В Америке ругает, на чем свет стоит Америку. Из больницы, куда он укладывался время от времени «подлечить нервы», по его выражению, грозится опять отбыть в Европу от российской духоты. Даже если он и ругал заграницу ради красного словца, тем не менее, доминирует в лирике Есенина, особенно в поздних стихах, действительно неподдельная меланхолия.
Его раздражает город. Городская публика приводит в ярость — выражение «лощеный сброд» из самых мягких. Индустриализация и урбанизация наводит тоску, он не жалеет слез по гибели «нутряного» начала российской жизни — все это заставляет его этапировать публику: «Стихов, Есенин! Стихов, стихов!» — кричали они… «Только тихо!
Не чавкать! — Кто-то засмеялся, но лицо Есенина стало серьезным."… «Вы ждете, что я буду еще вам читать стихи? Пошли вы все к е… й матери! В спекулянты и шарлатаны! Хрен вам всем, а не стихи!»… И, повернувшись к залу спиной, несколько раз шаркнул ногами, будто собака, закапывающая дерьмо,…Что тут началось! Публика повскакивала с мест.
Кричат, стучат, залезают на столы, кто-то кинулся на эстраду драться с Есениным" - здесь явно просматривается такой PR-ход как привлечение внимания общественности с помощью скандалов, эпатирования публики.
А вот еще один пример привлечения внимания к своей личности при помощи скандала:
На здании бывшей Городской думы в Ленинграде — афиша, намеренно крикливая, рассчитанная на привлечение публики:
«В зале Лассаля Сергей Есенин прочтет стихи „Москва кабацкая“, „Любовь хулигана“, и скажет слово о мерзости и прочем в литературе. Вызов непопутчикам».
Народ набился полный зал. Ждут Есенина, а его все нет и нет. Какой-то человек принес записку Ионову, устроителю этого вечера: «Я ждал… Вас не было… Право, если я очень нужен на вечере, то я на Николаевской, кабачок слева, внизу»… Когда Есенин, кое-как приведя себя в порядок, пьяно улыбаясь, вышел на сцену, зрители от нетерпения уже свистели и топали ногами Его любовная лирика тоже не лишена оттенка мизантропии: «Многим ты садилась на колени, а теперь сидишь вот у меня». Наконец, поздние его стихи полны жалоб на преждевременное старение, что несколько странно в устах человека, которому нет тридцати. Во всем этом много более или менее талантливого позерства.
Однако есть в его поздних стихах некоторые действительно трагические ноты — ноты глубинного подозрения, что на самом деле он вовсе не так гениален, как о том говорит молва.
Наличие этой ноты свидетельствует о том, что дар у него, безусловно, был. Именно его природное поэтическое чутье подсказывало ему, по-видимому, что слишком многие его стихи — от «Радуницы» до «Москвы кабацкой» — замешаны на подражании «низовым» жанрам, от лубка до городского «жестокого» романса, а его любовная лирика многими чертами смахивает на блатную песню. Это тяжкое внутреннее прозрение объясняет и его неистовую ненависть к «снобам», и его тягу к самоуничтожению: художник, который назвал в тридцать лет собственные творения «дохлой томной лирикой», должен был переживать не наигранный, а самый натуральный кризис.
Заключение
Впрочем, не лирика, конечно, сделала из Есенина легенду. Причем столь стойкую, что вплоть до смерти Высоцкого конкурентов в советском массовом сознании у него не было.
По-видимому, в его биографии счастливо сошлись необходимые факторы: он был прославлен, но не официозен; в какие-то годы его даже запрещали, школьницы переписывали его любовные стихи в тетрадки, а стихи из кабацкого цикла распространялись в самиздате; он был из простонародья и не слишком образован, так что интеллектуализмом отпугнуть не мог.
Писал он, что называется в просторечье, «складно», на песенный лад, и очень доступно; в стране, где большая часть грамотных горожан — выходцы из деревни, его почвенничество встречало сочувствие; он пил, буянил, менял женщин и эпатировал «чистую публику», хоть сам казался щеголем; наконец, он стал мужем прославленной иностранки, по слухам весьма состоятельной, и укатил с ней на Запад, чем воплотил коллективную российскую мечту.
Именно эта воплощенность и сделала его в глазах массового читателя великолепным объектом для самоидентификации. Он уже при жизни стал сказочным персонажем, своего рода Иванушкой-дурачком российской литературы. А в литературоцентричной стране, какой оставалась Россия до недавнего времени, героем мифа и мог стать только поэт.
Список использованной литературы Анненков Ю. Дневник моих встреч. Цикл трагедий. М.: ВАГРИУС, 2005. С. 161−162
Блэк С. Паблик рилейшнз. Что это такое? М.: 1990.
с.17
Вдовин В. А. Есенин и литературно-художественное общество «Страда». — Есенин и русская поэзия. Л.: Наука, 1967, с. 171−173.
Три века русской поэзии: Школьная хрестоматия / Сост. Н. В. Банников. М.: Издательский дом «ОНИКС 21век»: Мир и образование, 2002. — 426−427стр
http://www.pr-club.com/PR_Lib/PR_Rabots.shtml#63
http://esenin.niv.ru/esenin/biografiya.htm
http://esenin.niv.ru/esenin/zanimatelnye-fakty.htm
Блэк С. Паблик рилейшнз. Что это такое? М.: 1990.
с.17
Три века русской поэзии: Школьная хрестоматия / Сост. Н. В. Банников. М.: Издательский дом «ОНИКС 21век»: Мир и образование, 2002. — 426−427стр.
Анненков Ю. Дневник моих встреч. Цикл трагедий. М.: ВАГРИУС, 2005. С. 161−162
http://esenin.niv.ru/esenin/zanimatelnye-fakty.htm
http://esenin.niv.ru/esenin/biografiya.htm
http://esenin.niv.ru/esenin/biografiya.htm
