Костяные изделия населения Вятского края в ананьинскую эпоху

В 2006 г. исполнится 150 лет со времени открытия в Республике Татарстан возле г. Елабуги уникального Ананьинского могильника, давшего название целой эпохе в истории приуральского населения. Это открытие было сделано в 1856 г. незаурядными людьми своего времени: уроженцем г. Елабуги, членом-корреспондентом Императорской Академии Наук, профессором-археологом, археографом и филологом, исследователем рукописей библиотеки Московского священного Синода Капитоном Ивановичем Невоструевым (1815−1872 гг.), а также энтузиастом изучения елабужских древностей, городским головой Елабуги, купцом второй гильдии, членом-корреспондентом Московского археологического общества, отцом известного русского художника-пейзажиста И. И. Шишкина — Иваном Васильевичем Шишкиным (1792−1872 гг.) (Валеев Н.М., 2000, с.155−160). Раскопки этого" памятника были проведены в 1858 г. помощником управляющего Вятской удельной конторой Петром Владимировичем Алабиным (1824−1896 гг.). Со времени открытия и раскопок Ананьинского могильника археология Прикамья на протяжении уже 150 лет вызывает живейший интерес как отечественных, так и зарубежных исследователей.

К настоящему времени ананьинская культурно-историческая общность (АКИО) представляет собой одну из наиболее изученных, и вместе с тем наиболее дискуссионных страниц в археологии Приуралья. В известной степени дискуссионность определена и огромной территорией ананьинского мира, и многочисленностью разнообразных источников, и сложностью исторических процессов, происходившихв начале железногр века.

Ананьинская КИО в целом датируется, по мнению многих ученых, VIII—III вв. до н.э. (Збруева А.В., 1952, с.44- Генинг В. Ф., Стоянов В. Е., 1961; Вечтомов А. Д., 1967; Ашихмина Л. И., 1985, 1985а и др.), хотя наметились и явные тенденции к удревнению нижней границы. Она занимала огромную территорию всего Прикамья за исключением верховьев, бассейны рр. Белой, Вятки и Ветлуги (Збруева А.В., 1952, рис.1). А. Х. Халиков отнес к ананьинской территории усть-камское и усть-ветлужское Поволжье и выделил 9 локальных вариантов: западноволжский (Волга I), средневолжский (Волга II), нижнекамский I, нижнекамский II, вятский, бельский, среднекамский, верхнекамский и ветлужский (Халиков А.Х., 1977, с. 6, рис.1). В работах последнего двадцатилетия наметилась тенденция к выделению ряда независимых культур в составе ананьинской культурно-исторической общности (Марков В.Н., 1988; 1994; Кузьминых С. В., 2000): акозинской, постмаклашеевской, ананьинской культуры шнуровой и ананьинской культуры гребенчато-шнуровой керамики. В. С. Патрушев выделяет также особую ахмыловскую культуру, включая в нее памятники западноволжского варианта (1984, 1986). В ареал АКИО органично вписываются и памятники Европейского Северо-Востока в бассейне рр. Печоры, Вычегды и Мезени (Археология Республики Коми, 1997).

Основным содержанием ананьинской эпохи является появление и внедрение, наряду с бронзовыми, железных орудий труда и оружия. Широкое распространение в лесной полосе железных руд болотного типа сделало этот процесс стабильным и постоянно нарастающим. Использование орудий труда из железа произвело революцию в производстве — появилась возможность расчищать лес на больших площадях, лучше обрабатывать почву и быстрее справляться с урожаем, строить более качественные жилые, хозяйственные и фортификационные сооружения. Оружие, сделанное из железа, стало более разнообразным и совершенным: появились железные длинные мечи, боевые топоры, улучшенные варианты наконечников копий и стрел. Стали более разнообразными и защитные средства: панцири, кольчуги, щиты, шлемы, поножи и др. Не удивительно, что ранний железный веквремя широкого распространения войны как средства быстрого обогащения.

В известной степени обозначенные выше процессы стали следствием 1 того, что в ананьинское время в Прикамье продолжало развиваться и совершенствоваться бронзолитейное дело. На памятниках этого времени собраны тысячи бронзовых изделий: оружия, орудий труда, украшений.

Один из ведущих исследователей России в области древних бронз.

С.В.Кузьминых пишет: «Ананьинская культурно-историческая общность занимает особое место в ряду металлоносных культур I тыс. до н.э. на.

1 '. территории нашей страны. По обилию цветного металла и его роли в жизни общества с ней может сравниться только известная тагарская культура.

Южной Сибири. Лишь у этих двух евразийских феноменов бронзовая индустрия не только не угасает с наступлением раннего железного века, а достигает поры наивысшего расцвета" (Кузьминых С.В., 1983, с. З).

Ананьинский металлургический очаг снабжал металлическими изделиями все Прикамье и прилегающее Поволжье. Ананьинские предметы встречаются в Западной Европе до Северной Швеции и Белого моря, а на востоке — до Иртыша. Далеко на западе встречались и формы для отливки 1 ананьинских кельтов, что свидетельствует о проникновении сюда не только предметов, но и ананьинских мастеров (Кузьминых С.В., 1983, с. 174, рис.91). Уровень развития ананьинского металлообрабатывающего производства указывает на выделение его в ремесло и существование хорошо организованной торговли продукцией ремесла и металлом. В ананьинское время постоянный обмен с весьма далекими областями способствовал быстрому усвоению технологического опыта и культурных достижений.

Ананьинское население имело развитое комплексное хозяйство, основой которого было скотоводство — разведение крупного и мелкого рогатого.

I '. скота, нескольких видов лошадей, свиней. Известны й свидетельства развития земледелия: зерна проса и конопли на Луговской I стоянке (Збруева А.В., 1960), орудия для обработки почвы, рыхления, сбора урожая (серпы) и переработки продуктов земледелия (каменные песты, терочники, зернотерки). Ананьинцы были и хорошими охотниками, добывая преимущественно пушных зверей: бобра, соболя, куницу, белку, зайца, не пренебрегая и медведем, лосем, косулей, северным оленем и кабаном. Продукты пушной охоты широко использовались при торговых операциях. Большим подспорьем в хозяйстве было рыболовство — в Каме водились стерлядь и севрюги весом до 30 кг и осетры весом 15 кг (Генинг В.Ф., Оборин В. А., 1960, с. 166), не считая других видов: таймень, белорыбица, щука, лещ, голавль и др.

Комплексная экономика, дававшая стабильные запасы продуктов питания, способствовала демографическому взрыву. Резко увеличилось число ананьинских поселений, их площади. Циклический характер t скотоводства и земледелия, высвободивший часть времени жителей Прикамья от производства продуктов питания, способствовал развитию гончарного, косторезного дела, искусства (Голдина Р.Д., 1999, с. 199). Именно в ананьинское время сформировался своеобразный звериный стиль, в котором наряду с широко распространенными мотивами степного скифо-сибирского искусства, использовались и образы лесного мира (лось, медведь, волк, различные виды птиц).

Многоотраслевая экономика способствовала появлению избыточного продукта в виде скота, пушнины, оружия, металла и изделий из него, дорогих украшений и других престижных ценностей. Появление новых видов наступательного вооружения и оборонительных приспособлений убедительно подтверждает изменение межобщинных отношений в сторону воинственности и агрессивности. Реакцией на эти явления стало появление укрепленных поселений — городищ именно в ананьинское время. Возникновение их на всей территории АКИО, а не только на границе со степью свидетельствовало о нестабильной обстановке внутри ананьинского общества (Голдина Р.Д., 1999, с. 199).

Показателем того, что военное дело стало играть в обществе I значительную роль, являются находки парадного оружия — бронзовых секир, которые без сомнения были атрибутами предводителей-военачальников. Об этом же свидетельствуют и каменные стелы с изображением мужчин или оружия, устанавливаемые над мужскими захоронениями.

Накопленные к настоящему времени археологические материалы позволяют всесторонне характеризовать ананьинское общество. Однако,.

— 4 несмотря на значительные успехи в области ананьиноведения, еще многие сюжеты этой истории являются спорными, а некоторые совсем не исследованными. К числу последних относится и косторезнор дело населения Прикамья в ананьинское время.

Изделия из кости и рога с ананьинских городищ и могильников составляют весьма многочисленную категорию материалов, отложившихся, начиная с XIX в. во многих музейных коллекциях Урало-Поволжья и центральных учреждений Москвы и Санкт-Петербурга. Но, исследователей до сих пор привлекала не его мцогочисленность, что, безусловно I представляет значительную ценность, а, прежде всего, отдельные предметы резной кости, несущие информацию художественного порядка. Очевидно, именно привлекательность, оригинальность образцов, пластического искусства ананьинцев сослужила не совсем добрую службу в ананьиноведении. Удивительное дело, что самый массовый, после керамики, материал, до сих пор не стал предметом специального рассмотрения ученых.

По объему и разнообразию коллекции ананьинской кости трудно сравнивать с чем-либо. Они включают сами изделия, изготовленные древними обитателями Прикамья, заготовки и обломки целых предметов, а также само сырье, в виде костей и рогов животных. Не случайно, ананьинские городища с момента первого знакомства с ними заслужили название «костеносных» .

Начало ананьинской эпохи целесообразно в технологическом отношении характеризовать не только освоением железа и расцветом металлообработки, но и «взрывоподобным» развитием костяной индустрии. Данный феномен пока с трудом поддается объяснению. Причина, на наш взгляд, кроется опять-таки в недостатке внимания, которое до сих пор уделялось V-' ксторезному производству. Как материал, кость по своей значимости занимала в ананьинском обществе совершенно особое место. Из нее изготавливались орудия труда и предметы домашнего обихода, оружие дальнего боя и приспособления для охоты и рыбной ловли, украшения костюма и предметы конской упряжи, принадлежности для игры. Сферы применения изделий из кости и рога в Прикамье в эпоху раннего железного века поистине всеобъемлющи. Особое значение в здешних обществах во все г времена придавалось и естественной кости — рогам, клыкам, когтям животных. Известны факты использования рогов и целых черепов животных в оформлении жилых и фортификационных сооружений ананьинских городищ, а ритуальная практика доисторических обществ Прикамья представляла собой неисчерпаемую по богатству и разнообразию картину обрядов и обычаев еще ожидающих своих исследователей.

Объектом исследования являются многочисленные изделия из кости и рога, производившиеся местными мастерами для удовлетворения широкого спроса главным образом собственного населения. Исследование комплекса костяных предметов с вятских ананьинских городищ проводилось с тем, чтобы ответить на целый ряд действительно насущных вопросов, и не только для прикамской археологии. Безусловно, в определенной степени полнота ответов должна способствовать решению и более общих вопросов, связанных с уровнем обработки кости и рога у финно-угорских народов севера Евразии, самобытности и культурного своеобразия косторезного дела на важном этапе исторического развития этих народов, традиций и новаций в искусстве резной кости.

Предметом исследования является «косторезное производство вятского населения на заре железного века. Для вятского края это было время, когда черный металл только входил в обиход, но еще не занял тех главенствующих позиций в производстве, которые позволят ему в конечном итоге к сер. I тыс. до н.э. вытеснить все прочие материалы и стать «лидером в соревновании». Данное производство возможно охарактеризовать только привлекая городищенские материалы, поскольку, несмотря на почти полуторавековое изучение вятского края, погребальные памятники на анализируемой территории не обнаружены, а культурный слой немногочисленных открытых поселений костяного инвентаря не дал. *.

Цель исследования сформулирована следующим образом — дать характеристику косторезного производства у вятского населения АКИО в эпоху наиболее массового применения кости как сырья для производства орудий труда и бытовых предметов.

Осуществление этой цели реализовано через решение следующих задач:

1) сбор и описание по возможности $сех предметов из кости, найденных на вятских ананьинских поселениях, как готовых и использованных изделий, так и полуфабрикатов;

2) систематизация собранного фонда, исходя из функциональных и структурно-сырьевых особенностейвыделение основных категорий изделий и их классификация;

3) характеристика техники изготовления и приемов декорирования костяного инвентаряпоиск аналогий, в том числе в широком хронологическом диапазоне.

Только при условии выполнения прставленных задач возможна общая оценка уровня развития этой отрасли древней экономики в системе хозяйства населения Вятского бассейна в ананьинскую эпоху.

Территориальные рамки исследования ограничиваются памятниками АКИО, известными в бассейне р.Вятки. Эта территория представляет собой совершенно особый район распространения ананьинских древностей. Настолько особый, что, по мнению ряда исследователей, может характеризоваться как совершенно самостоятельный в культурном отношении ареал* отличный от остальных по особенностям генезиса здешней культуры, истокам происхождения вятского ананьинского населения, его материальной и духовной составляющих, наконец (Марков В.Н., 1988). Аышеописанными положениями объясняется и фактическое исключение из выборки материалов усть-вятских городищ (Свиногорского, Мамадышского и Грохань), которые отличаются от собственно вятских (Марков В.Н., 1988, с.99- Ванчиков В. В., 1992, с.77). Хронологические рамки исследования определяются временем бытования вятских ананьинских городищ (VI-III вв. до н.э.), количество которых на сегодняшний день составляет 18 (Ванчиков В.В., 1992, с.77). Спорными остаются и вопросы датировки вятского ананьино. Причина этого кроется в отсутствии сколь-нибудь точных хронологических привязок культурных слоев местных ананьинских городищ, отсутствии некрополей и абсолютных дат. Далеко не все городища изучены раскопками. Поэтому и коллекции костяных изделий с них представлены крайне неравномерно. Всего удалось собрать информативный материал с 8 памятников*, наиболее представительные выборки происходят с Буйского, Пижемского и Аргыжского городищ. Все они многослойные, раскапывались в разное время, разными исследователями, порой не всегда с методически выдержанными требованиями. Это прежде всего касается коллекции Пижемского городища, раскопанного до революции 1917, г. и потому не обеспеченного графическими материалами и фиксацией в полевых дневниках и описях. Бесспорно, это лишает нас возможности систематизировать коллекцию по условиям стратиграфического залегания изделий из кости и рога и вынуждает рассматривать в данной работе весь доступный материал.

Источниковая база настоящего исследования насчитывает более 1000 t единиц — самих предметов, изготовленных из рога и кости (Приложение 1, табл.2), а также большое количество отходов и заготовок костеобрабатывающего производства. В настоящее время эти изделия рассредоточены по разным музейным и учебным фондам. Так, дореволюционные находки с Пижемского и Белоглазовского городищ хранятся в Отделе археологии Восточной Европы и Сибири Государственного Эрмитажа (колл. № 650/1−120- 651/1−21), Государственном историческом музее (г.Москва), Антропологическом музее МГУ, Пижемского, Ройского, Аргыжского городищ — в Национальном музее Материал Лебяжского городища, также относимого к группе «костеносных» в работе не использован, хотя в монографии А. В. Збруевой упоминаются находки 6 игл из метакарпальных костей лося, 4 — из грифельных лошади, костяное острие и орудие со сверлиной (1952, с.297) из раскопок А. А. Спицына, но найти эту коллекцию в ГЭ не удалось.

Республики Татарстан (г.Казань), с Буйского городища — в Национальном музее УР им. К. Герда (г.Ижевск). Но основу исследовательской выборки составили материалы раскопок последней четверти XX в., осуществленные археологической экспедицией Удмуртского госуниверситета и Вычегодско-Вятским отрядом экспедиции Коми научного центра (г.Сыктывкар) на Буйском, Аргыжском, Никульчинском и Кривоборском городищах. Они хранятся в научном архиве Института истории и культуры народов Приуралья при Удмуртском госуниверситете. До сих пор практически не введены в научный оборот, что, безусловно, определяет актуальность и практическую значимость настоящего исследования.

Основные задачи, поставленные в работе, определили методологию исследования, в основе которой лежит &bdquo-комплексный подход, сочетающий ориентацию на использование всех доступных массовых и оригинальных категорий костяного инвентаря, их технико-морфологический анализ, тщательную систематизацию и типологическую классификацию. С учетом, по-возможности, всестороннего охвата археологического источника, извлечение из него исторической информации посредством применения различных методов — аналогий, этнографических параллелей, трасологического — позволяющих максимально точно реконструировать технологические., процедуры. Комплексность анализа позволяет выявить определенные особенности в обработке кости ананьинского времени. t f Комплексное использование данных методов, уже апробированное в целом ряде исследований и давшее хорошие результаты, в конечном счете, нацеливает на выявление в истории местного населения тех важных моментов, что отражают различные аспекты его производственной деятельности, учитывающей и связь с окружающей природой и специфику хозяйства обитателей лесной зоны Западного Приуралья.

Предлагаемая работа является первым специальным исследованием, посвященным костеобработке обитателей ананьинских городищ вятского края. До сих пор не осуществлена такая работа и для всей АКИО.

Выполненный анализ и систематизация вятской кости определяют, таким образом, не только научную новизну работы, но и позволяют в дальнейшем экстраполировать полученный опыт на весь Волго-Камский регион.

В конечном итоге выявленные особенности позволят выйти на проблемы специфики хозяйства, быта, социальной сферы ананьинцев. Практическое применение результатов данной работы велико — от понимания косторезного t дела в различные исторические периоды в лесном Прикамье, до использования исторического опыта при возрождении традиционных народных декоративно-прикладных промыслов. Итоги исследования могут быть использованы в музейном деле, в чтении общих и специальных курсов по археологии, при написании общих работ по истории и археологии Удмуртии и Урала.

Работа выполнена в Удмуртском государственном университете, я искренне признателен авторам раскопок Л. И. Ашихминой, Л. Д. Макарову, Н. А. Лещинской, В. В. Ванчикову, Е. М. Черных за разрешение ознакомиться с неопубликованными материалами, отчетами экспедиций. и самими коллекциями вещей. Я благодарен коллегам по кафедре археологии и Институту истории и культуры народов Приуралья, принимавших участие в раскопочных работах и обсуждении вопросов, поднятых в этой работехудожникам Е. Ю. Метелевой, Н. Ф. Шишкиной, Л. И. Липиной, И. Г. Соловьевой, помогавшим в оформлении многочисленных иллюстраций. Особую благодарность хочу выразить хранительнице ананьинских коллекций ГЭ Е. И. Оятевой, сердечно и внимательно относящейся к культурному наследию народов Прикамья, чьими услугами мне приходилось I пользоваться. Особая благодарность к.и.н. С. В. Салангиной, обработавшей значительную часть анализируемых в работе предметов с помощью бинокулярного микроскопа.

Основные положения настоящей диссертационной работы нашли отражение в ряде публикаций (2002а, б) и коллективной монографии «Аргыжское городище на р. Вятке» совместно с Е. М. Черных и.

В.В.Ванчиковым (2002). По теме диссертации отдельные проблемы обсуждались во время выступлений на конференциях различного ранга в.

Ижевске (2000 г.), Казани (2002 г.), Перми (2002 г.), Кудымкаре (2005 г.), а также на кафедре археологии и истории первобытного общества.

Удмуртского госуниверситета.

Структура работы определяется поставленными в ней задачами.

Решению каждой посвящены отдельные главы. Диссертация состоит из введения, 3-х глав, заключения, библиографического списка и приложений: каталога памятников р. Вятки, материалы которых использовались в работе, t.

12 статистических и типологических таблиц и 106 рисунков.'.

Заключение

.

Любое древнее производство, в том числе и косторезное, является частью материальной культуры, характеризующее возможности общества в удовлетворении своих потребностей, в целом определяющее уровень его развития.

Основным содеожанием ананьинской эпохи является внедрение железа. Широкое распространение в лесной полосе железных руд болотного типа сделало этот процесс стабильным и постоянно нарастающим. В известной мере обозначенный процесс сопровождался дальнейшим развитием и совершенствованием бронзолитейного производства, имевшего многовековые традиции. К этому времени ананьинское население имело уже развитое комплексное хозяйство, основой которого было скотоводство, наряду с определенным развитием земледелия. Кроме того, традиционные промыслы, особенно охота и рыболовство, в достаточной мере дополняли производящие формы хозяйства. В целом, циклический характер скотоводства и земледелия, высвободивший часть времени от производства продуктов питания, способствовал развитию вспомогательных, но очень важных промыслов: гончарного,'- косторезного, • деревянного, художественного.

Накопленные к настоящему времени археологические материалы позволяют в достаточно полной мере восстановить особенности материальной и духовной жизни ананьинского общества. Однако многие сюжеты этой истории являются спорными, а некоторые практически не исследованными. К числу последних относится и косторезное дело. Между тем, именно в ананьинскую эпоху косторезное производство переживает яркий всплеск, что дало повод ученым предшествующих столетий образно назвать ананьинские городища не вполне’научным словом «костеносные» .

К сожалению, констатация данного факта не привела к научному объяснению этого феномена. Можно с определенностью говорить, что до настоящего времени этот пробел, в общем-то хорошо изученной, но в то же время, по-прежнему дискуссионной странице в археологии Приуралья и Поволжья, существует.

По нашему мнению, исследователей до сих пор интересовали не многочисленность и разнообразие костного материала, хотя это постоянно констатировалось, а привлекала, прежде всего, художественная ценность, а зачастую и уникальность костяных предметов ананьинцев, несомненно, несущих информацию высокого художественного уровня. Очевидно, именно привлекательность, оригинальность образцов пластического ананьинского искусства сослужила не совсем добрую службу в ананьиноведении. Удивительно, но самый массовый, после керамики, материал, как бы «ускользал» от пристального внимания ученых.

Каковы же наши знания о косторезцом деле, его роли в хозяйственной жизни ананьинцев? Практически все исследователи констатировали массовость, разнообразие и художественное своеобразие ананьинской кости (А.В.Збруева, А. Д. Вечтомов, А. Х. Халиков, В. С. Патрушев, В. Н. Марков, Е. П. Казаков, К. А. Руденко, К. И. Корепанов, С. Н. Коренюк и др.). Но диспропорция в изучении и оценке различных материалов в культуре ананьинцев сохранилась до сих пор. При всем количественном и качественном разнообразии изделий из камня, металла, глины и кости, последние так и не стали предметом специального изучения: роль кости как материала в хозяйственной жизни, характер исходного сырья, технологические приемы изготовления, ассортимент и функциональное назначение предметов, значение художественных образов в духовном мироощущении.

Проведенное исследование позволяет внести некоторую определенность и систематику применительно к объекту изучения, дать оценку роли костяного дела в материальной жизни ананьинцев и наметить пути дальнейшей разработки этой темы: косторезного дела создателей одной из ярких и своеобразных «костеносных» культур северо-восточных районов Европы — ананьинской.

Лесная зона, где располагалась АКИО, богата различными видами животных и растительного мира, которые наиболее пригодны для обеспечения жизнедеятельности человеческих коллективов. Можно предполагать, что во все времена существования присваивающего хозяйства человек максимально использовал возможности экологической ниши, в которой он обитал. Животный и растительный мир давали наибольшие I возможности человеку не только для выживания, но й развития как материальной, так и духовной культуры.

Вряд ли целесообразно спорить о том, что играло большую роль в хозяйстве на ранних этапах существования человека: охота, собирательство или рыболовство — это всегда зависело от конкретных природно-климатических и исторических условий. Но еще Ф. Энгельс, на наш взгляд, вполне справедливо подметил прогрессивную роль охоты. И хотя в этот тезис он вкладывал понимание формирования социума (человеческого коллектива), с точки зрения развития производственной деятельности человека, роста энерговооруженности человека в ' противостоянии окружающему миру, охота была самой значимой сферой производственной деятельности человека, способной обеспечить выживаемость человеческих коллективов. Не зря подавляющее число сохранившихся материальных следов идеологических представлений древних связаны с животным миром и охотой.

Выбор же материалов для обеспечения жизнедеятельности человеческих коллективов был крайне скуден: камень и органические материалы (кость, дерево, растительные волокна). Естественным было на протяжении многих.

1 к веков подавляющее преимущество камня как наиболее оптимального материала для производства орудий труда и обеспечения основных биологических потребностей человека.

Несомненно также, что органические материалы в силу своей массовости, разнообразия и доступности играли весьма существенную роль в жизни человека. К сожалению «земной» архив плохо сохраняет этот массив t артефактов. Следует учитывать, что камень как материал имел свои пределы для совершенствования при изготовлении необходимых человеку изделий.

Отсюда и достаточно ограниченные возможности камня в обработке органического сырья. Не случайно на определенной стадии развития материальной культуры человек «выжал» из камня все его возможности.

Пришлось это событие на эпоху неолита, когда человек технологически освоил камень в совершенстве, перейдя от изобретения новых форм изделий к их окончательной отделке (шлифованию, сверлению, пилению). Камень как материал изжил себя исторически и с его помощью ничего принципиально нового в обработке органического сырья сделать было уже невозможно. И это событие совпало по времени не только с поисками нового, более совершенного материала, коим оказался металл, но и с переходом от присвоения готовых продуктов природы к их производству (естественно, с сохранением прежних форм хозяйствования).

Земледелие и скотоводство привнесли в производственную деятельность человека принципиально новые трудовые навыки, новые технологии производства, необходимые для жизнедеятельности, новое качество удовлетворения своих потребностей, новке престижные ценности, особенно с осовоением металла. Металл, как материал, давал новые возможности: качественное улучшение технологии изготовления основных орудий труда, значительное расширение их ассортимента, удовлетворение, в большей степени, своих растущих потребностей как в материальной (пища, одежда, жилище и пр.), так и в духовной (идеологические представления о мире, духовные запросы, художественные способности и таланты) сферах.

С изобретением металла органический материал, в частности кость и дерево, присутствующий повсюду в окружающей среде испытал на себе влияние нового материала (металла), та! кже приобретая новые качества и в технологии обработки, и в ассортименте изделий, и в художественной выразительности.

Причем, не следует думать, что с появлением металла органическое сырье становится чисто вспомогательным или приобретает лишь утилитарное значение. Освоение металла, особенно на начальных этапах t было очень трудоемким и дорогим процессом, зачастую не только не восполняя в необходимых объемах потребности человека, но и не заменяя основные орудия производства. Природная медь лишь демонстрировала возможности нового материала, но в производственном процессе качественно уступала камню. Бронза хотя и превосходила камень по большинству параметров, но, как искусственный материал, зависела от источников сырья, а значит, имела более высокую себестоимость и не могла найти широкого применения в изготовлении основных орудий производства, а, соответственно, в применении этих’орудий для системной обработки вспомогательного (органического) сырья. Возможно, по этой причине, трудно проследить на материалах изучаемого региона эпохи бронзы какие-то достаточно выразительные черты косторезной индустрии.

В эпоху железа (имеется в виду ананьинская общность) наблюдается массовое присутствие костяных изделий во всех сферах жизни ананьинцев. В археологическом материале это отразилось особенно ярко в предметах вооружения, производственных изделиях, предметах быта, художественных изделиях, явно — носящих культовый характер. В меньшей степени присутствуют орудия труда (например, земледельческие) и украшения. t.

Железо как материал качественно превосходило другие виды сырья, известные человеку, и было широко распространено (уступая по массовости распространения лишь алюминию). Освоение железа позволило не только значительно расширить ассортимент изделий, но и постоянно совершенствовать их качество. Это не могло не отразиться и на процессе использования природного органического сырья в производственном процессе. Процесс этот ускорился. Внедрение железа увеличило возможностьизготовления различных орудий, инструментов, приспособлений из органического сырья — прежде всего из кости. t.

Совершенствование железных орудий сделало охоту и рыболовство более продуктивными, поэтому приток такого массового и дешевого материала как кость значительно возрос. А, значит, и технология обработки кости вышла на новый уровень.

Но металлургия и металлообработка железа — процессы достаточно трудоемкие и на первых порах не могли в должной мере обеспечить потребности людей в нужном количестве вооружения, орудий труда, предметов быта и т. д. С другой стороны, качественные характеристики железа позволяли с максимальной полнотой использовать массовый, дешевый, доступный вспомогательный материал — кость, во многом восполняя недостающие изделия: вооружение, особенно наконечники стрел, орудия рыболовства и охоты, предметы конской упряжи, предметы быта, украшения, культовые вещи — этот список можно продолжить. Учитывая эти обстоятельства, более понятным станет яркий всплеск костяной индустрии именно в ананьинскую эпоху — период первоначального освоения железа. t.

Если до эпохи металла можно говорить об обработке кости (как вспомогательного материала), то с наступлением железного века мы предлагаем говорить о возникновении костяной индустрии. Этот тезис можно оспаривать, но мы предпочитаем его использовать, поскольку материалы работы дают немалое количество аргументов в пользу такой трактовки. Под «индустрией» мы понимаем не энциклопедическую формулировку этого термина, как синоним термину «промышленность», а как традиционное археологическое понимание термина — системно отлаженное производство изделий из определенного материала (например, «каменная индустрия», «бронзолитейн'ое производство»,.' «керамическое производство», «костяная индустрия» и т. д.). Отлаженное производство должно иметь четкие, вполне определенные технологические схемы, что можно проследить по представленным в работе материалам. '.

Причем, под технологическими схемами мы предлагаем рассматривать весь процесс производства изделий: от выбора исходного сырья до готового изделия.

Ананьинское население Волго-Камья и, в частности, бассейна р. Вятки достаточно хорошо использовало имеющиеся возможности. Об этом, во-первых, свидетельствуют не только массовость костного сырья, но и представительные серии остеологических материалов, шедших в обработку: заготовки (куски расколотых костей и рогов), частично обработанные кости (полуфабрикаты), отходы производства — все это несомненное доказательство хорошо отлаженной местной традиции производства костяных изделий.

Во-вторых, произведенный трасологический анализ костного материала, наиболее эффективный и популярный как в отечественной, так и зарубежной археологии, ясно показывает, что как заготовки, так и полуфабрикаты и готовые изделия из кости и рога несут на себе следы работы металлическим инструментом.

И, наконец, в-третьих, использование трасологического, экспериментального и ряда традиционных методов позволяют определить характер костяной индустрии, уровень ее развития и ее роль в материальной и духовной жизни ананьинцев.

Отбор сырья для производства был напрямую связан с видовым составом животных и процессом утилйзации их костей. Основную массу костного сырья поставляли домашние животные (основная доля — лошадь и свинья). Уступали им, но не на много костные останки диких животных (лось, олень, медведь, бобр и ряд других животных). О тщательности отбора костяного сырья для дальнейшей обработки можно судить по великолепной сохранности костей, отсутствию трещин, разрушенных участков, удаленным эпифизам — несомненный признак хорошо освоенных технических приемов. В целом, эта часть технологического процесса выглядит достаточно устоявшейся, с четко закрепленными техническими навыками обработки исходного сырья.

Если говорить о технологических приемах изготовления уже готовых изделий, то в глаза бросается их разнообразие и техническая завершенность.

Среди таких приемов следует выделить:

— полное или максимально полное использование естественной формы сырья в конструкции изделий (различные виды проколок, острий, игл, г крючков, кочедыков). Полностью использована форма сырья в изготовлении амулетов из клыков и челюстей, игральных костей — так называемых «бабок» из фаланг мелких животных;

— частичное использование естественной формы в производстве. Такая технологическая схема реализовывалась, главным образом, в работе с трубчатой костью, когда использовались такие технические приемы, как удаление эпифизов, распиловка, сверление. Таким образом изготавливались различные виды рукоятей, «мотыжек», пряслиц, стеков для работы с глиной.

И Т.д.;

— раскрой и расщепление исходного сырья. Достаточно, велика доля изделий, имеющих сложную форму и конструкцию и, следовательно, требовали от мастера знаний о характере сырья и умения е: го обработки. С помощью этой технологии изготавливали наиболее массовые категории предметов — наконечники стрел, в меньшей степени — острия и остроги;

— скорее всего, наиболее популярной у вятских ананьинцев была технология поперечного раскалывания трубчатой кости, хотя и использовалась, несмотря на трудоемкость, техника продольного расчленения кости. Эта технология требовала гораздо более совершенных навыков, а главное более совершенных металлических инструментов;

— высокого совершенства достигла технология обработки рогового сырьяпо массовости и популярности местное производство, изделий из рога может быть сравнимо, пожалуй, только с сибирским культурным миром и местными средневековыми культурами. Рог шел на изготовление охотничьего и боевого оружия (наконечники стрел, гарпуны), конского снаряжения (псалии, детали подпруги), предметов быта и украшений (рукояти, поясная гарнитура, гребни, подвески и т. п.). Техника обработки рогового сырья была весьма изощренной: отделение рога от черепной I крышки, расчленение на отдельные заготовки, обстругивание, сверление сквозных отверстий, пиление. А как завершающие операции — тщательная отточка и шлифование. Вятские мастера умели расчленять роговые лопатки лося на пластинчатые заготовки для изготовления застежек, пряжек, подвесок и, особенно, гребней и лопаток-тупиков. Эти изделия представлены в коллекциях городищ в массовом порядке. На наш взгляд, гребни (доживающие до эпохи, позднего средневековья) и лопатки-тупики являются наиболее выразительными образцами местного косторезного производства, имеющего устойчивые традиции.

Разнообразие технологических приемов, отлаженные технические навыки, достаточно соврешенный инструментарий не могли не привести к определенной индивидуализации косторезного дела, выделению мастеров, далеко выходящих за пределы удовлетворения лишь насущных потребностей людей.

Ананьинская костяная индустрия бассейна р. Вятки поражает не только t массовостью изделий, их широким ассортиментом, востребованностью в материальной жизни людей, но и своими высокохудожественными образцами, которые являются не только элементом материальной культуры, но и отражают целый пласт духовной жизни наших предков.

Но прежде несколько слов об инструментарии, с помощью которого создавались как обычные предметы массового потребления, так и индивидуальные, высокохудожественные изделия.

Первый вывод проведенных анализов костного материала со всей очевидностью свидетельствует: главным, определяющим инструментом обработки кости были металлические инструменты, изготовленные из железа. Детальная расшифровка анализов показывает, что преобладающим орудием обработки кости был нож, специально приспособленный для этих целей — узкий с острым концом (что хорошо прослеживается в этнографических параллелях). Кроме ножа существовал достаточно стандартный набор инструментов — топор, пила, лучковые сверла. Для окончательной обработки изделий: обточки и шлифовки' использовались песчаниковые плитки или галечник. Достаточно часто заполировка производилась рукой или одеждой (?), скорее всего не преднамеренно, а в процессе частого употребления (например, рукояти ножей). Для сверления чаще всего употреблялось каменное сверло или простейшее лучковое приспособление, основой которого, скорее всего, был также камень. Заточка острия и обработка шероховатостей производились острым металлическим предметом (ножом?) и природным абразивом. Кроме того, с помощью абразивов и тонких острых ножей могли изготавливаться вспомогательные острия из кости, способные выполнять достаточно тонкие операции: обработку кожи, глины (особенно орнаментация), а также бересты, лыка: разглаживание, придание соответствующей формы, плетение (кочедыки), орнаментация. Неоднократные упоминания о резцах, используемых для обработки черешков костяных наконечников — самого массового изделия, не дают четкого предствления о материале резцов (хотя его вполне мог заменить обычный железный нож).

Подводя итог, можно сказать, что костяная индустрия вятского населения играла весьма существенную роль в экономике ананьинцев. t.

Количество, а также многообразие ассортимента костяных изделий на вятских ананьинских городищах заметно выделяют их среди памятников других территорий АКИО. В некоторых категориях кость полностью заменяет другие материалы (металлические псалии, например). Но при этом говорить о своеобразии именно вятских костяных изделий достаточно сложно. Обращает внимание факт массовости на Вятке некоторых категорий, по сути они заменяют металлические аналоги. Это замечание справедливо для наконечников стрел (железные стрелы на Вятке не известны, медные — единичны), псалиев, поясных крючков. Причем последние нигде, кроме как на вятских городищах, в таком количестве и разнообразии не встречаются. Многочисленностью и морфологическим разнообразием выделяются вятские лопатки-тупики. Известные в общеананьинских материалах, только на Вятке лопатки обнаруживают удивительную выразительность декора и вариативность формы. Только для вятской территории характерно использование объемной резьбы в декорировании лопаток (55% пижемских.

1 Г лопаток выполнено в этой технике), контурного оформления’рукояти лопаток выступами- «звериный стиль» в украшении этих предметов известен только для вятского ананьино. По-своему уникальными являются вятские роговые гребни, стилистически и композиционно выделяющиеся среди аналогичных предметов с камских памятников. Высокохудожественная манера отличает вятские роговые рукояти орудий, что позволяет говорить о существовании на Вятке собственного центра их производства.

Отмеченные характерные черты вятской кости, ее количественное доминирование, равно как и подмена других материалов (и, прежде всего, t металла) должны иметь объяснение. Причин такой «доминанты», очевидно, было несколько. Как следует из аналитических исследований, при том «металлургическом буме», которым характеризуется ананьинская эпоха, бассейн р. Вятки оказался как бы отделенным. Находки бронзовых изделий на этой территории крайне редки. Ко времени формирования АКИО местные источники сырья на Вятке практически не разрабатывались, традиции металлообработки складывались очень медленно. Хотя следы бронзолитейного производства на вятских городищах имеются (Аргыжское, Буйское), их характер не позволяет говорить о самодостаточности местных мастеров-литейщиков. Скорее можно говорить о слабом развитии бронзолитейного и железоделательного производств. Металл, скорее, был дорогим сырьем, оставаясь, как и в прежнюю эпоху, привозным. В то время как на соседних территориях бронза и железо, более прогрессивные материалы, вытесняют отживающую кость, Вятка оставалась своеобразным изолятом, не способным производить продукцию, востребованную на внешнем рынке для товарного обмена с поставщиками металла. Как следствие мы видим широкое применение кости как традиционного материала в массовом производстве многих категорий вещей, особенно тех, которые нужны были в большом количестве и использованию которых удовлетворяли физико-технические свойства кости.

В диссертационном исследовании обобщен, по возможности весь имеющийся на сегодняшний день корпус источников с памятников бассейна р.Вятки. Впервые удалось четко выделить уровень обработки сырья, технологическиеприемы изготовления изделий, необходимый инструментарий. Результаты исследования ответили на многие вопросы, но поставили новые. Полученные данные позволили существенно повысить информативность костяных изделий. Но дать полное заключение о роли и месте косторезного производства в жизни ананьинцев не представляется возможным без широкого сравнительного анализа уровня развития косторезного дела на других территориях распространения АКИО. Наиболее перспективным развитием данной темы, при отсутствии подобных работ по другим регионам АКИО, видится расширение объектной сферы исследования, то есть вовлечение в анализ и систематизацию костяных изделий с памятников нижней, средней и верхней Камы. Это позволит четче обозначить локальные особенности костяного производства ананьинцев, его роль и место в хозяйственной жизни как отдельных регионов, так и всего ареала АКИО.