Онтогносеологическая сущность софиологии и ее место в русской философии: Соловьёв В. С., Флоренский П. А., Булгаков С. Н

В настоящее время, несмотря на большое количество работ по истории русской философии, интерес к отечественному философскому наследию не угасает. Он принимает форму анализа философской традиции, которая может дать пищу для размышлений не только историкам философии, но и всем, стремящимся постичь подлинное духовное основание России.

В XIX — начале XX веков происходит как бы кристаллизация русской философской культуры, определяются основные направления и формируется круг самобытных мыслителей. Интеллигенция России вовлекается в западноевропейскую дискуссию о необходимости и возможности новых начал в философии. Особенный творческий подъём испытывали в это время религиозно ориентированные философы, ведь появилась возможность показать неиспользованный до конца потенциал религиозной истины, актуализировать философский элемент в традиции православной мысли. По существу русские философы получили историческую возможность указать Европе выход из духовного кризиса, пути освобождения от удушья «мёртвого» рационализма.

Переход к новой парадигме философствования на рубеже веков большинство русских мыслителей усматривали в христианской метафизике и стремились поднять её до уровня синтеза философского и религиозного знания. Всё это способствовало возрождению религиозно-идеалистического направления в философии. Представители этого направления не призывали к возврату классического западноевропейского идеализма, а старались обосновать новые синтетические формы идеализма, свободные от отвлечённого характера прежних систем. «Новые идеалисты» хотели поднять философское знание на уровень целостного миросозерцания, познания вселенской истины. Они не пытались преодолеть отвлечённую логику западноевропейской мысли, но хотели дополнить её сверхчувственным свободным познанием, не ограниченным никакими условностями. Поэтому, наряду с научными выводами к сфере знания были отнесены алогизм мистического опыта, интуиция всеединства, субъективистско-индивидуалистические озарения.

Новый идеализм" был представлен в творчестве B.C. Соловьёва, П. А. Флоренского, С. Н. Булгакова, JI.M. Лопатина, E.H. и С. Н. Трубецких, А. И. Введенского, Б. В. Яковенко, Л. П. Карсавина, Ф. А. Степуна, Н. О. Лосского, С. Л. Франка и других. Под собирательным понятием «новый идеализм» были объединены такие разновидности идеализма как: трансцендентальный (А.И. Введенский, Б. В. Яковенко, В. Сеземан), онтологический (Ф.А. Степун, С. И. Гессен, С. Н. Трубецкой, Г. Г. Шпет), интуитивизм (Н.О. Лосский, С.Л. Франк), софийный идеализм и так далее.

Одним из наиболее ярких направлений считается софиология, что объясняется её метафизикой всеединства и личностными особенностями её основоположников и последователей (B.C. Соловьёв, П. А. Флоренский, С. Н. Булгаков, E.H. Трубецкой, С. Л. Франк, Л.П. Карсавин). Сам термин «софиология» содержателен и методологически необходим, но он не полностью характеризует творчество, например, B.C. Соловьёва, П. А. Флоренского и С. Н. Булгакова, а лишь с точки зрения учения о Софии, как философемы, вобравшей в себя элементы церковного наследия, эллинистических представлений, гностицизма и разнообразных мистических откровений восточного и европейского эзотеризма.1.

Софиологию часто отождествляют с философией или метафизикой всеединства, но это не отражает её специфических историко-философских и методологических аспектов, так как она — лишь один из вариантов русских систем всеединства. В этом случае софиология раскрывается с позиций онтологии, ибо всеединство — категория онтологии, обозначающая принцип внутренней формы совершенного единства множества, согласно которому все его элементы тождественны между собой и тождественны целому, но в.

1 См. Козырев А. П. Софиология. //Русская философия. Словарь, /под ред. М. А. Маслина. — М., 1995. — с.465. то же время не сливаются в неразличимое и сплошное единство.1 Чтобы подчеркнуть собственно философскую сторону софиологии, А. Ф. Лосевым был предложен термин «софийный идеализм». «Если задаться вопросом оспецифике этого идеализма {идеализма Соловьёва — Г. Г.), то его необходимо назвать софийным, который пользуется для своего доказательства острейшими и точнейшими категориями немецкого идеализма, но основан на обострённых вселенских чувствах всеединства».2 Однако этот термин не вошёл в активную лексику историков русской философии.

На наш взгляд использование термина «софийный идеализм» позволяет решать ряд задач:

1. Выделить место софиологи в ряду собственно философских направлений, тем самым, обозначив онтогносеологическую, а не богословскую линию исследования.

2. Указать на диалектическое взаимодействие традиционного и инновационного моментов в софиологии с точки зрения развития идеализма как общекультурного и общенационального феномена, философского типа мышления.

3. Раскрыть философско-методологическую сторону софиологии, показать софийность как инструмент в решении задач классической и неклассической философии.

В настоящей работе, используя термины «софиология» и «софийный идеализм», мы рассматриваем их как однопорядковые, подчёркивающие разные, но сопряжённые между собой, грани учения о Софии. Если же рассматривать эти понятия с точки зрения отношения объёмов, то можно сказать, что они находятся в отношении подчинения. Софиология имеет более широкий объём, чем софийный идеализм, так как помимо онтогносеологиче-ского ядра включает признаки богословствования и богоискательства. Со.

1 См. Хоружий С. Всеединства философия. //Русская философия. Малый энциклопедический словарь. — М.,.

1995.-с. 102.

2 Лосев А. Ф. Вл. Соловьёв. — М., 1994. — с.207.

— 7 фиология является для нас объектом, а софийный идеализм — предметом исследования.

Рубежи веков всегда в чём-то уникальны, но в то же время схожи в существенных признаках. Сегодня по-прежнему актуальны вопросы соотнесения философствования в России с концептуальным философским наследием Запада, поиском новых оснований философствования XXI века. Современный период в истории русской философии очень важен в свете новых возможностей её развития. После длительного перерыва она обрела благоприятные с точки зрения самовыражения условия. Можно надеяться, что современный этап развития русской философии откроет новые имена отечественных мыслителей и станет подготовительным для консолидации национально-особенного и перехода на новый качественный уровень собственно российской философии. Для успешного продолжения развития неизбежно обращение к отечественному наследию, но это должны быть не «ритуальные пляски» вокруг философского архива, а диалектическая преемственность.

Софиология в целом представляет собой глубокое и притягательное по своим задачам мировоззрение, обладающее философски синтезирующей силой, снимающей проблему противопоставления субъекта и объекта через мистические озарения, открывающее перед человечеством его идеал — Бого-человечество. Всё это делает актуальным вопрос о рациональном содержании, философском методологическом потенциале русской софиологии в аспекте изучения её как софийного идеализма. Ведь не случайно один из исследователей русской философии точно отметил: «Эти мыслители являются нашей национальной гордостью и одновременно — болью. В их творчестве есть всё: и „доброе семя“ и „плевелы“».1 Но какие бы чувства и мысли не вызывала русская софиология, несомненно, это — мощный пласт философии синтеза и всеединства. Изучение её онтологической и гносеологической сущности представляется актуальным в силу следующих причин:

1 Савельев Леонтий. Записки по русской философии. //Москва, 1993, № 5. — с.166.

1. Софиология указывает на существование относительно самостоятельного направления в рамках определённой европейской традиции.

2. Так как мы рассматриваем в работе теоретические аспекты софиоло-гии, то имеет место обращение к двум основным измерениям всякой теоретической философии — гносеологии и онтологии.

3. Поскольку софиология ориентирована на практически-преобразовательное отношение к миру на основе строгих моральных признаков, то её онтологические и гносеологические моменты, как правило, не самодостаточные элементы в системе, а подчинены обоснованию и раскрытию условий реализации этического идеала. Степень разработанности проблемы: Тема русской софиологии уже несколько десятилетий вызывает к себе интерес со стороны философов, богословов, филологов, литературоведов, историков, культурологов, поэтов, художников и вообще всех, кому небезразлична судьба русской духовности и философского «самовыражения» в России. Работы в этой области можно разделить на четыре блока:

I. Отзывы современников: a) по творчеству B.C. Соловьёва (Б.Н. Чичерин, А. И. Введенский, JIM. Лопатин, E.H. и С. Н. Трубецкие, Э. Л. Радлов, В.А. Величко) b) по творчеству П. А. Флоренского (В.В. Зеньковский, С. И. Фудель, Н. О. Лосский, А. Ф. Лосев, Б. В. Яковенко, Г. В. Флоровский, архимандрит Никандр, епископ Фёдр) c) по творчеству С. Н. Булгакова (В.В. Зеньковский, Н. О. Лосский, Л. А. Зандер, Г. В. Флоровский, архиепископ Серафим (Соболев), П. Кудрявцев).

II. Исследования советского периода.

На этом этапе софиология не исчезла абсолютно в качестве объекта философского анализа, но ей не отводилась та активная роль в утверждении русской самобытной философии, которую стали ей приписывать в перестроечное время. Как правило, подход был строго критическим, и софиология рассматривалась как реакционное учение и идеалистическое заблуждение. Конечно, сама по себе критика — это одна из форм историко-философского анализа и мышления. Трагизм ситуации состоял в заданности восприятия софиологии как «философской ошибки», чуждого идейного направления, что препятствовало объективности исследований этого феномена русской духовной культуры. Но, тем не менее, в этот период были написаны работы, которые в чисто методологических моментах и сегодня составляют актив трудов по софиологии. Например, работы следующих авторов: A.A. Галак-тионова, П. Ф. Никандрова, В. А. Кувакина, Н. С. Семёнкина, J1.E. Шапошникова, В. Н. Дуденкова, С. Н. Савельева и др. Исследования собственно философских оснований софиологии было уделено меньше внимания, но следует отметить монографию И. П. Чуевой по проблеме философского метода в русском интуитивизме и статью П. П. Гайденко по проблемам идеалистической диалектики. Проблемам онтологии и гносеологии, философской антропологии и культурологии в философии всеединства были посвящены труды В. Ф. Асмуса, А. Т. Бакрадзе, Г. К. Бушурова, А. Ф. Лосева, H.A. Пермяковой, Е. Б. Рашковского.

III. Исследования постсоветского периода.

Прежде всего, их отличает стремление освоить отечественное религиозно-философское наследие в свете вновь открывшихся архивных материалов, с привлечением фундаментальных работ по истории русской философии, созданных в эмиграции. Современные исследователи теперь не скованы в выборе методологии изучения, поэтому сегодня софиологию изучают и с точки зрения феноменологического метода, и психоанализа, и герменевтики, и интуитивизма и так далее.

Кроме крупных монографических работ, диссертаций и статей, посвященных анализу творчества отдельных мыслителей (М.А. Маслин, Н.С. Се-мёнкин, С. С. Хоружий, A.B. Иванов, А. Козырев, В. П. Кохановский, C.B.

Мосолова, К. Бурмистров, JI.E. Шапошников, A.B. Арапов, О. С. Мартьянова, Е. А. Королькова и др.), существует ряд исследований, посвященных отдельным аспектам софиологического учения: гносеологическому, онтологическому, антропологическому, аксиологическому, этическому (Б.Н. Яблонский, Д. А. Крылов, С. Г. Гутова, Ю. В. Зартайский, A.B. Васильев, А.Ф. Упра-вителев, О. В. Останина, A.B. Гусева, В. Н. Бодров, Н. И. Власенко и др.). Но в настоящее время мало работ, в которых бы последовательно проводился типологический анализ софиологии как цельного философского направления в контексте истории мирового и российского идеализма.

IV. Богословский анализ.

Наряду с историко-философским подходом в исследовании русской софиологии присутствует конфессиональное направление. Оно представлено как сторонниками, так и ярыми противниками этого течения. При жизни со-фиологов отношение Русской Православной Церкви к ним было настороженным, а то и вовсе отрицательным, но никак не безразличным. Длительное время РПЦ избегала использования идейного наследия софиологов для апологии христианства. Но уже в 1970 году появляется статья епископа Пити-рима, в которой впервые в официальном органе Московской Патриархии выражалось благосклонное отношение к софиологии.1 В 1982 году Московский Патриархат провёл две богословские конференции, посвященные творчеству П. А. Флоренского. В целом стало увеличиваться количество статей, посвящённых исканиям софиологов.

В тоже время сохранился круг православных богословов, для которых недопустима мысль о софиологии как православном учении. «Стоит лишь, увлекшись мерцающим светом «эзотерических» знаний, на время забыть о тайне Боговоплощения — и знание-гнозис вместо инструмента духовного подвига станет самоцелью, предметом культа. И тогда возникает неодолимая.

1 Питирим, епис. Основные проблемы современного богословского исследования в их развитии с конца XIX века. //Богословские труды. № 5 — М., 1970.

— 11 тяга к сотворению посредников между Богом и тварью, умножаются praeter necessitatem Софии, разделяются Логос, Христос и Иисус и т. д.". 1 Эти богословы придерживаются византийской традиции и понимают под Премудростью только Воплощённое Слово — Иисуса Христа.

Из приведённого обзора имеющейся литературы можно сделать следующие выводы:

1. Софиология как объект анализа вызывает интерес уже более века. Недосказанность, многослойность, символическое изложение материала позволяет исследователям находить в ней аспекты различных мировоззренческих направлений.

2. Большинство работ по анализу софиологии имеют либо слишком узкую направленность, либо сверх меры общий взгляд на проблему.

3. Новейшая историография по софиологии зачастую представлена разнообразными, но однонаправленными тенденциями в исследовательском поиске. Например, в советский период преобладали работы, однозначно критиковавшие софиологию и отдельные её моменты, то есть акцент был сделан на методологически слабых и слабо разработанных сторонах данного учения. В перестроечный период софиология рассматривалась в основном как не оценённый высокодуховный элемент русской культуры.

После подобных крайностей наступил этап спокойного и взвешенного отношения, обнаружилась потребность и появилась возможность подхода к софиологии с позиции структурно-типологического анализа. Сегодня уже не достаточно раскрыть творчество отдельных мыслителей, требуется изучение софийного мышления как типа философствования. На наш взгляд, обращение именно к онтогносеологической сущности софиологии способно в первую очередь типологически охарактеризовать изучаемое духовное явление.

1 Антоний, митр. Из истории новгородской иконографии. //Богословские труды. № 27. — М., 1986. — с.76.

Цели и задачи исследования. Целью данной диссертационной работы является типологический анализ софиологии с позиции её историко-философской характеристики как одной из разновидностей идеализма. Для этого необходимо было решить следующие задачи:

1) охарактеризовать основные признаки софийного мышления;

2) показать историко-философские истоки учения о Софии;

3) выявить специфику русского варианта софиологии;

4) уточнить терминологический аппарат, соотнести понятия «софиоло-гия», «софийность», «софийный идеализм», «философия всеединства»;

5) выявить онтологическую и гносеологическую парадигму софийного идеализма;

6) рассмотреть софиологию в контексте развития западноевропейского идеализма, как исторический вариант выхода из кризиса отвлечённого философского рационализма на рубеже веков;

7) выявить онтогносеологический потенциал софийного идеализма для развития философии XXI века;

8) раскрыть концептуальное ядро софийного идеализма на примере творчества основоположников русской софиологии B.C. Соловьёва, П. А. Флоренского и С. Н. Булгакова.

Методологическую основу исследования образует понимание софиологии как мировоззренческого направления, стремящегося преодолеть сложившуюся односторонность в развитии философии, науки и теологии, поднять человеческое знание на уровень истинного и цельного, отразить непреходящий аспект всеединства нашей жизни и безусловных начал бытия. Со-фиология рассматривается как многогранное явление, в том числе представляющее собой разновидность объективного идеализма, который может быть охарактеризован как софийный. Речь идёт о теоретико-философском основании учения о Софии, которое раскрывается, прежде всего, через онтологию и гносеологию.

В качестве конкретных методологических приёмов в данной работе предполагается использовать следующие методы исследования: исторический, сравнительный, феноменологический, герменевтический, генерализирующий (обобщающий), типологический и диалектический метод.

Их применение позволит говорить о научной новизне исследования. Она заключается в попытке рассмотреть софиологию с точки зрения софий-ного типа идеализма, обозначив тем самым место этого учения не как маргинальное в ряду философских изысканий и христианских ересей, а как закономерный результат развития идеализма конца XIX — начала XX веков.

Источники исследования. Изучение проблемы проводилось на базе опубликованных сочинений B.C. Соловьёва, П. А. Флоренского и С. Н. Булгакова. Также привлекались опубликованные архивные материалы, связанные с их творчеством. Использовались сочинения классиков философии, работы отечественных и зарубежных авторов, посвященные анализу философского наследия русских софиологов.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней софиология рассматривается как своеобразное идеалистическое направление — софийный идеализм. Это даёт возможность исследования софиологии в контексте развития западноевропейского идеализма в целом, определяет её своеобразие как одного из вариантов решения актуальных философских проблем.

Новизна диссертационного исследования конкретизируется в следующих положениях:

1. Развитие софиологии B.C. Соловьёвым, П. А. Флоренским и С. Н. Булгаковым рассматривается как единый процесс, этапы которого различаются между собой разным соотношением рациональных, иррациональных, религиозно-догматических пластов сознания.

2. Осуществлён сравнительный анализ онтологических построений русских софиологов, показан вектор развития их метафизических взглядов.

3. Проведён сравнительный анализ гносеологических построений в рамках софийного идеализма, выявлена диалектика преемственности и развития в этой области софиологии.

4. Выявлена методологическая база софиологов посредством сравнительного анализа их концептуальных подходов к решению онтологической и гносеологической проблематики.

5. Софийное мышление B.C. Соловьёва, П. А. Флоренского и С. Н. Булгакова рассмотрено в аспекте одного из вариантов философии всеединства, что позволяет говорить о включённости их творчества в контекст истории не только русской, но и западноевропейской философской культуры.

6. Дан типологический анализ софийного идеализма, тем самым было продолжено изучение софиологии в духе методологии А. Ф. Лосева, обозначившего данный тип идеализма и предложившего соответствующий термин.

7. Была проведена реконструкция учения о Софии с позиций развития онтологических и гносеологических вопросов конца XIX — начала XX веков.

8. Софийный идеализм показан как философское направление, стремящееся преодолеть недостатки классического идеализма и развивающееся в противоречивом единстве мистического и рационального подходов к миру и человеку.

Теоретическое и практическое значение данного исследования состоит в том, что оно восполняет пробел, существующий в отечественной и зарубежной историко-философской науке в отношении русской софиологии и её концептуального ядра, обозначенного как софийный идеализм. В работе выдерживается преемственность в изучении философского наследия софиологов. В активный научный лексикон вводится и обосновывается необходимость использования термина «софийный идеализм», выражающего историко-философскую сущность и своеобразие творчества B.C. Соловьёва, П. А. Флоренского и С. Н. Булгакова.

Теоретические выводы диссертации могут быть использованы для дальнейших исследований софиологических систем с позиций конструктивно-критического освоения этого наследия.

Практическое значение работы заключается в том, что основные идеи могут быть включены в учебную литературу по истории философии, культурологии и спецкурсы по истории отечественной религиозной философии конца XIX — начала XX веков.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Софиология — это способ обновления религиозно-философской мысли конца XIX — начала XX веков, объективно представляющий вариант возрождения идей Платона и неоплатоников с допущением тезиса о посреднике тварного и идеального миров — Софии. Это допущение открыло новую возможность в приведении разных форм знания к синтетическому единству, ведь через Софию раскрывается конкретный механизм взаимосвязи тварного и Божественного миров, указывается идеальное основание материального и материальное воплощение идеального. Это позволило иначе взглянуть на характер научного, философского и теологического знания, обозначив их релятивный характер.

2. Философски-системное осмысление феномена Софии в преломлении к решению, прежде всего, онтологических и гносеологических проблем целесообразно характеризовать как «софийный идеализм», что указывает на главную типологическую черту данного направления.

3. Русская софиология, представленная в творчестве B.C. Соловьёва, П. А. Флоренского и С. Н. Булгакова, является самостоятельным философским направлением, развивавшимся в рамках философии всеединства. В данном случае речь идёт о мифологизированной интерпретации всеединства и придании ему религиозно-мистического характера.

— 164. Софийная модель онтологии базируется на неустранимом различии между Абсолютом и миром. В качестве связующего звена, проводящего Абсолютное в тварный мир, выдвигается София, что приводит к некоему «третьему бытию». Невозможность логического, рационального доказательства этой схемы приводит к тому, что в основание всеобщей модели софио-логами был положен индивидуальный мистический опыт, что и объясняет противоречивость их онтологических построений.

5. Гносеология в интерпретации русских софиологов есть производная от онтологии система знаний о способах достижения истины и цельности познавательного процесса. Их гносеологические взгляды определяются допущением Софии в качестве совокупной идеи, собрания Божественных первообразов, обеспечивающей единство противоречивых проявлений Сущего в познании.

6. Софийный идеализм можно рассматривать как форму мистической диалектики, попытку решения вопроса о взаимодействии двух законов: закона единства противоположностей и формально-логического закона тождества.

7. В качестве метода философского системотворчества у русских софиологов выступает мистический рационализм, поэтому Софию можно рассматривать как олицетворение мистического рационализма в его конкретном проявлении.

8. Противоречие между рациональной формой отражения и иррациональным содержанием мистического опыта софиологов отчасти разрешается через символ, ведь он не требует доказательств своей истины. У русских софиологов символизм сопряжён с общей направленностью их мышления от Логоса к Мифу.

Результаты, полученные в диссертации, могут быть использованы при разработке истории русской и западноевропейской философии с точки зрения «сквозного» мышления, базирующегося на принципах всеединства, уни.

— 322-Заключение.

Итак, обратимся к заключительным характеристикам софиологии как софийного идеализма. Выделим те наиболее существенные моменты, которые позволяют говорить об оригинальном религиозно-философском направлении в истории русской философии конца XIX — начала XX века, представители которого пытались решать актуальные мировоззренческие задачи.

Прежде всего, необходимо отметить, что софиологию невозможно оценить вне контекста развития философии всеединства, так как она является одним из вариантов реализации интуиции всеединства. Условно можно выделить четыре этапа в становлении принципа «всеединства» в истории западноевропейской философии:

1 этап — постановочный. (Начинается с творчества досократиков. В центре идея единства всего сущего, выделение космического и логического аспектов темы.).

2 этап — собственно философская рефлексия интуиции всеединства. (Творчество Платона и неоплатоников. Всеединство характеризуется как динамический процесс через противопоставление единого и многого.).

3 этап — христианское восприятие всеединства, проявившееся в богословской мысли начиная со средневековья. (Тема раскрывается через призму личностного отношения к Богу, через совершенствование человеческой природы.).

4 этап — религиозно-философское освоение всеединства в качестве центрального онтологического принципа в конце XIX — начале XX вв. Возможно, это деление условно, но оно позволяет обнаружить связь софиологии с актуальными проблемами философского мышления. Русские системы всеединства относятся к четвёртому этапу. Среди них софиология отличается категорическим признанием понятия-символа Софии, отражаю.

— 323щего реализацию принципа всеединства в аспекте связи идеального и материального.

Мы видим, что интуиция всеединства, концептуальное её оформление не являются достижениями исключительно русской мысли. Но придание системности софийному варианту всеединства — это несомненная заслуга русских философов и, прежде всего, B.C. Соловьёва, П. А. Флоренского и С. Н. Булгакова.

Эти философы пытались найти адекватную форму для отражения бесконечности, многообразия действительности, которую в отдельности не схватывали ни материализм, ни идеализм. Наиболее близко к осмыслению беспредельного, но Единого в мироздании подходила религия и её теоретическое осмысление — теология. «Ибо христианство одинаково далеко и от материализма, и от субъективного идеализма, оно снимает противоположность плоти и духа в своём учении о человеке как воплощённом духе, живом единстве обоих».1 Но в чистом виде религия и теология не позволяли в силу своих догматических оснований постигать многообразие мира. Тогда софио-логи пошли по пути синтеза. Их учение объективно соединило в себе философский идеализм и религию. Это привело, по их мнению, к созданию религиозной философии. Была предпринята попытка соединить знание о Беспредельном и Едином в религии со свободным мышлением философского идеализма. При этом, не отрицая материализм, а лишь указывая на его ограниченный характер, софиологи пытались расширить синтез философского знания за счёт включения в него материализма.

В философских построениях указанных мыслителей прослеживается попытка создания христианской софиологии. Она базируется на платонической онтологии Всеединства и христианской онтологии Трёхипостасного Бога. По существу речь идёт о введении платоновских идей в богословский арсенал и внутреннюю характеристику христианской Троицы. В своих онто.

— 324логических построениях софиология исходит из неустранимого различия между Абсолютом и миром. При этом допускается обязательное участие Абсолюта, как Творца, в жизни мира.

Софийная онтология приближает человеческое сознание к привычной логике через идею посреднического начала между тварным и нетварным мирами. София выступает как некое «третье бытие», как идеальная основа нашего мира, связывающая Божественную и тварную природы. Абсолют творит идеальную основу мира и сообщает ей вечную силу бытия. По своей идеальности, свободе от непроницаемости времени и пространства, софийная основа мира становится проводником Абсолюта в тварный мир. Софийная модель онтологии не оставляет человеку личной свободы, предопределяет его место в Божественно-космическом процессе. По существу, в софиологии личная связь между Богом и человеком заменена природно-космическим отношением Софии Божественной и Софии Тварной.1 Несмотря на то, что софиологи желали остаться на почве христианских догматов, они исказили многие основные христианские положения, например, о свободе человеческого выбора, о спасении через духовно-нравственные усилия, об идее творения мира из ничего.

Гносеологическая проблематика рассматривается как метафизическая проблема онтологического характера, когда акт познания рассматривается, как реальный выход из себя, поиск корней познания в глубинных пластах бытия и обнаружение реальной неразрывной связи объекта и субъекта в мире.

Софийное мышление — это, прежде всего, созерцание живой реальности, признание того, что истина — живая цельность. Последнее содержит в себе такие моменты как конкретность и существование, бытийствование истины вне нашей мысли.

1 Лосский ИВ. Спор о Софии. «Докладная записка» прот. С. Булгакова и смысл Указа Московской Патриархии. — Париж, 1936. — с.44.

— 325.

Символизм и софиология неразрывны, ибо София — это понятие-символ. Это наиболее адекватное средство при решении непростой задачивыразить рациональными средствами иррациональное явление.

Когда софиологи заговорили об универсальном характере Софии, они оставили свободным «вход» в софиологию, возможность разноплановых характеристик Софии. Это позволяет говорить о софиологии не как о школе в русской религиозной философии, а только как о направлении философского осмысления единства мира. Каждая из русских версий софиологического учения отличается разноплановостью, трактует софийность мира весьма субъективно. Это объясняется особенностями индивидуального духовного опыта философа, богатством мистического опытного знания, общим духовным складом личности. Очень трудно говорить об общих критериях софий-ности. Однако для всех вариантов софиологии в комплекс признанных черт софийности входят: Благо, Истина, Красота и внутренняя уверенность всех софиологов в существовании гармоничного лада вещей, принципа закономерности и сообразности, «универсальной связи мира», противостоящей «несофийным» тенденциям вражды и хаоса.

Идеи русских софиологов имеют ценность не только в качестве идейного наследия прошлого, но и в плане концепции философии будущего. Ведь сами мыслители были твёрдо убеждены, что будущее за философией всеединства, за правильно понятым мистицизмом и особым «софийным чувством», выводящим мысль человека за пределы множественного, раздробленного, условного. По существу, софиологи своим творчеством, а особенно B.C. Соловьёв, стремились показать новый уровень философской синтезированной мысли. По мнению этого философа в XXI веке ещё не будет единого и цельного знания, но произойдёт решительное падение теоретического материализма. «Представление о вселенной как о системе пляшущих атомов и о жизни как результате механического накопления мельчайших изменений вещества — таким представлением не удовлетвориться более ни один мысля.

— 326щий ум. Человечество навсегда переросло эту ступень философского младенчества".1.

Мысли софиологов о необходимости отказа от односторонней философии высказываются и сегодня. Например, В. В. Налимов, размышляя о путях развития философии, пишет: «Двигаясь с разных сторон, мы приходим к одному и тому же выводу — нам нужна всеохватывающая целостная философская мысль. Такой мы видим философию XXI века».2.

При всей очевидной притягательности идеи цельного, синтетического знания, романтической окраске учения о Софии следует признать, что оно больше привлекает как исторический вариант философствования, нежели метод построения новой системы знаний. Более того, известно, что исследователи русской философии, например. В. В. Зеньковский, М. Филиппов, Н. О. Лосский, с большой долей скептицизма относились к тому, что софиологияэто «облик и образец» для будущей философии.

В качестве моментов, препятствующих реализации идей грядущего синтетического знания, у софиологов можно выделить следующие:

1. Мы не в силах рациональными средствами отразить сверхрациональные аспекты мироздания. Рациональность имманентна человеку, а значит, он не способен высвободиться из-под её влияния, что умаляет идею свободного синтеза науки, философии и теологии.

2. Нельзя всерьёз полагать, что на мистическом основании возможно создание общезначимой системы знаний, так как нельзя допустить, что все люди — прирождённые мистики. Выводы софиологов убедительны и обязательны в глазах только тех, кто уже переживал мистические восприятия. Так, например, А. Введенский считал, что Соловьёву нужно было прибавить к своим чисто метафизическим до.

1 Соловьёв B.C. Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории. //Сочинения в 2 тт. Т.2. — M., 1990. — с.740.

2 Налимов В. В. Размышления о путях развития философии. //Вопросы философии. 1993, № 9. — с.93.

— 327казательствам ещё и психологию мистического восприятия, указать путь, по которому можно было бы дойти до деятельного переживания мистического восприятия, путь «умного делания». Однако именно здесь его мистицизм и остался недоконченным.

3. Создание единственно верной философии противоречит самому духу философии, свободному поиску истины, ведёт к краху индивидуальности.

Завершая работу, можно адресовать слова В. В. Зеньковского о софио-логии С. Н. Булгакова также B.C. Соловьёву и П. А. Флоренскому о том, что они не вошли в «обетованную землю» русского духовного синтеза, остались в последней близости к ней, однако огромное богатство их мыслей не пропадёт для будущей русской философии.