§ I. В современном языкознании /как в отечественном, так и в зарубежном/ наблюдается большой интерес к проблемам лингвостилистики. Это и понятно, ибо изучение языковых явлений с точки зрения не только их чисто коммуникативных, но и выразительно-изобразительных /эмоционально-оценочных, волюнтативно-экспрессивных, художественно-эстетических/ возможностей в настоящее время приобретает особый смысл: оно помогает лучше понять назначение языка, глубже познать его структуру, его функционально-дифференциальные особенности, его силу, мощь, богатство и красоту /36,3/*- оно сближает лингвистику с такими областями человековедение, как психология, эстетика, этика, социология и др.- оно, наконец, еще теснее связывает языкознание с такими дисциплинами филе логического цикла, как литературоведениефольклористика, риторкка и поэтика. Иначе говоря, лингвостилистика властно преодолевает известную замкнутость теоретического языкознания, способствует выдвижению науки о языке на передовые общественно значимые руСежи.
Большие и неоспоримые достижения имеет украинская лингвостилистика. Ее начало во 2-й половине XIX века положили гениальные работы А. А. Потебни, но в силу разных исторических причин, как отдельная научная дисциплина, она созрела, сформировалась и упрочила свои права лишь в послеоктябрьский период, а точное — в 20−30-е годы текущего столетия/49,129/.Руководствуясь марксист* Здесь и далее первая цифра в скобках указывает порядковый номер, под которым в списке литературы помещена использованная работа, а вторая — страницу этой работы. Если ссылки делаются на несколько работ одновременно, то их номера и страницы разделяются точкой с запятой. ско" ленинскими методологическими установками, опираясь на достижения отечественного и прогрессивного зарубежного языкознания, украинские советские ученые И. К. Белодед, Л. А. Булаховсккй, В*С. Ва-щенко, И.Е.Грицют&нко, С. Я. Ермоленко, М. А. Еовтобрюх, Г. П.Ижаке-вич, А. П. Коваль, Г. Н. Колесник, Н. Н. Пилинский, В. М. Русаковский, П. Д. Тимошенко, И. Г. Чередниченко и др. в своих многочис7енных трудах /см. «Литературу» / определили предмет и задачи украинской лингвостилистики, решили целый ряд важных и неотложных ее теоретических проблем, в частности, таких, как-то: функционирование выразительных средств общенародного языка в произведениях художественной и публицистической литературы, роль фольклора в Нормировании лингвостилистической системы национального языка, стилевая дифференциация явлений речевой экспрессии, возрастание выразительных возможностей литературного языка в процессе становлзния его норм и т. д.
В результате проведенных исследований накоплен ценней и поучительный опыт, собран и охарактеризован огромный фактический материал. Все это дает возможность приступать к решению новых теоретических вопросов украинской лингвостилистики, и в первую очередь к решению таких очень важных и актуальных проблем, как определение основ речевой экспрессии, комплексный анализ системы экспрессивных средств украинского общенародного языка, выявление новеших тенденций в развитии и обогащении этой системы, исследование механизма речевой экспрессии в рамках разных структурных уровкей и разных стилей языка и др.§- 2. Как известно, сущность теоретического познания заключается в том, что оно «берет вещи и их умственные отражения в их взаимной связи, в их сцеплении» /3,22/. Имея в виду этот марксистский тезис, можно рассуждать следующим образом: если практическое, функционирование языка / в виде речи/ контролируется поихикой человека, если оно осуществляется в определенных социальных условиях и для удовлетворения определенных общественных ну-кд, если оно становится возможным благодаря внутренней организации языковой системы, — то вполне вероятно, что феномен речевой экспрессии также генетически связан с психическими, социальными и языко-воструктурными факторами, что он имеет психолингвистические, социолингвистические и интралингвистические основы. Систематизация экспрессивных явлений современного украинского общенар) дного языка подтвердила резонность такого рассуждения и в значительной степени определила композицию настоящего исследования.
После предварительного уяснения основ речевой экспрессии перед автором настоящей работы возникли другие очень важные и сложные вопросы, а именно: методически правильный отбор и научная интерпретация самых существенных /самых типичных/ факторов речевой экспрессиивсестороннее исследование механизма их действиямонографическое описание результатов этого действия в конкретном языке, то есть по возможности более полная характеристика экспрессивных средств /лингвостилистических ресурсов/ конкретного языка /в данном случае современного украинского/- выяв 1ение своеобразия лингвостилистического использования элементов разных языковых уровнейобнаружение характера взаимосвязей между экспрессивными и стилистически нейтральными единицами в структуре украинского национального языкаопределение места и роли экспрессивных категориальных составляющих в стилистическом строе этого языка и др.
Анализируя генетически разные экспрессивные средства современного украинского языка, исходим из того, что они группируются в определенную систему, что они являются не наслоением, не элиминированными элементами по отношению к взаимосвязанным языковымуровням, а органической функцией этих уровней, проявлением их потенциальных выразительных возможностей в условиях коммуникативной, интеллектуально-познавательной и творческой практики человека /23, 39−40- 152,445/.§ 3. Необходимой предпосылкой комплексного исследсвания экспрессивных средств украинского языка является прежде юего критическое осмысление и преодоление существующих расхождений во взглядах на основные категории лингвостилистики, в частности и во взглядах на сущность речевой экспрессии, В «Словаре лингвистических терминов» О. С. Ахмановой /М.: Сове тская энциклопедия, 1966, с. 524/ экспрессия истолковывается как «выразительно-изобразительные качества речи, отличающие ее от обычной /или стилистически нейтральной/ и придающие eii образность и эмоциональную окрашенность». Примерно так же истолковывается этот термин и в «Словаре-справочнике лингвистических терминов» Д. Э. Розенталя и М. А. Теленковой /М.: Просвещение, 197(5, с.535/. По В. П. Григорьеву, экспрессия — это выразительность, это то, что предполагает выражение нетривиального /напр., какэго-нибудь художественного/ содержания /75,137/. Выразительностьо высказывания называет экспрессию и Т. Г. Винокур /57а, 57/. С мнением В. П. Григорьева и Т. Г. Винокур согласуется следующее утверждение Г. Н. Ко лесника: «Экспрессия — это то, что противопоставляется стандарту, эмоционально маркированное, характерное.» /125,93/. Стало быть, экспрессия — это выразительность /или изобразительность/ речи, это такое качество речи, благодаря которому она приобретает стилистическую маркированность /эмоциональность, образность/ и получает возможность передать какйе-ниСудь нетривиальное содержание. Представляется, что подобное определение речевой экспрессии требует существенных уточнен®и дополнений.
Во-первых, экспрессия — это не то, что сообщает pew эмоциоtнаяьность, образность, характерность, а то, что само порождается эмоциональностью, образностью, характерностью и т. д. рзчи. Во-вторых, экспрессия — это не выразительность, а интенсификация выразительности, это увеличение впечатляющей /воздействующей/ силы сказанного /ср.: 73,226- 197,22- 157,277/, сообщение ему особой психологически мотивированной приподнятости. В-третьих, экспрессия связана не только с эмоциональным и образным /художественным/, но и с иными планами высказывания — волевым, эстетическим, социально-оценочным, нормативным, формально-структурным, ситуативным и т. д. Следовательно, речевая экспрессия — это сложная лингвостилистическая категория, опирающаяся на целый комплекс психических, социальных и внутриязыковых факторов и проявляющаяся как интенсификация выразительности сообщаемого, как увеличение воздействующей силы высказывания.
Понятие «экспрессия» иногда отождествляют с понятием «экспрессивность» /см., напр.: 73,226−229- 197,24−25/. А между тем это разные вещи., Если экспрессия — усиление /интенсификация, увеличение/ выразительности, то экспрессивность — уже сама усиленная /интенсифицированная, увеличенная/ выразительность, те, кое психологически и социальномотивированное свойство Языкове го знака, которое деавтоматизирует его восприятие, которое поддерживает заостренное внимание, активизирует мышление человека, вызывает напряжение чувств у слушателя /читателя/ /ср.: 67,186- 83,120- 270,72−73/. В свете вышеизложенного кажется неправомерным истолкование термина «экспрессивный» как «выразительный» /ом. упомянутый словарь О. С. Ахмановой, с. 523/. На наш взгляд, «экспрессивный» следует понимать как «усиленно /интенсифииироланно, увеличенно/ выразительный». Эта мысль представляется тем более убедительной, если принять во внимание тот факт, что выразительным является по существу любой языковой знак. Ведь такова его природа. Иначе он не мог бы выполнять свои функции.
Интенсификация выразительности языкового знака происходит только в речи /устной или письменной/, то есть лишь во время практической реализации коммуникативно-информативных возможностей языковой системы. Неотделимость экспрессии от речи объясняется тем, что в речи языковая ткань оживает, динамически разворачивается и обрастает дополнительными семантическими оттенками, что здесь она материализуется, получает конкретное интонацюнно-эмфа-тическое, фоническое, грамматическое и стилистическое развитие в соответствии с данной жизненной ситуацией, в соответствии с нуждами словесного творчества индивида.
В процессе углубленного лингвостилистического анализа каждый раз целесообразно принимать во внимание характер и осо5енности проявления интенсифицированной речевой /языковой/ выразительности.
Различаем экспрессивность ингерентную и адгерентнуо. Ингерент-ная экспрессивность — это экспрессивность значения, экспрессивность, внутренне присущая языковому знаку, такая интенсифицированная выразительность элемента языка, которая является его постоянным и неотъемлемым признаком в любых ситуативно-контекстуальных условиях /напр., экспрессивность слов штов^нутиСУМ, ХГ, 541- <�золо-тосяйний — СУМ, Ш,683 и под./. Адгерентная же экспрессивностьэто интенсифицированная выразительность языкового знака, приобретаемая или проявляющаяся лишь в определенной ситуации, лишь в определенном контексте, напр.: «BiH не йшов, а лет! в» /уст.речь/ /см.: словарь.О. С. Ахмановой, с. 523, а также 196,12- 276,165/.
С функционально-диахронической точки зрения экспрессивность бывает базовая /первичная/ и производная /вторичная/. Базовая /первичная/ экспрессивность — это традиционная, давно возникшая интенсифицированная выразительность тех общенародных и индивидуально-авторских образований, которые входят в основной лингво-стилистический фонд данного языка, например, экспрессивность украинской народной пословицы «Козацькому роду нема переводу» /УНПП, 203/ и крылатого выражения Т. Г. Шевченко «На bci> язиках все мовчить» /ГОевч., 1,326/. Производная /вторичная/ экспрессивность накладывается на базовую /первичную/. Она возникает в результате строгой функциональной обусловленности и определенногоструктурно-семантического обновления языкового средства, напр.: «Хл1боробському роду нема переводу» /РУ, 28.У.1977/- «Наша кра! на пройшла величезний шлях в! д зруйновано'1, забито!, В1дотало1 цар-сько'1 Poci’f, в 1д тюрми народ1 В до найсильн! шо'1 держави CBiTy, де на всix язиках все cniBa.» /ЗПУД68/.
Трудно согласиться с исследователями, считающими, что экспрессивность всегда субъективна /см.: 196,10/. Субъективной является только та интенсифицированная выразительность, которая возникает вследствие авторского /особенно окказионального/ языкотворчества или как результат индивидуально-ассоциативного восприятия языковых единиц. Экспрессивность же, отложившуюся в самой системе языка и сопряженную с природным свойством языкового средства, должно квалифицировать как объективную. Субъективная экспрессивность создается, а объективная — воссоздается. Ср. усиленную выразительность авторских неологизмов сюди-тудинство /Загреб., И, Н63/ или дншророжденний /Вингр., АЛ, 12/ с многократно воссоздаваемой в общенародной речевой практике экспрессивностью слов типа нехлюй-ство /СУМ, У,401/ и благородний /СУМ, 1,193−194/. Что же касается субъективной интенсифицированной выразительности, которая порождается индивидуально-ассоциативным восприятием языковых единиц, то здесь очень показателен следующий пример: «Ви чуете? Боржом. Як це вам здаеться? Я Mir сплести яке завгодно слово, б! гаючи за в1вцями цiлий день по широкому пол1 i вигадуючи найчуднш! слова i pi3Hi н1сен1тниц1. Але такого слова, тепер признапсь, я не Mir би сплести. Зв*дки'воно, 4apiBHe, як Ельбрус, який викликав у мене завжди асоц1ац!1 про величезний брус, що об иього в! три нагострюють cboi зимов1 крила?» /Микит., П,112−113/.
Экспрессивность носит интраперсональный характер, ос ли она имеет смысл только для того, кто ее продуцирует. Если ие экспрессивностьсоздается с целью произвести впечатление на. адресата, то тогда она носит экстраперсональный характер.
Увеличение выразительной силы языкового элемента мсжет достигаться при помощи одного средства, например, суффикса /питоньки-СУМ, У1,370/, ударения /високоСУМ, 1,493/ и т. п. В таком случае имеем дело с простой экспрессивностью. Когда же выразительная сила языкового элемента увеличивается при помощи нескольких разноуровневых средств одновременно, то тогда возникает комбинированная или конвергентная* экспрессивность, напр.: серденько /СУМ, IX, 129- ласкательно-уменьшительный суффикс + народнопоэтическое ударение/, злющий /СУМ-Ш, 607- пейоративная коннотация + аффективный суффикс/, «Мати моя та р1дненькая, продай cipi воли.» /УНП, 1У, 178- мелиоративная коннотация + ласкательно-уменшительный суффикс + стилистически маркированное окончание/ и т. д.
Речевая /языковая/ интенсифицированная выразительность обеспечивается: а/ языковоструктурными средствами /семантикой, звуковым составом слова, ударением, интонацией, аффиксом, частицзй, порядком слов/- б/ разнообразными способами и приемами стилизтической обработки языковых элементов /растягиванием звука, аллитерацией, ассонансом, расчленением слова на слоги, трансформацией установившейся формы, транспозицией грамматических категорий п др./- в/ применением стилистических фигур /эллипса, повтора, тлеоназма, градации, амплификации, антитезы, оксюморона, каламбура, акромо-нограммы/- г/ использованием тропов /метафоры, гипербола, парафразы и т. п./. Конечно, если речь идет об обеспечении узтнорече-вой экспрессивности, то тогда следует иметь в виду еще ч моторные средства, в частности жесты и мимику.
В зависимости от интенсификатора экспрессивность поручаетсвое формальное /б!П101нький — СУМДД82- «Заступила чорна хмара О сущности конвергенции касательно лингвостилистических явлений см.: 199,89.
Та бглую хмару" - Шевч. 11,181/, содержательное /теревеь i — СМ, X, 84- замилювати 041 — СУМ, У,667/ или формально-содеря:ательное выражение /горенько^" СУМ, Н,129- препоганий — СУМ, УП, 5−9- «Оженись на вольнгй вол!, На козацьк! й дол!» — Шевч., 1,259/ /ср, замечание В. Телия о «формально выраженной» и «формально не выраженной» экспрессивности в кн.: Русский язык. Энциклопедия. М.: Сов. энциклопедия, 1979, с.403/.
Степень экспрессивности, ее впечатляющую силу точно измерить нельзя. Ясно только, что они бывают неодинаковы. В рабочем порядке, и то с определенными оговорками, можно принять следующее градуирование экспрессивности: слабая /едва заметная/, умеренная и значительная /очень заметная/. Слабой считаем ноас&^ектив-ную общеупотребительную /в!тер вие — из устн. речи/, чаото используемую, привычную /гонка озброекь — из газет/ или такуи экспрессивность, которая обнаруживается при корреляции стилистически разнородных, но эмоционально и оценочно нейтральных форм /ср. межстилевое квартира — СУМ, 1У, 130 и разговорное квартира — там же, 132/, Умеренная экспрессивность — это та простая базовая интенсифицированная выразительность, эмоционально-оценочный ингредиент которой не вызывает особого психологического напряженил речи, напр.: «Д!вчина зажуреними очима задумано дивилась кудись» /Гол., 1,108/- «От сонечко вже за синю гору запало, от уже й: веч!р» /Вовч., 1,87/. Значительной называем, во-первых, ту простую базовую экспрессивность, над которой тяготеет сильная эмфаза ичи которая имеет ярко выраженную образную подоснову: УКати! кати! людо1ди! НаУлись обое, Накралися." /Шевч., 1,246/- «-А, лизоблод, охоро-нець його св1Тлост! Яреми проклятого. Злазь!» /Панч., 292/- во-вторых, оригинально добытую, ранее не употреблявшуюся зторичную экспрессивность: «bcim im попало в! д артилерист! в горючими пляш-ками по ахтллесових задах» /Довж., ЗД, 510/- ср.: «Ахтллзсовап» ята" /КВ, 18/- в-третьих, любую комбинированную экспрессивность: милесенький /СУМ, 1У, 702/, предивний /СУМ, УП, 526/, розпрочудесний /СУМ, HI, 781/- в-четвертых, экспрессивность, возникающую в результате резкого отклонения от нормы или от данной языковой системы: «Люленьки, люл1, ой люл!, Афричко чорна моя.» /Вингр., АП, 32/- «о/а stzacLas «як шабля, врубалась у Н1ч» /Драч, СС, 51/. Конечно, эта классификация несколько шаткая, условная, поскольку при определенных обстоятельствах, казалось бы, ординарный языковой элемент, мобилизовав все свои дополнительные значения и потенциальные подтексты, может вдруг сделаться очень выразительными, наоборот, казалось бы, экстраординарный в лингвостилистическом отношении языковой элемент — может вдруг побледнеть, лишиться своей притягательной силы, потерять свою усиленную выразительность. Здесь каждый раз многое зависит от психологической и социально-культурной атмосферы, в которой срабатывает экспрессивный меха^ низм, от речевого опыта и языкотворческих способностей участников диалогаот этических норм данного общества и т. п. По всей видимости, чем лучше лингвально-психологический контакт ме? сду производящим и воспринимающим речевую экспрессивность, тем больше шансов на возможность различить ее по степени проявления.
Важное методологическое значение имеет конкретизация некоторых вопросов, непосредственно связанных с понятием основ рочевой экспрессии.
Психолингвистические основы речевой экспрессии раскрываются при реализации эмотивной, волюнтативной и эстетической функций языка, которые подчинены функции коммуникативной.
Эмотивная функция языка проявляется каждый раз, когда говорящий выражает свои чувства, свое отношение к окружающей действительности или же когда он хочет вызвать какую-нибудь чувственную реакцию собеседника. Между интеллектуальным и эмоционагьнымпланами языка существует тесное взаимодействие. Человеческий язык по своей природе не может оставаться вне сферы человеческих чувств /он является самой главной формой их выражения/, практически любая высказываемая мысль сопровождается теми или иными эмоциями говорящего.
Эмоции — это процесс ситуативного переживания, процесс, имеющий для человеческого организма сигнальное и регулирующее значение /см.: «Короткий психолог1чний словник» / Под ред. проф. В.И.Войт-ко — Киев: Вища школа, 1976, с.61/- эмоции — это детерминированные мировоззрением, убеждениями и моралью психические состояния человека, выражающие его оценочное отношение к жизненном явлениям, к своей деятельности и к деятельности других лиц /145,198 200/, состояния, отображающие отношения между мотивами и возможностью адекватного им поведения субъекта /144,61/, Эмогивное глубоко проникает во все сферы духовной жизни индивида, вэ все сферы его познавательной деятельности, а особенно — в такие, как чувственно-оценочное и чувственно-образное восприятие действительности на основе рационально-интеллектуальной квалификации, субъективного осмысления и сравнения познаваемых объектов. Недаром В. И. Ленин подчеркивал, что «без „человеческих эмоций“ никогда не бывало, нет и быть не может человеческого искания истины» /10,112/.
В каждом языке имеется достаточно средств для выражения и возбуждения эмоций. Но это выражение и возбуждение осуществляется не прямо, а опосредствованно — через мышление, через понятия. Исключение составляют разве что те случаи, когда аффективная реакция человека проявляется в форме прямых выразителей чувств, то есть в форме эмоциональных междометий /131,194/. Пропущенные через психику индивида, языковые средства эмоционально го выраже-жения и эмоционального воздействия сразу же актуализируются, становятся очень выразительными. Следовательно, можно с уверенностью говорить, что человеческие эмоции — это одна из важных основ речевой экспрессии.
Эмоциональное и экспрессивное в языке /речи/ настолько тесно переплетены, что отдельные авторы их попросту отождествляют. Например, Д. Дидро замечал, что «выразительность — это воэбще изображение какого-либо чувства» /82,74/, а Д. Хаймс функцию языка, связанную с передачей эмоций, предлагает называть экспрессивной /242,67/. Однако оснований для такого полного отождествления нет, ибо — между эмоциональным и экспрессивным существует связь не взаимозаменяемости, а четкой соотносительности. Все, что имеется в языке для выражения и возбуждения эмоций, является экспрессивным /приобретает экспрессивную форму/, но не всякал речевая усиленная выразительность предполагает эмоциональную реакцию. Получается, что экспрессивность, как лингвостилистическая категория, значительно шире эмоциональности. Эмоциональность — это одна из разновидностей, самая важная составляющая экспрессивности /61,107−108- 197,24/.
Эмоции с речевым актом согласуются по-разному, а в соответствии с этим и речевая экспрессия, вызванная ими, носит разный характер. В одних случаях эмоция и экспрессия имеют внутреннюю /естественную/ связь. Это бывает тогда, когда говорящие волнуется, находится в состоянии аффекта и не контролирует стилистическую организацию высказывания, когда предметно-логичесрDe содержание речи является шатким, а иногда и вовсе не определенным. В таких условиях поровдаемая речевая экспрессия отличается стихийностью, она заметна только для слушателя /слушателе?/. В других случаях эмоция и экспрессия имеют внешнюю /искусстгенную/ связь. Это бывает тогда, когда говорящий или пишущий Ааще всего оратор, писатель, публицист/, будучи сам эмоционально уравновешенным, умышленно хочет вызвать определенные чувства у своего слушателя или читателя и с этой целью продуманно подбирает /создает/ соответствующие экспрессивные средства. В таких условиях порождаемая речевая экспрессия является высокоорганизованной и одинаково заметной для всех участников диалога, и что самое главное — она приобретает особый лингвостилистический смысл. А еще в других случаях эмоция и экспрессия имеют одновременно и внутреннюю, и внешнюю.связь. Это бывает тогда, когда автор /напр., поЕт-лирик, безымянный создатель лирической народной песни/ сам эмоционально возбужден и хочет сделать таким же своего читателя /слушателя/. В этих условиях порождаемая речевая экспрессия соединяет в себе как стихийные /спонтанные/, так и сознательно подобранные компоненты, и что самое важное — она сначала воспринимается и глубоко переживается самим ее творцом, а потом воспринимается, глубоко переживается и неоднократно воспроизводится, уже как своя собственная, теми индивидами, которые попадают в жизненные обстоятельства, сходные с авторскими.
На продуцирование и восприятие речевой эмотивной экспрессии влияет много субъективных /психофизиологических/ и объективных /социальных/ факторов, главными среди которых, по HarneNy мнению, являются следующие: а/ психический склад личности вообв. е и ее психическое состояние в данной речевой ситуации в частюстиб/ культурный уровень индивида, его речевые /языкотворческие/ навыки и способностив/ артикуляторная и слуховая предрасположенность, склонность человекаг/ разная степень автоматизации речевых и слуховых органов субъекта /ср": 38,195/- д/ эмоциональный опыт, мировоззрение и образ мышления говорящего /115, ]19−120/- е/ общественно-политическая и моральная атмосфера, в ксторой находится человекж/ национальные традиции в области речевого этикета.
Хотя в большинстве случаев эмоциональное не противостоит рациональному /логическому/ и выступает с ним в единстве, тем не менее в определенных ситуациях эмоциональная сторона высказывания может оказаться намного важнее, чем рациональная /иогическая/. Тогда эмоция или затемняет в некоторой степени логику /напр., в аффективной спонтанной устной речи/, или, наоборот, поддерживает, усиливает ее /напр., в стилистически: высокоорганизованном тексте/ и в то же время резко контрастирует с ней, вследствие чего речевая экспрессия становится особенно ощутимой. В устной речи полная реализация эмоциональности и эмотивной экспрессивности обеспечивается соответствующей интонацией и моторной экспрессией, которые являются самыми яркими внешними показателями душевного состояния субъекта и конститутивными чертами эмоционального высказывания. В письменной же речи они полностью реализуются благодаря целому набору чисто формальных, графических вспомогательных средств, а главное — благодаря способности читателя мысленно переводить письменное высказывание в устное, благодаря его способности эмоционально домысливать изображаемую ситуацию.
Субъект пребывает не в созерцательном, а в активном отношении к окружающему миру /255,55/. Эта активность чаще всего проявляется в эмоциональности мышления, причем чем эмоциональнее, напряженнее процесс мышления, тем болЬвзон рождает образов, картин, ассоциаций. Следовательно, эмотивная экспрессия может органически включать в себя экспрессию образности.
Эмоциональное мышление характеризуется не только сбразнос-тыо, но и социально обусловленной оценочностью. Поэтоку эмотивная экспрессия, кроме ингредиента образности, мойет иьеть в себе еще и ингредиент оценочности.
Эмоциональные ощущения индивида могут быть положительными или отрицательными. От этого зависит качество оценочнсго ингредиента эмотивной экспрессии, который, в свою очередь, гбусловли-вает такие категории, как стилистически высокое /приподнятое/ и стилистически сниженное. Общественное признание обобщенных понятий об эмоционально-оценочных категориях, существующих в данном языковом коллективе, образует объективную социально-психологическую базу, которая делает возможной передачу стилистической /лин-гвостилистической/ информации /261,48/.
В разных стилях языка, потребность в эмотивной экспрессивности не одинакова, причем в каждом стиле эта экспрессивность находит такое функциональное применение, что она не нарушает стилевые нормы /официально-деловой стиль не принимается во внимание, поскольку эмотивная функция языка в нем себя не обнаруживает/.
Естественно, что эмотивная экспрессивность в наибольшей степени свойственна разговорной речи, особенно т.наз. «перлпкутивным» сообщениям /161,285/ и полемическим /конфликтным/ диалогам, детерминированным субъективным мироощущением говорящих.
Богата на эмотивную экспрессию ораторская речь. Зд<-сь эта экспрессия реализуется в первую очередь благодаря средствам риторики и призвана увлекать, волновать слушателей, активизировать их интеллект, побуждать их к определенному действию.
Мера и характер использования эмотивной экспрессивности в художественной и фольклорной речи зависят часто от рода и жанра произведения, а также от его темы, идеи и сюжета. Лирика и драма в общем эмоционально насыщеннее, чем эпос. Эмоциональна превалирует в тематически интригующих, остроидейных и острооюжетных произведениях. Художественное /тропеическое/ мышление, как одна из форм познания объективного мира, невозможно без образно-оценочной эмотивной экспрессии. Эта экспрессия пронизывает всю структуру рационально-семантических отношений в языке произведения и рождает общий эмоциональный фон текста. Кроме того, она— 18 —оказывает большое влияние на индивидуально-авторскую манеру письма, точнее — на индивидуальный стиль мастера художественного /фольклорного/ слова. Конечно, используя те или иные эмоционально-экспрессивные средства, талантливый автор исходит не только из своих собственных лингвостилистических вкусовон всегда имеет в виду эмоциональный опыт, общественно-психологический настрой предполагаемого адресата, он всегда учитывает возможность чужого сопереживания, чужого сотворчества в процессе восприятия его эмотивной усиленной. выразительности.
Что касается публицистического стиля, то мерой и характером использования в нем эмотивной экспрессивности он сходен с художественным. Научному и производственно-профессиональному стилям современного украинского языка эмоционально-экспрессивные элементы почти не свойственны. Если они туда и проникают, то полностью подчиняются рационально-логическому началу.
Использование всех языковых средств, пригодных для передачи волеизъявлений, контролируется волюнтативной функцией языка. Речевой акт, вызванный волей субъекта, с особой силой актуализирует соответствующие языковые единицы, делает их семантически весомыми и более выразительными. Иначе говоря, воля говорящего тэчно так же, как и его эмоции, является одной из основ речевой экспрессии.
Обращаясь к новой для нашей науки проблеме «волюнтагивная функция языка и речевая экспрессия», исходит из того, -ito воляэто одна из основных форм отражения мозгом объективной действительности /210,6/, особая форма активности. человека в соответствии с сознательно поставленной целью /169,392/. При этэм имеем в виду также марксистско-ленинские положения о том, что «воздействия внешнего мира на человека запечатляются в его голэве, отражаются в ней в виде чувств, мыслей, побуждений, проявлений воли» /5,290/, что волю следует рассматривать «как функцию нормально- 19 работающего мозга» /7,241/.
Вся высшая нервная деятельность человека /в том числе и волевая/ обусловлена совместным функционированием двух сигнальных систем. Феномен воли немыслим вне связи с сигналами /словами, языковыми знаками/, которые воспринимаются субъектом не только как физиологические раздражители, но и как раздражители социальные, способные стимулировать аналитико-синтетическую работу мозга. И. П. Павлов по этому поводу замечал, что сигналы сигналов, представляя собой абстрагирование от действительности и допуская обобщения, вызывают у человека новые нервные связи, делают возможным «специально человеческое, высшее мышление» /176,232−2313/.
Роль языка в организации волеизъявления — определяпща и с психолингвистической точки зрения двойственна. С одной стороны, язык /речь/ является средством выражения воли субъекта, а с другой стороны, — средством передачи волевого импульса другдму человеку /другим людям/. Отсюда и два аспекта волюнтативной речзвой экспрессии: аспект ее продуцирования и аспект ее восприятие.
Во время волевого акта словесная актуализация можег быть направлена говорящим на самого себя или на другое лицо/других лиц/. Та, которая направлена говорящим на самого себя, облекается в форму обычного или внутреннего монологата же, которая направлена на другое лицо /других лиц/, предполагает диалог. При этом субъект, продуцирующий волюнтатив, и адреаат, его воспринимающий, в речевой ситуации представлены объективно, как особая экстралингвистическая реальность. Продуцирование и передача волюнтатива всегда требует от говорящего определенной осведомленности в данном сегменте действительности, определенной /хотя бы интуитивной/ ознакомленности со слушателем, которому волюнтатив адресован. Без этого экспрессия волеизъявления может оказаться тщетной, неуместной, логически не оправданной.
Выражение води /просьбы, пожелания, предупреждения, требования, приказа и т. п./ часто сопровождается различными экоциями человека /досада, гнев, возмущение, ласка, благосклонность и т. п./. Эмоционально возбужденным может быть и тот, от кого исходит волевой импульс, и тот, на кого этот импульс направлен. В таких случаях экспрессия волюнтативн£. согласуясь с чувственной энергией, оце-ниваясь и воспринимаясь через призму чувственности, — '.начительно усиливается.
Организованное при помощи языковых средств волеизъявление субъекта выступает в виде отдельного слова и целого предложения. Акт волюнтативного высказывания, как и любого другого высказывания, требует определенных форм, активизирует определенные языковые категории, создает благоприятные условия для появления определенных синтаксико-стилистических структур /31,315/, В каждом языке существует целая система средств для выражения человеческой воли, причем таких средств, которые большей частью находятся в синонимических и вариантных связях, что делает возможными их стилистический выбор и их экспрессивную реализацию. Конечно, э*?и средства, как и всякие другие языковые средства, становятся стилистически эффективными только на фоне общей логико-психологической ситуации речи, только на фоне целеустремленной речевой деятельности индивида.
Язык, как и любое иное явление объективного мира, может восприниматься, познаваться и оцениваться человеком с эстзтической точки зрения. И что самое главное, он может использоваться членами общества с эстетической целью, то есть служить средством удовлетворения как авторского эстетического чувства, t. ik и эстетического чувства адресата. Короче говоря, язык выполняет эстетическую функцию.
Эстетическая функция языка многогранна. Она распространяетсяна все сферы восприятия индивидом окружающей реальности, ибо это восприятие, будучи интеллектуально-понятийным, выражается в слове /высказывании/ /32,99/.
С чисто лингвистической точки зрения эстетическая функция языка является второстепенной. Она подчиняется основной, коммуникативной функции, увеличивая ее возможности, сообщая ей мощную жизненную силу. Правда, не во всех областях языковой действительности обнаруживается примат коммуникативной функции. Если в стилистически нейтральной речи она господствует над эсте^ческой функцией, то в стилистически выразительной /экспрессивной/ наоборот: над ней господствует последняя. Это объясняется тем, что каждое стилистическое /а тем более лингвостилистическое/ значение несет в себе эстетическую информацию /103,54/.
Эстетизация языковых средств является одной из оснев речевой экспрессии. Эстетизируясь, элементы языка глубже осмысливаются, становятся более точными, более ясными, более действенными, а значит, и более выразительными. «Красота усиливает языковые ценности, совершенствует их, обогащает, заостряет, облегчает их восприятие и этим удовлетворяет важные требования говорящего» /46, 16/, то есть требования интенсификации выразительности.
Экспрессивные и эстетические качества /коннотации/ слова взаимообусловлены. Многие экспрессемы естественно совмещают в себе лингвистическое и эстетическое начала, каждый эстетизированный языковой элемент — лингвистическое и эксппессивно-стилистическое начала.
При рассмотрении экспрессивных явлений современного украинского языка, которые связаны с его эстетической функцией, руководствуемся следующими общетеоретическими /методологическими/ положениями:
ОБЩИЕ ВЫВОДЫ.
Исследование, проведенное на фактическом материале современного украинского общенародного языка, свидетельствует) том, что речевая экспрессия — это сложная лингвостилистическая категория, опирающаяся на целый комплекс психических, социальных \ внутриязыковых факторов и проявляющаяся как интенсификация выразительности сообщаемого, как увеличение воздействующей силы высказывания. Она имеет психолингвистические, социолингвистические и ин-тралингвистические основы, то есть обусловлена эмотивной, волюн-тативной и эстетической функциями языка, социально-истпрически-ми причинами, а также структурной организацией языковой системы.
Если речевая экспрессия — увеличение /усиление, интенсификация/ выразительности сообщаемого, то экспрессивность — уже сама увеличенная /усиленная, интенсифицированная/ выразительность, такое психологически и социально мотивированное свойстю языкового знака, которое деавтоматизирует его восприятие, поддергивает заостренное внимание, активизирует мышление человека, выбывает напряжение чувств у слушателя или читателя.
Эмоционально-экспрессивные, волюнтативно-экспрессиЕные и эстетично-экспрессивные свойства человеческого слова не супеетвуют, не функционируют изолированно от познавательно-интеллектуальных и информативно-коммуникативных его свойств. В неразрывной связи коммуникативного, эмотивного, волюнтативного, эстетического и экспрессивного обнаруживается полифункциональный характер языка.
Трудно определить примат какой-либо одной основы речевой экспрессии. Все они одинаково важны, все они активно взаимодействуют и дополняют одна другую. Подавляющее большинство экспрес.
— 385 сивных явлений в языке — результат одновременного действия нескольких факторов. Экспрессивность одного происхождения /одного качества/ нередко накладывается на экспрессивность иного происхождения /иного качества/. Это приводит к тому, что усиленная рече. г вая/языковая/ выразительность возводится зачастую в определенную степень.
В порождении речевой экспрессии большую роль играет ситуативный фактор. Закономерности интенсификации речевой /языковой/ выразительности в различных жизненных условиях отображают психологические и социальные закономерности человеческого мыпиения и человеческих взаимоотношений. Экспрессивный механизмасто срабатывает именно благодаря тому, что в определенной речевой ситуации /в определенном контексте/ происходит стилистически заданный, нарочитый функционально-семантический сдвиг языкогого элемента или его функционально-стилистическая транспозиции. Чем уместнее такой сдвиг, чем уместнее такая транспозиция со стороны говорящего /автора, адресанта/, тем больше шансов на их экспрессивное восприятие слушателем /читателем, адресатом/.
Важную роль в продуцировании и поддержке речевой экспрессии играет также эмфатическая интонация, которая, как правило, согласуется с различного рода паралингвистическими явлениями /мимика, жесты и т. п./,.
Экспрессивное возникает как в обыкновенной /спонтанной/, так и в творческой /стилистически высокоорганизованной/ речевой деятельности. Экспрессия неотделима от языкотворчества, о1? интенсивной работы человеческого разума, от образного и ассоциативного мышления, от эмоциональной напряженности индивида. Именно поэтому она чаще всего наблюдается в таких сферах общенародной языковой действительности, как устная речь, фольклор, художественная.
