Основные понятия гештальттерапии Перлза. 
Техники и приемы

Смысл этого понятия был понемногу изменен по сравнению с его первоначальным значением. Это не правило, которое надо было бы втолковывать клиенту, а инструмент для работы, находящийся в распоряжении терапевта. Действительно, речь не идет никоим образом о том, чтобы считать, что прошлое не интересно и что будущее всего лишь фантазия, но о том, чтобы сконцентрировать внимание пациента на факте, что «именно теперь ты вспоминаешь» или что «именно теперь ты предвосхищаешь события». Это воспоминание, которое приходит теперь, освещает настоящее новым светом, также как настоящее освещает воспоминание, пришедшее ему навстречу.

Если экспериментирование может открыть доступ к некоторым решениям и к осуществлению творческих контактов, то только в настоящем это сможет произойти. Незавершенные ситуации прошлого, если они могут найти завершение в настоящем, конечно, не встретят ни адекватных партнеров, ни соответствующих временных обстоятельств, но в «теперь» они смогут помочь создать модальности контакта, которые изменят опыт клиента. Действительно, большая часть первоначальной проблематики страдания, изложенной клиентами, связана с устаревшим характером их способов отвечать на ситуации. Цент рация на «теперь» предполагает обновление функции «Оно» ситуации, а значит иное осмысление характеристик ситуации в их проприоцептивных и перцептивных составляющих, в выработке творческого приспособления к новому.

Именно на этом основании Перлз мог сказать, что «ничего не существует кроме настоящего»; зная, что это настоящее содержит в себе прошлое и будущее. Таким образом, не всегда необходимо совершать возвращения в прошлое, потому что оно здесь, заключенное в опыте, который происходит на наших глазах.

3.

2. Работа со сновидениями

Благодаря его подходу к снам для Перлза пробил час славы в его последние калифорнийские годы жизни. Он рассматривал тогда различные элементы сна как проекцию отдельных частей личности человека, видящего сон. Речь шла об обнаружении «экзистенциального послания», с которым спящий обращается к самому себе, например, через импровизированные диалоги между различными элементами сна, как одушевленными, так и неодушевленными. Для этого субъекту предлагалось последовательно идентифицировать себя с разными элементами сна таким образом, чтобы присвоить обратно свои проекции.

Часто можно было упрекнуть Перлза за театральный и поверхностный характер этого взгляда на сны, который прерывает, контакт субъекта с внешним миром вообще и психотерапевтом в частности в угоду центрации на внутрипсихическом. Именно по этой причине, в соответствии с работами Пола Гудмена, Изидор Фром предложил другой подход к работе со снами.

Сон рассматривается в его контексте, который, в свою очередь, является контекстом терапии; подчеркивается тот факт, что личный сон рассказан данному терапевту в этот данный момент терапии. Рассказать сон своему терапевту это значит поведать ему что-то такое, чего сам клиент не знает и не сумел бы ему рассказать по другому.

Содержание сна тогда рассматривается как бы построенное в основном из ретрофлексивного материала и в особенности из ретрофлексии, возникших в течение предыдущего сеанса, которые таким образом пытаются проявиться сначала во сне, потом в пересказе сна данному адресату.

Терапевт уделяет особое внимание снам, которые снились ночью, следующей за сеансом. (4, стр. 23−28)

3.

3. Телесная работа

Гештальттерапию иногда относят к «эмоциональным», «психотелесным» терапиям, или если сказать более современно — к «соматотерапиям». Если действительно признавать, что телесные и эмоциональные проявления опыта субъекта почти всегда присутствуют в терапевтическом процессе, предлагаемом гештальттерапией, это не обязательно потому, что гештальттерапия хочет считать себя телесной терапией или для того, чтобы следовать моде дня.

Все объясняется гораздо проще: гештальт-терапевт старается подойти к опыту пациента во всей его целостности. Итак, это значит, что терапевт принимает в расчет телесные и эмоциональные измерения, также как познавательные, интеллектуальные, поведенческие, сновидные, связанные с воображением, экспрессивные и другие характеристики пациента, с которыми терапевт работает, и что он может пользоваться этими измерениями, чтобы войти в контакт с пациентом.

Но это также значит, что терапевт не разделяет то, что наш язык научил нас разделять: например, что «тело» — это одно, а «ум» — это другое. «Тело» или «эмоция» представляют из себя частные модальности опыта человека. При патологических процессах эти модальности иногда носят фрагментарный или изолированный характер и, безусловно, их не следует рассматривать по отдельности, если мы хотим помочь человеку восстановить их единство.

Заключение

Если некоторые, ссылаясь на гештальттерапию, продолжают распространять какие-то ложные представления, связанные, по крайней мере, с сомнительной практикой, верно также и то, что с тех пор как произошло это возвращение к теории и клинической практике, к начальным положениям Пола Гудмена и Фредерика Перлза, гештальттерапию начинают принимать всерьез профессионалы из психологического, психиатрического мира и вообще из сферы гуманитарных наук, потому что они понимают, что эта научная дисциплина имеет под собой солидные основания, основания теоретические, основания практические, основания методические, основания, непротиворечиво связанные между собой. К тому же очень удивительно констатировать, что многие другие школы, включая некоторые направления психоанализа, сейчас открывают для себя и считают их исключительно передовыми те положения, которые гештальттерапия выдвигала и разрабатывала вот уже более сорока или пятидесяти лет. Гештальттерапия развивается медленно, может быть еще медленнее во Франции, чем в других странах, но это психотерапия, которая, похоже, получает широкое распространение и которая, в некоторых отношениях, может быть похожа как прообраз того, чем может быть психотерапия будущего, предоставляя место совокупности опыта человека во всех его измерениях аффективных, телесных, духовных, интеллектуальных…

Так же, я считаю необходимым упомянуть критику о гештальт-терапии. Некоторые психологи-исследователи считают, что она прямо говорит о нежелании брать ответственность за чью-то жизнь при достижении своих собственных личностных целей, даже зная, кто этот другой человек. Заложенное представление об «опоре на себя», «саморегуляции» предполагает относительную свободу от социальных ограничений. Это как бы ответ на давление общества и семьи, направленное на то, чтобы человек подчинялся условностям и соответствовал ожиданиям значимых других. К сожалению, теория гештальт-терапии очень часто искажается как руководителями, так и членами группы. Утверждение «Я делаю свое, а ты делаешь свое» используется для обоснования отсутствия восприимчивости к чувствам и желаниям других. Перекладывая ответственность за боль и развитие на плечи членов группы, эгоцентричный руководитель как бы оправдывает себя за недостаток внимания к проблемам других. В некотором смысле подобная терапия фокусирует наше внимание на независимости без оценки нашей же зависимости, которая необходима для удовлетворения наших желаний и обеспечения нашего личностного роста.

Суммируя данные об эффекте гештальт-групп, Гринвальд (Greenwald, 1976) отметил, что некоторые гештальт-группы «становятся токсичными» из-за их чрезмерного давления на участников, переоценки сильных эмоциональных переживаний и опыта катарсиса. Заботливый руководитель группы может обеспечить более высокий уровень сознавания себя и более высокую готовность к принятию рискованных решений, чем неприступный и автократический руководитель.

Во многом антиинтеллектуальная позиция Перлза, отражаемая в утверждении типа «забудь о своем уме и доверься чувствам», так же довольно часто искажается и упрощается. Среди руководителей гештальт-групп существует тенденция игнорировать рациональное мышление и интеллектуальные способности членов групп. Намерение же Перлза заключалось в смещении равновесия от чрезмерного преувеличения роли сознания к возвращению значения роли телесных ощущений и чувств. Однако преувеличение роли тела при недооценивании роли интеллекта не может привести к созданию оптимального терапевтического подхода.

1. Грабская И. А. Гештальттерапия (Ф.С.Перлз)

2. Булюбаш И. Д. Основы супервизии в гештальт-терапии. — М.: Институт Психотерапевт

3. Гингер С., Гингер А. Гештальт — терапия контакта. — СПб.: Спец

Лит, 2001.

4. Даунинг Дж., Марморштейн Р. Сны и кошмары: Истории из практики гештальттерапевта. — М.: Эксмо, 2003.

5. Джендлин Ю. Фокусирование: Новый психотерапевтический метод работы с переживаниями. — М.: Класс, 2000.