Постиндустриальное общество

В своей концепции «постэкономического общества» он предполагает последовательную смену трех типов социума в истории человеческой цивилизации: доэкономического, экономического и постэкономического. Современное общество находится на переходном этапе между вторым и третьим типами. Трактуя экономическое состояние как базовый критерий типизации обществ, В. Л. Иноземцев уточняет смысл определения общества как «экономического»: «говоря об экономическом обществе, мы рассматриваем социальную систему, в которой основополагающее значение имеют материальные интересы человека, безусловно, доминирующие в его системе ценностей». Преобладающим видом деятельности в экономическом обществе был труд, направленный на получение каких­либо благ и исключающий получение удовольствия от самого процесса работы.

В этом обществе, тем самым, в принципе не предполагалась возможность работы ради самой работы. По мнению российского ученого, в настоящее время происходят необратимые изменения в характере человеческой деятельности, которые обусловливают ее трансформацию из трудовой — в творческую. Если раньше основным стимулом к труду была потребность в достижении определенного уровня материального благополучия, то теперь доминирующую роль все более начинает играть креативный, творческий стимул, связанный состремлением личности к самовыражению, духовному и профессиональному развитию. Как следствие, именно «постэкономический» человек впервые обретет внутреннюю свободу, к которой всегда стремилось человечество; этому также способствует изменение мотивационной структуры деятельности, при которой отчуждение от человека продуктов его творчества не будет противоречить его главной цели — самосовершенствованию, приобретению и развитию новых качеств личности, априорно являющихся неотчуждаемыми. В этом ключе Иноземцев позиционирует постэкономическое общество как реализованное «царство свободы» — мечту гуманистов многих столетий. При этом следует отметить, что «царство свободы» не подразумевает «царства равенства», в котором господствуют унификация в потребностях и «уравниловка» в доходах. Важнейшим фактором социальной стратификации становится образование: недостаточно владеть информацией — ее нужно уметь использовать, но это умение не приобретается за деньги, ему необходимо учиться.

К тому же следует отметить, что в этом обществе все большую роль начинают играть индивидуальные способности человека, от реализации которых прямо зависит его материальное положение и социальный статус. Материальное неравенство в «постэкономическом» мире, по словам В. Л. Иноземцева, будет «порождено не политическими или экономическими факторами, по природе своей несправедливыми и преодолимыми, а интеллектуальными достижениями людей, каковые всегда были и сегодня остаются высшей формой проявления человеческих сил и способностей» [21, с.

7]. Собственно, идея возникновения нового основания для материального неравенства людей была развита еще в 60­70­х гг. ХХ века в концепциях Ф. Янга и О. Гоулднера, предполагающих зарождение нового типа власти — меритократии, — как власти, авторитет которой основан на личных заслугах, знаниях и умениях людей. Идеология постиндустриализма не приемлет свойственный различным версиям концепции индустриального общества экономикоцентристский, родственный классическому экономическому детерминизму либерализм, который активно эксплуатирует понятие «экономического человека» и связанные с ним понятия частной собственности и частного экономического капитала. В концепциях постиндустриального общества, в которых в роли главного субъекта современного социально­исторического процесса все чаще выступает «постэкономический человек», основным достоянием общества становится коллективный символический капитал. Под ним понимается общая (общественная) духовная собственность — коллективные моральные ценности и нормы, традиции и обычаи, нравы и ритуалы, мировоззренческие установки, социальные идеалы и другие феномены коллектив­ной памяти и духовной культуры общества.

Однако функцию капитала эти феномены начинают выполнять только тогда, когда реально способствуют интеграции людей в коллектив, пробуждению у них коллективного самосознания и мобилизации на достижение социально значимых целей. Иными словами, капиталом они становятся только тогда, когда непосредственно включены в общественно­исторический процесс и активно используются в интересах современного общества. Последнее обстоятельство следует специально подчеркнуть, поскольку здесь артикулируется возникшая в древности и ставшая идеей-фикс всей моральной философии мечта об активном влиянии образа жизни человека (в нашем случае — общества) в прошлом на качество жизни в настоящеми его потенциальные возможности в будущем. Коллективный символический капитал, тем самым, оказывается наследством, существующим благодаря «исторической связи времен» и требующим от рачительного хозяина бережливости, приращения, но, самое главное, — активного использования. Как и любой капитал, он должен «работать» на благо собственника — общества.

Тем самым, в интерпретации коллективного символического капитала отчетливо проступают черты радикального направления концепции постиндустриализма, упоминавшегося ранее и усматривающего в постиндустриальной цивилизации возвращение к некоторым ценностям доиндустриального, традиционного общества.

3.СТРАТЕГИЯ РАЗВИТИЯ РОССИИ В ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМ ОБЩЕСТВЕОбъективные тенденции развития постиндустриальной экономики, а также научные исследования многих отечественных ученых говорят о том, что в основе перспективной стратегии развития России должна лежать не минерально-сырьевая составляющая, а инновационная, включающаяуровень развития экономики, науки и технологий, которые сегодня становятся факторами, определяющими решение проблем безопасности и устойчивого развития государства. По словам В. Г. Хороса страна уже почти попала «в экспортно-импортную ловушку периферийности — вывоз сырья в обмен на ввоз товаров из развитых (а порой и не слишком развитых) государств. Сырьевые отрасли получили противоестественный перевес над машиностроением. „Хай-тек“, сосредоточенный, в основном, в оборонном секторе, прозябает. Производство падает, деиндустриализация национального воспроизводственного комплекса происходит на глазах». Следовательно, дальнейший рост производства первичных ресурсов такими же темпами, что и сейчас, в принципе невозможен: потенциал экономического роста за счет добывающих отраслей практически исчерпан, возможности разработанных месторождений ограничены, транспортная инфраструктура загружена. Российская экономика не может больше поддерживать высоких темпов роста за счет увеличения экспорта полезных ископаемых без дополнительных масштабных инвестиций.

В долгосрочной перспективе рассчитывать на эту сферу нельзя, поскольку природные ресурсы исчерпаемы. Кроме того, проводится активный поиск альтернативных источников энергии и разработка соответствующих технологий, поэтому ряд традиционного экспортируемых ресурсов с определенного времени станет невостребованным. В постиндустриальном обществе наука становится непосредственной производительной силой, а труд становится научным, точнее, онаученным, насыщенным научными знаниями материальным трудом. Несмотря на значительные кадровые потери, Россия сохраняет высокий кадровый потенциал вузовской науки. Согласно, Н. Б. Кузыку, в России до сих пор доминирует четвертый технологический уклад, включающий такие технологии, как автостроение, цветная металлургия, производство товаров длительного пользования, синтетических материалов, нефтепереработка, и только в оборонном комплексе получил распространение пятый технологический уклад. В связи с этим, ученый «делает ставку» на развитие оборонного комплекса в реализации стратегии инвестиционно-инновационного прорыва. Положительным моментом, отраженным в существующей стратегии, является, по нашему мнению, утверждение в качестве важнейших приоритетов в развитии общества науки и образования. Однако, на уровне государственной стратегии, по нашему мнению, пока отсутствует понимание весьма важного момента политической экономии и научной философии, подтвержденного теорией постиндустриализма, что наука и образование не имеют рыночного характера, но обладают неиссякаемым инновационным потенциалом, который только по внешней видимости может использоваться на началах безграничной коммерциализации науки и образование. Еще Марксом наука, искусство и образование и т. п. рассматривались как явления нерыночного характера. Классики теории постиндустриального общества представление о нерыночном характере этих сфер разработали весьма убедительно. Конечно, в обществе планово-рыночной экономики наука и образование находятся в тесном взаимодействии с товарным производством.

Однако необходимо понимание использование в качестве важнейшего принципа государственного стратегического планирования того, что подчинить эти сферы рынку (придавая рынку главенствующее значение) нельзя, поскольку это противоречит закономерностям развития постиндустриальной экономики. Суть постиндустриального общества состоит в том, что не рынок, а знание, информация, фундаментальные науки становятся главным ресурсом общественного развития. Также по нашему мнению, важным направлением прорывной инновационной стратегии России должно стать формирование эффективной структуры собственности. Важной проблемой для России, если она стремится достойно вступить в общество постиндустриального типа, является развитие трудового (человеческого) потенциала. Решением данных проблем должна стать реализация стратегии инновационного прорыва России в постиндустриальное общество, создание новых рабочих мест в высокотехнологичных секторах материального производства и сферы услуг, способствующие развитию творческого потенциала людей, делающие труд человека более интересным, ценным, осмысленным, приносящим более высокое моральное удовлетворение и достойную заработную плату. Не менее важным является принятие государством ответственности за развитие социальной сферы. Государство должно, наконец, отказаться от роли «ночного сторожа», принять и качественно исполнять свои социальные функции.

Заключение

.

Постиндустриальное общество — это общество, основанное на инфраструктурной или сетевой форме организации хозяйства, переориентацией экономики с товаропроизводства к сервису и доминированию наукоемких отраслей промышленности. В постиндустриальном обществе появляются принципиально новые интеллектуальные технологии, обеспечивающие контролируемое технологическое развитие, а основным социальным противоречием становится не противоречие между трудом и капиталом, а конфликт между некомпетентностью и профессионализмом. В постиндустриальном обществе происходит радикальная смена организации общества — на передний план выдвигается знание и университет в качестве «индустрии знания», как социальный институт, в недрах которого создается знание как базисный феномен постиндустриализма (для традиционного общества доминирующими социальными институтами были армия и церковь, для индустриального — фирма и корпорация).Постиндустриальное (информационное) общество:

Знания, информация и квалифицированный труд становятся основным производственным ресурсом-Борьба идет за информацию, а не за капитал или землю (главное — идея, а капитал и земля всегда найдутся)-Большая часть людей в таком обществе связана с производством, обработкой и распространением информации.

Список литературы

1. Курс экономики / под ред. Б. А.

Райзберга. М.: ИНФРА-М, 1997. 720 с. 2. Новая философская энциклопедия: в 4-х т. М.: Мысль, 2010.

Т. 1. 744 с.; Т. 2.

634 с.; Т. 3. 692 с. 3. Программа «Когнитивный ассистент» [Электронный ресурс] / Институт системного проектирования. URL: www.thoughtring.com (дата обращения: 20.

02.2012). 4. Разумов В. И., Сизиков В. П. Информационные основы синтеза систем: монография: в 3-х ч. Омск: Изд-во ОмГУ, 2007.

Ч. I. Информационные основы системы знаний. 266 с. 5. Социология: учебник для вузов / В. Н. Лавриненко, Н.

А. Нартов, O. A. Шабанова, Г. С. Лукашова; под ред. проф. В.

Н. Лавриненко. Изд-е 2-е, перераб. и доп. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002. 407 с. 6. Экономический словарь [Электронный ресурс]. URL:

http://abc.informbureau.comМожейко М. А. Постиндустриальное общество // Новейший философский словарь. Мн., 1998, с. 535 Неклесса А. Постиндустриальный передел России. М., 2001, с. 100−101.