Этноконфликт и межнациональный конфликт

В этих условий преодоление этностатусных конфликтов возможно по модели демократического режима сообщественного типа (или согласительной демократии, как ее охарактеризовал Э. Кисриев). Ее формирование предполагает наличие следующих предпосылок:

1) большой коалиции (политические лидеры всех значительных сегментов многосоставного общества сотрудничают в управлении страной);

2) взаимного вето (право меньшинства накладывать вето на решения, принятые большинством и затрагивающие жизненные интересы меньшинства);

3) принципа пропорциональности (пропорциональное распределение постов в системе государственной службы между представителями различных сегментов);

4) автономии сегментов (т.е. самоуправление меньшинств в сфере своих исключительных интересов).

Примером этностатусного конфликта можно назвать борьбу аварцев и даргинцев на уровне высшего руководства республики. Аварцы не смогли превратить северный Дагестан во второй Аваристан, но и остановить процесс своей экспансии тоже не смогли, и упорядочивают сколько могут по понятной им схеме среду, в которой находятся. Привыкнув к этой роли, они обрели относительно стабильные формы и стали одной из самостоятельных этнополитических сил в регионе со своими целями и функциями. Равнинные аварцы через эти свои функции стали понимать самих себя, а заодно выстроились в определенных отношениях к горским аварцам. При этом органической частью аварского процесса стало взаимодействие с другими процессами причем с каждым из них индивидуально, вырабатывая отношение и основные формы взаимодействия. Поэтому аварское упорядочение жизни, стало не этническим процессом, а в первую очередь политическим. В перспективе, он мог стать началом этнического процесса, но тогда это было бы начало нового этнического процесса. Такая же эволюция у даргинцев.

Как и в других национальных республиках РФ в Дагестане не было «московских» назначенцев и принудительной ликвидации советской власти и процесс институционального развития шел эволюционным путем. В регионе фактически не было кадровой революции и практически весь кадровый состав советского руководства республики сохранил свои посты и после распада СССР и образования независимой Российской Федерации. Регионом длительное время руководили сначала аварец Абдурахман Даниялов (1957;1969), затем даргинец Магомедсалам Умаханов. При Даниялове аварцы активно пошли в образование, науку, сам Даниялов активно пропагандировал развитие национальной интеллигенции, при Умаханове же акцент даргинской элиты был сделан на завоевании даргинцами позиций не в гуманитарной, а в первую очередь торговой и хозяйственной сфере. За горными колхозами были закреплены земли на равнине для отгонного (кутанного) животноводства. В результате возникли прикутанные поселки (как правило аварские и даргинские на «исторически» кумыкских, ногайских, лакских и прочих землях, подробнее они перечислены выше). И сейчас многие работники этих хозяйств, будучи формально прописаны в горах, фактически живут на равнине.

При М. Горбачеве с началом перестройки Дагестанский обком КПСС возглавил аварец Магомед Юсупов (затем работал торговым представителем в Греции). Будучи мягким интеллигентным человеком Юсупов (уроженец села Согратль Гунибского района) не смог удержать власть в ходе начавшихся бурных событий. При нем стало активно развиваться национально-демократическое движение (его лидерами были А. Ганиев, Э. Уразаев, Д. Халидов). В 1987 было решено отправить на политическую пенсию 57-летнего председателя Совета Министров ДАССР даргинца Магомедали Магомедова — это в ДАССР было принято делать путем формального «повышения» на не имеющий реальной власти пост председателя Президиума Верховного Совета ДАССР, а председателем Совмина ДАССР вместо него стал кумык Абдуразак Мирзабеков.

В 1989

Юсупов ушел в отставку с поста первого секретаря обкома и новым первым секретарем стал аварец Муху Алиев, который имел репутацию более сильного, чем Юсупов, лидера. Понимая, что КПСС теряет власть, М. Алиев (как и большинство первых секретарей в конце перестройки) хотел совместить посты первого секретаря и председателя Президиума Верховного Совета, оттеснив Магомедова. Однако эти планы вызвали сильное возмущение даргинцев. Поняв, что ситуация на его стороне, Магомедов уходить «по-тихому» не захотел, публичный скандал был никому не нужен и в результате Магомедов остался на посту, который после распада СССР стал высшим в новом Дагестане. Таким образом, М. Магомедов стал первым лицом республики и на первые роли вышли даргинцы.

В 1994 была принята новая конституция Республики Дагестана, узаконившая систему национального квотирования. Вначале полномочия избранных на 2 года органов власти были продлены до 4 лет. Было решено, что на посту председателя Госсовета представители различных этносов будут меняться, однако когда полномочия Магомедова стали истекать, это ограничение было снято (это устраивало все элитные группы как условие сохранения имеющегося баланса). Пост же председателя парламента — Народного Собрания — получил М.Алиев. Вскоре были приняты изменения конституции, снявшие этнические ограничения по избранию председателя Госсовета (т.е. был отменен принцип ротации представителей разных этнических групп на посту председателя).

Аварцы даже во время существования Госсовета уже выступали как этнос-лидер. Для усиления своих притязаний они отождествляли ситуацию, когда республикой правил один даргинец, с «даргинской властью» как таковой (в действительности аварцев, занимавших наиболее значительные посты, было больше, чем даргинцев; так, в 2005 г. в Правительстве было 8 аварцев (в том числе глава МВД, т. е. один из «силовиков») и только 4 даргинца). Но в то же время к 2002 г.

появились два направления: аварцы из действующей правящей группы и мононациональная оппозиция во главе с главой администрации Хасавюрта С. Умахановым. В основном «освоенные» аварцами территории так или иначе коррелируют между собой образуя единое целое.

Это де-факто единое целое как самостоятельная сила входит в расклад сил в республике. Сейчас оно соединяет территорию западной части равнинного Дагестана и включает города: Кизляр, Кизилюрт, Хасавюрт и отчасти Буйнакск. Здесь находится эпицентр деятельности аварцев. Поскольку процесс установления их лидерства не закончен, они больше остальных этносов заинтересованы в сохранении единства равнины и гор. В горном Дагестане аварские земли — самые западные, прилегающие к Чечне. Получается, территории контролируемые аварцами пролегают полосой по всей границе Чечни и Дагестана, разделяя их.

Как видно, этностатусная иерархия, сформировавшаяся под воздействием национальной политики СССР (центр, с одной стороны, опирался в политике на численно доминирующие народы, с другой — предпринимал активные меры, направленные на выравнивание социально-экономического и культурного неравенства народов), стала фактом общественного сознания на Северном Кавказе только в последнее столетие. Отказ центра от номенклатурного принципа формирования элиты на уровне регионов дал толчок к ее деятельности по мобилизации этнических групп в рамках республик для укрепления своих позиций в структуре власти. Теперь политический статус этноса стал осознаваться этноэлитами теперь в качестве собственного властного ресурса, а поэтому в 90-е гг. началась борьба за изменение статусных позиций этнических групп.

Заключение

Выводы по работе можно сделать следующие:

1.Мотивация межнациональных конфликтов определяется их содержанием. Этнотерриториальные конфликты можно свести в две группы в зависимости от характера конфликтующих сторон. В первую группу можно отнести конфликты, возникшие между этносами внутри одного государства (межэтнические) или между различными государствами (межнациональные), при которых за государством признается право контролировать территорию. Вторую группу составляют конфликты, где государству в этом праве отказывает какая-либо часть населения. Эти конфликты, связанные с разделом территории самого государства по внутренним причинам, характеризуются как сепаратизм. 90-е гг. ХХ в на Северном Кавказе отмечены разными типами этнотерриториальных конфликтов. Два наиболее распространенных из них — межэтнический и сепаратистский — проявились в форме открытых вооруженных столкновений конфликтующих сторон. Осетино-ингушский межэтнический конфликт и сепаратистский конфликт, вызванный действиями чеченских оппозиционеров, при всех отличиях в целях конфликтующих сторон, содержании и этапах их развертывания, дали развитие сходной тенденции — формированию этнократической организации власти авторитарного типа.

2.Существенно иначе выступает мотивация этностатусных конфликтов. Это борьба за передел собственности или государственных должностей, но не территории. Межэтническая конкуренция за статусные позиции проявилась в первую очередь в стремлении присвоить иное физическое пространство (миграция горцев на равнины стала динамичным процессом во всех республиках), контроль за которым позволяет изменить позиции в сфере экономики и политики. Даже при отказе от прежнего принципа формирования Народного Собрания Республики Дагестан фактически сохраняется межнациональный паритет.

Авксентьев В. А. Этническая конфликтология. М.:Инфра-М, 2001 — 327 с.

Агаев А. Г., Магомедов P.M. Дагестанское единство: история и современность. Махачкала. 1995 — 279 с.

Булатов Б. Б. Из истории социально-экономического развития Дагестана в конце XIX — середине XX вв. Махачкала, ДГУ, 2003 — 321 с.

Булатов Б. Б., Рамазанова Д. Ш. Деятельность органов государственной власти Республики Дагестан в области национальных отношений (80−90гг. ХХ в.). Махачкала: Юпитер, 2000 — 192 с.

Буртовая Е. В. Конфликтология. М.: 2003 — 512 с.

Волкан В., Облонский А. Национальные проблемы глазами психоаналитика //Общественные науки и современность, 1992, № 6, с.17−32

Денисова Г. С., Радовель М. Р. Этносоциология. Ростов-н/Д: Изд-во ООО «ЦВВР», 2000. — 280 с.

Зеркин Д. П. Основы конфликтологии. Ростов на Дону: Феникс, 1998 — 400 с.

Крылов А. Б. Сепаратизм. М.: Знание (Серия «У политической карты мира», № 8), 1990 — 64 с.

Лурье С. В. Этносоциология. М.: ИНФРА-М, 2002 — 320 с.

Ляпунов А.Я., Шипилов А. И. Конфликтология. М.: ЮНИТИ, 2000. — 551 с.

Муслимов С. Ш. Диалог мировоззрений — путь к межконфессиональной толерантности// Толерантность как социокультурный феномен.

Махачкала, 2002. С.16−23

Рамазанов Т. Б. Межнациональные противоречия как фактор нестабильности в обществе // Этноконфессиональные отношения как фактор общественной жизни народов Северного Кавказа.

Махачкала, 2002.-С.30−34

Денисова Г. С., Радовель М. Р. Этносоциология. Ростов-н/Д: Изд-во ООО «ЦВВР», 2000 — С.122

Булатов Б. Б. Из истории социально-экономического развития Дагестана в конце XIX — середине XX вв. Махачкала, ДГУ, 2003 — С.122

Республика Дагестан: Современные проблемы национальных отношений. Махачкала. 1992 — С.174

Денисова Г. С., Радовель М. Р. Этносоциология. Ростов-н/Д: Изд-во ООО «ЦВВР», 2000. — С.141

Крылов А. Б. Сепаратизм. М.: Знание (Серия «У политической карты мира», № 8), 1990 — С.22

Ляпунов А.Я., Шипилов А. И. Конфликтология. М.: ЮНИТИ, 2000. — С.198

Авксентьев В. А. Этническая конфликтология. Ч.

2. С.100

Дагестан: этнополитический портрет. Очерки. Документы. Хроника. Этнополитические организации и объединения. М., 1993. Т.III. С.

51.

Гаман-Голутвинова О. М. Политические элиты России. Вехи исторической эволюции. М., 1998. С.

346.

Бурдье П. Социальное пространство и символическая власть.// Бурдье П. Начала. М., 1994. С.

191.

Авксентьев В. А. Этническая конфликтология. Ч.

2. С.

112.

Лейпхарт А. Демократия в многосоставнызх обществах. Сравнительное исследование. М., 1997.

Булатов Б. Б. Из истории социально-экономического развития Дагестана в конце XIX — середине XX вв. Махачкала, ДГУ, 2003 — С.146

Лурье С. В. Этносоциология. М.: ИНФРА-М, 2002 — С.111−112