Интеллигенция в огне гражданской войны

Что же нравится в этих пасынках истории, проигравших свой бой, Булгакову? И в Алексее, и в Малышеве, и в Най-Турсе, и в Николке он больше всего ценит мужественную прямоту, верность чести.

Это слово проходит в романе как лейтмотив. «О, чертова кукла, лишенная малейшего понятия о чести!» — негодует на Тальберга, сбежавшего с немецким штабным поездом, Алексей Турбин. И ему же подбрасывает автор книгу Достоевского, раскрытую на язвящей воображение странице: «Русскому человеку честь — одно только лишнее бремя». Неужели создатель «Бесов» прав? Но тогда героям Булгакова лучше не жить на земле, ведь для них честь—род веры, стержень личного поведения.

Офицерская честь требовала защиты белого знамени, нерассуждающей верности присяге, отечеству и царю, и Алексей Турбин мучительно переживает крушение символа веры, из-под которого с отречением императора Николая Второго выдернута главная подпорка. Но честь — это и верность другим людям, товариществу, долгу перед младшими и слабыми. Полковник Малышев — человек чести, потому что распускает юнкеров по домам, поняв бессмысленность сопротивления: мужество и презрение к фразе потребны для такого решения. Най-Турс — человек чести, даже рыцарь ее, потому что сражается до конца, а когда видит, что дело проиграно, срывает с юнкера, почти мальчика, брошенного в кровавую кашу, погоны и прикрывает его отход пулеметом. Человек чести и Николка, потому что мечется по простреливаемым улицам города, ища близких Най-Турса, чтобы сообщить им о его смерти, а потом, рискуя собой, едва ли не похищает, по античному образцу, тело погибшего командира, извлекая его из горы мерзлых трупов в подвале анатомического театра.

Где честь, там мужество, где бесчестье — трусость. Читатель запомнит Тальберга, с его «патентованной улыбкой», набивающим дорожный чемодан. Он чужак в турбинской семье. Но в замысле романа немалое значение имеет и параллельная жизнь двух этажей дома на Алексеевском спуске: верхнего, семьи Турбиных, и нижнего — инженера Василисы.

Бури и беды гражданской войны сотрясают дом под снежной горой, и страдают от этого оба его этажа. Но Василиса — «трус», «буржуй и несимпатичный» — воплощает мир жадности и приспособленчества. Он чужой живущим над ним безрасчетным, открытым людям.

Ограбленный бандитами, он, прежде ярый противник старого режима, уповает отныне лишь на самодержавие: «Да-с… Злейшая диктатура, какую можно только себе представить… Самодержавие…» Пародийно, саркастически выглядят в устах обобранного Василисы недавние слова Алексея Турбина, что «спасти Россию может только монархия». Герои меняются ролями.

Автора «Белой гвардии» волновал и другой вопрос: скрепой старой «мирной» жизни, помимо самодержавия, было и православие, вера в бога и загробную жизнь — у кого искренняя, у кого выветрившаяся и оставшаяся лишь как верность обрядам.

У Толстого религиозности нет. Наоборот, практически ни одни из героев не вспоминает о Боге, церкви. Одно исключение — мудрейший и добрейший Кузьма Кузьмич, без помощи которого погибла бы Даша. Но он — бывший священник, расстрига. Может быть, это уступка цензуре автора, а может Толстой правильно уловил тогдашнее настроение, ведь действительно, русский народ забыл Бога, и заплатил за это.

К каким же итогам приходят герои этих трех произведений?

Семья Сартановых практически прекратила свое существование, «унесенная ветром гражданской войны». Причина, по мнению автора в том, что русская интеллигенция, которая всегда так ратовала за «простой русский народ», не смогла понять этот народ, когда он предъявил свои требования. Недаром Вересаев избрал эпиграфом к своему роману строчки Данте: «Они остались — сами по себе. На бога не восстали, но и верны ему не пребывали. Небо их отринуло, и ад не принял серный…»

Наиболее благополучный конец получился у Толстого. Все главные герои остались живы, прошли через страшное, но стали сильнее и цельнее. Кредо Романо тоже выражено в эпиграфе к «Восемнадцатому году»: «В трех водах топлено, в трех кровях купано, в трех щелоках варено. Чище мы чистого» [5]

Практически чудо, что семья Турбиных пережила эти годы, но сохранила и свою душевную привязанность друг к другу и свои взгляды. Только они отошли на второй план. «Отмоленны

Й" Еленой Алексей Турбин, чудом оставшийся жить наверно мог бы подписаться под заключительными словами романа: «Все пройдет. Страдания, муки, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему?»

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Гражданская война на территории России продолжалась всего (!) четыре года. Но какой разрушительный след она оставила не только на теле, но и в душе народа. До сих пор спорят о том, кто был прав тогда. С одной стороны нельзя не признать справедливости того, что Булгаков назвал «корявый мужичонков гнев», который копился столетиями, и, наконец — вырвался наружу. Но с другой, нельзя не признать и аргументы другой стороны, которая возмутилась тем, что, борясь за справедливость, были попраны старые человеческие ценности, вместе со «старым миром» на «свалку истории» были выброшены понятия чести, благородства исторических корней. Это вовсе не значит, что у победителей не были чести и благородства, но они несли слишком сильный заряд классовой ненависти, что бы сохраниться в привычном виде.

Современному человеку сложно понять многое из того, что произошло в России девяносто лет назад. Непонятны та страстность и ожесточенность, с которой русские люди убивали русских людей. Непонятно, как можно было идти на смерть, отстаивая свои представления о добре и зле. Мир сильно измельчал за эти десятилетия.

Но приоткрыть завесу этой тайны могут помочь именно произведения великой русской литературы. Причем для полноты картины надо читать и «белые» произведения, и «красные». Только после этого можно будет попытаться сложить цельную картину произошедшего в России в начале ХХ столетия. Споры по этому поводу продолжаются, и часто оппоненты — непримиримы. А раз так, значит, гражданская война еще тлеет, пусть не на полях сражений, а в сердцах человеческих. И поэтому, наверное, мы еще не скоро последуем совету великого писателя Михаила Афанасьевича Булгакова:

чаще смотреть на звезды!

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Вересаев В. В тупике 1998 М, АСТ, 256 с Вопросы литературы, 1984, № 11, с. 204.

Воспоминания о Михаиле Булгакове. М.: АСТ: Астрель, 2006. — 686с.

Толстой Хождение по мукам 1972 М,. Современник В 3-х томах 860 с.

Чудаков А. М. Комментарий к публикации главы из романа «Белая гвардия». — Новый мир, 1987, № 2, с. 140−155.