Черепица чжурчжэней Приморья: XII-XIII вв

Актуальность темы

исследования. Восточная кровельная черепица (черепица китайского типа) как категория археологического инвентаря часто встречается в регионе Центральной и Восточной Азии. Ареал ее распространения, в основном, совпадает с обширной территорией Китая, Монголии, Кореи и Японии. На территории России находки древней и средневековой черепицы имеются в Южной Сибири, Бурятии, Забайкалье, Приамурье и Приморье, что является следствием вхождения данных областей в зону государственных образований.

Коллекции черепицы на территории Приморья были собраны еще в дореволюционный период при освоении края. Начиная с 1954 г., т. е. с началом активного и целенаправленного изучения средневековых памятников, одной из наиболее часто встречающихся категорий находок является керамическая кровельная черепица.

Приоритетность изучения кровельной черепицы обусловлена, в первую очередь, высокой степенью ее информативности как источника. Черепица является архитектурной деталью и строительным материалом. С помощью ее анализа можно производить архитектурные реконструкции. Ценность черепицы также определяется возможностью ее изучения в связи с исследованием различных сторон керамического производства, например, таких, как история и динамика развития, техника и технология. Находки кровельной черепицы являются важным показателем уровня развития городской культуры. Они свидетельствуют о монументализации построек, что является одним из признаков города как социокультурного организма.

Обращение к данному материалу позволяет решить вопросы эволюции дальневосточной архитектуры, установить хронологические рамки, в которых существовала та или иная группа археологических памятников, а также определить одновременные постройки в пределах одного и того же памятника.

Степень изученности проблемы. Кровельная черепица чжурчжэньских памятников до сих пор не привлекала к себе должного внимания и еще никогда не являлась объектом углубленного исследования. Кроме нескольких небольших публикаций, в которых чжурчжэньская черепица часто рассматривается с дискриптивных позиций, нет ничего, что освещало бы этот вопрос.

Чрезвычайно ценными в этом плане работами являются статьи С. В. Киселева, посвященные истории восточной (китайской) черепицы, опубликованные в 1959 и 1960 гг. В них были отражены материалы, добытые в результате археологических экспедиций, а также изучения музейных коллекций памятников Южной Сибири, Дальнего Востока, Забайкалья, Монголии и Китая. Исследователем разбираются вопросы классификации китайской черепицы, выделяются типичные формы и орнаменты, характерные для того или иного исторического периода, с помощью выделения которых можно датировать памятники. Принцип изложения материала — хронологический, от эпохи Чжоу до XIV в. Здесь же вкратце рассмотрены уже известные тогда материалы раскопок бохайских и чжурчжэньских памятников. На сегодняшний день работы С. В. Киселева представляют большой интерес, и их можно по праву назвать классическими [Киселев С.В., 1959а, с. 159−178- Киселев С. В., 1960, с. 311−316].

Другое, не менее важное исследование в этой области, имеющее обобщающий характер, принадлежит Э. В. Шавкунову. Статья под названием «К вопросу о датировке средневековых памятников Приморья» вышла в 1960 г. В ней автор анализирует черепицу, найденную не только на чжурчжэньских, но и на бохайских памятниках края. Как пишет исследователь, такое внимание к кровельной черепице отнюдь не случайно, поскольку она является дополнительным источником, своеобразным индикатором, необходимым для датирования средневековых памятников. Чжурчжэньская черепица была обнаружена к тому времени на Западно-Уссурийском, Южно-Уссурийском и

Николаевском городищах. Учтены были также материалы коллекций черепицы, обнаруженной Ф. Ф. Буссе на территории современного г. Уссурийска. По мнению автора, она представлена значительно разнообразней, чем бохайская. Особое значение приобретает изучение орнамента, представленного на черепице. В частности, он разбирает и сравнивает зооморфные изображения, найденные на Западно-Уссурийском и Николаевском городищах. В заключении Э. В. Шавкунов приходит к выводу, что черепица обоих исторических периодов (бохайского и чжурчжэньского) отличается друг от друга прежде всего своей орнаментацией. Как справедливо отмечает исследователь, имеются также и другие отличия — характерные признаки. Как было подмечено, это, в первую очередь, присутствие отогнутого под углом бортика на нижней карнизной черепице чжурчжэней, различные способы присоединения концевых дисков к верхней черепице у бохайской и чжурчжэньской черепицы, а также существование у чжурчжэней подтреу-гольных завершений верхней черепицы [Шавкунов Э.В., 1960, с. 183−193].

Имеются также и другие работы этого исследователя, в которых важное место отведено чжурчжэньской черепице [Шавкунов Э.В., 1966а, с. 286−296]. Декору, его семантике и истокам посвящена еще одна статья [Шавкунов Э.В., 1996а, с. 121−130]. Любопытное заключение было сделано исследователем в монографии, посвященной различным сторонам жизни чжурчжэньского этноса [Шавкунов Э.В., 1990]. По мнению автора, обнаруженные на Западно-Уссурийском городище диски с зооморфным изображением более всего схожи с рисунками на дисках киданьской черепицы. Последнее обстоятельство позволило ему выдвинуть предположение о киданьском происхождении этого городища [Шавкунов Э.В., 1990, с. 61].

В некоторой степени продолжением изысканий Э. В. Шавкунова можно считать статью Ю. В. Аргудяевой, изданную также несколько десятилетий назад [Аргудяева Ю.В., 1964, с. 106−113]. Статья посвящена чжурчжэньской черепице, обнаруженной в районе г. Уссурийска, на Краснояровском и Западно-Уссурийском городищах, на поселении левого берега р. Суйфун во время археологической разведки 1960 г. Исследование носит описательный характер: представлены основные типы обнаруженной черепицы и ее декор. Значение этой работы нельзя переоценить, так как она содержит невосполнимые сведения о черепице из ныне полностью погибших памятников: Западно-Уссурийского городища и поселении левого берега р. Суйфун (р. Раздольной).

Нельзя не упомянуть небольшую статью М. В. Воробьева, посвященную публикации находок Краснояровского городища [Воробьев М.В., 1967, с. 430 435]. Некоторое внимание было уделено и найденной при раскопках дворцового здания № 6 кровельной черепице. В частности, произведена классификация обнаруженного материала, дано лаконичное описание черепичных орнаментов.

Еще одна работа посвящена анализу черепицы Майского городища, расположенного в Ханкайском районе. Автор исследования A.JI. Ивлиев приводит классификацию, рассматривает орнаменты вышеуказанного памятника, а также, что очень важно, делает попытку разработать периодизацию чжурчжэньской черепицы [Ивлиев А.Д., 1987]. За основу исследователь берет угол отгиба широкого края нижней карнизной черепицы-отлива. Он изучил и сопоставил отливы нижней карнизной черепицы из Шайгинского, Николаевского, Краснояровского, Майского, Западно-Уссурийского городищ, поселения левого берега р. Суйфун и др. в Приморье, а также некоторых памятников в Маньчжурии и пришел к следующим выводам. По мнению исследователя, существенным датирующим признаком является угол отгиба отлива, который, в свою очередь, зависит от величины угла взлета крыши. Так, для Х — начала XII в. угол отгиба равен 88° - 106°, а для второй половины XIIначала XIII в. близок к 118° - 140° [Ивлиев А.Л., 1987, с. 117].

В монографическом исследовании Н. Г. Артемьевой «Домостроительство чжурчжэней Приморья (XII-XIII вв.)», в разделе, посвященном общественно-административным постройкам, рассматривается и чжурчжэньская черепица, обнаруженная на Шайгинском, Николаевском, Краснояровском, Западно-Уссурийском и Южно-Уссурийском городищах. Исследователь приводит классификацию, основанную на функциональном подходе, т. е. выделяет верхнюю и нижнюю черепицу, а также стандарты последней. Нижняя черепица по оформлению широкого края, по мнению автора, подразделяется на неорнаментированную, с орнаментированным торцовым краем (с «палечными оттисками») и с концевым козырьковым отливом, также орнаментированным. Исследователем также были обобщены данные по орнаментике чжурчжэньской черепицы, обнаруженные на вышеперечисленных памятниках. Всего выделено 15 видов орнамента на нижней карнизной черепице и два вида на верхней. Относительно характера изображений на концевых дисках исследователь считает их зооморфными, хотя и не отрицает присутствие антропоморфных черт [Артемьева Н.Г., 1998, с. 52−56]. В одной из публикаций Н. Г. Артемьевой приводится краткая реконструкция техники и технологии изготовления черепицы [Артемьева Н.Г., 1988, с. 89−91], описание конструкции найденных в с. Сергеевке печей для обжига черепицы [Артемьева Н.Г., 1998, с. 52−56]. Отдельно публикуются данные, касающиеся черепицы, обнаруженной на Краснояровском городище [Артемьева Н.Г., 2001, с. 159−162- Артемьева Н. Г., 2001а, с. 93−96].

В исследованиях Н. Н. Забелиной рассматриваются в основном результаты работы ДВАЭ на территории г. Уссурийска в 1955;1960 гг. [напр., Забелина Н., 1955, с. 273−280]. Огромной заслугой является детальная каталогизация многочисленных уссурийских памятников периода средневековья, при этом использованы данные археологических раскопок и разведок, которые были соотнесены и проанализированы совместно с материалами письменных источников [Забелина Н.Н., 1960а, с. 374−390]. В каждой из этих публикаций имеются упоминания и о многочисленных находках строительных материалов и кровельной черепицы, обнаруженных на территории г. Уссурийска. В статье «Из области средневекового искусства Дальнего Востока» Н. Н. Забелина рассматривает изображение антропоморфного, по ее мнению, существа на концевом диске верхней карнизной черепицы, обнаруженного на Суйфунском памятнике. Здесь исследователь пытается решить вопрос датировки данного памятника.

Сопоставляя найденное изображение на диске с аналогичными рисунками, обнаруженными в странах Восточной и Центральной Азии, Н. Н. Забелина приходит к выводу, что данный рисунок наиболее близок к изображениям драконов послетанской эпохи [Забелина Н.Н., 1960, с. 214−224].

Источниковедческой работой, представляющей огромный интерес, является монография А. З. Фёдорова. В ней автор рассматривает археологические памятники, расположенные на территории современного г. Уссурийска и в его окрестностях. В работе рассматриваются вопросы средневековой истории начиная с III в. н.э., основанные на изучении летописных материалов. Особое внимание уделяется описаниям остатков ЮжноУссурийского, Западно-Уссурийского и Краснояровского городищ. Монография снабжена подробной картой. Большое значение придается А. З. Фёдоровым изучению строительных материалов, найденных на вышеупомянутых уссурийских памятниках [Фёдоров А.З., 1916].

Некоторым вопросам производства черепицы посвящена публикация материалов раскопок печей для обжига кровельной черепицы Ю. М. Васильева [Васильев Ю.М., 1995, с. 256−257]. В публикации приводится краткое описание найденных печей и их характеристика. Наиболее полно этот вопрос был реконструирован в статье С. М. Тупикиной [Тупикина С.М., 2003, с. 347−350]. По мнению исследователя, изготовление строительной керамики, носившее у чжурчжэней специализированный характер, являлось вторым крупным направлением в керамическом производстве.

Большую группу исследований представляют собой работы, посвященные изучению бохайской кровельной черепицы, состояние изученности которой, надо сказать, несколько лучше чжурчжэньской. Дело в том, что на территории Приморья в настоящий момент раскопано четыре буддийских храма (Копытинский, Абрикосовский, Корсаковский, Борисовский) и один храмовый комплекс (Краскинское городище). Объекты датированы в основном благодаря находкам кровельной черепицы. В последнее время черепица этих памятников изучается с самых различных позиций [Артемьева Н.Г., 1998аБолдин В.И., Ивлиев А. Л., 1984; Болдин В. И., 1993; Гельман Е. И., 2003; Гельман Е. И., 2003аМедведев В.Е., 1998]. Наш интерес к результатам этих исследований объясняется необходимостью выявления особенностей чжурчжэньской черепицы по сравнению с более ранней, обнаруженной на одной и той же территории в Приморье. Остановимся подробно на наиболее значимых работах.

О черепице, найденной при раскопках Копытинского и Абрикосовского храмов (Уссурийский район), написано довольно много. Первые сведения о черепице из этих памятников содержатся в уже упомянутой статье Э. В. Шавкунова «О датировке.» [Шавкунов Э.В., 1960], также в специальной статье «Бохайские памятники в Приморье» [Шавкунов Э.В., 1964] и в обобщающем монографическом труде [Шавкунов Э.В., 1968]. В этих публикациях имеются сведения по основным типам найденной к тому времени кровельной черепицы. Особо разбираются вопросы, касающиеся классификации черепицы и ее декора. Благодаря этим исследованиям удалось установить, что некоторое количество кровельной черепицы Копытинского храма после его гибели была утилизирована, в результате чего часть ее была использована при сооружении расположенного поблизости кровли Абрикосовского храма [Шавкунов Э.В., 1968, с. 91]. Здесь же в качестве аналогии приводятся публикации черепицы, найденной при раскопках Верхней столицы Бохая, — Лунцюаньфу, расположенной в районе г. Дунцзинчэна уезда Нинъань провинции Хэйлунцзян КНР.

Результаты раскопок Дунцзинчэна изложены в работах отечественных и зарубежных археологов [Окладников А.П., 1957, с. 198−214- Поносов В. В., 1939; T’ung-Ching-Cheng, 1939; Excavation of a Palace., 2000, p. 13−21- Excavation of the Nothern Gate., 2000, p. 4−12- Воробьев M.B., 1994, с. 126−129 и др.]. В этих публикациях нашла отражение и найденная на памятнике кровельная черепица.

Первые сведения о некоторых типах черепицы Борисовского храма были изложены в статье А. П. Окладникова [Окладников А.П., 1975, с. 49, рис. 1]. Главным итогом раскопок, произведенных на памятнике, явилась работа обобщающего характера В. Е. Медведева. Подробно и детально исследователь рассматривает и черепицу, обнаруженную на памятнике. Классификация черепицы произведена «по месту расположения на крыше, а значит, и по форме». Особенно ценно то, что автор проанализировал форму, орнамент, размеры черепицы и вместе с этим обобщил аналогичный материал по ранее известным в Приморье памятникам [Медведев В.Е., 1998, с. 437]. Результат анализа материалов из бохайских храмов в Приморье, их различие позволило В. Е. Медведеву высказать предположение о разном возрасте бохайских кумирен, найденных на территории Приморья [Медведев В.Е., 1998, с. 437−438].

В 90-е гг. XX в. исследования Копытинского и Абрикосовского храмов были продолжены, в результате получены дополнительные сведения, касающиеся вопросов классификации и орнаментации обнаруженной черепицы. В это же время были произведены раскопки Корсаковского храма, расположенного также в Уссурийском районе, недалеко от вышеупомянутых памятников [Шавкунов Э.В., 1995, с. 103−107- Шавкунов Э. В., 1994, с. 105−110- Раскопка памятников ., 1994].

В 1996 г. Э. В. Шавкуновым была опубликована статья «Декор бохайской кровельной черепицы», где рассматриваются орнаментальные композиции на дисках верхней и торцах нижней карнизной черепицы. Автор разработал общую классификацию декора черепицы для известных памятников Бохая, расположенных на территории Приморья, Кореи и Китая. К сожалению, кроме одного изображения, орнаменты на дисках из Краскинского городища не были учтены в работе. В заключительной части своего исследования Э. В. Шавкунов делает вывод о широкой географии распространения декора в виде различных вариантов розетки лотоса на концевых дисках верхней карнизной черепицы и отмечает определенные влияния когуреской орнаментации на изображения бохайских концевых дисков [Шавкунов Э.В., 1996, с. 127−144].

О черепице, обнаруженной при археологических исследованиях храмового комплекса на Краскинском городище (X в.) в Хасанском районе Приморского края, существует несколько работ, имеющих, как правило, информационный характер. Серия статей В. И. Болдина посвящена раскопкам на памятнике, в них есть сведения, посвященные кровельной черепице, найденной в разные годы [Болдин В.И., 1987; Болдин В. И., 1993 и др.].

Одной из последних обобщающих работ по Краскинскому храмовому комплексу явилась коллективная статья, опубликованная в сборнике «Обозрение результатов полевых и лабораторных исследований археологов и этнографов в 1994;1996 гг.» [Болдин В.И., Ивлиев A. JL, Никитин Ю. Г., Артемьева Н. Г., Гельман Е. И., Лещенко Н. В., 2000, с. 149−152]. В ней приводятся итоги исследования храмового комплекса, публикуются наиболее интересные и важные находки. Среди них — кровельная черепица, обнаруженная при раскопках храма, павильона и храмовой оградки.

Несколько исследований рассматривают вопросы изучения техники и технологии изготовления кровельной черепицы. Огромный интерес для нас представляет одна из первых работ в этой области — статья В. И. Болдина и А. Л. Ивлиева «Черепичное производство в Бохае», выполненная на материалах раскопок черепичной печи Краскинского городища [Болдин В.И., Ивлиев А. Л., 1984]. В первой части статьи анализируется черепица, обнаруженная на памятнике, дается ее классификация, кратко рассматриваются орнаментальные композиции. В статье также приводится характеристика найденной там же, на тот момент единственной печи для обжига черепицы. Вторая часть работы посвящена реконструкции производства черепицы: процессам ее формовки, декорирования и обжига. Для этого авторами был привлечен перевод с китайского языка трактата XVII в. «Тяньгун кайу».

Другой не менее ценной работой, является статья Е. И. Гельман, посвященная применению петрографического метода при изучении строительной керамики Краскинского городища, в том числе и кровельной черепицы. Результатом исследования стало установление автором статьи температурного режима обжига черепицы, выявление рецептуры формовочных масс и т. д. [Гельман Е.И., Болдин В. И., Залищак Б. Л., 1998, с. 103−106].

Еще одна из работ этого же исследователя под названием «Признаки развития черепичного производства в Бохае» [Гельман Е.И., 2003] являет собой изучение визуально определенных условий обжига черепиц, а также размера оттисков ткани на ее внутренней поверхности. Для этого, в частности, исследователем была разработана «четырехступенчатая шкала оценки плотности переплетения ткани», что на примере сопоставления черепицы, найденной на различных строительных объектах в разных горизонтах и печах, позволило автору сделать вывод о специализированном характере и непрерывном развитии черепичного производства в обозначенный период [Гельман Е.И., 2003, с. 318−324].

Ряд публикаций посвящен публикации печей для обжига кровельной черепицы, обнаруженных на Краскинском городище [Болдин В.И., 2003; Boldin V., Nikitin Yu., 1999, p. 338−346].

Одной из работ, опубликованных в последнее время, является статья Е. В. Асташенковой и В. И. Болдина, в которой рассматриваются орнаменты на концевых дисках верхней карнизной черепицы Краскинского городища [Асташенкова Е.В., Болдин В. И., 2004]. Авторы описывают изображения на дисках, найденные при раскопках храмового комплекса памятника, выделяют разновидности декора, соотносят их с изображениями, найденными при раскопках Верхней столицы Бохая, расположенной вблизи г. Дунцзинчэна. По мнению авторов, их декор и декор на дисках краскинских верхних черепиц схож, но полностью не повторяется. В работе приводится таблица распределения находок тех или иных дисков с различными типами орнамента в разных горизонтах и строительных объектах. Важной заслугой исследователей явилось введение в научный оборот данных, касающихся хронологии распространения тех или иных видов орнамента на дисках для различных строительных объектов Краскинского городища [Асташенкова Е.В., Болдин В. И., 2004, с. 128−129, табл. 1]. Последнее обстоятельство позволяет выявить круг одновременных построек на данном памятнике.

Н.Г. Артемьева посвятила статью изучению бохайских культовых сооружений. В работе были сведены воедино данные разных лет исследований Копытинского, Абрикосовского, Корсаковского, Борисовского храмов и

Краскинского храмового комплекса [Артемьева Н.Г., 1998а, с. 174−192]. Оца анализирует черепицу, обнаруженную на этих памятниках, с позиций единой классификации для всего имеющегося в наличии материала, а также рассматривает орнаментацию на карнизных черепицах. Несколько ранее часть этого материала вошла в коллективную монографию «Государство Бохай (698 926 гг.) и племена Дальнего Востока России» [1994, с. 81−91].

Особый интерес представляют собой исследования, связанные с изучением средневековых киданьских и монгольских городов, расположенных на территории Тувы, Забайкалья, а также Монголии [Кузнецов А.К., 1925; Кызласов Л. Р., 1959, с. 66−80- Киселев С. В., 1959, с. 107−119- Пэрлээ X., 1962, с. 55−62- Пэрлээ X., 1957, с. 43−53]. Материалы, полученные в результате изучения этих памятников, чрезвычайно близки находкам из чжурчжэньских городищ Приморья, что не раз отмечалось в литературе. Особенно близкие аналогии обнаруживают материалы Николаевского городища и некоторых уссурийских памятников. Итогом этих исследований явилась изданная в 1965 г. коллективная монография «Древнемонгольские города», посвященная различным аспектам материальной культуры [Древнемонгольские города, 1965]. В монографии особое внимание уделено архитектуре и строительным материалам найденных сооружений, в том числе и черепице из хирхиринского дворца, дён-терекских зданий, дворца Угэдэя в Каракоруме и дворцового комплекса в Кондуйском городке [Киселев С.В., 1965, с. 23−59- Киселев С. В., 1965ас. 316−322- Кызласов Л. Р., 1965, с. 59−117]. Результаты произведенных исследований показали высокий уровень строительного ремесла, развивавшегося в Монголии [Древнемонгольские города, 1965, с. 12]. По мнению С. В. Киселева, специально изучавшего строительные материалы, обнаруженные в Каракоруме, с одной стороны, черепица находит аналогии найденной в древнемонгольских городах XIII в. — Хирихиринском городище и Дён-Тереке, а с другой — чрезвычайно близка черепице, найденной на чжурчжэньких памятниках [Киселев С.В., 1965а, с. 322].

Продолжением данного направления стал ряд исследований В. Е. Войтова, С. В. Данилова и А. Р. Артемьева [Войтов В.Е., 1981, с. 41−59- Данилов С. В., 1992, с. 136−143- Артемьев А. Р., 2003, с. 86−88 и др.]. Статья В. Е. Войтова представляет большой интерес. В ней автор рассматривает черепицу и строительные материалы, обнаруженные при раскопках средневековых памятников Центральной Монголии от VIII до XVI—XVII вв. Исследователь приводит классификацию черепицы, ее размеры, подробно останавливается на ее декоре, частично разбирает технику изготовления, производит реконструкцию крыши одного из обнаруженных строительных объектов. В заключении исследователь отмечает, что «археологическое изучение такого массового материала, как кирпичи, черепица, и других строительных материалов открывает широкие перспективы для воссоздания истории градостроительства у народов, издавна считавшихся кочевыми» [Войтов В.Е., 1981, с. 41−59].

Как публикация материалов написана статья С. В. Данилова, посвященная результатам археологического изучения двух сооружений, расположенных в Западном Забайкалье — Сутайской усадьбы и Нарсатуйского памятника. Крыши зданий обоих памятников покрыты черепицей. Первый из них обнаружен и раскопан в 1953 г. А. П. Окладниковым и датирован XI—XII вв. Раскопки, производившиеся в 1986 г., показали, что материалы обоих памятников, а также Кара-Корума, Дён-Терека и Кондуйского дворца полностью идентичны друг другу, датируются эпохой расцвета Монгольского государства, т. е. XIII—XIV вв. Несмотря на то, что полный анализ черепицы произведен не был, С. В. Данилов упоминает, что она нескольких типов, которые различаются между собой размерами и степенью вогнутости. На вогнутой стороне черепица имеет оттиски грубой ткани [Данилов С.В., 1992, с. 136−143].

Работы А. Р. Артемьева посвящены анализу результатов археологических исследований памятников эпох Юань и Мин: Хирхиринского городища (город Есунгу), Кондуйского городка, поселения в пади Олестуй в Забайкалье, а также Тырского утеса на Амуре [Артемьев А.Р., 2001а, с. 253−256- Артемьев А. Р.,

2003, с. 86−88- Артемьев А. Р., 2004, с. 83−94 и др.]. В работах исследователь описывает и кровельную черепицу, найденную при раскопках.

Довольно часто находки черепицы публикуют в числе прочего археологического материала. В этом случае исследователи просто упоминают ее функциональное назначение и размеры [напр., Кожемяко П. Н., 1959; Кызласов Л. Р., 1975, с. 178−191- Худяков Ю. С., 1990, с. 84−89- Войтов В. Е., 1986, с. 74−89], либо устанавливают культурную принадлежность черепицы [Бернштам А.Н., 1949, с. 377, 382- Евтюхова Л. А., 1954, с. 201- Пугаченкова Г. А., 1958, с. 351−358- Федоров-Давыдов Г. А., 2001, с. 187- Чуйская долина, 1950, с. 13,30, 54 и др.].

Некоторые аспекты, связанные с черепицей и историей архитектуры получили свое освещение в многочисленных исследованиях, в которых рассматриваются общие и частные вопросы истории архитектуры стран Восточной и Центральной Азии: Китая, Монголии, Кореи и Японии. Наиболее общей работой в этом плане является «Всеобщая история архитектуры» [Всеобщая история архитектуры, 1971].

Довольно полно изучена история архитектуры Китая. Ценными исследованиями в этой области являются работы Е. А. Ащепкова, Лян Сычена, Б. П. Денике, Н. М. Кюнера и др. [Ащепков Е.А., 1956; Лян Сы Чен, 1953, с. 2230- Денике Б. П., 1935; Кюнер Н. В., 1909 и др.].

История архитектуры Кореи в общих чертах изложена в работах О. Н. Глухаревой, М. В. Воробьева, В. Д. Тяна, Л. К. Абрамова, Р. Ш. Джарылгасиновой и др. [Глухарева О.Н., 1982; Воробьев М. В., 1961; Воробьев М. В., 2002; Тян В. Д, 2001; Джарылгасинова Р. Ш., 1972а и др.].

Статья Г. З. Лазарева посвящена сравнительной характеристике развития архитектуры Китая и Японии [Лазарев Г. З., 1972, с. 104−111]. Объектом исследования в статье явилось выделение общих и особенных черт в архитектуре каждой из стран, что позволило выявить закономерности их влияния друг на друга. Автор пишет, что в Японии кровли из черепицы получили свое распространение в VI — VIII вв. с началом строительства буддийских храмов. Однако в отличие от Китая в Японии сократилось количество украшений в кровле: «.почти исчезли фигуры мифических воинов, зверей и птиц на нижней части ребер скатов» [Лазарев Г. З., 1972, с. 108].

Важно отметить, что исследование черепицы активно ведется на уровне глубокого анализа материала в сопредельных регионах Восточной АзииКорее и Японии [Shinji Yamazaki, 2000 и др.], однако их результаты для нас малодоступны. Китайские ученые за редким исключением ограничиваются лишь лаконичными публикациями материалов раскопок, уделяя некоторое внимание и найденной черепице [Excavation of the Architectural., 1988 и др.].

Большой интерес представляет собой работа японского исследователя Такэсимы Такуити [Takeshima Takuichi, 1970;1972]. Им опубликована «История строительной техники», на основе анализа работы китайского архитектора Ли Минчжуна «Формы и методы строительства» («Ин цзао фа-ши»), написанной в начале XII в. Исследование состоит из полутора десятков глав, три из которых посвящены черепице и другим керамическим строительным деталям. Глава XI называется «Черепичные работы» и содержит сведения о главных принципах устройства черепичных крыш, классификацию черепицы, необходимых материалах и работах. Особое значение придается устройству конька крыши (гребня), его украшению, материалам и работе, нужным для его устройства [Takeshima Takuichi, 1972, p. 173−260]. Глава XV посвящена вопросам производства кирпича и кровельной черепицы, в том числе и глазурованной, а также проблемам обжига, сооружению печей и т. д. [Takeshima Takuichi, 1972, p. 557−594].

В плане методики работы огромный интерес представляют исследования, посвященные находкам причерноморской античной и средневековой кровельной черепицы и ее анализу, классификации, ассортименту, стандартизации, условиям обнаружения, реконструкции применения и т. д. [напр., Брашинский И. Б., 1964, с. 285−313- Шелов Д. Б., 1954, с. 119−130;

Мерперт И.Я., 1951, с. 33−38- Ветштейн Р. И., 1975, с. 173−177- Гайдукевич В. Ф., 1934 и др.].

Ценный опыт по изучению размерной стандартизации синопской черепицы был получен И. Б. Брашинским [Брашинский И.Б., 1977, с. 33−38]. Было установлено, что античная черепица изготавливалась исходя из строгих требований размерной стандартности. При ее изготовлении применялась аттическая система линейных мер с учётом возможной усушки и усадки полуфабриката [Брашинский И.Б., 1977, с. 36−37].

Некоторые из этих исследований посвящены вопросам изучения техники и технологии изготовления кровельной черепицы и исходного глиняного сырья с помощью методов естественных наук: петрографического, химического, спектрального и т. д. [Богданова-Березовская И.В., Наумов Д. В., Ковнурко Г. М., 1964, с. 314−317- Круг О. Ю., Четвериков С. Д., 1961, с. 34−44].

В 1966 г. вышла коллективная монография, посвященная изучению античных керамических строительных материалов, в том числе и черепицы, обнаруженной на памятниках в Причерноморье — Боспора, Херсонеса, Фанагории и др. Первая часть монографии дает описание обжигательных устройств — печей, найденных в большом количестве. Во втором разделе разбираются находки, сделанные на территории различных причерноморских городов, разрабатывается классификация, приводятся различные системы устройства черепичной крыши, ее локальные отличия, орнаментация, способы декорирования и т. д. [Керамическое производство и античные строительные материалы, 1966].

Рассматривая вопросы техники и технологии изготовления черепицы, появилась необходимость обратиться к опыту современного производства керамических строительных и архитектурных материалов, в том числе и кровельной черепицы. В работах подробно рассматриваются вопросы выбора сырья, технологии изготовления и обжига [Мороз И.И., 1980; Госин Н. Я., 1971; Воробьев В. А., 1973; Нагибин Г. В., 1975; Лиокумович Л. М., 1964, с. 114−123,

Марков JI.А., 1954; Гинцбург В. П., 1983; Справочник по производству строительной керамики, 1962 и др.].

С целью установления возможных источников сырья для производства черепицы были привлечены данные региональной геологии [Ступаченко П.П., Коренбаум B.C., Свинников И. Н., 1965, с. 66−77, с. 97- Геология СССР, 1974, с. 108−114- Объяснительная записка., 1987, с. 7−8- с. 68−70- Месторождения нерудного сырья., 1998, с. 97−117 и др.].

Таким образом, как показал историографический обзор, до настоящего времени кровельная черепица являлась в основном индикатором для периодизации двух средневековых культур, памятники которых расположены на территории Приморья, — бохайской и чжурчжэньской. При этом исследователи ограничивались лишь описанием ее внешних проявлений (декор и морфология). Разработана предварительная классификация кровельной черепицы. Предприняты попытки охарактеризовать черепичный декор. Технологические характеристики черепицы всегда оставались за рамками таких исследований.

Цель исследования. Целью диссертации является всестороннее изучение черепицы чжурчжэней Приморья и ее историко-культурная интерпретация.

Поставленная цель обусловила следующие задачи исследования.

1. Определить и систематизировать характеристики морфологии, декора, технологии изготовления, а также размерные параметры чжурчжэньской черепицы.

2. Разработать классификацию и установить ассортимент чжурчжэньской черепицы.

3. Реконструировать технико-технологические традиции производства черепицы.

4. Проанализировать комплексы кровельной черепицы как источника информации по проблемам хронологии, культурных связей, архитектурных традиций, развития производительных сил чжурчжэней Приморья (XII-XIII вв.).

Объектом для исследования послужила керамическая кровельная черепица, обнаруженная на чжурчжэньских памятниках в Приморье. Изучение декоративных скульптурных украшений кровли не вошло в настоящее исследование.

Предметом исследования явилось изучение ассортимента обнаруженной черепицы, ее формы и декора, анализ техники и технологии изготовления и другие вопросы.

Территориальные и хронологические рамки исследования. Диссертация построена на анализе кровельной черепицы, обнаруженной в ходе, изучения чжурчжэньских памятников в Приморье. Памятники датированы XII-первой третью XIII в. и отнесены ко времени существования империи Цзинь (1115−1234 г.) и государства Восточное Ся (1215−1233 г.).

Источниковая база. В работе проанализированы материалы из 18 чжурчжэньских памятников (рис. 1), обнаруженные в период с 1954 по 2003 г. включительно и отдельные находки черепицы. Источником для исследования послужили материалы исследований Краснояровского, Западно-Уссурийского, Южно-Уссурийского, Николаевского, Шайгинского, Ананьевского, Скалистого, Майского, Екатериновского, Новонежинского, Чугуевского городищ, а также памятников Суйфунского, Новоникольского, «Мыс обрывистый», «Суворовский лагерь», поселений Осиновского и Добропольевского и Сергеевских черепичных печей.

Наряду с этим были привлечены коллекции кровельной черепицы, собранные Ф. Ф. Буссе (1885 г.) и А. З. Фёдоровым (1914;1916 г.) на территории современного г. Уссурийска.

Использованные в диссертации материалы рассредоточены в фондах музея археологии и этнологии Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, Приморского государственного объединённого музея им. В. К. Арсеньева (г. Владивосток), Государственного музея Дальнего Востока им. Н. И. Гродекова (г. Хабаровск), в фондах Института археологии и этнографии СО РАН (г. Новосибирск), в музее археологии и этнографии Дальневосточного госуниверситета (г. Владивосток).

В работе использованы данные, представленные в полевых отчетах об археологических исследованиях на территории Приморского края и публикациях. В качестве аналогий привлечены опубликованные материалы раскопок бохайских памятников в Приморье, а также средневековых памятников сопредельных территорий Восточной и Центральной Азии, Южной Сибири и Забайкалья.

Методология исследования базируется на принципах архитектурной археологии, одним из аспектов которой является изучение строительных материалов. Развитие идей архитектурной археологии получило отражение в работах Н. Н. Воронина, П. А. Раппопорта, Г. А. Пугаченковой и многих других исследователей [Воронин Н.Н., 1954; Раппопорт П. А., 1994; Пугаченкова Г. А., 1982]. Основные положения архитектурной археологии заключаются в исследовании памятника «.во всем многообразии его связей и проявлений, в неразрывном сочетании собственно архитектурного аспекта с историко-археологическим и искусствоведческим» [Раппопорт П.А., 1982, с. 7]. Ведущим принципом архитектурной археологии является исследование архитектурных остатков как некоего развивающегося во времени организма [Пугаченкова Г. А., 1982, с. 26].

Проблемы диссертационного исследования рассматривались в трех направлениях. Первое направление заключалось в изучении кровельной черепицы как архитектурной детали и строительного материалавторое предполагало рассмотрение черепицы в качестве продукта керамического производстватретье связано с изучением черепицы как предмета декоративно-прикладного искусства. Таким образом, представленное исследование предполагает комплексный подход, совмещающий различные направления и методы исследования, что позволяет наиболее полно раскрыть источниковедческий потенциал данной категории материальной культуры.

Методы исследования. Для решения поставленных задач были привлечены методы археологической классификации и типологии, археологической стратиграфии и планиграфии, количественно-статистический и сравнительно-исторический методы, а также метод картографирования, метод аналогий, петрографический анализ и анализ физических свойств изделий (анализ на водопоглощение).

Новизна исследования. В первую очередь, в научный оборот введены неопубликованные материалы хорошо изученных памятников и данные раскопок последних лет. В работе обобщен и систематизирован накопленный материал, выявлены условия и места обнаружения кровельной черепицы, предложена и апробирована методика ее исследования. Произведена классификация черепицы по месту расположения на крыше, установлен ее ассортимент и системы (типы) черепичных покрытий крыш, рассмотрен черепичный декор и знаки на черепице, изучена технология изготовления, охарактеризована сырьевая база, намечены производственные центры по изготовлению кровельной черепицы. Произведен сравнительный анализ черепицы бохайских и чжурчжэньских памятников.

Практическая значимость работы. Материалы и выводы диссертационного исследования могут быть использованы при подготовке учебных курсов для вузов исторических, архитектурных и строительных специальностей. Данные представленного исследования применимы при каталогизации музейных коллекций, подготовке экспозиций и экскурсий, а также для различного рода исторических реконструкций. Предложенная методика исследования с известной долей корректировки может быть применена для изучения кровельной черепицы сопредельных территорий и культур.

Апробация результатов исследования. Основные выводы диссертации в виде докладов были заслушаны на заседаниях сектора археологии средневековых городов Приморья (XIIXIII вв.), XXXVIII региональной археолого-этнографической студенческой конференции, посвященной 90летию акад. А. П. Окладникова (г. Улан-Удэ), VIII конференции молодых историков (г. Владивосток), а также опубликованы в виде статей и тезисов.

Структура работы. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения, списка литературы и архивных материалов, а также приложения в виде альбома с иллюстративными материалами и таблицами.

Благодарности. Пользуясь случаем, автор выражает огромную признательность своему научному руководителю к.и.н., ст.н.с. Н. Г. Артемьевой за внимание и заботу, а также исследователям-медиевистам Института истории, археологии и этнографии НДВ ДВО РАН В. А. Хореву, к.и.н. A.JI. Ивлиеву, Т. А. Васильевой, к.и.н. Ю. М. Васильеву и к.и.н. В. Э. Шавкунову за помощь, консультации и предоставленную возможность работы с ранее не опубликованными материалами. Хочется выразить особую благодарность д.и.н. И. С. Жущиховской и к.и.н. С. М. Тупикиной за консультации по вопросам керамического производства, а также всем сотрудникам Сектора археологии средневековых городов Приморья (XII-XIII вв.). В работе использованы фотографии и рисунки, выполненные JI.A. Карака, М. В. Соболевой, Л. П. Ходзевич, Л. Н. Гусевой, за что автор также выражает им огромную благодарность.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате изучения керамической кровельной черепицы, обнаруженной на чжурчжэньских памятниках в Приморье, была установлена уникальность данной категории материальной культуры в качестве многогранного и ценного источника.

Ассортимент черепицы представлен нижней основной, верхней основной без хвостовика, верхней основной с хвостовиком, нижней карнизной черепицей с орнаментированным отливом, нижней карнизной черепицей с палечными оттисками по нижнему широкому краю, верхней карнизной с концевым диском без хвостовика, верхней карнизной с концевым диском с хвостовиком, верхней карнизной с подтреугольным завершением, гребневой плоской прямой, гребневой плоской трапециевидной, гребневой полукруглой, коньковой и подгребневой черепицами (рис. 4). Всего, таким образом, 13 разновидностей.

Основой черепичной кровли построек колонадного типа являлась нижняя основная черепица. Её на чжурчжэньских памятниках обнаружено более всего, поскольку черепица данного типа настилалась в несколько слоев и составляла основу любой черепичной конструкции. Соотношение между верхней основной и нижней основной должно было быть не менее 1: 2, а в идеальном варианте 1:3, поскольку верхняя черепица настилалась поверх нижней, но в один вертикальный ряд. Таким образом, на втором месте располагается верхняя основная черепица. К сожалению, в силу многих причин, как-то: неравномерная территориальная и топографическая изученность чжурчжэньских памятников, несовершенство методики исследования археологических архитектурных комплексов, использовавшейся длительное время, а также почти полное отсутствие нетронутых археологических комплексов, в настоящий момент мы не имеем возможности проследить такой статистики. Однако такие расчеты имеются на примере изучения архитектуры древнемонгольских городов. Так, С. В. Киселев обратил внимание, что на Хирхиринском городище (Читинская область) прослеживается соотношение 1: 3, т. е. на одну верхнюю основную черепицу приходится три нижние основные [Киселев С.В., 1965, с. 35]. Это соотношение, помимо эстетических, имело под собой практические цели: кровля, уложенная таким образом, должна была быть абсолютно водонепроницаема.

Месторасположением верхних и нижних карнизных черепиц являлись карнизы крыши постройки. Отмечено применение двух вариантов верхних карнизных черепиц, с хвостовиком и без хвостовика, причем, в одной и той же кровле. Черепицы специального назначения — гребневые и коньковые, встречаются не везде и не часто. Употребление подгребневых черепиц было зафиксировано только на одном памятнике.

При исследовании ассортимента изделий, выявилась специфическая особенность черепицы чжурчжэней — ее полифункциональность. В первую очередь, это касается нижней основной черепицы, назначение которойпокрывать полотнища скатов. Было зафиксировано ее широкое применение в качестве верхней основной, а так же, как мы предполагаем, и в устройстве центрального гребня и боковых коньковых скатов.

Вероятно, в какой-то степени, с этим связано применение верхних карнизных черепиц с подтреугольным завершением. Роль верхней, покрывающей черепицы в данном случае играла нижняя по форме, перевернутая выгнутой стороной вверх и имеющая на своем широком конце орнаментированное подтреугольное завершение, что является, на наш взгляд, особенностью черепицы чжурчжэней.

Анализируя представленный ассортимент изделий, можно предположить, что крыши чжурчжэньских построек являлись двухскатными. Применялось несколько систем (типов) кровельных покрытий. Система укладки кровли черепицей напрямую зависела от функционального назначения постройки. Очевидно, что от этого же зависело и декоративное убранство кровли в виде декора на черепице, скульптурных украшений и т. п.

Декор на карнизных черепицах довольно традиционен для этого времени. На концевых дисках верхних карнизных черепиц он представлен зооантропоморфными, условно-схематическими и растительными изображениями. На отливах нижних карнизных черепиц зафиксировано несколько десятков разновидностей орнамента, которые разнообразны по своему содержанию и технике, но в целом довольно просты и, как правило, имеют геометрический характер. Это изображения «ёлочек», «косых сеток», кругов с ячейками, розеток, ромбов, прямых и ломаных линий, различных точек, скомпонованных в том или ином порядке и т. п. Некоторые орнаменты, расположенные на отливах нижней карнизной черепицы и бытовых керамических сосудах идентичны друг другу и образуют единый орнаментальный комплекс.

Технология изготовления кровельной черепицы обнаруживает устойчивое постоянство рецептурных схем, приёмов формовки, обработки внешней поверхности и обжиговых характеристик. Для изготовления кровельной черепицы чжурчжэньские черепичные мастера в качестве основного (часто единственного) компонента формовочной массы предпочитали глину с незначительным содержанием в ней естественного песка. Около половины образцов имеют в своем составе шамот, представляющий бой керамического черепка. Только 5% образцов в качестве искусственной примеси содержат добавку не только шамота, но и минерального отощителя, количество которого, по данным петрографического анализа, не превышает 10 — 20%. Судя по цветовым показателям черепицы, обжиг изделий происходил в восстановительной среде, при температуре 800 °C, хотя зафиксировано, что чжурчжэни могли получать и более высокие температуры — 1100 — 1150 °C.

Обнаруженные печи для обжига черепицы располагались вне города, были привязаны к глине и воде, и обеспечивали своей продукцией памятники, расположенные недалеко друг от друга. Они имели высокую производительность: объем камеры обжига составил около 5 м³, одновременно обжигалось около 2000 черепиц.

Размеры чжурчжэньской черепицы являются довольно стандартными. Стандартизация явилась следствием многих причин, в том числе специфики производства, и отразилась не только в размерах, но также в форме, декоре, технологии изготовления и ассортименте.

Массовость находок кровельной черепицы, ее стандартность подтверждают наличие развитого специализированного производства строительной керамики у чжурчжэней Приморья. Анализируя местонахождение черепицы, некоторые ее технические характеристики и разбирая декор, можно наметить два производственных центра по ее изготовлению.

Первый — Сергеевский, находился в Партизанском районе Приморского края в с. Сергеевка. Здесь была расположена мастерская с двумя сохранившимися печами для обжига черепицы, которая обслуживала Шайгинское и Николаевское городища. Второй центр — Уссурийский, включал в себя территорию, ныне относящуюся к современному г. Уссурийску и его ближайшей округи, а именно: Краснояровское, Западно-Уссурийское, ЮжноУссурийское городища, Суйфунский и Новоникольский памятники. Его выделение носит пока предварительный характер, поскольку печи для обжига керамических изделий до сих пор обнаружены не были.

При ближайшем рассмотрении кровельной черепицы двух различных культур, бохайской и чжурчжэньской, существовавших на одной территории и фактически сменивших друг друга, обращают на себя внимание ряд принципиальных отличий, проявившихся в особенностях формы черепицы, ассортименте, декоре и технологии изготовления, а также конструкции обжиговых устройств. На основании их выявления возможно производить датирование средневековых памятников Приморья. Напротив, исследование вопроса о применении данных угла отгиба отлива нижней карнизной черепицы пока не подтвердило возможность использования данного признака в качестве однозначно датирующего.

Изготовление строительной керамики, в целом, являлось крупным направлением в керамическом производстве чжурчжэней [Тупикина С.М., 2003, с. 350], по объёмам выпускаемой продукции производство кровельной черепицы занимало первое место. Рост городов, интенсивно ведущееся строительство стимулировали развитие широкомасштабного, массового производства кровельной черепицы у чжурчжэней Приморья (XII-XIII вв.).