Культура русского уездного города: проблемы эволюции и типологии: На примере городов мордовского края XVII — начала XX в

Актуальность темы

В отечественной науке долгое время исследовательский приоритет отдавался крестьянской культуре, а история городов, особенно малых, оставалась второстепенной проблемой. В последние десятилетия усилилось внимание к провинции, в частности, к культурной истории малых российских городов. Сегодня уже не вызывает сомнения, что русская национальная культура создавалась и в многочисленных уездных городах. Свидетельством нарастания интереса к культуре уездных городов являются проводимые в последнее время международные научные конференции по актуальным проблемам провинциальной городской культуры, в которых активное участие принимают ученые — представители различных отраслей знания, широкие слои интеллигенции — учителя, журналисты, представители духовенства и т. д. Таким образом, актуальность исследования обусловлена потребностью в комплексных междисциплинарных исследованиях русских уездных провинциальных городов, в том числе расположенных в пределах мордовского края.

В данной работе рассматриваются уездные города мордовского края XVII — начала XX в.: Саранск, Темников, Краснослободск, Инсар, Шишке-ев, Троицк, Ардатов, ныне расположенные на территории Республики Мордовия, а также Мокшан, Наровчат и некоторые другие, расположенные в сопредельных областях: Нижегородской, Пензенской, Симбирской и Тамбовской. Эти города имели скромный облик, их судьбу нельзя назвать драматичной, они мало известны за пределами Мордовии и привлекали внимание лишь местных исследователей. Такие города были типичны для многих краев Российской империи. Пространственные рамки исследования, обусловлены такими факторами, как равноудаленность уездных городов от губернских центров (Нижний Новгород, Пенза, Рязань, Симбирск,.

Тамбов), общий аграрный характер края, единый этносостав населения, идентичность образа жизни горожан, а также общая история этого региона. Таким образом, мордовский край — это единое территориальное и культурное целое, не находящееся, однако, в изоляции, и тесно связанное природ-но, хозяйственно и культурно с сопредельными краями. Временные границы исследования взяты от основания этих городов в ХУ1-ХУП вв. до 191 020-х гг., когда завершился крупный исторический этап эволюции всей отечественной культуры.

В работе формулируются две историко-теоретические проблемы. Во-первых, характер эволюции городской культуры, ее этапы — от зарождения в мордовском крае городов и городского образа жизни до начала XX в., когда вся отечественная культура претерпела кардинальные изменения. Во-вторых, типологическая проблема. Если первая требует только фактической информации, и она есть в избытке, то вторая требует формулирования общих закономерностей: необходимо рассмотреть город и горожан в более широком историческом и пространственном контексте. Предстоит выявить городской этос — характер культуры через поведение и ценности горожан, найти субъекты эволюции культуры.

Степень разработанности проблемы. В историографии русской провинциальной городской культуры диссертантом выделяются четыре этапа.

1. Во второй половине XIX в. отдельные формы провинциальной культуры стали предметом изучения В. П. Вахтерова, Н. А. Рубакина (библиотеки, чтение, образование), А. П. Щапова (интеллигенция провинции), в конце XIX — начале XX в. — Н. М. Могилянского, П. С. Уварова (музеи), И. О. Щеглова (театр). Уездные города мордовского края рассматривались в этот период историками и краеведами — И. Н. Беляевым, И. И. Дубасовым, В. Красовским, А. И. Масловским, А. Н. Нарцовым, Г. П. Петерсоном,.

Н.В.Прозиным, Н. С. Рейтаровым, А. А. Хвощевым, В. О. Хохряковым, П.Черменским.

2. Регионалистский подход появился в России и Европе в конце XIX в. в противовес централистской концепции культурной эволюции. В 1910;20-е гг. в России сложился областной принцип культуроведения, или культурологическое краеведение. Рядом авторов был поставлен вопрос о комплексном изучении городской культуры, в том числе, провинциальной. Активными проводниками этой идеологии стали М. П. Алексеев, Н. Анциферов, И. М. Гревс, П. Н. Сакулин, А. И. Свободов, Н. П. Сокольников, Н. К. Пиксанов, среди зарубежных — Г. Ренар. Предметом их исследований выступила эволюция областных культурных «гнезд» — относительно крупных провинциальных городов, имеющих значительный культурный потенциал. Авторы выдвинули идею региональных форм культуры и локальных культурных центров, составляющих географию российской культуры, а город уподобили организму, имеющему «физиологию» и «психологию» .

3. После перерыва, связанного с советским идеологическим диктатом в обществоведении, исследования провинциальной культуры возобновляются в 1950;е гг. За три десятилетия было опубликовано много исследований комплексного историко-краеведческого характера, в частности по истории городов Среднего Поволжья — В. И. Володиным, Е. Ф. Гурьяновым, В. А. Кочетковым, В. И. Молько, О. М. Савиным, городов мордовского края — И. Д. Ворониным, А. Е. Захаркиной, Д. К. Ишуниным, О. Н. Котляром, И. М. Корсаковым, С. С. Колесниковым, Н. Сыгониным, А. А. Чернухиным, Н. П. Шмыревым. Эти историко-документальные очерки достаточно информативны, хотя в них — кроме, пожалуй, книг И. Д. Воронина — довлеет социально избирательный (так называемый классовый) подход к явлениям культуры: гипертрофированное внимание к событиям 1910;20-х гг., отсутствие концепций и четкой методологии, описательность. В конце 1970;80-е.

— 6гг. авторитетными историками Л. А. Анохиной, М. Г. Рабиновичем и др. было заявлено, что наряду с деревней и город — как столичный, так и провинциальный — также является носителем национальных культурных традиций.

4. Следующий период изучения провинциальной культуры начинается в 1990;е гг. В эти годы складывается новое отношение к регионально-сти как к социокультурному явлению (выразившееся в идеях культурного суверенитета и культурной автономии), к провинции как форме российской государственности, к ценности всего культурного наследия (экология культуры). Б. И. Краснобаев в обзоре русской культуры ХУП-Х1Х вв. выделяет город последней трети XVIII — начала XIX в. в историко-культурном аспекте, оговариваясь, что данная проблема не изучена в такой же степени, как средневековая городская этнография и градостроительство. Е. И. Кириченко и Е. Г. Щеболева рассматривают феномен русской провинции через архитектуру и изобразительное искусство, являясь апологетами национально-исторической тенденции в русской культуре XVIII — XIX вв., данные авторы противопоставляют провинцию северной столице, а ее среду — официальному классицизму. Б. Н. Миронов осуществил комплексный анализ русского города середины XVIII — конца XIX в., сделав убедительные выводы о причинах замедленной урбанизации и изменении функции малых городов. В этот же период появляются исследования отдельных сторон провинциальной культуры. Так, городские праздники, площадная зрелищная культура (народные увеселения, ярмарочные зрелища, гулянья) — в центре внимания А. Ф. Некрыловой и И. И. Шангиной. Были изданы книги Г. А. Зимовой об Арзамасе, А. Макашова о Мценске, В. Полянчева о Зарайске, М. Семенского о Торопце и др.

В последнее десятилетие были защищены кандидатские диссертации по проблемам провинциальной культуры — Г. М. Газиной, И. И. Кобзевым, И. Г. Косихиной, Ю. В. Лобановым, Н. И. Тарасовой, Д. Ю. Филипповым, И. В. Чвановым и др. О феномене русского провинциального города и саранской ярмарке писала Н. И. Воронина, о городских сословиях в мордовском крае — В. А. Юрченков, об архитектурной истории городов мордовского края — С. Б. Бахмустов, В. И. Лаптун, В. Б. Махаев, А. И. Меркулов, о первых шагах кинофикации — И. В. Клюева.

В 1990;е гг. развиваются традиционные и появились новые темы культурологического градоведения. Переживает расцвет культурология Москвы и Санкт-Петербурга. В настоящее время ведущими специалистами по культуре уездных городов Европейской России являются автор трех монографий об уездных городах Казанской губернии историк А. Н. Зорин и авторы ряда монографий о материальной культуре малых городов средней полосы России этнографы Л. А. Анохина и М. Н. Шмелева.

Историки и краеведы внесли серьезный вклад в изучение данной темы, собрав значительный фактологический материал по отдельным сторонам истории провинциальной культуры. Однако знание об исторических городах плохо систематизировано, большинство работ по городам мордовского края носит описательный характер, в них отсутствует аналитичность, целостность, сравнительные характеристики. До сих пор нет работ по комплексному анализу и эволюции городов, работ, анализирующих типичные и оригинальные черты уездной культуры. Авторами не показано место локальной культуры в общероссийской, не выявлены механизмы взаимоотношений столичной и провинциальной культуры. Общие закономерности эволюции провинциальной культуры до сих пор не раскрыты.

Цель исследования — проследить логику культурной эволюции и построить культурно-историческую типологию провинциальных городов на примере мордовского края. Для поставленной цели необходимо решить ряд задач:

— 8- выявить основные субъекты культурной эволюции уездных городов;

— проанализировать методы формирования предметно-пространственной среды уездного города;

— охарактеризовать доминирующие формы образа и стиля жизни горожан;

— рассмотреть этапы формирования и деятельность социокультурных институтов города;

— проанализировать представления о городе государственной власти, художественной интеллигенции и горожан;

— определить типологическую принадлежность уездной культуры;

— выявить этапы ее эволюции.

Объектом исследования являлся особый тип провинциальной культуры, сложившийся в уездных городах мордовского края и существовавший здесь в XVII — начале XX в. Эту культуру можно рассматривать локальным проявлением провинциальной российской культуры. Предметом исследования являлись формы и этапы социокультурной эволюции, а также культурно-историческая типологическая принадлежность городов мордовского края.

Методологическая база исследования. Комплексная методология данного междисциплинарного историко-теоретического исследования базируется на принципе историзма. Для анализа сущностных сторон городской культуры автор использует деятельностный подход. Для выявления характеристик уездной культуры и ее оценки автор применяет сравнительный метод: рассматриваются бинарные оппозиции город/село, уездный город/губернский город, провинция/столица, русское/инородное, горожане/власть, быт/духовность, религиозное/светское, будни/праздники. Бинарность русской культуры — ключевая черта ее общей семантики, это стабильная противоречивость ее форм и движущих сил, которую автор выявляет в настоящей работе на локальном примере. Для реконструкции эволюции городской культуры используется диахронический анализ — изменение форм культуры во времени. В типологическом анализе (типологическом моделировании) применяется классификация по комплексу признаков и характеру связей с контекстом.

Теоретико-методологической основой исследования послужили работы отечественных культурологов, посвященных анализу проблем провинциальной культуры: Е. Я. Бурлиной, В. И. Глазычева, Т. С. Злотниковой, М. С. Кагана и др.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые представлен целостный — эволюционный и типологический — анализ культуры русских уездных городов позднего Средневековья и Нового времени на примере мордовского края:

— определены субъекты городской культуры, основные — государственная власть и церковь и второстепенные — городское сообщество;

— раскрыты закономерности эволюции пространственной организации уездного города — поэтапное усложнение планировки и формализация сакральной топографии поселения;

— выявлены ментальные и поведенческие характеристики уездных горожан, на основе социально-демографической характеристики показаны основные социально-психологические типы горожан, выявлен идеал горожанина;

— проанализированы основные культурные институты и доминирующие социальные коммуникации уездного города — их связь с крестьянскими формами социальной организации и символизации жизнедеятельности, их отличие от аналогичных институтов крупных городов;

— 10- показано соотношение различных концепций уездного города: противоречия между представлениями о ней государственной власти, художественной рефлексией и местным краеведением, выявлены формы идентификации городской культуры;

— выстроена собственная типология русских городов по их культурно-исторической специфике, показано место уездных городов в данной типологии, сделан вывод о типичных и самобытных чертах культуры городов мордовского края, связаны тип города и тип культурного ландшафта;

— выявлены четыре этапа культурно-исторической эволюции уездных городов.

Положения, выносимые на защиту:

1. Культура уездных городов мордовского края возникла, существовала и развивалась благодаря, главным образом, государству. Уездные города являлись малыми административными, пространственными, социальными и культурными элементами русской имперской культуры. Города мордовского края всегда оставались небольшими поселениями с русским православным населением, занятым преимущественно сельскохозяйственным трудом, хлебопашеством и огородничеством. Это локальные административные центры небольших аграрных территорий. Социокультурная функция городов мордовского края заключалась в интенсивном обмене с сельской округой и в адаптации форм, выработанных в столице и крупных городах.

2. Имперская власть целенаправленно развивала малые города как центры аграрных краев согласно статусу поселения в государственной иерархии. Города получали от власти пространственную структуру и набор культурных институтов, их деятельность контролировалась из центра. Деградация поселений имела место в периоды изолированного, спонтанного существования малых поселений.

3. Низкий статус уездных городов мордовского края, их позднее зарождение и медленное развитие отразились на качестве материальной и духовной культуры, на примитивной социальной структуре. За исключением церковной архитектуры и иконописи, в исследуемых городах не существовало развитых форм художественной культуры. Данные города можно отнести к рядовым поселениям.

4. Эволюция городской культуры представляется автору следующей. От закладки городов-крепостей в ХУ1-ХУН вв. до начала XX в. — это один полностью завершенный культурно-исторический этап. Города, горожане, городская жизнь с точки зрения хозяйственной, политической и культурной трансформируются за три века незначительно. Происходит медленное накопление качеств: усложнение социальной структуры, наполнение городского пространства архитектурой, дифференциация всего того, что было заложено в ХУП-ХУШ вв.

5. Этапы культурной эволюции городов мордовского края напрямую связаны с целенаправленной деятельностью имперской власти по их управлению. Вехами городской истории стали строительство крепостей в XVII в., административная реформа и реконструкция планировочной структуры на рубеже ХУ1П-Х1Х вв., создание сети учебных заведений и других институтов в конце XIX в.

Практическая значимость работы заключается в том, что ее выводы могут быть использованы при дальнейшем исследовании провинции, в градоведении, в изучении культуры малых российских городов, при подготовке университетских курсов по культурологии и истории, а также в качестве аналитического материала для составления рекомендаций по формированию политики в области культуры для малых городов Республики Мордовия.

Апробация работы. Основные теоретические положения и выводы диссертации были изложены автором на научных конференциях: «Новые открытия, сохранение, преемственность историко-культурного наследия» (Березники, 1999), «XXVIII Саранские международные Огаревские чтения» (Саранск, 1999), «IV Сафаргалиевские научные чтения» (Саранск, 1999), в ряде печатных публикаций. Диссертация обсуждена на заседании кафедры культурологии Мордовского госуниверситета и рекомендована к защите.

— 192-ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Выполненная работа позволяет сделать следующие выводы.

1. Русский провинциальный город — это категория культурологического градоведения, обозначающая один из членов оппозиции «центр-периферия», или дихотомии «столица-провинция». Это культурный ландшафт, находящийся вне столицы и загородной местности. Культурная функция рядовых провинциальных городов — трансляция, умножение, тиражирование на значительных пространствах культурных форм, значений, символов, идей, ценностей, порожденных столицей и уникальными городами. Последние выступают источниками идей и форм и ассоциируются с первичностью, оригинальностью культуры, рядовые города — с ее вторично-стью. Постоянное заимствование готовых образцов, созданных в селе, столице или уникальном городе — это культурный код рядовых провинциальных городов. Копирование, имитация чужих моделей с трансформацией культурных форм и смыслов стало характерной чертой имперской периферии.

Предметом заимствования в русской культуре являются по преимуществу социально-престижные формы, но они не стали признаками вестер-низации, так как не воспроизводили сущностных европейских институтов, а были их имитацией. В XVIII в. имперская сущность культуры закрепилась новой символической системой, европеизированным языком культуры. Провинциальное клиширование форм, выработанных в столице, также явилось принципом имперской культуры.

Уездные города мордовского края XVII — начала XX в. — Саранск, Темников, Краснослободск, Ардатов, Инсар относятся к данной типологической группе. В целом диапазон культурных функций в рамках имперской культуры широк, но формы, выбранные властью для городов мордовского края оказались сковывающими.

2. Российская имперская культура — это тотальное интегрирование территорий, народов, локальных культур из единого центра, сопровождающееся всеобщей регламентацией образа жизни. Основа российской идентичности ХУШ-Х1Х вв. — не материальная, бытовая или художественная культура, не религия, а служение государству. В основе ценностных ориентиров россиян — государство, ставшее национальным символомсакрализация государства сформировала новый культ. Также как и в традиционалистском обществе, в имперском сакральные ценности продуцирует политическая элита. В результате длительного доминирования государства в качестве субъекта управления культурные интересы провинциалов были им подавлены, не получили адекватного выражения. Ценностно-смысловая установка власти по отношению к уездному городу заключалась в продуцировании смыслов и значений, с помощью которых строится провинциальная культура. Нормативно-регулятивная установка власти по отношению к уездному городу заключалась в продуцировании законов, по которым строится культура этого типа.

Суть российской истории ХУ1-Х1Х вв. — территориальное расширение государства. В стране с такой пространственной динамикой была возможна лишь культура, ориентированная вертикально. Ее стержнем стала субординация, подчинение единому началу. Имперская власть установила жесткий регламент, ранжирование всего многообразия культурных форм, упорядочивала их. Функция любого города, в том числе культурная, однозначно и жестко задавалась и контролировалась центральной властью.

В России до начала XX в. существовала связь между временем основания, размером города и уровнем развития его культуры. Сложилась огромная социальная и пространственная дистанция между большими городами, сосредоточившими почти весь потенциал культуры (в первую очередь это касается политической и художественной, так называемой высокой культуры), и малыми, с почти полным отсутствием благоустроенного быта и учреждений культуры (культура низовая). Если в столице и крупнейших городах культуротворчество было путем к политическому превосходству, то в малых рядовых городах культура служила для самосохранения горожан. Этот контраст был порожден всей эволюцией российской культуры, в особенности ее имперского периода.

Доминанта, главенствующая идея провинциальной культуры — адаптация. Для государства была важна включенность провинциального города в гигантскую пространственно-политическую структуру. Насаждаемое государственной властью принимается городом как должное, как глобальный умозрительный проект, не подлежащий, однако, адекватному воплощению. Предписания власти признавались горожанами пассивно. Единственно возможное решение экзистенциальных проблем, истина бытия заключались для горожан в религиозной сфере. Насаждаемые церковью религиозные представления и догматы в городском быту синтезировались с реликтами язычества и упрощались, превращаясь в простонародную религию, главной чертой которой стала ритуализация жизни. Предписания церкви разделялись провинциалами активно.

Анализ пространственной организации, архитектуры, сакральной топографии, культурных институтов, знаков власти и других сущностных форм культуры городов мордовского края показывает следующее. Отбор и модификация форм культуры для внедрения в провинции являлись прерогативой столичной власти, задачами провинциального города являлись адаптация и интеграция форм применительно к местным условиям, в результате чего инновация становилась традицией.

Субъектами культуры уездного города выступали государственная власть, церковь и горожане. Власть и церковь выполняли регулятивные функции: выработку и трансляцию норм, идеалов, ценностей. Городской социум выполнял функцию социализации и рекреации: созданные надличностной силой нормы становились частью самосознания горожан.

— 1953. Города мордовского края отнесены нами к рядовым городам, тесно связанным с природным и загородным культурным ландшафтом — результатом активной адаптационной деятельности этноса. Городская культура края складывалась на основе сельских и городских традиций русских переселенцев. Ее специфика и закономерности функционирования в XVIIначале XX в. таковы:

— ярко выраженная индивидуальность городов отсутствует;

— имеет место высокая степень зависимости общества от природно-климатических условий, а индивида — от социального порядка, жизненный уровень большинства горожан низкий;

— неразвитость по отношению к крупным городам: для уездных городов ремесло и промышленность не специфичны, в них отсутствуют плюрализация общественного сознания, развитая письменная коммуникация, дифференциация трудапрофессиональные кадры незначительны, сеть учреждений малаинтеллигенция и книга имеют низкий статус;

— гомогенность культурной среды: этнический и конфессиональный составы однородны, хотя и существуют традиционные для ХУП-Х1Х вв. сословные перегородки;

— многое сближает уездную культуру с так называемой «народной»: анонимность (крепостная, церковная и жилая архитектура), кустарные промыслы, ремесло, до XIX в. — отсутствие профессиональной культуры, коллективность безавторского творчества (фольклор, ритуалы), преобладание устной и невербальной коммуникации;

— адаптивность культуры: порожденная синтезом крестьянской и военной культуры, уездная стала приспособлением к природной среде в обыденной хозяйственной деятельностиприспособление уездного города к культурной экспансии центральной властив XVII — начале XVIII в. приспособление русских переселенцев к иной этнической среде;

— 196- запаздывающий, инерционный характер эволюции по отношению к крупным городам, вызванный адаптацией, изолированностью, незначительность контактовсаморазвитие культуры крайне замедленно, изменения не фиксируются общественным сознанием, характерно длительные состояния неизменности, повторяемости;

— социальные ценности — массовый конформизм без харизматических личностей и субкультур.

4. Эволюция уездной культуры. Суть провинциальной культуры можно проследить по характеру инноваций. Однако по отношению к уездным городам мордовского края модернизационный подход не является вполне корректным, так как переход от доиндустриального к индустриальному этапу был чрезвычайно растянут и завершился лишь в середине XX в. Инновация в данных городах является не культурной мутацией (для этого ей не хватает внутреннего потенциала и динамизма), а стимулированной извне трансформацией, основанной на прямых заимствованиях.

Критерием развития культуры является новое качественное состояние, усложнение структуры культуры, разнообразие ее форм при сохранении целостности и самобытности. Развитие этих городов в конце XIX — начале XX в. определяется окультуренностью среды — количественно (увеличением архитектурных типов, элементов сакральной топографии, культурных институтов, сословий, ритуалов, общественной деятельностью горожан), качественно — развитием художественной культуры (во всех городах церковной архитектуры, музыки в Темникове, изобразительного искусства в Саранске), развитостью языка культуры (появлением профессиональной культуры, объективной саморефлексии, хотя доминируют анонимные формы и зрелища), усложнением социальной коммуникации (рынок как пространство информационного обмена уступает место массовой печати и краеведению, появление общественных организаций). Критерием деградации культуры данных городов, имевшей место в XVIII — начале XIX в., является утрата накопленных форм, ценностей, кардинальное изменение социокультурной структуры.

Города мордовского края существовали в разные исторические эпохи, но их историческая судьба отличается целостностью во все периоды, так как они явились опорными пунктами государства в сельскохозяйственном крае, малым звеном постоянно расширявшейся военно-земледельческой цивилизации. Они закрепляли территорию в XVI в., когда этот процесс начался, они контролировали ее в начале XX в., когда он завершился. Исходя из этих положений можно выявить следующие этапы эволюции провинциальной культуры:

1-й этап: строительство крепостных городов и их активная роль на государственной границе (конец XVI — конец XVII в.). В период целенаправленной государственной деятельности — колоссальной этнической и социальной мобилизации и территориальной экспансии мордовский край являлся пограничьем, переходной зоной, местом конфликтных этнополи-тических контактов. Русское государство включило в свой состав мордовский край, направив вектор своей территориальной экспансии на юго-восток. Центральная власть отбирает оптимальные пространственные и социальные формы крепостных поселений для закрепления рубежей и расширения государства, эти стандартизированные формы были разработаны для массового внедрения и рассчитаны на несколько десятилетий существования — до передвижения государственной границы на более удаленные рубежи. Русский крепостной город стал в мордовском крае качественно новым элементом культурного ландшафта, знаком колоссальной культурной инновации. Горожане в этот период только формируются как особое сообщество, оно отличается социокультурной нестабильностью, тем не менее и на этом этапе город адаптирует предписания центральной власти: структура и облик поселения формируется исходя из местных природно-климатических условий в расчете на долговременное пребывание жителей. Выражающий государственную идею крепостной город становится органичным и неповторимым элементом данного культурного ландшафта.

2-й этап: деградация крепостных городов (XVIII в.). Центральная власть теряет интерес к поселениям, оказавшимся в глубине страны. Город оказывается «один на один» с многочисленными проблемами своего существования — экономическими, социальными, культурными. Без влияния извне город не может полноценно развиваться, в этот период ему не хватает внешних импульсов. Город не получает форм, которые необходимо адаптировать для своей поступательной эволюции. В период складывания общероссийского рынка уездный город не имеет ресурсов даже для поддержания внешних контактов, для экстенсивного социального и хозяйственного развития, он утрачивает свою первоначальную функцию.

3-й этап: социокультурная реконструкция городов (конец XVIII — начало XIX в.). Центральная власть видит в провинциальных городах основу своего стабильного существования, поэтому центром продуцируется мощная программа обновления среды — социальной, пространственной — и методов взаимодействия с провинцией. Центральная власть устанавливает статус города в зависимости от задач общегосударственной политики. Городское общество демографически и экономически стабилизируется, устанавливаются прочные связи города и округи. В этот период данный культурный ландшафт приобретает специфическую форму — это ориентированное вовнутрь обширное культурно-географическое пространство, родственное сопредельным юго-западным территориям.

4-й этап: социокультурное развитие городов в середине XIX — начале XX в. Город приобрел устойчивый административный и экономический статус и накопил необходимый для развития социальный и пространственный потенциал. Ввиду изменения отношений между центральной властью и провинциальным городом социокультурная стагнация уступает место устойчивому развитию. Независимо от предписаний центральной власти в уездных городах происходит постепенное (но более замедленное, чем в крупных губернских городах) насыщение городской среды — архитектурными, сакральными, хозяйственными, рекреационными объектами. Формируются институты городской культуры — нормы и обычаи, выражающие стиль жизни горожан, а также учреждения образования, просвещения и здравоохранения, развивается социокультурная коммуникация. Лишь в этот период имеет место диалог между провинцией и столицей, поиск компромисса между противостоящими ценностями — между жесткой централизованной властью и повседневной жизнедеятельностью горожан.

Достигла ли в этот период культура городов мордовского края зрелости — устойчивого состояния, оптимальной внутренней структуры, максимальной продуктивности? Нет, в этот период здесь не были созданы общепризнанные культурные образцы, не оказывалось противодействия внешним влияниям, не существовало духовных референтов, развитого профессионального художественного творчества и гибкого языка культуры, диалогизма контактов. Без сомнения, при благоприятных исторических обстоятельствах местная городская культура достигла бы зрелости в начале XX в.

Завершение социокультурной эволюции провинциального города в рамках традиционной культуры было вызвано отнюдь не исчерпанностью его потенциала. Уездные города, отличающиеся консерватизмом стиля жизни, имели в начале XX в. еще достаточный «запас социальной прочности», определенный запаздывающим характером развития. В 1910;20-е гг. происходит деструкция имперской культуры — всего целостного и исторически устойчивого пространственного, экономического, социального и духовного организма. Ввиду деструкции всей отечественной культуры и нарушения традиционных связей между столицей и провинцией наступает дисфункция провинциальной культуры, она стала получать сильные отрицательные импульсы. Кризис выразился в первую очередь во всеобщей утрате незыблемых надличностных ценностей, ликвидации центральной государственной власти как источника социокультурного строительства, норм, продуцируемых центром, утраты места в иерархии отечественной культуры. Кризис выражается в нарушении нормативного взаимодействия субъектов социальной среды. Изменившиеся общественные потребности не находят адекватного отражения в структуре и функциях социальных институтов. Происходит кризис социальной и культурной идентичности, сопровождающийся коллективным ощущением исторической обреченности. Наступил духовный кризис — усиление энтропийных процессов, социальный, моральный, экономический хаос, утрата нравственных принципов, поляризация общества, разрушение социальных институтов, утрата идеалов и ценностей, которые составляют ядро культуры.

5. Типология городов мордовского края прослежена нами по их социокультурной эволюции. Этот тип города — интровертированный, ориентированный прежде всего на социальное и хозяйственное самосохранение. Это промежуточный по скорости инновационных процессов тип поселения между селом и крупным городом, существовавший аграрным полунатуральным хозяйством. Развитие этих городов инерционно, и в начале XX в. они не вступили в стадию урбанизации: они имели неразвитую ремесленную технологию, здесь не было сформировано массовое стандартное фабрично-заводское производство, не появилось продуктов технического прогресса и индустриальных форм культуры.

6. Ценность культурного потенциала. Традиционно провинциальность является негативным результатом сравнения качеств периферии с некоторой общеобязательной (столичной) нормой. Однако, такое сравнение является некорректным, так как оно само вытекает из имперской дихотомии, рассматривает провинцию с точки зрения столицы. Представляется, что для определения ценности культурного потенциала провинциальных городов необходимо выяснить адекватность культуры местным условиям: как провинция отвечала на вызовы времени.

Культурное пространство уездного города — это средоточие социального бытия, представляющееся многоликим образованием, разворачивающимся в совокупности реального пространства, в распределении населения, социальных и культурных связей горожан, это своего рода силовое поле, образованное сосуществованием и взаимодействием горожан в общественной практике. Развитость этого пространства выражается в его концентрации, но не сводится лишь к наращиванию среды материально-вещными комплексами, это лишь внешняя характеристика поселения. Для города — это повышение степени искусственности среды, выражающее преобразовательную деятельность человека, в которой могут быть оценены два признака — урбанистичность, техногенность социокультурного пространства и гармонизация социальных процессов.

Уровень урбанистичности городов мордовского края и в начале XX в. был низок. Однако, почти все крепостные города мордовского края, заложенные государством в XVII в., сохранились в качестве уездных городов до начала XX в. Из этого следует, что исследуемые города полностью выполнили административную функцию, возложенную на них имперским государством.

Уездный город активно воспринимал социальный и технологический опыт крупных городов. С другой стороны, почти каждое явление материальной культуры, общественного и семейного быта горожан мордовского края коренилось в крестьянском быту, но серьезно перерабатывалось в этих же городах и снова возвращалось в сельскую местность значительно измененным, обогащенным. В этой передаче форм и ускорении культурных, технологических, этнических процессов в сельском крае — позитивное значение культуры исследуемых городов.

— 2027. Проделанная работа позволяет наметить основные направления дальнейших исследований: расширение и уточнение культурно-исторической типологии русских городов, сопоставление культурных характеристик городов мордовского края и сопредельных регионов, выявление новых персоналий, внесших значительный вклад в культуру края, выявление особенностей культурного ландшафта мордовского края.

Отечественную культуру характеризует не только самобытный «мир русской деревни», но и неповторимый «мир провинциального города». Малые провинциальные города и в XXI в. останутся доминирующей формой поселения.