Экологическая парадигма традиционной культуры

Актуальность темы

исследования определяется не только глобальным культурно-экологическим кризисом и процессами разрушения традиционного уклада жизни, девальвацией ценностей и норм природопользования, но и необходимостью изучения и освоения культурно-экологического наследия, что особо подчеркивается в Программе фундаментальных исследований Президиума РАН «Адаптация народов и культур России к условиям природной среды, социальным и техногенным трансформациям». В Программе, в частности, отмечается, что большой научный интерес представляет изучение историко-культурных форм хозяйствования, традиций частного и коллективного землепользования" и землеустроения в разных природных средах и регионах России.

Актуальность рассматриваемой темы подтверждается также рядом следующих значимых факторов. Прежде всего, следует отметить, что в контексте материалистически ориентированных научных подходов проблема изучения^ взаимодействия триады «человек-природа-культура» рассматривалась в рамках детерминистской парадигмы. Вследствие этого основное внимание исследователей до недавнего времени чаще всего уделялось «географическому фактору», «социальному фактору», «историческому фактору», «трудовому фактору», «экономическому фактору». В4 связи с этим' политика советского государства предполагала в отношении так называемых «малых народов» Севера интенсификацию социально-экономического развития за счет индустриализации северных территорий, технического перевооружения материально-технической базы традиционного промысла. Односторонность, методологическая* ограниченность подобного подхода, выводящего на авансцену общественного развития исключительно материалистические факторы и абсолютно не учитывающего комплекс духовных практик этносоциума (мировоззрение, религиозные представления, нормы морали) — очевидна.

С точки зрения целого ряда современных российских и зарубежных ученых, за период индустриализации Российского Севера были предприняты «мероприятия практического характера, зачастую не просто не учитывающие характер развития культуры проживающих на указанной территории коренных народов, но и приведшие к разрушению их традиционного образа жизни. В частности, Е. А. Пивнева, описывая проблемы, связанные с промышленным освоением Севера, указывает, что попытки внедрить у северных народов новые: формы хозяйствования так и не привели к каким-либо существенным результатам, так как у этих народов не было ни опыта, ни знаний, а подчас — и желания для их ведения. Сегодня, когда происходит выбор новой парадигмы общественного развития, учитывающей гармоничное развитие природы и общества и органично вписывающейся в рамки Концепции устойчивого развитиякак никогда актуальным представляется обращение к опыту традиционного: сосуществованиякоэволюции) человека и природы в, этнокультурной среде Российского f

Севера, имеющему важное значение для: расширения проблемно-предметной области современной философской антропологии и философии культуры. В рамках данной работы реализована оригинальная модель научного: исследования с использованием арсенала: современных методологических приемов, опирающаяся на: особенности «всеединства» космологического" миропонимания автохтонов Северной Евразии.

Степень разработанности проблемы. Круг вопросовсвязанных с теоретическим и методологическим конструированием понятий: «экологическое сознание», «экологическаяэтика», «экологическая культура», «экософия», «экотеология» впервые был разработан в зарубежной^ науке и: представлен в. работах Р. Нэша,. F. TopoА. Несса, ВХесле, О. ЛеопольдаPi Карсон, Ж.-П. Пельта, Р. Скарса, ДФормэна, Б. Хейвуда,. Э: Эбби, С. Бергмана и других. Работы указанных ученых, общественных и религиозных деятелей послужили своеобразным теоретическим-междисциплинарным: фундаментом для^ критики антропоцентричного понимания? феноменологической сущности природы, для. разработки теории генетического единства, природы^ человека и космоса, выработки концепций" экоцентризма и экорадикализма.

В> истории русской научно-философской мысли предпосылки для-развития феномена «экологического сознания» появляются в рамках «философии космизма» (B.C. Соловьев, Н. Ф. Федоров, А. Л. Чижевский, К. Э: Циолковский) и концепции «ноосферы», развитой в трудах В. И. Вернадского. Благодаря интеллектуальным усилиям философовученых «космического направления» впервые всходят ростки, научно-теоретические основоположения, «всеединства» всего сущего в Космосе и бытовании особого «интеллектуального». («ноосферного») слоя Земли, в котором человек является полноправным со-измыслителем и демиургом Вселенной.

В советской, а впоследствии российской науке анализу культурно-экологической проблематики посвящены монографии Э. В. Гирусова,

B.В. Грицая, Д. С. Лихачева, З. Г. Наджафовой, Е. В: Никоноровой, H.H. Киселева, И. Т. Фролова, O.A. Линенко, В. Р. Бганба, В. А. Лося, С. Д. Дерябо, G.C. Гостевой, Е. А. Когай, В. Е. Борейко, Л. И. Василенко, В-Е. Ермолаевой,

C.Г. Мухачева, В. А. Кутырева, Е. В. Сигаревой, И. М. Забелина, Р. В. Рыжикова, PiB. Шмидта, В®— Вальковской, В: Б. Калинина, В. А. Мантатова, О. В. Доржигушаевой, 0.Н. Гусевой, И. А. Евтеева, М. И. Варакиной, П. Д. Алиевой, С. М. Дашинимаевой и др.

В рамках культурологической парадигмы на сегодняшний день активно развиваются представлениясвязанные с формированием так называемой «культурной экологии». Данный термин был предложен Дж. Стюартом в 50-е гг. XX в. Он ввел понятия «культурное ядро» и «вторичные признаки, культуры». Под культурным ядром он понимает социально-психологические и гуманитарные аспекты культуры, формирующиеся в процессе жизнедеятельности человека, его социализации-, инкультурации и обеспечивающие ему комфортное существование в рамках той или иной' среды. Речь идет о предметах повседневного спроса человека, а, также: образцах его поведенияв природе. Все остальное представляет собой лишь «вторичные признаки», на, которые экология не оказывает существенного влияния. G нашей точки зрения, содержание понятия «культурная экология» полисемантично и в отношении конкретного индивида, как. представителя одновременно природной и культурной среды находит свое выражение в экологическом поведении, оценке экологической ситуации, экологическом интересе, экологической этике, экологическом сознании.

Этноэкологическая проблематика, связанная с системой традиционных представлений о природе как особой духовной среде обитания^ человека, населенной духами-хранителями^ мест и живущей по своим: особым, «своеобычным» законам находит свое выражение в трудах Ю. А. Асояна, Л. А. Аракчаа, О. В. Бородина, Ц. Б. Будаевой, В. А. Вавилиной, М. Ж. Жумагулова, Ю. И. Дробышева, И. В. Зайцевой, Д. Д. Мангатаевой, Н. В. Морохина, Н. Ю. Киселевой, И. ИКрупника, Д. Ю. Доронина, И. М. Коваленко, Н. В. Шарлеманя, В. Е. Борейко, И. М. Коваленко, В: Н. Грищенко,

СЛ. Смирновой, С. А. Токарева,. ВiP. Арсеньева, 0: Г. Листопада, A.B. Подобайло, К. П. Попова, С. П. Романчук, В*Е. Владыкина, Д. К. Зеленина, ЭЛ. Львовой, И. В. Октябрьской, Р. Самарбаева, K.M. Герасимова, А. И. Железнова, А. Д. Никифоровой, В Л. Огудина, Т. В. Харламовой, .Л. Чанчибаева, Р. П. Четкаревой, М. Тирта, Л. Грэбер, Д. Тернера, Р. Нэша, П. Сингера, Т. Ригана, Т. С. Уэйскела, Д. Паттерсона.

Вопросам трансляции культурно-экологического опыта северных народов посвящены специальные исследования М. В. Жуковой, Л. В. Лапцуя, Ю. В. Шсстшюва, A.A. Малыгиной, П. А. Слепцова, Л. В. Псвговой, T. Mi Красовской, H. BЛукиной, Н. Вересова.

Разработкой проблемы традиционного неразрушающего природопользования на территории Российского' Севера в разное время занимались и продолжают осваивать данную проблему К. Б. Клоков, И. И. Крупник, Т. М. Красовская, Ф. И. Коломийцев, Е. Э. Ширкова, Э. Н. Ширков, H.H. Новикова, H. BI Потураев, И. Рольник, 0: Н. Запороцкий, О: А. Мурашко,

A.C. Валснцев, Б. Б. Прохоров, А. И. Пика, Т. Н. Бочарникова, Г. Г1: Яроцкий, В .11. Шарахматова, С. В. Березницкий, Л .А. Лар, С. Г. Жамбалова, Р. Райгородецкий, Е. Райгородецкий, P.C. Моисеев, T. Pi Михайлова^ Ю. В. Попков, С. Х. Хакназаров, С. Н. Харючи.

Ценные эмпирические данные, дающие представление о традиционнойдуховной экологической культуры народов: Севера, содержатся в работах

B.И. Анучина, В. И. Цинциус, O.A. Ляпаевой, И. В. Зайцевой, А. М. Ямскова, H.A. Миненко, Б. А. Молчанова, К. К. Логинова, К. Ф. Жакова, П.В. Засодимскогоj A.B. Круглова, Е. А. Алексеенко, Н. В: Исаковой, А. Вёстман, В. П. Ершов, Т. В. Лукьянченко, И. С. Манюхина, И. Закриссона, И: С. Гуревича, Е. Д. Прокофьевой, Е. А. Крейновича, A.B. Смоляк, Л-Я. Штернберг, В. Н. Чернецова, A.A. Дунин-Горкавича, Д. А. Зеленина, А. Н. Давыдова. Полевые работы и последующая систематизация данных представленными выше этнографами, историками культуры, культурантропологами, этноэкологами^позволили в-буквальном: смысле слова по крупицам собрать и привести в систему разрозненные артефакты и архетипы, позволившие впоследствии выстроить совершенно уникальную самобытную целостную теоретическую модель культуры Севера.

Система представлений о взаимоотношениях человека и природы, выражающаяся в комплексе ритуально-мифологических и фольклорных текстов традиционной культуры народов Северной Евразии, актуализирована в работах А. Ф. Анисимова, Е. ИАринина, Э. Л. Базаровой, C.B. Березницкого, Л. Г. Борисовой, Б-А. Васильева, В-А. Иславина, И. С. Вдовина, И. Ю. Винокуровой, Г. Н. Грачевой, З. П. Соколовой, P.II. Зверевой, А. П. Зенько, В. Г. Богораза, НЛТ. Большаковой, Г. М. Василевич, H.H. Гемуева,

A.B. Головнева, В. П* Казначеева, Н. Д. Конакова, H.A. Кондратова, М. Ф. Косарева, С. И. Кочкуркиной, К. Б. Клокова, Т. М. Красовской, Х. Б: Куулар,

B.М. Кулемзина, Л. А. Лар, Н. ВЛукиной, В. А. Мазина, Е. П. Маточкина, Е. М. Махарова, Н. Ф. Мокшина, E.G. Новик, А. П. Окладникова, E.H. Орловой, Л. Р. Павлинской, A.C. Песиковой, Ю. М. Плюснина, Е. Д. Прокофьевой, И: Рольника, A.M. Сагалаева, Ю.А. СемЮ.Б. Симченко, Д. А. Несанелиса, A.A. Сириной, H.A. Слепцова,. Е.Г. Сусой-. C. Hi Стебницкого, Ч. Н. Таксами, Н. Г. Хайруллиной, Н: Н. Харузина, JTiBt Хомич, ВШ! Чарнолуского, 3: Е. Чернякова, В. В. Федорова, В. И. Цинциус,.К.И. ГЛилина, A.A. Полуэктова. В вышеуказанных трудах представлена, подробная характеристика основоположений целостной системыритуалов^ обрядов, праздничной культуры, мифологических сюжетов, фольклорных текстовмемориальных сюжетов,.полевых исследований авторов.

Значимый вклад в. разработку теоретических проблемфилософии культуры и культурной антропологии вносят труды H. Mi Теребихина, в которых. он репрезентирует этносемиотическую характеристику пространства, Русского Севера. Работы A.B. Головнева, Ю: В. Попкова^ Е. А. Тюгашева иллюстрируют процесс интеграции человека и природы в традиционной мифопоэтической картине мира, особую философию отношений с природой в традиционной духовной культуре народов Северной Евразии. «Метафизичность» картины мира Севера позволила предположить наличие в, нейособых прообразов-символов, предполагающих осмысление Российского Севера как уникального этнокультурного пространства, характеризующегося особым «умудренным» отношением к природевыраженном в ее нераздельной и в то же время неслиянной культуре.

Монография В. Н. Адаева «Традиционная экологическая культура ненцев и хантов» представляет особую значимость, прежде всего, в теоретико-методологическом отношении, поскольку содержит описание использованных в исследовании экологической культуры хантов и ненцев теоретико-методологических подходов. Логика исследованияна взгляд диссертанта, убедительно свидетельствует не только о взаимосвязи культур этих двух этносов, но и о неразрывности существования человека и природы в традиционной картине мира народов Севера, единстве их смысложизненных устремлений. Результаты исследований В. В. Лисниченко, Н. Б. Лисниченко, изложенные в монографии «Экология помора», содержат бесценные материалы историко-этнографического характера, связанные с традиционной хозяйственной деятельностью русских поморов, находящей свое выражение в принципиальной «экологичности» их поведения, наличии «экорациональной модели поведения», целостном экологическом мировоззрении.

Проблема исследования традиционной этноэкологии, культурно-экологической антропологии выходит на уровень систематического научного изучения сравнительно недавно, тем не менее, очевидно, что на сегодняшний день она является объектом пристального внимания научных, образовательных, политических, общественных и иных организаций. В развитии так называемой «инвайронментальной этноэкологии» огромное значение имеет правозащитная, законотворческая, просветительская деятельность таких отечественных и международных организаций как Ассоциация коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока, Сеть коренных народов «Свет Древней Земли», группа Центра охраны дикой природы «Живая Арктика», Рабочая группа по коренным народам Организации Объединенных Наций, Всемирная Ассоциация и Всемирный Совет коренных народов, Совет северных саамов Финляндии, датская общественная организация «Природа и народы Севера» и множества других. Эти организации уже около тридцати лет вносят свой посильный вклад в решение глобальных (в том числе экологической) проблем современной цивилизации. Ведь, по словам Р. и Г. Райгородецких, представителей современной гуманитарной экологии, у аборигенных народов морозной Арктики, умеренной Америки, знойной Африки культуры традиционного природопользования, то есть пользования дарами природы, развиты достаточно высоко. Настолько, чтобы не загрязнять окружающую среду.

Объектом исследования выступает традиционная культура народов Северной Евразии.

Предметом исследования являются экологические основания традиционной культуры народов Северной Евразии.

Цель исследования состоит в философско-теоретической реконструкции экологической парадигмы традиционной духовной культуры народов Северной Евразии.

Реализация цели исследования предполагает решение следующих его задач:

1. Концептуализировать представленияоб экологической парадигме традиционной культуры;

2. Проанализировать образы человека, природы и культуры в междисциплинарном контексте;

3. Выявить особенности традиционной этнической культуры в проблемном поле философской антропологии и философии культуры;

4. Определить сакральный статус космологического единства человека и природы в структуре традиционного мировоззрения;

5. Рассмотреть функции ритуала как механизма* доместикации и конструирования культуры;

6. Актуализировать священные истоки традиционной культуры коренных народов Северной Евразии.

Теоретико-методологические основы исследования. Исследование носит комплексный междисциплинарный характер и соединяет в себе методологические приемы философской, культурной, социальной антропологиифилософии культуры, этнографии, фольклористики, религиозной философии, культурной, социальной экологии, этноэкологии и т. д. Это обусловило возможность и необходимость использования разнообразных эмпирических материалов, на основе которых был произведен теоретический анализ: устные предания, сказки, легенды, пословицы, поговорки, календари промыслов, данные переписи населения, материалы полевых исследований, дневниковые записи, данные интервью и т. п.

В исследовании помимо общефилософских методов абстрагирования, исторического и логического анализа, анализа и синтеза, гипотетико-индуктивного метода, метода идеализации использовались конкретно-научные методы и подходы. Уточняя’и конкретизируя их, следует упомянуть герменевтический, феноменологический, структурно-функциональный, сравнительно-культурологический, религиозно-экологический.

Феноменологический подход позволяет вскрыть сущностные основы мифопоэтической картины мира народов Севера, дать им объективную оценку, не связанную с ограничением экологического сознания исключительно материальными или духовными основаниями, основываясь на целостном отношении к мировоззренческим основам культуры северных, народов. Использование герменевтического подхода обусловлено целым рядом факторов. Корпус ритуально-мифологических текстов народов Северной Евразии представляет собой вершину их мифопоэтического творчества, выражает особую духовную глубину и мудрость северной философии природы. Герменевтическийподход обуславливает трактовку ритуально-мифологических, фольклорных текстов^, устных данных, воспоминаний и т. п. эмпирических данных как бы «изнутри» культуры, выявляяf в его структурном содержании основные функциональные положения экологического содержания культуры. Таким образом, данный подход обосновывает использование структурно-функционального подхода. Религиозно-экологический подходразвиваетсяв середине 60-х гг. XX в. Использование данного подхода позволяет обосновать, религиозно-этнические основоположения традиционного экологического сознания: Сравнительно-культурологический метод исиользуется для обобщения накопленных данных в их специфическом и универсальном контекстах. Благодаря использованию данного метода удалось выявить особые черты, характерные для этнокультурных сообществ Северной Евразии, подтвердить, наличие схожих типологических черт, выражающих особоепочтительное уважение к природе как среде естественного обитания.

Теоретическая и научно-практическая значимость исследования Результаты исследования могут использоваться при чтении лекционных курсов и проведении практических занятий, по дисциплинам «Социальная антропология», «Этносоциология», а также при разработке спецкурса «Личность и общество». Кроме того, некоторые положенияисследования могут быть. положены в основу изменений и дополнений, в региональные законодательные акты, регламентирующие исполнение природоохранных мерПомимо этого, результаты диссертационного исследования возможно использовать для ревизии существующих и разработке новых программ экологического воспитания и образования на Севере России. и

В ходе реализации программы исследования, были получены следующие важнейшие результаты, обладающие научной новизной:

1. Концептуализированы представления об экологической парадигме традиционной культуры.

2. Проанализированы основные образы человека, природы и культуры в междисциплинарном контексте.

3. Выявлены особенности традиционной этнической культуры в философско-антропологическом и философско-культурологическом измерении.

4. Определен сакральный статус человека и природы в структуре традиционного мировоззрения коренных народов Северной Евразии.

5. Рассмотрены функции ритуала как механизма, доместикации и конструирования культуры.

6. Актуализированы священные истоки традиционной культуры коренных народов Северной Евразии, находящие свое выражение в целостном экологическом сознании каждого ее представителя.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Экологическая парадигма традиционной культуры связана с ее сакральными истоками и находит свое выражение в неразрывном единстве духовных и материальных субстратоввоплощенных в системе мифов и ритуалов, отражающих целостность, устойчивость, непрерывность традиции, ее самовоспроизводимость в рамках культуры, в том числе за счет стереотипизации действительности.

2. Иррациональная взаимосвязь, человека и природы в рамках традиционной культуры покоится на своеобразной «экологичности» ее оснований, выраженных в системе устойчивых, неизменных ценностей и приоритетов, являющихся регулятором поведения на протяжении тысячелетий для всего коллектива людей, проживающих на определенной территории и для каждого отдельно взятого его члена. Нарушение установленных правил поведения чревато разрушением традиционной картины мира, устоявшегося образа жизни, утратой идентичности.

3. Традиционная этническая культура носит природосообразный характер. Природосообразностъ предполагает адаптацию человека к условиям природной среды без существенных изменений первоначального ландшафта, выраженную в разнообразных формах культуры (жилище, одежда, предметы повседневного спроса и т. п.).

4. Человек, животные, растения и практически все явления природы наделены особым сакральным статусом в структуре традиционного мировоззрения: Освящение человеком всех процессов, происходящих в природе, позволяет говорить о наличии экологической этики у коренных Северной Евразии, основанной на том, что природа — это место рождения и дом каждого человека, поэтому ее сохранение в первозданном виде — первостепенная задача любого человеческого сообщества.

5. Ритуал представляет собой важнейший механизм конструирования традиционной культуры и «одомашнивания» пространства. Ритуалы, связанные с постройкой жилища, рождением и воспитанием детейтрадиционными промыслами, борьбойс заболеваниями наглядно демонстрируют священную взаимосвязь человека и места его обитания:

6. Экологический опыт автохтонов Северной Евразии, представляющий собой бесценный багаж традиционных знаний, выраженный в системе норм и запретов, может быть положен в основу обновленной системы управления природными ресурсами Российского Севера, эффективно использован в процессе экологического образования и воспитания, а также при корректировке регионального варианта Концепции устойчивого развития северных территорий.

Апробация диссертационного исследования. Основные результаты, выводы и положения диссертационного исследования получили апробацию во время выступления на следующих международных (в том числе зарубежных), всероссийских и. региональных конференциях: Михайловские чтения (Архангельск, Поморский государственный университет имени М.В. Ломоносова- 2008, 2009, 2010), XI, XII Ломоносовские чтения студентов, аспирантов, молодых ученых (Архангельск, Поморский государственный университет имени М. В. Ломоносова, 2008), IV Поморские чтения по семиотике культуры «Геокультурное пространство Европейского Севера: генезис, структура, семантика» (Архангельск, 2008, 2009), V Поморские чтения-, по семиотике культуры «Гуманитарная география Русского Северародины М. В. Ломоносова» (Архангельск, 2009), Международная научная конференция «Россия и россияне: особенности цивилизации» (Архангельск- 2009), Всероссийская конференция с международным участием «Актуальные вопросы медицинской науки» (Ярославль, 2009), Всероссийская научно-практическая конференция «Российское Заполярье: состояние и перспективы социально-экономического развития» (Мурманск, 2009), Межвузовская научно-практическая конференция «Государственная молодежная политика в Архангельской области» (Архангельск, 2009), Международная научная конференция «Этносоциальные и конфессиональные процессы в современном обществе» (Республика Беларусь, Гродно, 2009), Научно-практическая конференция «Научные исследования аспирантов и молодых ученых ПТУ имени М. В. Ломоносова: возможности, перспективы» (Архангельск, 2010), Международная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Проблемы современного общества глазами молодежи» (Ставрополь, 2010).

Результаты исследования использовались в рамках двух научных проектов: «Геокультурное пространство Европейского Севера: генезис, структура, семантика» при поддержке федеральной целевой программы Министерства образования и науки Российской Федерации «Развитие научного потенциала высшей школы» (проект № 2.1.3/358- руководитель проекта — доктор философских наук, профессор Н.М. Теребихин) и «Экологическое сознание в религиозно-этническом и культурно-антропологическом пространстве коренных малочисленных народностей Европейского Севера России» (РГНФ, № 09−03−95 282 м/Мл, 2009; руководитель проекта — В.О. Татаринцев).

Диссертационное исследование обсуждалось на кафедре культурологии и религиоведения. Поморского государственного университета имени М. В. Ломоносова, и было рекомендовано к защите. По теме диссертации опубликованы 10 научных статей, в том числе 3 в ведущих научных рецензируемых изданиях, входящих в обязательный Перечень журналов, рекомендуемых ВАК РФ для публикации основных научных результатов.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав

Заключение

Целью диссертационного исследования являлось обобщение, систематизация и репрезентация опыта коэволюционного гармоничного сосуществования человека и природы в традиционной культуре коренных народов Северной Евразии. Представляется, что данная цель была реализована в ходе решения основных задач исследования.

Прежде всего, требовалось определить основные этапы исторического развития научного понимания экологического сознания, что выразилось в рассмотрении историко-культурного контекста укоренения в науке рассматриваемого концепта. Одной из задач, решаемых в ходе исследования, было проанализировать процесс накопления социально-экологических знаний человечества, которые впоследствии послужили своеобразной методологической базой для формирования представлений об экологическом сознании в научном понимании. С точки зрения диссертанта, предпосылкой для формирования и развития представлений об экологическом сознании являются появление фундаментального труда Э. Геккеля «Общая морфология организмов», где он весь комплекс вопросов, связанных с взаимосвязями в живой природе предлагает именовать термином «экология». Впоследствии экология превращается в меганауку, призванную решать чрезвычайно широкий спектр задач, крайне актуальных на сегодняшний день (здесь подразумеваются все вопросы, связанные с взаимодействием общества и природы). Следующий этап — появление системы представлений, в современной науке получившей название «русского космизма». Представители космизма (Н.Ф. Федоров, B.C. Соловьев, А. Л. Чижевский, К.Э. Циолковский) полагали, что необходимо изменить нравственные ориентиры в отношении человека и общества к природе, вследствие этого требуется новая моральная парадигма развития общества, природы и духа в едином биосоциокультурном пространстве. «Цивилизация эксплуатирующая, а не восстанавливающая не может иметь иного результата, кроме ускоренного конца», — писал Н. Федоров еще в конце девятнадцатого столетия, когда до глобальной экологической катастрофы, в ее технократическом понимании, оставалось еще около сотни лет. Проблему формирования и развития экологического сознания как научной категории следует рассматривать со времени появления учения В. И. Вернадского о ноосфере. Ноосфера, по Вернадскому, — логическое развитие и «завершение» биосферы. Человек, по существу, имеет дело только с биосферой, преобразованной в ноосферу. Вернадский считал, что единственный путь устойчивого развития человечества — это коэволюционное развитие природы и человека, которое неизбежно должно произойти, иначе не избежать конца света. Значимый вклад в разработку проблемы философского и культурологического понимания феномена экологического сознания вносят труды ученых, в которых они развивают представления об экософии. Экософия ищет ответы на «вечные вопросы» (а в сегодняшнем пониманииглобальные вызовы) в процессе интеллектуального, духовного, эстетического, этического самосовершенствования человечества, учитывая специфику современного развития науки, конфессиональные отношения, уровень культурного развития в разных странах, характер основных проблем социально-политического развития, однако упор делает на отношениях человека и природы, на особую «духовную экологию», закрепляющую незримую взаимосвязь общества и природы на глубинном, генетическом, космическом — уровне. «Русский космизм», «ноосфера» («ноосферное мышление») и «экософия» — три наиболее важных терминологических обобщения, подводящих нас к научному пониманию термина «экологическое сознание».

В ходе исследования автор приходит к выводу, что в современной науке понятие «экологическое сознание» представляет собой сложный интегральный феномен, определяющий все многообразие общественных отношений, связанных с освоением природы, характеризующееся рядом значимых признаков. К числу подобных признаков следует отнести: экологический интерес, экологическое поведение, экологические знания, зафиксированные в специфических формах экологических представлений, понятий, идей, теорий, принципов, категорий и законов. На сегодняшний день не существует однозначного определения для рассматриваемого феномена. Исследователи выделяют, по меньшей мере, три подхода, в рамках которых исследуется экологическое сознание.

Так, в рамках психологического подхода экологическое сознание предстает как форма экоцентрического мышления. Раскрывая сущностные черты психологического подхода к экологическом сознанию, следует отметить, что оно представляет собой в данном случае совокупность универсальных и специфических знаний и представлений, формирующих организационную базу для экологической социализации личности. Представители данного подхода С. Д. Дерябо и В. А. Ясвин считают, что высшую ценность представляет гармоничное развитие человека и природы, при этом человек не является собственником природы, а выступает как один из членов природного сообществавоздействие на природу сменяется взаимодействиемправильно и разрешено только то, что не нарушает существования в природе экологического равновесияразвитие природы и человека — процесс коэволюцииэтические нормы и правила равным образом распространяются как на взаимодействие между людьми, так и на взаимодействие с миром природы. Однако в реальности в современном обществе укоренен антропоцентрический тип экологического сознания, который характеризуется доминированием человеческих ценностей над ценностями природной среды, особой иерархичностью биологических видов, где человек занимает высшую ступень, а все остальные биологические виды располагаются ниже по «лестнице жизни», природа рассматривается исключительно как объект удовлетворения постоянно растущих потребностей человека и т. д. В рамках философского подхода исследуются наиболее значимые с современной точки зрения сферы общественных отношений, которые могут быть представлены как форма экологического сознания. Например, Ф. И. Гиренок рассматривает экологическое сознание как самосознание цивилизацииЭ.В. Гирусов, В. И. Бондаренко определяют экологическое сознание как фактор оптимизации взаимодействия общества и природыH.H. Киселев, В. Ф. Сейнов анализируют место экологического сознания в структуре мировоззрения современного человекаЭ.В. Барабашкин изучает методологические проблемы системного исследования экологического сознания. В контексте социологического подхода экологическое сознание представляет собой особую форму общественных отношений, связанную с устойчивым развитием. И в этом отношении исследующая экологическое сознание социальная экология предполагает три важнейших компонента ее функционирования: демографический аспект, связанный с регулированием численности населения на планете, экономический аспект, выражающийся в снижении роста потребления ресурсов природы и собственно экологический аспект, представляющий собой исследование путей сохранения природы для безопасного существования нынешнего и будущего поколений людей на планете.

Концепция устойчивого развития предполагает не только системное единство экономических, социальных и экологических видов и аспектов деятельности, но и имманентную взаимосвязь развития и безопасности. Она дает возможности для расширенного существования множества биологических форм и видов жизни на Земле при благоприятном существовании как нынешнего, так и будущих поколений людей. Развитие идей, связанных с реализацией указанной Концепции предполагают поиск некого оптимума, обеспечивающего гармоничное существование в триаде «человек-природа-общество». Проблема эффективной реализации Концепции заключается в том, что истоки экологического кризиса на планете имеют под собой духовные основания и связаны во многом с глобализацией (унификацией) культуры, стиранием границ идентичности различных этнокультурных сообществ, утратой многими этносами культурообразующей среды (традиционного образа жизни, хозяйственной деятельности, интеллектуального характера развития и т. п.). Именно поэтому поиск оптимальных путей духовного возрождения затруднен (особенно на региональном уровне) и сегодня должен характеризоваться усилением процессов этнизации, выравнивающим разрушительное влияние глобализации. Данная «корректирующая программа» должна включать в круг своих вопросов активизацию процессов ревитализации самосознания этносов (изучение и партиципацию в средней школе родного языка, традиций, обычаев, в том числе связанных с традиционным природопользованием).

На наш взгляд, характерной чертой миропонимания некоторых этнокультурных сообществ планеты, в частности, населяющих современную территорию северной России, является сформированное в процессе исторического развития экоцентрическое мифопоэтическое сознание. С точки зрения диссертанта, подобное экологическое сознание должно изучаться в рамках культурологического подхода к экологическому сознанию, поскольку оно является неотъемлемой частью традиционной культуры народов Северной Евразии.

Философско-культурологический подход к исследованию экологического сознания предполагает изучение традиционной культуры как особой модели духовного преображения природы. Существование подобной модели возможно за счет развития и последующей трансляции подрастающему поколению традиционного экологического сознания, характеризующегося рядом существенных признаков. Традиция предполагает изначальность, целостность, непрерывность и нераскрытость («неявленность») культуры, передачу социального опыта по принципу циклической повторяемости («так уже было», «так уже сделали в первый раз»). В этом смысле традиционное миропонимание строится на определенном культурно-историческом опыте, получившем длительную апробацию за период существования данной культуры, находящий отражение в системе предписаний, запретов, установок, положений в отношении совершения тех или иных действий. Данные нормы и правила за период своего существования из когнитивных («объяснительных») схем путем утраты первоначального смысла переходят в разряд архетипов, то есть первообразов, образующих глубинный пласт самосознания этноса, выражающийся в неуклонном следовании традиции, исполнении ритуалов, передаче накопленного опыта. Реконструкция традиционного мировоззрения возможна на основе построения теоретической модели целостного экологического сознания, выражающего гармоническую взаимосвязь человека и природы. Традиционное экологическое сознание, с нашей точки зрения, находит свое выражение в определенном уровне экологических знанийопределенном уровне экологического поведения в природеопределенном запасе практических умений и навыков в деле охраны природы. Оно представляет собой особый комплекс духовно-нравственного развития этноса, определенную модель его развития, связанную с гармоничным неразрушающим хозяйствованием и уважительным отношением к природе. В первую очередь фиксация традиционных этноэкологических представлений коренных народов Севера возможна на основе комплексного анализа их хозяйственной деятельности. Приобщение детей с раннего возраста (5−6 лет) к труду, выработка навыков «взрослого поведения» во время охоты, выпаса оленей, изготовлении орудий труда требовали собранности, смекалки, осмысленного отношения к собственной жизни как части жизни всего коллектива. Дети с самого детства узнавали предназначение разнообразных предметов, обычаи и повадки животных, особенности календарного цикла трудового года и многое другое. Активное включение детей в трудовую деятельность происходило благодаря играм в игрушки, связанным с образами и объектами природной среды. Существовал целый набор кукол, изображающих различных животных. Это могли быть изображения оленя, лося, собаки. Постижение традиционного экологического опыта происходило в неразрывной связи с природой, которая воспринималась как родной дом. Ребенок, затерявшись в глухой тайге или бескрайней тундре не чувствовал себя беспомощно, чувствуя глубинную взаимосвязь с окружающим миром. Известен случай, когда девочка десяти лет во время бурана случайно выпала из нарт и осталась одна в тундре, в незнакомом месте на морозе, но ее нашли через сутки живой и здоровой, даже не испуганной, не потерявшей психологического равновесия. Приобщение к миру природы происходило и во время знакомства с произведениями искусства и литературы. Известно особое мифопоэтическое отношение северян к природе, их особая «вчувствованность», созерцательный характер их поэзии, с особым трепетом описывающий бескрайние просторы родной земли. Север в их произведениях не предстает как «дикий холодный край», а скорее как особое одухотворенное пространство извечной красоты, испещренное низинами, холмами, озерами, горами и озаренное мистически завораживающим Северным сиянием. Произведения северных поэтов насыщены образами природы, представителей животного и растительного мира. Все они являются представителями Всеобщей космической системы, и существование каждого из них закрепляет собой особый миропорядок, нарушение которого грозит наступлением «конца света», гибель всего сущего. В космогонических мифах встречаются сюжеты, подтверждающие космическую мироупорядоченность, имеющую циклический характер, выражающийся в мифологеме «вечного возвращения» (например, мотив космической охоты, сотворения мира во время строительства жилья и т. п.).

Целостное экологическое сознание предполагает ценностное отношение к природе. Последняя рассматривается как особое одухотворенное пространство, населенное духами-хранителями мест, отвечающими за определенный участок земли. Подобное отношение к природе предполагает ее духовное преображение. В своем экологическом аспекте преображение учитывает специфику преобразуемого ландшафта и нацелено на то, чтобы гармонично вписать человеческую деятельность в данную природную среду. Преображение предполагает момент «здесь и сейчас», оно возможно лишь в момент особого духовного единения, олицетворения себя с природой, фактически растворения в ней. Сакрализация природных объектов выражается в благочестивом, трепетном, уважительном отношении к природе, в своеобразной экологической этике. Экологическая этика проявляется в познании того, что природа — наш общий дом, достояние всего человечества. Поддержание ее в благоприятном для жизнедеятельности состоянии — обязанности всех людей вместе взятых и каждого в отдельности. Исходным понятием экологической этики является утверждение того, что всякая жизнь уникальна, неповторима и самоценна.

Наличие экологического сознания тесно взаимосвязано с представлениями о «жизненном пространстве». Мы считаем возможным ввести понятие «экологияжизненного пространства» на основе сочетания концептуальных положений и последующей интерпретации двух методологических установок, соединяющих в себе черты экологичности, «жизненных интенций» (сил, способностей, возможностей, развития), этнообразующего начала, пространства для объяснения способа организации жизнедеятельности, комплекса культурно-психологических установок, регламентирующих традиционную хозяйственную деятельность этноса на определенной территории, выживание которого напрямую зависит от места его обитания. «Экологичность» жизненного пространства проявляется в том, что с самого раннего возраста жители Севера включены в реальную практику трудовой жизни. У них нет и доли той инфантильной беспечности, поверхностного восприятия окружающего мира, которая обычно присуща детям (а порой и взрослым) больших городов. Их жизнь изначально | «экологична», включена в природную среду, и, если так можно выразиться, не оставляет им выбора в том, как себя вести, чтобы сохранить привычный миропорядок.

Традиционное экологическое сознание обеспечивает неразрушающую модель традиционного хозяйствования, выраженную в системе норм и регламентации, запрещающих наносить ущерб природе в любом виде. Это означает соблюдение особых неписаных правил, выраженных в форме запретов: мучить и убивать зверей из-за баловства, засорять источники с питьевой водой, выходить на охоту и сбор дикорастущих растений раньше срока и т. д. Несоблюдение этих предписаний грозило суровой расправой со стороны могущественных сил природы. Гнев со стороны духов-хозяев, как правило, был вызван объективными причинами, чаще всего каким-либо нарушением норм промысловой морали. У поморов, например, запрещалось использовать самоловы-переметы для ловли рыбы, так как из-за них вверх на икрометание не только «великой», но и мелкой рыбе невозможно пройти.

Миропонимание народов Севера основывается на гармоническом единстве природы и человека как двух смыслоопределяющих компонентов Космического Единого (макрои микрокосма), выраженный в языке, названиях растений и животных, традиционной религии, мифологических сюжетах, устных преданиях, воспоминаниях носителей традиции и отражающий процессы интеграции человека и природы.

На сегодняшний день, как отмечают некоторые ученые (в частности, Т.М. Красовская), сохранение и развитие традиционного типа природопользования в северных широтах не только будет благоприятствовать стабилизации экологической обстановки, но и позволит сохранить традиционную культуру народов Севера как таковую, поскольку она базируется на опыте традиционного неразрушающего хозяйствования. Это лишь в очередной раз подчеркивает необходимость сохранения экологических традиций древности и их использования в условиях современной экологически неблагоприятной обстановки там, где это возможно в первую очередь — на обширной территории Российского Севера от Кольского полуострова до берегов Тихого океана.

Выбор новой парадигмы общественного развития, ориентирующейся на приоритеты и стратегии духовности, принципы порядка, гармонии и красоты предполагает реализацию на практике ключевых идей коэволюционного развития общества и природы. Развитие идей экософии гармонического сосуществования человека и природной среды) возможно, в том числе, и при условии познания и дальнейшего переосмысления целостного культурно-экологического опыта народов «гиперборейской цивилизации».

Реализация данного опыта может и должна помочь в решении основных мировоззренческих вопросов современной культуры: выбор адекватной парадигмы развития новой «экологической» цивилизации и возрождение традиций духовной культуры предков, воспитание и образование будущего «экологического человека» в традициях разумного и соразмеренного диалога в отношениях с природой, «матерью всех детей Земли».