Сравнительный анализ института президентства в США, Франции и РФ

Конкретные полномочия (specificpowers). Статья Первая и статья Вторая (Секция 2) Конституции США предоставляют Президенту различные конкретные полномочия, включая право вето, право политических и кадровых назначений и право заключать международные договоры. Конкретными их следует считать не потому, что они предельно точны и недвусмысленны, а потому, что они специально перечислены в нормативном тексте Конституции. В некотором роде формальный аспект конкретных полномочий, т. е. их фиксация в нормативном тексте Конституции, отодвигает на задний план их содержательный аспект. Данный тип президентских полномочий носит нейтральный характер в том смысле, что не поддерживает ни концепцию ограничительного толкования полномочий Президента, ни концепцию расширительного их толкования. Мы только знаем, что некие полномочия Президента существуют в конституционно-правовом пространстве, но Конституция намеренно ничего не говорит об объеме и возможной динамике этих полномочий.

Клаузульные полномочия, предоставленные в силу так называемой исполнительной клаузулы (vestingclausepowers). (Генеральной) Исполнительной клаузулой Президента в традиции конституционного права США принято считать статью Вторую Конституции США, которая наделяет (vest) Президента «исполнительной властью» в качестве ее главы. К клаузульным полномочиям разные исследователи относят полномочия смещать с должности чиновников федеральной администрации. Структурные полномочия. Данный вид полномочий выводится из анализа структуры Конституции, отсюда их название.

На первый взгляд, в контексте романо-германской правовой семьи структурные полномочия можно было бы назвать органическими полномочиями. Однако важное формальное отличие заключается в том, что органические полномочия (например, в конституционном праве Франции) всегда возникают на основе и действуют в силу соответствующих органических законов. Органические же законы являются конкретизацией, во-первых, отдельных положений Конституции за ее рамками, во-вторых, программа этих положений всегда заявлена в соответствующей бланкетной норме Конституции. Другими словами, органические полномочия никогда не являются латентными, потенциальными полномочиями, умозрительно выводимыми из нормативного текста Конституции, каковыми, судя по всему, являются структурные полномочия президента, выводимые из американской Конституции. Итак, структурные полномочия Президента не являются детализацией или конкретизацией отдельных полномочий Президента, закрепленных в Конститу-ции. Скорее, их можно рассматривать как разумные выводы из так называемого систематического анализа Конституции как тотальности, или целостности, несводимой к отдельным конституционным принципам. Структурные полномочия обычно устанавливаются в рамках судебной интерпретации, но иногда и в рамках доктринального толкования.

Экстратекстуальные полномочия Президента по определению возникают из источников, находящихся за рамками как нормативного текста perse, так и структурного («тотального») смысла Конституции. В деле «Соединенные Штаты против Кэртис-Райт Экспорт Корпорейшн» судьи Верховного Суда пришли к выводу, что внешнеполитические полномочия федерального правительства имеют своим источником не Конституцию США, а саму природу государственного суверенитета. Далее, Верховный Суд сделал вывод, что именно Президент является единственным органом взаимодействия США с иностранными государствами. Выводами судей Верховного Суда в данном деле можно восхищаться или же высмеивать в качестве выдающегося образчика «юридической логики», но вряд ли можно признать порочной саму идею выводить полномочия верховных органов государственной власти из категории государственного суверенитета или прочих принципов «общего конституционного права», перекрывающих и в чем-то унифицирующих специфику национальных конституций. На первый взгляд, классификация полномочий Президента, которую предложил профессор Пракаш, должна устранять двусмысленность и неопределенность аргументации при анализе «темных» полномочий Президента, т. е. таких полномочий, которыми он пользуется, но природа происхождения которых не понятна до конца. Иначе говоря, можно предположить, что профессор Пракаш создал эвристичную модель толкования природы полномочий Президента, которая должна работать в так называемом альтернативном режиме. Это значит, что каждый дискуссионный акт Президента попеременно «прикладывается» к одному из четырех вышеперечисленных типов полномочий до тех пор, пока не будет найдено соответствие.

В самом деле, профессор Пракаш фактически предложил сторонникам расширительного толкования полномочий ограничиться четырьмя возможными моделями интерпретации всех дискуссионных аспектов президентской власти («что свыше, то от лукавого»). Если отдельный акт Президента не подпадает ни под одну из четырех категорий полномочий, то он должен быть признан неконституционным, несмотря на презумпцию его «неотъемлемости» в перспективе президенциализма. С другой стороны, совершенно очевидно, что классификация полномочий Президента, предложенная профессором Пракашем, существенно затрудняет аргументацию и для оппонентов расширительного толкования президентских полномочий. Раньше им было достаточно находить все новые и новые аргументы неадекватности самого термина (неотъемлемые полномочия), в который облекаются все дискуссионные аспекты власти Президента. Теперь же им придется доказывать неадекватность трех типов «внеконституционных полномочий» Президента вместо одного либо доказывать, что какой-то акт Президента не подпадает ни под одну из предложенных категорий полномочий. В остатке сторонники расширительного толкования президентских полномочий больше приобретают, чем теряют.

Ведь достаточно грамотно соединить средства нормативного конституционного права и средства политического конституционного права (т.е. политическую риторику с юридическим подтекстом), чтобы найти соответствие между дискуссионным актом Президента и, по крайней мере, с одной из предложенных Пракашем категорий президентских полномочий. Вместе с тем нельзя утверждать, что как идеологическое, так и конституционно-правовое пространство в США определяют только президенциалисты, а удел конгрессистов заключается лишь в том, чтобы вести «арьергардные бои под натиском превосходящих сил противника». В действительности Конгресс сохраняет за собой некоторые серьезные инструменты сдерживания экспансии президентской власти. Среди полномочий Президента США немало таких, которые подлежат оформлению Актами Конгресса. Такие полномочия профессор Пракаш, как мы выше видели, предлагает называть регулируемыми полномочиями президента. Реализацию указанных полномочий Президентом Конгресс может затруднить, сдержать, замедлить и т. п. Например, Конституция наделяет Президента полномочием смещения должностных лиц. Однако на основании ст. 1 Конституции США Конгресс может издать законодательный акт, по которому прежде чем отправлять того или иного чиновника в отставку Президенту понадобится получить одобрение Конгресса.

И неоднократно в XIX в. Конгресс настаивал на том, что Сенат должен давать согласие на все отставки должностных лиц в федеральных органах исполнительной власти. В качестве примера абсолютного полномочия Президента можно назвать право помилования. В федеративном государстве полномочия главы исполнительной власти могут пересекаться как по горизонтали, так и по вертикали. Как ни парадоксально, как раз благодаря концепции подразумеваемых полномочий Президента существует значительный потенциал для фактических коллизий по горизонтали между сферой полномочий Конгресса и сферой полномочий главы государства, с одной стороны, и коллизий по вертикали между сферой полномочий федерального правительства и органами государственной власти штатов (субъектов федерации). Этот парадокс, на наш взгляд, объясняется тем, что вертикальные политические отношения внутри США далеко не всегда развиваются по правилам дуалистической федерации. Можно утверждать, что в настоящее время динамика конституционно-правовой мысли в США характеризуется дуализмом конкурирующих концепций: — доктрины дуалистической федерации (ориджинализм); - доктрины унитаристской федерации (нон-ориджиализм). В этот список чисто теоретически можно было бы добавить и доктрину кооперативной федерации, но эта по преимуществу германская концепция союзного государства не имеет среди конституционалистов США достаточного количества сторонников.

Можно утверждать, что возникшая в ходе более чем двухсотлетней интерпретации Конституции США доктрина подразумеваемых полномочий Президента все больше и больше оттесняет на второй план ориджиналистскую доктрину исключительных полномочий Конгресса. При этом сторонники расширительного толкования президентской власти фактически «приватизировали» концепцию исключительных полномочий только для Президента. Иначе говоря, согласно этой логике только Президент обладает исключительными полномочиями, что касается каких бы то ни было полномочий Конгресса, то они всегда могут быть «оспорены» с позиций подразумеваемых полномочий Президента США. Ясно, что подобная аргументация президенциалистов плохо совместима с доктриной сдержек и противовесов.

Как бы то ни было, внутри пространства политического взаимодействия Конгресса и Президента всегда присутствует потенциал для так называемого горизонтального конфликта компетенций. Следует сразу отметить, что почти всегда речь идет о позитивном конфликте, когда и Конгресс, и Президент претендуют на осуществление одной и той же функции. Негативный конфликт в этой сфере возможен в том случае, когда ни Конгресс, ни Президент не желают брать на себя ответственность за последствия того или иного акта большой государственной важности. Пример организации администрации президента, трактуемой самым «узким» образом, являет нам Франция. Исследователь административной власти во Франции Ж. Гримо отмечает, что развитие президентских функций привело к развитию и служб при президенте Французской республики.

Резиденция президента — Елисейский дворец, где он не только работает, но и живет. Здесь функционирует и его личный аппарат. Подобно американскому президенту глава Франции свободен в подборе своих сотрудников. Структура аппарата президента не регулируется законом, она включает в себя кабинет, генеральный секретариат и различные службы. Существенна роль служб Елисейского дворца и в подготовке решений президента, которые практика сделала основополагающими в V Республике. Это положение противоречит конституции, однако созданная де Голлем практика продолжается и по сей день. Необычный по статусу сотрудников, по внутренней организации, по роли в политической жизни Франции аппарат Елисейского дворца («президентский дом»), состоящий из приближенных к президенту технократов, является одним из влиятельных институтов V Республики. Он действует очень эффективно, хотя о нем не говорит Конституция, не упоминает ни один закон.

Аппарат Елисейского дворца был создан первым президентом V Республики Шарлем де Голлем, и был воспринят в качестве удобного инструмента его преемниками. Сотрудниками служб аппарата Елисейского дворца — генерального секретариата президента Республики, кабинета президента и его личного штаба — являются, помимо чиновников по особым поручениям при президенте (советников президента), генеральный секретарь, его заместитель, начальники кабинета и личного штаба, технические советники генерального секретариата, чиновники по особым поручениям, высшие офицеры (в штабе и комендатуре охраны) и адъютанты. Сотрудники назначаются постановлением президента, принимаемым главой государства по своей инициативе или по предложению начальника одной из спецслужб. Бесспорно личное участие президента в назначении. Не существует правовых норм, регулирующих поступление на службу в Елисейский дворец. Главным требованием ко всем сотрудникам резиденции президента является их личная преданность главе государства. Многие из них участвовали в штабе избирательной кампании президента. Большинство сотрудников заканчивали: привилегированные высшие школы — Институт политических наук (аналог МГИМО) и Национальную школу администрации (аналог РАГС при Президенте РФ). Если можно так сравнить, то администрации президента, во Франции, в США и в современной России имеют некоторые сходства министерства двора в монархических государствах… В последнем случае дополнительное сходство обеспечивается наличием большого круга финансово-хозяйственных функций. В принятой в декабре 1993 г.

Конституции РФ сказано, что «Президент РФ формирует Администрацию Президента Российской Федерации» (глава 4 ст. 83 Конституции РФ). Администрация в целях обеспечения деятельности президента осуществляет важные политико-административные функции как-то:организацию подготовки законопроектов для внесения их президентом РФ в Государственную Думу в порядке законодательной инициативы;

подготовку проектов заключений на законопроекты, принятые Государственной Думой в первом чтении и др. При подведении итогов содержание данного параграфа, сделаем некоторые выводы:

Функционирование института президентства в республиках президентского типа требует формирования особой системы структур и механизмов, составляющих президентский «модуль управления». В Соединенных штатах, где такое понятие, как администрации используется наиболее широким образом, подобным термином обозначают значительную часть органов исполнительной власти. Политико-административная практика показывает, что администрация президента РФ играет первостепенную роль в государственном управлении.

3.2 Тенденции развития института президентства в США, Франции и РФСоздание института полпредов президента РФ в федеральных округах стало одним из самых заметных событий в ряду политических реформ в течение первого срока полномочий В.Путина. Причиной создания этого института явилась сложная ситуация, связанная с противостоянием центра и регионов в РФ. Политическая и административная несостоятельность полпредов эпохи первого российского президента Б. Ельцина объяснялась отсутствием у них четких полномочий. По мнению бывшего руководителя администрации президента С. Филатова, «получался парадокс: и губернатор, и представитель президента назначались президентом, но одному из них поручалось следить и как бы «стучать» на другого. Сама идея института представителей президента, которые должны были представлять политическую фигуру президента в регионах, стимулировать там объединительные процессы общественно-политических сил, просто дискредитировалась. В этой ситуации представители президентабыли выделены в отдельное подразделение и всю дальнейшую работу строили уже в другой плоскости.

А Контрольное управление профессионально занималось своими делами, опираясь на соответствующие правоохранительные, финансовые и налоговые службы". Поэтому и было решено наделить полпредов координационными полномочиями в отношении федеральных органов исполнительной власти на местах.іХорошо известно, что уровень правового сознания и самой правовой системы в стране еще далек от необходимой высокой отметки. Поэтому государству, чтобы выживать, необходимо в ряде случаев переходить на так называемое «ручное управление». В данном случае — ставить над региональными руководителями высших чиновников, наделенных полномочиями главы государства. Первоначально эта идея была высказана и частично «прописана» в одной из программ Центра стратегических разработок, специалисты которого доказывали необходимость «окружного» расположения федеральных органов власти, дабы их дислока-ция и юрисдикция не совпадали с границами субъектов Федерации. В программе также содержалась идея об опасности создания больших округов, вбирающих в себя и военные структуры, и прокуратуру, и суды, и другие органы власти.

Целесообразность несовпадения границ округов и субъектов федерации состоит в том, чтобы большой по территории округ не накапливал силы и в чрезвычайных обстоятельствах не мог раздробить Россию. Полномочный представитель в целях решения возложенных на него задач осуществляет следующие основные функции:

обеспечивает координацию деятельности федеральных органов исполнительной власти в соответствующем федеральном округе;

анализирует эффективность деятельности правоохранительных органов в федеральном округе, вносит президенту РФ соответствующие предложения;

организует контроль за исполнением федеральных законов, указов и распоряжений президента РФ, постановлений правительства РФ, за реализацией федеральных программ в федеральном округе. Хотелось бы кратко напомнить о научной дискуссии, которая сопровождала создание института полномочных представителей. В центре дискуссии стоял вопрос о конституционности нового государственного института. Не вдаваясь в юридические детали обсуждения, хотелось бы солидаризоваться с позицией одного из ведущих специалистов в области государства и права М.

Краснова, который считает, что с конституционно-правовой точки зрения создание института федеральных полномоч-ных представителей не противоречит Конституции РФ. М. Краснов высказывает следующее мнение, в России нет отдельной ветви власти — президентской; поэтому мало кто может понять, к какой власти относится президент; юридически он глава государства, но фактически он еще и глава исполнительной власти в целом. Получается, что в указе «О полномочных представителях» президент фактически делегировал на соответствующий региональный уровень собственные полномочия, не превысив их. Должны ли руководители территориальных органов исполнительных федеральных органов подчиняться полномочным представителям? Указом полпредам предоставлены координационные, кадровые и другие полномочия, то есть все те полномочия, которыми обладает сам президент.

Согласно нашей Конституции, президент назначает председателяправительства и министров, некоторые министры непосредственно ему подчинены, он имеет право председательствовать на заседаниях кабинета министров, он отправляет правительство в отставку, он вправе отменять постановления правительства и т. д. Поэтому продуктивнее вести речь не о правомочности создания округов и назначения в них полномочныхпредставителей президента, а о целесообразности этого института. Понять сущность нового политического института можно, сопоставляя его либо с отечественными аналогами (институт генерал-губернаторства в Российской империи), являющиеся неизбежно исторически дистанцированными, либо с зарубежными носителями схожих функций. В США, являющейся ныне стабильной федерацией, субъекты которой не проявляют на протяжении вот уже полутора веков сепаратистских намерений, аналога российским полпредам не существует. Зато существует институт префектов во Франции. Использование компаративного метода вызывает законный вопрос: насколько правомочно сравнивать полпредов Российской Федерации с префектами унитарного французского государства, что дает такое сравнение исследователю. Возможность сравнительного подхода обусловлена в данном случае преимуществами функционального анализа.

Именно исполнение одной и той же функции — функции инструмента президентской власти на субнациональном уровне, функции укрепления влияния центра на местах, повышения престижа общенациональной государственности — позволяет сравнивать два таких политико-административных института как российские полпреды и французские префекты. Если изначально префект был политическим назначенцем, который не имел прав выдвигать свою инициативу, а отражал волю главы государства, то с тех пор, когда он начинает договариваться, он приобретает черты не просто политико-административного инструмента, а самостоятельной политической фигуры, работающей под контролем центра. Эта тенденция усиливается по мере расширения процессов децентрализации. Под «децентрализацией», как известно, понимается передача функций государства политическим органам, избранным наместах. Государство полностью утрачивает контроль в отношении переданных функций. Параллельно децентрализации осуществлялась декон-центрация власти, под которой понимается передача государством определенных полномочий своим представителям на местах. Очевидно, что институт префектов был создан для укрепления власти главы государства. Префект назначается указом президента, одобренным Советом министров.

В настоящее время префект превратился в крупную фигуру французской внутренней политики. И это несмотря на то, что он не избирается, а по-прежнему назначается. Префект — страж порядка. В этом его основная миссия, если говорить о воплощении власти государства во всей ее полноте. В его подчинении находятся полиция и жандармерия.

Префект отвечает также и за гражданскую безопасность, то есть защиту граждан и имущества во время катастроф и чрезвычайных происшествий. Префект должен готовить государственные службы в своем департаменте к любой непредвиденной ситуации. Наиболее многочисленны административные полномочия префекта. Совокупность этих полномочий позволяет сделать вывод, что префект является главой всей административной системы. Главной функцией префекта является то, что, находясь в подчинении каждого из соответствующих министров, префект руководит действующими в департаменте

Итак, префекты являются политическими фигурами, и власть не боится, а поощряет такое положение дел, так как неполитические фигуры не могут иметь высокого собственного рейтинга и не могут работать на повышение авторитета государственной власти. Ив этой связи хотелось бы перейти к анализу значимости и роли российских полпредов. Ряд исследователей отмечает, что нечеткость в определении обязанностей и полномочий полпредов способствовала возникновению неожиданной ситуации — круг решаемых полпредами задач сильно разнился в зависимости от округа, а их реальный статус зависел от их политического «веса» и от неформальных взаимоотношений с представителями органов федеральной власти и с региональными лидерами. Политический обозреватель журнала «Наша власть: дела и лица» В. Алферов отмечает, что полпреды оказались между «двух огней». С одной стороны, сам факт создания федеральных округов и института полпредов вызвал недовольство среди глав региональных администраций и, особенно, среди губернаторов, имеющих большое влияние. С другой — среди «конкурентов» полпредов оказались сотрудники некоторых подразделений администрации президента. Такое противостояние на протяжении всего времени шло с переменным успехом. Среди достижений полпредов отмечают тот факт, что им удалось выстроить конструктивные отношения с губернаторами, хотя «административный ресурс» глав субъектов Федерации так и остался выше. Также успехом полпредов называют ликвидацию параллельных подразделений.

главного территориального подразделения администрации президента. В то же время им не удалось добиться собственной «замкнутости» исключительно на, президента. К числу «политических менеджеров» относят С. Кириенко и Г. Полтавченко, так как при выполнении своих функций они значительное внимание уделяют взаимоотношениям между отдельными региональными лидерами. Это объясняется, в частности, тем, что в состав Центрального и Приволжского округов входят субъекты Федерации, управляемые губернаторами — «тяжеловесами».

" Дипломатами" называют Л. Драчевского и И. Клебанова. Драчевский старается не вмешиваться в противоречия между губернаторами, занимаясь проблемами округа в целом, а также его внешними связями с центром, другими округами и даже международными организациями. И. Клебанову приходится иметь дело с «политическими губернаторами-тяжеловесами», которые имеют большое влияние в округе и в центре. Этот полпред уделяет повышенное внимание положению дел в отдельных субъектах РФ из состава Северо-Западного федерального округа, прежде всего в Санкт-Петербурге.

В данной ситуации Клебанов не может занять какую-либо иную позицию, кроме «благожелательного нейтралитета» к губернаторам, входящим в состав его округа. Возвращаясь к сюжету о политической значимости полпредов, отметим, что большинство из них функционируют пока что не в политической, а в технической роли инструмента в руках президента. Именно такова и самоидентификация большинства из них. Л. Драчевский считает, например, что полномочный представитель должен держаться «над схваткой» местных, региональных и федеральных властей. Ему принадлежат слова: «хочу держаться подальше от политики» .Г. Полтавченко так говорит о полпредах: «не делайте из нас политиков — мы чиновники…

я «инструмент» в руках президента. Он создал институт полпредов, чтобы иметь с мест четкую, информацию… Мы приближаем президентскую власть к регионам… Мы не оттягиваем на себя ни правительственные, ни региональные полномочия, не занимаемся распределением финансовых средств. Но мы участвуем в разработке программ социально-экономического развития как округа в целом, так и отдельных территорий. Налаживаем взаимодействие ветвей власти" .Таким образом, большинство российских полпредов воспринимают себя «пешками» в руках высшей политической власти, стремящимися держаться «подальше от политики». Такое самопозиционирование полпредов совпадает и с позицией администрации президента.

С одной стороны, такая линия объяснима: полпред действительно не может иметь какой-то собственной политики, отличающейся от курса президента или противоречащей ему. Однако «быть политиком» и «быть оппозиционером» — не одно и то же. При этом следует подчеркнуть, что введение института полпредов не нарушает суверенитета, демократии, федерального характера государства и не означает перехода к унитарной модели. Речь идет о восстановлении вертикали власти только в федеральных функциях. Более того, в определенном смысле, как считают известные правоведы и политологи А. Автономов, Д. Бадовский и их коллеги, образование федеральных округов и введение института полпредов является также актом вертикальной деконцентрации полномочий президентской власти.

Можно солидаризироваться с мнением тех исследователей, которые считают: полномочные представители в РФ нужны, чтобы гарантировать приоритет общенационального развития. Сейчас полпреды служат важной подпоркой федерального контроля, представляют собой своего рода «президентские щупальца» в регионах. Они полезны в кризисных ситуациях, при передаче власти. Однако в штатных ситуациях этот институт часто впадает в «спячку». Нужно совершенствовать этот институт так, чтобы он стал важным дополнительным инструментом в организации государственной власти, обеспечивающим страховку и смазку механизма отношений между центром и регионом. Институт полпредов действительно имеет достаточно высокие шансы на укоренение и успешное функционирование. Такое небольшое унитарное государство как Франция не отменила префектов.

Оно озабочено ситуацией в регионах и укреплением позиций государственной власти. В таком крупном многонациональном, многоконфессиональном федеративном государстве как Российская Федерация, тем более, нужно помнить об опасностях сепаратизма. Поэтому присутствие центральной власти необходимо в регионах для целей национального единства. Этому может послужить, например, повышение статуса полпредов до уровня политических фигур. Вероятно, им следует предоставить определенные политические и административные полномочия, не нарушая при этом конституционных прав субъектов РФ, превратить их власть из виртуальной в реальную. Как предлагают некоторые исследователи, полпреды могли бы собственной властью приостанавливать действие актов местных органов исполнительной власти на территории вверенного им округа, инициировать при четко определенных законом обстоятельствах отрешение высшего должностного лица субъекта РФ или главы муниципального образования от должности и т. д.В настоящее время начинается реструктуризация института полпредов по образцу перестройки администрации и правительства, осуществляемой в ходе масштабной административной реформы. В частности, планируется штатное сокращение заместителей полномочных представителей.

По имеющимся сведениям, по предложению И. Клебанова, количество заместителей будет сокращено до двух человек (ранее их число варьировалось от двух до девяти). В полпредствах планируется также сформировать несколько департаментов, курирующих определенные вопросы развития регионов2. Реализация задуманного может, способствовать расширению полномочий полпредов, более активному решению задач территориального управления и развития. При условии функционирования полпредов в режиме «реальных дел» будет повышаться их административный и политический вес в округах, расти доверие к ним граждан.

Вместе с этим повысится престиж президентской власти и федерального центра в целом. Завершая параграф, сделаем некоторые выводы:

Более содержательному анализу института полпредов способствует его сопоставление с зарубежным функциональным аналогом — французским префектом. Институт префектов является важным элементом французской политико-административной системы, представляя собой центральную исполнительную власть на субнациональном уровне. Присутствие префекта в департаментах служит мощным рычагом модернизации страны, способствует укреплению государственного единства и престижа центральной власти. Префекты являются политическими фигурами, и центральная власть не боится, а поощряет такое положение дел. Институт полпредов имеет достаточно высокие шансы на укоренение и успешное функционирование в РФ. Присутствие центральнойвласти необходимо в регионах для целей национального единства. Повышению значимости полпредов может послужить соответствующее изменение формата функционирования, четкое правовое регулирование их статуса.

При этом будет возрастать не только их собственный административный и политический вес, но и доверие граждан к институту президентства в целом.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Наиболее важным параметром системы современного государственно-политического управления представляется институт главы государства. В сегодняшней политической жизни президентство прочно вошло в систему власти большинства стран мира. В конституциях стран существуют специальные главы, касающиеся функциональных обязанностей президента, а также системы его выборов, отстранения от должности и т. д. Учреждению в механизме государственной власти Российской Федерации поста президента значительно усилило внимание нашего общества к институту президентства в других политических системах. В ответственное время формирования демократической российской государственности, когда идет процесс становления правового государства, внедрения принципа разделения властей, создания эффективной законодательной и; исполнительной власти, пристальное внимание политологов, юристов, широкой общественности вызывает тот богатый опыт государственного строительства, который накопили за годы своего существования демократические государства, в частности США и Франция. Формирование института президентства в нашей стране — это консолидированный результат заимствования зарубежного институционального опыта, широко распространенного в мире. Именно на него опирались при конструировании института президентства и его конституционном оформлении российские законодатели и политики.

Институт президентства в России не является, конечно, ничьей копией, хотя и ориентируется частично на французскую, частично — на американскую модели. Это, однако, не простое перенесение на российскую почву уже готовой конкретной демократической формы со всеми ее особенностями. Институт президентства в РФ — специфический вариант президентской власти, введенной с учетом особенностей, реалий, конкретной политической ситуации в стране. Становление института президентства неразрывно связано с другими аспектами развития политической системы и происходит путем решения конкретных проблем в специфических условиях отдельной страны с учетом зарубежного опыта и собственных традиций. Своеобразные черты носит Российская модель президентства. Она состоит как из сильно выраженных черт президентской республики, так и включает элементы парламентаризма. Ряд положений Конституции РФ дают гарантию президенту РФ в постоянном превосходстве над всеми другими органами власти. Президент РФ, несомненно, занимает доминирующее положение в структуре высших органов государственной власти, однако, в какой-то степени это неизбежно, так как без сильной президентской власти трудно эффективно управлять такой большой по протяженности, многоконфессиональной, многосубъектной страной как Российская Федерация.

Гибридный характер российского президентства может сохраниться и в будущем. Односторонняя американизация, проявившаяся в ходе нынешней административной реформы, имеет свои ограничители. Сочетание американской и французской моделей, актуализация отечественных традиций придает функционированию института президентства большую гибкость, способствует укреплению и стабилизации сугубо российской формулы организации высшей политической власти. Эффективность нового для России института, усиление демократического вектора его эволюции будут также зависеть от более активного использования публично-политического ресурса президентской власти, повышения значимости правовых и политических методов управления. В целом можно утверждать, что адекватность российского института президентства условиям страны имеет не только ретроспективное, но и перспективное измерение. Адекватность будет возрастать по мере совершенствования президентского «модуля управления», повышения значимости правовых методов государственного управления, консенсусных способов принятия решений, расширения публично-политического пространства реализации президентской власти. Таким образом, сделаны первые шаги в направлении повышения оптимизации деятельности института президентства в России.

В целом же, можно признать, что в Российской Федерации формируется институтпрезидентства, происходит его легитимизация, укоренение в общественном сознании. В целом президентство как политический институт, включающийся в общую политическую систему, как явление мировой политической жизни включает в себя обширную совокупность многих факторов и большой круг понятий. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫНормативно-правовые акты РФКонституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12.

12.1993: (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.

12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.

12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.

02.2014 № 2-ФКЗ) // Собрании законодательства РФ. 03.

03.2014. № 9. Ст. 851. О Правительстве Российской Федерации: Федеральный конституционный закон от 17.

12.1997 N 2-ФКЗ (ред. от 07.

05.2013) // Собрание законодательства РФ. 22.

12.1997. № 51. Ст. 5712О парламентском расследовании Федерального Собрания Российской Федерации: Федеральный закон от 27.

12.2005 № 196-ФЗ: ред. от 07.

05.2013

Доступ из справ.

правовой системы «Консультант

Плюс". О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти: Указ Президента РФ от 09.

03.2004 № 314: ред. от 22.

06.2010

Доступ из справ.

правовой системы «Консультант

Плюс". Научная и учебная литература

Арутюнян А. Ш. Президент в президентской республике. М., 1997

Бельский К. С. Разделение властей и ответственность в государственном управлении. М., 1990

Василевич Г. А. Конституционно-правовая ответственность — особый вид юридической ответственности // Конституционно-правовая ответственность: проблемы России, опыт зарубежных стран / Под ред. проф. С. А. Авакьяна. М., 2001

Вебер М. Избранные произведения. М., 1990

Веблен Т. Теория праздного класса. М., 1984

Гримо Ж. Организация административной власти во Франции. М., 1994

Голль Ш. де. Мемуары надежд. 1958 — 1962. М., 2000

Демин А. А. Административное право Российской Федерации: Учебное пособие. М. :Зерцало-М, 2002

Дилигенский Г. Политическая институционализация в России: социально-культурные и психологические аспекты // Мировая экономика и международные отношения.- 1997. — № 7. Дюверже Морис. Политические институты и конституционное право.

// Антология мировой политической мысли. В 5 т. Т. 2. Зарубежнаяполитическаямысль. 20 в.

М., 1997

Зиновьев А. В. Конституционная ответственность // Правоведение. — 2003. — №

4.Майлыбаев Б. А. Понятие «институт президентства»: теоретико-правовой анализ // Право и политика. -

2001. — № 7. Мазуров А. В. Комментарий к Федеральному конституционному закону «О Конституционном Суде РФ». — М., 2006

Колосова Н. М. Особенности конституционной ответственности в России // Конституционно-правовая ответственность: проблемы России, опыт зарубежных стран / Под ред. проф. С. А. Авакьяна. — М., 2001

Конституции зарубежных государств: Великобритания, Франция, Германия, Италия, Соединенные Штаты Америки, Япония, Бразилия: учеб.

пособие / [сост. сб., пер., авт. введен. и вступ.

ст. В. В. Маклаков]. — 7-е изд., переаб. и доп. — М.: Волетрс

Клувер, 2010

Конституционное (государственное право) зарубежных стран. Отв. ред. проф. Б. А. Страшун. В 4 т. Т. 1. — М., 2000

Краснов. Б. И. Понятие, структура и классификация политических институтов / Общая и прикладная политология. Под ред. В.

И-Жукова, Б. И. Краснова. М., 1997. С.

Курдубанова М. Ю. Конституционно-правовая ответственность Президента Российской Федерации // Вестник ВГУ. Серия «Право». -

2009. — № 1.Кынев А. В. Институт президентства в странах Центральной и Восточной Европы как индикатор процесса политической трансформации // Политические исследования. — 2002. — № 2. Лапин Н. И.

Как изучать сегодняшнюю Россию // Мир России. — 2003. — № 4. Лапина М.

А. Реализация исполнительной власти в Российской Федерации: Научно-практическое пособие. — М.: Издательство Института проблем риска, 2006

Доступ из справ.

правовой системы «Консультант

Плюс". Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах. — М., 1997

Никсон Р. На арене. Воспоминания о победах, поражениях и возрождении. — М., 1992

Общая теория права и государства / под ред. В. В. Лазарева. — М., 2001

Окуньков Л. А. Правительство и Президент (грани взаимодействия) // Журнал российского права. — 1997. — № 9.Окуньков Л. А. Президент Российской Федерации. Конституция и политическая практика. — М., 1996

ОсавелюкA.M. Вспомогательные органы в системе исполнительной власти Западноевропейских стран. // Исполнительная власть: сравнительно-правовое исследование. Сб. статей и обзоров. М., 1995

Политическая энциклопедия. Под ред. Г. Ю. Семигина. Т.

2. М., 1999

Пронкин С. В., Петрунина О. Е. Государственное управление зарубежных стран. — М., 2001

Пушкарева Г. В. Политология. — М., 2002

Салищева Н.Г., Хаманева Н. Ю. Исполнительная и судебная ветви власти: соотношение и взаимодействие // Государство и право. — 2000. — № 1. Сахаров Н. А. Институт президентства в современном мире. — М., 1994

Сироткин В. Г. История Франции: Пятая республика. — М., 1989

Скуратов Д. Ю. Проблемы участия Президента Российской Федерации в правотворческом процессе: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2002

Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. — М., 1992

Сравнительная социология. Избранные переводы. — М., 1995

Старилов Ю. Н. Курс общего административного права. Т. 1. М.: Норма, 2002

Тихомиров Ю. А. Административное право и процесс. Полный курс. — М., 1998

Черепнин Л. В. Земские соборы Русского государства в 16−17-х веках. — М., 1978

Черниловский З. М. Институт президентуры в свете исторического опыта // Советское государство и право. — 1991. — № 6.Чиркин В. Е. Основы сравнительногогосударствоведения. М., 1997

Шугарт М.С., Кэри Дж.М. Президентские системы // Современная сравнительная политология. — М., 1997

Юридическая энциклопедия. Под ред. М. Ю. Тихомирова. — М. 2001

Юридический энциклопедический словарь / Под ред. О. Г. Румянцева, В. И. Додонова. М.: Инфра-М, 2008

Источники на иностранном языкеDuvergerМ. I nstitutions politiquesetdroitcostitutionnel. 5-me ed. P., 1960. D uguit L.

T raite du droitconstitutionnel. E№ 5 vol. P aris, s.d. Nicholas W., Quermonne S-L. La France Pr sidentielle. P., 1995.

I nternational Encyclopedia of the Social Sciences, 1968., Stevens A. T he Government and Politics of France. H oundmills, Basingstoke and London.

1996. W itherspoon P.D. Within these walls: A study of communication between presidents and their senior staffs. N.Y., 1991.