Морфологические процессы и словообразование в монгольском и тибетском языках

Актуальность исследования. Язык каждого народа воплощает в себе богатое духовное наследие, которое привлекает интерес не только носителей данного языка и культуры, но в то же время и зарубежных ученых и исследователей. С каждым новым исследованием, открытием решаются не только определенные проблемы и вопросы изучаемого языка, но и множество вопросов и аспектов другого языка и культуры. Монголы, почитая тибетский язык как свой второй литературный язык, знакомились через него с древней культурой не только Тибета, но и Индии и других стран Востока. Далее в XIII вв. по приказу Хубилай-хана был создан институт по переводу тибетоязычных литературных и религиозных трудов на старомонгольский язык.

С распространением буддизма на территории Монголии на первый план вышла дословная переводная тибетская литература религиозного и отчасти художественного характера, которая развивалась по своим законам и сейчас доступна лишь узкому кругу специалистов. Язык и стиль таких произведений при этом во многом отличаются от языка и стиля оригинальных монгольских сочинений на классическом старописьменном языке. Среди произведений, переведенных с тибетского языка на монгольский язык с конца XIII в. до конца XVI в. помимо дословных канонизированных переводов часто встречаются и литературные вольные переводы. Однако, начиная с конца XVI вв., уже преобладают дословные канонизированные переводы. Это является свидетельством того, что буддизм, в том числе и тибетский язык, начал оказывать свое существенное влияние в первую очередь на монгольский язык.

Вообще морфологическая структура монгольского языка, хотя она считается более изученной по сравнению с тибетским языком, до сих пор имеет множество спорных и до конца не решенных моментов. Это обуславливается тем, что до середины 90-ых годов прошлого столетия морфология и также ее структура изучалась только на основе описания внешней формы. Об этом в свое время писали такие ученые лингвисты, как акад. Б. Ринчен, акад. Ш. Лувсанвандан. С этой связи нам хотелось бы отметить слова акад. Б. Ринчена [1967. С., 8] «. Прокрустын оронд монгол хэлээ албаар хэвтуулэхгуй, вврт нь байгаа зуйтогтоол, учир зуйгий нь олж мэдэхийг эрмэлзэн хусдэг болж ирлээ». Стараюсь свой монгольский язык нарочно не уложить на Прокрустово ложе, а стремлюсь выявить суть и закономерности, присущие самому монгольскому языку'. И в наше время об этом тоже говорят современные монгольские ученые лингвисты, такие как акад. Т. Дашцэдэн, проф. Ц. Шагдарсурэн, проф. Ш. Чоймаа, проф. Ц.Онербаян.

На сегодняшний день становится актуальной проблема изучения взаимовлияния, сходства и различия этих двух языков и культур.

Поскольку данная проблема ранее ограничивалась областью изучения лишь заимствований, то назрела необходимость расширить круг исследований в этой области, и приступить к сопоставлению грамматического строя монгольского и тибетского языков.

Цели и задачи исследования. Данное исследование преследует цель выявить на основе синхронного сопоставительно-типологического анализа сходства и различия морфологических процессов и словообразовательных систем монгольского и тибетского языков. Для выполнения поставленной в диссертации цели были определены следующие задачи:

— рассмотреть в сравнительном плане не только формальные показатели или структуру словообразования, формообразования, словоизменения и т. д. монгольского и тибетского языков, но и семантику этих показателей;

— на основе сопоставительно-типологического метода установить сходства и различия морфологических процессов и словообразовательных систем сравниваемых языков;

— определить коммуникативное предназначение анализируемых единиц;

— выявить средства и структуры аналитического способа образования новых слов двух языков.

Методы исследования. В процессе исследования был использован целый комплекс достаточно апробированных в науке методов, среди которых описательный, метод интегрирования, структурно-лингвистический метод, метод компонентного анализа, а также сопоставительно-типологический метод, который является одним из основных. В целом исследование базируется на семантико-функциональном подходе.

Материал исследования. В качестве материала исследования были использованы переводные и толковые словари, научные и практические грамматики монгольского и тибетского языков, привлекались также двуязычные произведения буддийской и художественной литературы разных исторических эпох. В необходимых случаях для сопоставления привлекались материалы частично из русского, корейского, китайского, французского, английского и турецкого языков. Кроме того, использовались материалы на старописьменном монгольском языке разных эпох, представляющие собой переводы с тибетского языка, а также памятники на квадратном письме монголов эпохи Хубилай-хана (XIII-XIV вв.).

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые осуществлено комплексное монографическое исследование морфологических и словообразовательных процессов монгольского и тибетского языков в сопоставительно-типологическом плане. До настоящего времени, насколько нам известно, сопоставления монгольского и тибетского языков в таком аспекте не проводилось. Кроме того, в диссертации подробно рассмотрен аналитический способ образования новых слов в монгольском и тибетском языках, как способ, выражающий не только специфику строя этих языков, но и как способ, выражающий специфику и тип мышления этих народов. Значение диссертации состоит не только в изучении данной проблемы, но и в правильном осмыслении, интерпретации и восприятии монгольского и тибетского языков, специфики культуры их носителей.

Теоретическая значимость. Данное исследование, создавая базовую основу для дальнейших научных разработок, может стать предпосылкой для дальнейшего углубленного изучения морфологии и синтаксиса монгольского и тибетского языков, а также может быть полезным и для целей фундаментальных сопоставительно-типологических изысканий.

Практическая значимость этого исследования, заключается в том, что оно даёт возможность разработки единой методики преподавания тибетского языка в аудиториях, изучающих тибетский и монгольский языки как иностранные. Работа представляется важной и необходимой в дальнейшем при написании практических грамматик монгольского и тибетского языков и при создании учебников и учебных пособий по монгольскому и тибетскому языкам, для создания в будущем сравнительной грамматики этих языков.

Состояние изученности проблемы. В грамматиках Я. Шмидта, О. Ковалевского, А. Попова, Т. А. Бертагаева, Г. Д. Санжеева, Б. Х. Тодаевой и др. внимание уделено преимущественно аффиксальному способу образования слов в монгольском языке. Среди работ, в которых монгольский язык изучен монгольскими лингвистами, так сказать, изнутри, со стороны самого монгольского языка, и в которых выявлены его внутренние закономерности, можно назвать такие исследования, как труды акад. Ш. Лувсанвандана «Структура современного монгольского языка» [1968], акад. Б. Ринчена «Грамматика письменного монгольского языка» [1973], акад. Т. Дашцэдэна «Вопрос о числе современного монгольского языка» [1981], проф. Д. Темертогоо «Историческая грамматика монгольского языка» [1992], совместный проект преподавательского состава кафедры монгольского языка Монгольского Государственного Педагогического Университета «Морфологическая структура современного монгольского языка. (Структура глагола)» [1987] и т. д.

Что касается изученности данной проблемы в тибетском языке, то здесь можно назвать грамматики Das.S.C. «An introduction to the Grammar of the Tibetan language» [Darj.1915], Ю. М. Парфионовича «Тибетский письменный язык» [М.1970], Ю. Н. Рериха «Тибетский язык» [1961], Х. А. Ешке «Грамматика тибетского языка» [1991], Ц. Доржа «Учебник тибетского языка» [1965] и др., которые и в наше время не утратили своей научной ценности и значимости. Также можно назвать грамматики таких современных ученых тибетологов, как проф. Ш. Чоймаа и Д. Бурнээ «Учебник тибетского языка» [1992], докт.Л.Тэрбиш «Учебник тибетского языка. Врата, ведущие к святому учению» [2000].

Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались и обсуждались на заседании кафедры филологии Центральной Азии восточного факультета Бурятского госуниверситета, на заседании отдела языкознания Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН, на Международной конференции ИМБиТ СО РАН «Мир Центральной Азии» (июнь 2002), Международной конференции Бурятского госуниверситета «Чингисхан и судьбы народов Евразии» (сентябрь 2002), на региональной конференции «Словесность и высшая школа» (Улан-Удэ, 2000), на ежегодных научно-практических конференциях преподавателей Бурятского госуниверситета (1999, 2001, 2002). По теме диссертации опубликованы 4 статьи, 3- находятся в печати.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

При написании данной работы мы ставили перед собой цель не только перечислить способы пути образования новых слов или систему формообразовательной аффиксации, систему словоизменительной аффиксации и т. д. Но и в то же время главным ставили цель выявить ту специфику, которая и является фундаментом, главной основой монгольского и тибетского языков. Специфика, которая воссоздает формы, о которых немецкий романтик 17 века Ф. Шлегель отозвался, как нечто не доступные и спутанные. Формы, которые уже не одно столетия изучается не только монгольскими, но и зарубежными учеными лингвистами-востоковедами. В монгольском языке наряду с аффиксальным способом весьма продуктивно используется и аналитический способ образования производных слов. Аналитический способ образования новых слов монгольского и тибетского языков и ее изучение позволяет нам не только выявить, что данный способ является продуктивным способом в монгольском и тибетском языках. Но и позволяет нам также сделать вывод, что именно, аналитический способ, есть более реальный показатель, который может, объяснить абстрактные значения, которые содержатся при аффиксации или же при аффиксальном способе образования производных слов монгольского и тибетского языков. Иными словами за каждыми производными словами, образованными путем словообразующих аффиксов существуют их соответствующие по значению и функции аналитические формы производных слов. Нужно отметить, что особенно в тибетском языке по сравнению с монгольским языком аналитический способ является главным способом образования новых слов и терминов.

Поэтому в монгольском и тибетском языке вопрос заимствования на самом деле сводится до минимума. Так как в этих языках исторически уже выработались готовые слова материалы с помощью, которых можно выразить любые понятия, любой сложности, т. е. не прибегая к заимствованию иноязычных терминов. И по сравнению с аффиксальным способом, при аналитическом способе образования новых слов, термины и понятия о котором идет речь, выражается более реально. В силу того, что при таком способе образования слов, понятия выражаются объясняющее. Значит между предметом и аналитической формой слова, которая выражает этот предмет, есть связь. Например: тиб. ч^К'Ц^'з^ gser 'agyur mkhan 'алхимик' (человек, превращающий в золото) и монг. алт болгои хувиргадаг хунтиб. З’ргс za khang столовая' (место, где кушают), монг. хоолны газартиб. khrag nyamspa’i nad 'анемия' (болезнь от малокровия), монг. ifyc багадах ввчинтиб. mig shel 'очки' (стекла для глаз), монг. нудний шилтиб. chu ser гной' (букв, желтая вода), монг. идээ шархтиб. fts^'o^-] khyim sdod nad pa инвалид' (букв, больной сидящий дома), монг. тахир дутуу хун и т. д. Или, например, названия предметов или вещей, которые ранее не использовались монголами, как, г{ахилгаан зуух 'плитка' (букв, электрическая печь) — монг. хайруулын таваг 'сковорода' (букв, тарелка поджарка) — монг. гал зуухны врвв 'кухня' (букв, комната огня и печки) и т. д. Как мы видим, существует связь с теми предметами или понятиями, которые они выражают. Тогда как слова 'алхимик, столовая, анемия, очки, гной, инвалид' на самом деле не выражают суть понятии, которые они представляют. Только ассоциация, выработанная годами у носителей данного языка или людей, владеющих русским языком, позволяет понимать под этими словами формами, те понятия, которые закреплены к этим словам. Или другими словами, это есть вербальный тип мышления, которое основывается на условности. А при аналитическом способе образования слов, т. е. при невербальном типе мышления два или более самостоятельных по значению слова присоединяясь, образуют одно единственное целое понятие, которое не подлежит разбору. Также при образовании аналитической формы глаголов, когда участвуют две самостоятельные по значению глаголов, носителями языка, никогда не понимаются, как две разные действия, совершенные одним субъектом. Например: монг. уншиж вг 'прочитай' (букв, унши- 'читать' ог- 'давать') — хэлж вг 'подскажи' (хэл- 'говорить, сказать', вг- 'давать') и т. д. Одной из причин такого способа образования аналитической формы глагола в монгольском и тибетском языках, является не состоятельность выражать две разные времени на ординарном форме глагола в этих языках. Поэтому последний глагол аналитической формы глагола теряет свое самостоятельное значение и употребляется в качестве вспомогательного глагола и тем самым берет на себя функцию, указывать одно из времен. Например: монг. гуйж ирсэп, гуйж иржээ 'прибежал' (указывает настоящее-прошедшее время) — монг. гуйж ирнэ 'прибежит' (указывает настоящее-будущее время). Тогда, как в русском языке за счет внутренней флексии глагол 'прибежал, прочитал' и т. д., может указывать две разные времени. А ординарное употребление, как монг. гуйсэн, гуйжээ 'побежал' или монг. гуйнэ 'побежит', указывает само действие 'бежать', только в будущем или только в прошедшем времени.

Подобным образом понятия, как о числе, падежах монгольского языка в монголоведении зачастую рассматривались, только в описательном плане или с точки зрения другого определенного языка, которая подходила до какой то определенной границы, (язык, как система) а не выявляла специфику и строя монгольского языка. С этим связи нами была сделана попытка рассмотреть эти вопросы со стороны самого монгольского языка с сопоставлением ему подходящих по образу мышления и схеме языка с тибетским языком, зачастую сравнивая с русским языком для более четкого определения наших мнении.