтобы получить принятие Других надо не показать страх, не выразить гнев, удержать любовь.
Постепенно формируется мышечный панцирь [21, 61], помогающий ребенку сдерживать свои чувства. Возникает внутриличностная властная иерархия «рациональное-чувственное», характеризующаяся пренебрежительным отношением к собственным чувствам. Нравоучения типа: «Чем ты думаешь? Думай головой» приучают к игнорированию чувственной сферы, задавливанию эмоциональной спонтанности.
" Факт бессознательного переживания в большинстве случаев … вызван отсутствием соответствующего воспитания, направленного на осознание с самого раннего детства широкой гаммы внутреннего восприятия" — пишет А. Менегетти. [13, 46] Подавление чувственного начала формирует усеченное самосознание.
Особое внимание в данном контексте необходимо уделить такому понятию как произвольность поведения, которое характеризует одно из основных новообразований дошкольного возраста.
Под произвольностью понимается умение выполнять действия по образцу, в соответствии с правилами т. е. умение делать то, что считает нужным Другой. От ребенка требуется соотносить свои действия с чем-то внешним. При этом внутреннее «выпадает» из сознания, подавляется. Такая произвольность является внешней, ложной произвольностью. Действие является истинно произвольным результатом саморегуляции, если оно соотносится как с внешним, так и с внутренним, чувствительно как к Миру, так и к Себе. Действие обязательно должно быть чувствительно к себе.
Конфликт между внешним и внутренним, подготовленный всем предшествующим развитием ребенка особенно ярко начинает проявляться в подростковом возрасте.
Подростковый возраст ставит перед подрастающим человеком задачи формирования осознанной системы «Я-МИР». Детская первозданная, не осознанная целостность распадается и на определенном этапе телесность вместо связующего начала между «Я» и «Миром» становится разделяющим. Возникает противопоставление духовности — телесности. Детская целостность — наш прекрасный, ресурсный опыт. Однако такая целостность не в состоянии самостоятельно и плодотворно взаимодействовать с окружающим миром. Она в «утробе родительской защиты». Она — данность и поэтому не переживается как ценность. Рассматривая логику человеческого развития, Раджниш приводит следующую метафору: «Рыба должна быть выброшена на сушу, рыба должна почувствовать жажду, страдание, отделение — только тогда она может совершить прыжок. И тогда океан кажется таким прекрасным, таким бесконечно ценным…». [20, 44]
Целостность становится осознанна и переживается как ценность, когда она является результатом внутренней работы. Такая работа начинается в подростковом возрасте и может длиться в той или иной степени всю жизнь.
Внутриличностный конфликт «душа-тело» выражается в диаметрально противоположных вариантах: либо в непринятии телесности, ее игнорировании, либо в преувеличенном к ней внимании. Но в том и другом случае тело воспринимается подростком как объект оценивания, как средство, мешающее или помогающее достичь цели.
Суть первого варианта может быть передана следующим высказыванием: «Как я с моими возвышенными чувствами, мыслями и стремлениями, обладаю моим низменным телом». Тело воспринимается как нечто инородное, пугающее, мешающее и т. п.
Чем выше уровень духовного развития подростка, чем богаче переживания его души с одной стороны, и сильнее требования произвольности поведения, понимаемого как соответствие внешним стандартам (стремление соответствовать требованиям значимых других, ориентировка на социальное взаимодействие) тем более мощный мышечный панцирь образуется. Тело может начать восприниматься как корка. Много лет назад ко мне на прием пришла тринадцатилетняя девочка-подросток с мучительным переживанием одиночества. Выяснилось, что она любит рисовать, и я попросила ее к следующей нашей встрече нарисовать что-нибудь, что она захочет. Она принесла цветные рисунки и подписала их. Среди них был рисунок под названием «Душа и тело». Душа, в виде линий желтого цвета, концентрировалась в большей степени в животе и на внешней стороне руки, которая напоминала крыло птицы. Толстые коричневые линии обрамляли голову, плечо и верхнюю часть руки. Они символизировали тело-корку, сдерживающую душу, не позволяющую ей взлететь.
Для формирования самоидентичности необходимо преодоление дуализма души и тела, осознание собственной телесности, ее принятие. От того, каким образом в результате подросткового периода будет простроена система «Душа-тело — мир ависит успешность формирования самоидентичности. Тело — корка из жестко-разделяющей границы между Я и Миром должно превратиться в живое, соединяющее, чувствующее. [10, 98]
Процессы осознавания и формирования отношения к внешним и внутренним компонентам образа тела имеют свою логику. Осознавание внешних компонентов образа тела происходит в процессе взаимоприкосновения собственного тела и тела другого, соотнесения видимого собственного образа с эталонным. При формировании внешних компонентов образа тела человек как бы смотрит на себя глазами Другого и тело выступает как обьект оценивания: хорошее-плохое, красивое-некрасивое, устраивает-не устраивает, привлекательно-непривлекательно и т. п. В процессе развития кроме возможности смотреть на себя со стороны, появляется возможность чувствовать себя изнутри, углубляется контакт с самим собой, увеличивается осознаваемое внутреннее пространство. Отношение к себе и к своей собственной телесности становится менее объектным. Отношение становится субъектным, когда человек позволяет себе быть самим собой, принимая себя во всем многообразии с достоинствами и недостатками. Такое отношение свидетельствует о расширении сознания и увеличении его реалистичности. Телесность становится чувствующей, неотъемлемой частью «Я», безусловной ценностью.
Способность чувствовать изнутри свое тело, свои движения, отношение к своему телу как к телесности является необходимым условием переживания радостности, энергонаполненности, стремления взаимодействовать с реальным миром здесь и теперь. В свою очередь переживание энергонаполненности и радостности можно рассматривать как один из критериев внутриличностной целостности. [4, 243]
Приведем в качестве клинического примера случай, описанный в книге П. С. Гуревича «Психоанализ». «Посетительница вошла в мой кабинет и смущенно уселась в кресло. Некоторое время она пыталась разместиться поудобнее, словно боялась, что одна часть тела перевесит другуго. Формы ее впечатляли — она явно страдала полнотой…
Мы заговорили о цели ее визита. Вот уже много десятилетий она борется с собственным весом. Испробовала различные средства. Едва вопрос обозначался на моих губах, она уже отметала возможные диагнозы и советы.
Диета? С давних пор вегетарианка, кушает мало и часто. А вес… Физические нагрузки? Постоянно хожу в тренировочный зал, выполняю сложные упражнения. Делаю это регулярно, без пропусков…
Сеанс уже подходил к концу, а я с горечью ощущал, что не могу проявить хотя бы зачатки профессионализма. Вдруг, непонятно почему, спросил: «А баня?»
— Нет, это не мое, — сказала посетительница. — К бане у меня стойкое отвращение. Когда я была девочкой, мама взяла меня собой на мытье. Не знаю почему, но это обилие голой плоти повергло меня в состояние ступора. С тех пор я ни за какие коврижки не пойду в такое учреждение.
— Вы не любите свое тело? — выдохнул я.
— Нет, не люблю. Я всегда его стеснялась…
Надо ли комментировать? Нелюбимое тело не может радоваться. Оно равнодушно к еде, к физическим нагрузкам. Оно выполняет единственный заказ — быть нелюбимым телом". [5, 400]
Заключение
Экспериментальные исследования специалистов в области психоаналитики и психосоматики, направленные на изучение телесного восприятия, чувствительности, факторов субъективной эффективности дали особый содержательный анализ понятий телесного облика, телесного самоощущения. Наряду с развитием психических функций по пути их опосредствования идет и развитие телесного бытия человека, способов переживания телесных нужд и расстройств, социальных форм существования телесности. Именно через инструмент телесных ощущений мы познаем мир, получаем информацию. Кроме того, качества телесности позволяют и перепроверять эту информацию — при невозможности подобной проверки мы будем относить искажения, рожденные самим инструментом, к качествам реальности.
И здесь близость и взаимоподразумеваемость телесных и психических процессов очевидны. В переживаниях внутреннего телесного опыта реализуются, в первую очередь, не объективные характеристики стимула, вызывающие эти ощущения, а скорее проекция аффективных составляющих самосознания: страхов, ожиданий, желаний. Это положение весьма близко многим авторам, не видящим принципиальных различий в восприятии внутреннего тела и первичных психических процессов, между психическими и органическими процессами. Это указание на неразделимость самосознания на «материальное» и «идеальное», это свидетельство единства личностной организации как сложной совокупности внутренних психических функций и телесных, органических процессов и образов. Тело символизирует целостность и единство вообще, и его общая реакция представляет подлинную и созидательную целостность. Ощущение тела как целого является естественной основой чувства личности.
Спсисок литературы Брайтигам В., Кристиан П., Рад. М. Психосоматическая медицина. — М.: Гэотар Медицина, 1999.
Быховская И.М. «Человек телесный» в социокультурном пространстве и времени. — М., 1997.
Бьюдженталь Д. Двойственность и открытость // Судьба и воля: психология свободы: Хрестоматия / Сост. К. В. Сельченок. М., 2000.
Васюшина А. П. Формирование телесного образа Я в онтогенезе // материалы региональной межвузовской научно-практической конференции. — Красноярск: Сибирский институт бизнеса, управления и психологи, 2005.
Гуревич П. С. Психоанализ. — М.: Юнити-Дата, 2007.
Джемс У. Психология. / Под ред. Л. А. Петровской. — М.: Педагогика, 1991.
Ермошин А. Ф. Вещи в теле. Психотерапевтический метод работы с ощущениями. — М.: Класс, 1999.
Киященко Л.П. О границах телесности человека // Телесность человека: междисциплинарные исследования. — М., 1991.
Кондрашенко В.Т., Донской Д. И. Общая психотерапия. — Мн., 2003.
Куницына В.Н. К вопросу о формировании образа тела у подростка //Вопросы психологии, 1968. — № 1.
Куттер П. Современный психоанализ.
Введение
в психологию бессознательных процессов. — СПб., 1997.
Лоуэн А. Психология тела: биоэнергетический анализ тела / Пер. с англ. С. Коледа — М., 2000.
Менегетти А. Онтопсихологическая педагогика. — Пермь, 1993.
Мерлин В. С. Личность как предмет психологического исследования: Учебное пособие к спецкурсу. — Пермь, 1988.
Никитин В. Н. Психология телесного сознания. — М.: Алетейа, 1999.
Николаева В.В., Арина Г. А. От традиционной психосоматики к психологии телесности. // Вестник Московского университета. -1996. -№ 2.
Перлз Ф. Гештальт-семинары. — М.: Институт общегуманитарных исследований, 1998.
Подорога В. А. Феноменология тела. — М.: Аd Маrginem, 1995.
Психиатрия, психосоматика, психотерапия. /К.П. Кискер, Г. Фрайбергер, Г. К. Розе, Э. Вульф — М.: Алетейа, 1999.
Раджниш Б. Ш. Жизнь, любовь, смех. — Л., 1993.
Райх В. Характероанализ. — М.: ТЕРРА, 1999.
Русийон Р. Полиморфизм удовольствия. // Самосознание и защитные механизмы личности. — Самара, 2000.
Сергеева Л.С. Телесно-ориентированная психотерапия. — СПб, 2000.
Соколова Е. Т. Самосознание и самооценка при аномалиях личности. — М., 1989.
Соколова Е.Т., Дорожевец А. Н. Исследования образа тела в зарубежной психологии. — Вестник Московского Ун-та, сер. 14. Психол., 1985, № 4.
Тхостов А. Ш. Психология телесности. — М.: Смысл, 2002
Фрейд З. Методика и техника психоанализа. — М.: Алетейя, 1998.
Фрейджер Р, Фейдимен Д. Телесноориентированные и женские теории личности. — М.: ИНФРА, 2007.
Хрестоматия по телесно-ориентированной психотерапии и психотехнике (под редакцией В. Баскакова). — М., 2003.
Шульц П. Философская антропология.
Введение
для изучающих психологию. — Новосибирск: НГУ, 1996.
Юнг К. Психология бессознательного. — М.: Канон, 1994.
