В процессе трансформации миссией элиты становится создание новой мифологии и новых имперского «царства целей», которые окажутся способны оправдать очередную версию беспорядка. В конечном итоге соперничество элит превращается в механизм установления модернизированной версии самодержавия, жесткой бюрократизированной вертикали власти.
Противопоставление «элита — масса» и дуалистическое единство «гражданское общество — государство» в российской трактовке становятся взаимозаменяемыми и мало различаются в рамках обыденного сознания. Способствует подобной ситуации глубоко интимный характер российского взаимоотношения индивида и общества. Следует отметить, что характерный для российского социального опыта эгалитаризм переносит в настоящее время все негативное смысловое наполнение скорее на государство, нежели на верхний (или высший) слой. Современные российские исследования элитарных групп, представляют собой взгляд снизу вверх. Метафизичность социологических исследований носит поэтический и возвышенный характер, вообще свойственный анализу «разрыва». В западной традиции социальная мобильность, воспринимаемая как естественный элемент социума, и граница между стратами — открытая и проницаемая подталкивают к рациональному анализу и конструктивному поиску механизмов совершенствования. В рамках отечественных исследований элита представляется предмет мифологического размышления о лучшей участи. Чисто некрасовский поиск «хорошего общества» ведет к тому, что и элита, и государство благословляются Богом как инструмент, если не спасения, то ограждения человека от греха, которым так полон мир.
Диссонанс между сущим и должным, который выражается в запросе на патриотичную элиту, пожеланиях результативности государственной власти, ее подконтрольностью обществу, демонстрации заслуг и ответственности, а не привилегий — вот общий тот набор требований, предъявляемых к верхней страте. Граница между элитой и массой — властью и народом — предстает как граница между спасателями России и ее могильщиками. Граница элиты и среднего класса довольно активно обсуждается не столько в социологии, сколько в публицистике. Традиционно для России данная граница более четкая, чем, например, между нижним и средним. Понятие «среднего», «срединного» для русской цивилизации с ее пограничным характером и анормативными тенденциями никогда не обладало положительной ценностной значимостью.
Если для цивилизации Запада средний класс является результатом цивилизационного слома Нового времени, то для России — культурного, что и находит отражение в современной угрозе «медитократии».
Высшей степенью самосознания элиты является вера в принадлежность иному миру, чем этот, и подобное мироощущение усиливается в эпоху кардинальных изменений. Применительно к текущему периоду можно говорить об определенной претензии на смысл — главный дефицит современности. Утрата смысла в заданных горизонтах инициирует обращение к реальности иного порядка, на приоритетное отношение к которой элита изначально заявляет свои права. Роль данной сферы в наши дни отводится виртуальной реальности, информационному пространству. Вместе с тем неукорененность во времени, как и в пространстве, пренебрежение к прошлому со стороны «не помнящих родства» — своего рода «виртуализация» длительности для социальной сферы современной России является едва ли не большей проблемой, нежели виртуализация пространства под влиянием современных информационных технологий. Элита, становясь, по общему мнению, не столь замкнутой и однородной, как ранее, параллельно с этим виртуализируется. Выйдя за рамки материальных интересов, высшая страта устанавливает более жесткие барьеры социальной действительности, ставя под сомнение последнюю как таковую.
Заключение
Подводя итог, отметим, что российская практика элитогенеза теснейшим образом связана с неразрушимым российским традиционалистским менталитетом и государственным (патерналистским) доминированием. Фундамент российской элиты составляет административная элита, являющаяся главным агентом изменений. Именно данный тип элиты играет определяющую роль в формировании курса развития государства, регулировании различных сфер общественной жизни. Однако, в отличие от элит западных стран, российский привилегированный класс зачастую крайне негативно воспринимается иными общественными группами, что неоднократно было зафиксировано опросами общественного мнения. Новая российская элита находится на самой ранней стадии своего формирования и, наверное, наивно было бы ожидать, что за два десятилетия сформируется такой привилегированный класс, который включал в себя наиболее успешных представителей общества.
Гудков, Л. Д. Проблема «элиты» в сегодняшней России: Размышления над результатами социологического исследования / Л. Д. Гудков, Б. В. Дубин, Ю. А. Левада. — М.: Фонд «Либеральная миссия», 2007. — 372 с.
Дука А. В. Концептуальные основания анализа властных элит // Управленческое консультирование. 2011. № 1. С.48−62.
История политических и правовых учений / Под общ. ред. В. С. Нерсесянца. М.: Норма; ИнфраМ, 1998.
Михельс Р. Социология политических партий в условиях демократии // Антология мировой политической мысли: В 5 т. Т.
2. М.: Мысль, 1997. С.186−197.
Моска Г. Правящий класс // Социс. 1994. № 10. С.187−198.
Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс // Вопросы философии. 1989. № 3. С.119−154.
Парето В. Трактат по общей социологии [Выдержки] // Осипова Е. В. Социология Вильфредо Парето: Политический аспект. СПб.: Алетейя, 2004. С.77−159.
Понеделков А. В. Политическая наука в элитологическом измерении. Ростов н/Д.: Издво СКАГС, 2010.
Сартори Дж. Вертикальная демократия // Полис. 1993. № 2. С.80−89.
Парето В. Трактат по общей социологии // Осипова Е. В. Социология Вильфредо Парето: Политический аспект. СПб.: Алетейя, 2004. С.
133.
Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс // Вопросы философии. 1989. № 3. С.
121.
Моска Г. Правящий класс // Социс. 1994. № 10. С.
187.
См. Михельс Р. Социология политических партий в условиях демократии // Антология мировой политической мысли: В 5 т. Т.
2. М.: Мысль, 1997. С.186−197
Сартори Дж. Вертикальная демократия // Полис. 1993. № 2. С.
89.
Дука А. В. Концептуальные основания анализа властных элит // Управленческое консультирование. 2011. № 1. С.
54.
Понеделков А. В. Политическая наука в элитологическом измерении. Ростов н/Д.: Издво СКАГС, 2010. С.
15.
История политических и правовых учений / Под общ. ред. В. С. Нерсесянца. М.: Норма-ИнфраМ, 1998. С.
160.
Там же.
Там же. С.172−173.
Понеделков А. В. Политическая наука в элитологическом измерении. Ростов н/Д.: Издво СКАГС, 2010. С.
20.
Там же. С.
21.
Там же. С.
21.
См. Беленький В. Х. Российский высший класс: проблема идентификации // СОЦИС. 2007. № 5.С. 13−21.
Гудков, Л. Д. Проблема «элиты» в сегодняшней России: Размышления над результатамисоциологического исследования М., 2007. С. 132−141.
