Одной из основных закономерностей развития социалистического общества является непрерывное расширение сферы сознательного управления общественными процессами, усиление степени целенаправленного воздействия на эти процессы. На каждом этапе построения бесклассового общества в нашей стране возникали специфические задачи управления социальным развитием и, как следствие этого, потребности в новых, более эффективных методах такого управления.
Крупнейший вклад в теорию и практику управления социалистическим обществом внес ХХУ1 съезд Коммунистической партии Советского Союза. «Решение проблем, которые перед нами стоят, использование возможностей, которыми мы располагаем, — отмечалось в Отчетном докладе Центрального Комитета съезду, — во многом зависят от уровня руководства народным хозяйством, уровня планит рования и управления». Учитывая особенности современного этапа строительства коммунистического общества, съезд подчеркнул актуальность ряда задач по совершенствованию управления социально-экономическим развитием общества. Среди наиболее сложных из них можно отметить следующие:
I. Совершенствование организационной структуры и методов управления. «Нельзя приспосабливать живой, развивающийся организм управления народным хозяйством к устоявшимся, привычным формам» — отметил в своем докладе съезду тов. Л. И. Брежнев. На важность укрепления хозяйственной и государственной дисциплины об.
1. Материалы ХХУ1 съезда КПСС. — М.: Политиздат, 1981, с. 49.
2. Там же, с. 51. ратил особое внимание товарищ Л. И. Брежнев в своей речи на ноябрьском (1978 г.) Пленуме Центрального Комитета КПСС.
2. Нравственное воспитание трудящихся, основным направлением которого является формирование у них активной жизненной позиции, единства слова и дела, сознательного отношения к общественному долгу. В решениях съезда прямо указывается на необходимость того, «.чтобы рост материальных возможностей постоянно сопровождался т повышением идейно-нравственного и культурного уровня людей». Этому важнейшему направлению работы коммунистической партии посвящено специальное постановление ЦК КПСС «О дальнейшем улучшении идеологической, политико-воспитательной работы». В частности, в этом постановлении указано, что внимание ученых должно быть сосредоточено на таких проблемах как: выработка активной жизненной позиции как важнейшая задача нравственного воспитания, воспитательные функции трудового коллектива, изучение общественного мнения.
3. Совершенствование законодательства: приведение юридических норм в соответствие с новым уровнем, достигнутым нашим обществом, создание обоснованных юридических норм, охват ими тех сфер жизни, которые раньше вообще оставались вне рамок правового регулирования. ХХУ съезд КПСС указал на необходимость «.подготовить предложения по совершенствованию трудового, административного права и некоторых других законов с тем, чтобы учесть новые явления в обр щественной жизни», улучшить правовое урегулирование хозяйственной деятельности. Наиболее заметным шагом в реализации этой задачи явилось принятие новой Конституции СССР, а также большая работа по приведению всей правовой системы нашей страны в соответствие с новым Основным Законом. Принятое в сентябре 1979 года Цен.
1. Материалы ХХУ съезда КПСС. — М.: Политиздат, 1976. — с. 78.
2. Там же, с. 82. тральным Комитетом КПСС постановление «Об улучшении работы по охране правопорядка и усилении борьбы с правонарушениями» требует усилить правовую пропаганду среди трудящихся, улучшить работу по их правовому воспитанию, а также обеспечить необходимое единообразие в применении норм советского законодательства.
Все эти три направления в управлении развитием социалистического общества объединяет их связь с развитием, совершенствованием и укреплением норм нашего советского общества. Социальные нормы являются одним из наиболее мощных средств управления общественными процессами, поскольку позволяют эффективно регулировать поведение и взаимоотношения людей.
Свойство нормативности представляет собой одно из наиболее распространенных атрибутов общественной формы движения: в человеческом обществе не существует такого явления или процесса, развитие и функционирование которого не было бы связано с действием тех или иных социальных норм. Социальные нормы выступают как такой элемент общества, функцией которого является сохранение и обеспечение урегулированиести и упорядоченности такой сложной и тонкой системы, каковой является человеческое общество. Эту особенность общества отмечал К. Маркс: «.раз постоянное воспроизводство базиса существующего состояния, лежащих в основе этого состояния отношений, приобретает с течением времени урегулированную и упорядоченную форму, и эта регулярность и порядок сами суть необходимый элемент всякого способа производства, коль скоро он должен приобрести общественную устойчивость и независимость от простого случая и произвола. Урегулированность и порядок являются формой общественного упрочения данного способа производства и потому его относительной эмансипации от простого случая и.
— б просто произвола" *.
Поэтому не случайно, что в последнее десятилетие социальные нормы стали объектом пристального изучения большой группы советских ученых. В связи с этим надо отметить труды Л. М. Архангельского, М. И. Бобневой, С. А. Даштамирова, А. А. Ивина, Л. Китвеля, А.А.Ко-ролькова, М. Н. Кулажникова, В. И. Куценко, Е. М. Пенькова, В.П.Петлен-ко, А. А. Ручки, А. Н. Титаренко, А. Ф. Черданцева, Е.А.Я^бы. Большой вклад в изучение социальных норм внесли ученые социалистических стран Е. Врублевский, Ф. Лёзер, В. Момов, К. Опалек, Я. Павлица, Н. Стефанов. Свидетельством важности этих проблем является то, что большое внимание их изучению уделяет буржуазная общественная наука. Среди многочисленных работ западных авторов, посвященных нормам, можно отметить работы А. Р. Андерсона, Д. Х. Барнсли, Й. Бркича, Г. Х. фон Вригта, Е. Д. Гарднера, А. У. Гоулднера, Д. М. Джексона, Д. П. Джиббса, К. Дэвиса, Д. Лэдда, Г.-Н.Кастаньеды, А. Лангкеера, К. Мен-гера, Р. Т. Морриса, О. Х. Мура, Е. Олкинуоры, Р. Ромметвейта, А. Росса, Д. Ф. Скотта, Г. Спиттлера, С. А. Стоуффера, В. Д. Сэмнера, Е. Уль-ман-Маргалит, У. Д. Фоа, М. Шерифа, А. и М.Эдель.
Свидетельством сложности проблемы социальных норм как объекта исследования является то обстоятельство, что ее изучением занимались специалисты различных областей знания — социологи, психологи, этики, правоведы, логики, философы, каждый из которых изучал нормы с позиций своей науки. Уже этот факт подчеркивает необходимость интеграции знаний о социальных нормах в рамках некоторой целостной, приспособленной для такой интеграции, концепции, способной представить эти различные позиции в единстве.
I. Маркс К., Энгельс Ш. Соч., т. 25, ч. П, с. 356−357.
В современной науке такой концепцией служит системный подход. Он уже сумел доказать свою эффективность в применении к различным областям научного знания и практической деятельности. Сейчас системный подход превратился в развитую и мощную методологическую концепцию, в создание которой внесли крупный вклад работы таких советских ученых как Н. Т. Абрамова, В. Г. Афанасьев, И. В. Блауберг, Д. М. Гвишиани, В. И. Кремянский, В. П. Кузьмин, Э.С.Марка-рян, В. Н. Садовский, И. Б. Новик, М. И. Сетров, В. С. Тюхтин, А. И. Уемов, Г. П. Щедровицкий, Э. Г. Юдин, а также работы зарубежных исследователей Р. Л. Акоффа, Л, фон Берталанфи, К. Е. Боулдинга, В. Бакли, Г. Х. Гуда, Э. Квейда, Л. Клира, А. К. Козьминского, Р. Э. Макола, М. Месаро-вича, СЛ. Оптнера, А. Холла, Ф. Е. Эмери, У. Р. Эшби, С. Янга и многих других.
Социальные нормы еще не стали объектом применения системного подхода. Полезность и необходимость применения теории систем к изучению норм общества обусловлена целым рядом соображений. Во-первых, механизмом их действия: нормы в обществе, как было показано еще Марксом, выполняют функцию упорядочивания, регулирования взаимодействий в социальной системе. Следовательно, сам механизм их действия, способ организации должен носить системный характер. Во-вторых, сложностью норм как общественного явления. Наконец, известно, что нормы в обществе, как правило, существуют не порознь, а в определенных совокупностях норм, внутренне упорядоченных тем или иным способом, т. е. в рамках некоторых систем социальных норм. Примерами таких систем служат юридические кодексы, инструкции, правила, моральные учения и т. п.
Основная идея, которая выдвигается, обосновывается и развивается в данной работе может быть сформулирована таким образом:
Необходимым условием всестороннего, глубокого и объективного изучения социальных норм является ориентация на их системный характер, т. е. на то, что эти нормы обладают сложной структурой и сами функционируют в рамках систем особого типа, а именно — нормативных систем общества.
Из этого тезиса следует, что при создании эффективных методов эмпирического изучения социальных норм, т. е. методов, способных давать надежную и достоверную социологическую информацию об этих нормах, следует исходить из системного подхода к их изучению. Цель настоящей работы как раз заключается в том, чтобы создать методики конкретного эмпирического изучения социальных норм, основанные на системном подходе к их изучению.
Из этой цели вытекают основные задачи настоящей работы:
— дать теоретическое и методологическое обоснование необходимости,' целесообразности и адекватности системного подхода к конкретно-социологическому изучению социальных нормпоказать — как и в каком отношении социальные нормы могут рассматриваться с позиций системного подхода и построить их как системные объекты различных уровней сложности;
— разработать эмпирические процедуры для изучения социальных норм и групп социальных норм, основанные на их исследовании как системных объектов;
— проверить осуществимость этих процедур в практике конкретных социологических исследований;
— проанализировать результаты таких исследований и показать, что эти процедуры и методы позволяют получить новое, более глубокое знание о свойствах и закономерностях социальных норм.
Условно эти задачи можно разделить на теоретические и эмпирические. Каждая из этих групп задач имеет свой предмет исследования. Пре, щлетом теоретических исследований в данной работе являются все виды социальных норм, существующих в обществе, а также связи и отношения между этими нормами. Предметом эмпирических исследований послужил только один вид социальных норм, а именнонеформальные нормы небольших коллективов. Однако этот вид социальных норм, а также связанная с ним форма нормативного сознания, представляют, с одной стороны, чрезвычайную сложность для конкретного эмпирического изучения, а с другой — большую важность с точки зрения необходимости исследования и управления процессами формирования морально-психологического климата в первичных производственных и учебных коллективах.
Объектом такого исследования послужили студенческие группы двух вузов города Перми. Выбор такого объекта был продиктован рядом практических соображений. Во-первых, студенты являются хорошим объектом для проведения всякого рода экспериментальных исследований: они достаточно образованны, контактны, проявляют большой интерес ко всякого рода социологическим исследованиям, охотно идут на сотрудничество и помощь. Во-вторых, общение со студентами в процессе преподавания и общественной работы позволяет относительно хорошо представлять себе специфику жизни’студентов и их основные проблемы. В-третьих, в последние годы профессорско-преподавательский состав и партийные организации вузов уделяют большое внимание нравственному воспитанию студенческой молодежи и часть исследований осуществлялась именно в связи с потребностью поднять уровень этой работы в академических группах.
Теоретической и методологической основой настоящей работы являются труды Маркса, Энгельса, Ленина, а также документы съездов КПСС, постановления ЦК КПСС и пленумов ЦК КПСС. кпирической основой настоящей работы являются два проведенных исследования. Первое из них посвящено изучению системы неформальных норм в студенческих группах. Предметом второго исследования послужила структура нормативного мышления некоторых категорий студентов.
В данной работе системный подход к изучению социальных норм реализован как на уровне отдельной нормы, так и на уровне целой нормативной системы. Это позволило рассмотреть строение социальных норм и представить его в виде сложной иерархической системы. В работе также проанализированы различные типы социальных нормативных систем и их основные свойства, а также описаны характерные черты нормативных систем, функционирующих в обществе.
Разработанные на основе такого анализа концептуальные схемы систем социальных норм были использованы при создании двух методов изучения норм и нормативного сознания в конкретных социологических исследованиях: метода кривой потенциальных реакций и метода семантических профилей. В работе подробно излагаются обе методики и результаты их экспериментальных проверок.
Практическое значение данной работы вытекает из насущной потребности в широком развертывании комплекса конкретных социологических исследований проблем комг^унистической нравственное- -ти и морального воспитания, социалистического правосознания трудящихся. В этом комплексе можно выделить ряд проблем, решение которых связано с реализацией системного подхода к изучению социальных норм и совокупностей социальных норм: т.
— прогнозирование нравственного развития нашего общества ,.
— реализация нормативного подхода в планировании и управлении 2 социальныгл развитием ,.
— изучение морального и правового сознания различных социальных групп,.
— создание морального и правового обеспечения автоматизированных систем управления.
Однако решение всех этих научно-практических задач сдерживается отставанием в разработке соответствующих методик. Можно надеяться, что использование методов, предложенных в настоящей работе, в какой-то мере поможет преодолеть эти трудности.
Основные положения данной диссертационной работы докладывались на ряде конференций и симпозиумов: Всесоюзном совещании по количественным методам в социальных исследованиях (Сухуми, 1968 г.), Всесоюзной конференции по актуальным проблемам марксистско-ленинской этики (Москва, 1973 г.), Международной конференции ученых и специалистов стран-членов СЭВ «Организация и управление социалистическим промышленным производством» (Ереван, 1975 г.), I и 11.
I. Эта задача была поставлена в рекомендациях научно-практического семинара по прогнозированию социальных типических свойств личности (Пермь, 1979 год).
Z. Важность этого подхода подчеркивается тем обстоятельством, что ему был посвящен всесоюзный научно-практический семинар (Пермь, 1980 год).
3. На это обстоятельство неоднократно обращалось внимание, и, в частности, на Всесоюзном координационном совещании по марксистско-ленинской этике (Звенигород, 1977 год).
Уральских социологических чтениях, II Уральских психологических чтениях, межвузовском симпозиуме «Проблема нормативности в этике и эстетике». Основное содержание работы изложено в б публикациях общим объемом в 3,2 печатных листа.
Исследование неформальных норм студенческих групп осуществлялось в рамках деятельности комиссии по нравственному воспитанию при парткоме Пермского политехнического института. Результаты исследования докладывались на заседании комиссии, были опубликованы на страницах институтской многотиражной газеты. Они обсуждались на семинарах партийного и комсомольского актива, а также были положены в основу ряда постановлений парткома и комитета ВЛКСМ института.
Общая структура диссертационной работы представляет из себя последовательное решение поставленных перед нею задач. Первая глава посвящена анализу теоретических и методологических предпосылок системного подхода к изучению социальных норм. Критический анализ работ буржуазных авторов по теории социальных норм, а также опыт советских ученых и исследователей из социалистических стран в области изучения норм общества показывает, что этот подход может быть реализован в двух направлениях: системном анализе отдельной социальной нормы и анализе строения систем, образованных из социальных норм. Две остальные главы содержат подробное описание программ, методик и результатов исследований, посвященных различным системным аспектам социальных норм: первая — изучению системы неформальных норм групп, вторая — изучению внутренней логической структуры нормативного сознания.
Диссертация посвящена возможностям реализации системного подхо да в конкретных социологических исследованиях социальных норм. В ней показано, что социальная норма обладает сложной системной организацией, а в своем функционировании объединяется с другими нормами в социальные нормативные системы. Реализация системного подхода в изучении социальных норм требует создания специфических методов и процедур. Это показано на примере двух методик, специально предназначенных для комплексного, системного изучения норм общества: метода кривой потенциальных реакций и метода семантических профилей. Первый из них предназначен для изучения моральных норм и морального климата в первичном коллективе. Он позволяет вскрыть такие особенности нормативного регулирования в группе как характер социального контроля, специфика норм, определяющих поведение членов группы в разных областях деятельности и т. п. Второй метод создан для изучения структур нормативного сознания — морального сознания, правосознания, процессов нормотворчества и т. п. Полученные в результате применения обоих методов данные позволяют вскрыть новые свойства и закономерности строения и функционирования социальных норм и систем социальных норм. Это выдвигает ряд новых проблем, решение которых требует дальнейшего развития марксистско-ленинской теории социальных норм.
Результаты исследования показывают, что в 46% случаев эта величина имеет положительное значение, в 33% - отрицательное, а в 20% случаев она близка к нулю. Чаще всего обе кривых совпадают между собой по величине оценок в такой области поведения как «Внешний вид». В областях поведения «Шпаргалки» и «Общественное поручение» процент случаев, когда разность групповых оценок по КПР-1 и КПР-П больше или меньше нуля, примерно одинаков. Во всех остальных областях поведения КПР-П чаще располагается выше, чем КПР-1. Хотя среди обследованных встретился такой студенческий коллектив, членам которого его нормы представляются менее одобряющими и более осуждающими, чем они есть на самом деле, в большинстве групп, кривая, построенная на основе КПР-П чаще располагалась выше, чем построенная на основе КПР-1.
Другой способ сравнения этих кривых заключается в непосредственном сопоставлении их форм по различным группам и разным областям поведения. Здесь наблюдаются следующие закономерности.
В тех грушах, где интенсивность КПР-1 была очень низкой, например, в группе AT, которая в этом отношении резко отличалась от остальных, интенсивность КПР-П оказывается выше. Напротив, в тех случаях, когда интенсивность норм группы в данной области поведения была заметно выше по сравнению с обычной для большинства групп, в КПР-П она оказывалась меньше, т. е. сама кривая располагалась ближе к нулевой оси. Особенно часто это наблюдалось в такой области поведения как «Шпаргалки» .
В некоторых группах КПР-П менялась таким образом, что их кривая потенциальных реакций для данной области поведения сталовилась по форме более похожей на КПР-1 других групп, чем она была раньше. Так например, если КПР-1 университетских студентов в области поведения «Собрание» существенно отличалась по форме от аналогичных кривых, построенных для групп из политехнического института, то в КПР-П это различие между ними исчезает. Это происходит за счет роста интенсивности норм только в определенной части шкалы поведения, а именно в области запрещенного поведения (см. схему П.). Для многих групп изменения кривых в КПР-П для области поведения «Научная работа» имеет противоположный характер, т. е. возрастает интенсивность норм только для разрешенной части шкалы поведения.
Сравнение КПР-1 и КПР-П представляет собой только одно из направлений соционормативного анализа. Второе заключается в анализе отношений между членами группы с точки зрения их позиций относительно групповых норм. Исходным здесь является понятие со-ционормативной дистанции: абсолютная разность между оценками х-го и у-го членов 1-ой группы i-ro типа поведения из d-ой области поведения называется соционормативной дистанцией между этими двумя членами группы, т. е. ds*y, i Jyx. l vy, l .
Можно рассчитать и групповой показатель соционормативной дистанции. Произведенные на основе эмпирических данных расчеты таких показателей свидетельствуют о том, что соционормативные дистанции больше в университетских группах. Сравнивая между собой обобщенные показатели соционормативных дистанций для разных областей поведения, мы установили, что чем социально значимее соответствующая сфера жизнедеятельности группы, тем меньше величина обобщенного показателя соционормативной дистанции (например, для таких областей поведения как «Успеваемость», «Собрание», «Общественное поручение»). Наоборот, в таких социально малозначимых областях поведения как «Внешний вид» или «Шпаргалки» этот показатель имел большее значение.
Средняя соционормативная дистанция между х-ым членом группы и всеми остальными ее членами образует совдонормативный статус этого члена: c*, i = z=i—iiL.
1,3 р
На основе данных о соционормативных дистанциях между членами группы можно построить соционормограмму группы: граф, вершины которого обозначают членов группы, а ребра соответствуют соционо-рмативным дистанциям между ними. Соционормограмма группы может быть построена как для отдельной области поведения, так и по универсальному показателю. Для наглядности длину ребер можно сделать обратно пропорциональной величине соответствующей соционорматив-ной дистанции. Можно также, как это сделано на схеме ш, обозначить толщину каждого ребра или использовать метод раскраски ребер для обозначения определенных градаций величины соционормативной дистанции.
На схеме Ш видно, что группа имеет двух соционормативных лидеров: 30 и 35. Такие члены группы как 27, 28, 29, 36 могут быть определены как соционормативные аутсайдеры. В данную соционормо.
X 1 грамму включены не все члены группы, а только те которых не меньше 5.
Возникает вопрос: является ли такая структура группы стабильной или она меняется в зависимости от выбранной области поведения. Для этого нужно провести корреляционный анализ соционормативных статусов членов группы, определенных в различных областях поведения. Такой анализ был сделан для нескольких из обследованных групп. При это использовался коэффициент ранговой корреляции Спирмена. Было установлено, что группы различаются по числу статистически значимых корреляций между отдельными областями поведения. При этом наблюдалась связь между размерами средней соционормативной дистанции для данной группы и числом корреляционно значимых связей между соционормативными статусами членов группы в различных областях поведения. Устойчивость соционормативной структуры группы оказывалась тем больше, чем больше была величина групповой интегральной соционормативной дистанции.
Характер корреляционных связей между соционормативными статусами членов групп в разных сферах жизнедеятельности может быть самым различным. Однако наиболее изолированной в этих связях оказалась такая область поведения как «Шпаргалки»: соционормати-вные статусы членов групп, определенные в этой области, очень редко коррелируют с соционормативными статусами этих же членов, но определенными в других областях поведения. А с такой областью поведения как «Успеваемость» эта соционормативная структура либо никак не коррелирует, либо связана отрицательно.
Наличие подобной отрицательной корреляции между соционормативными статусами членов той же самой группы, определенными в разных сферах их жизнедеятельности, интересно с социально-психологической точки зрения. Так например, в такой области поведения как «Успеваемость» ядром соционормативной структуры группы ЭКТ являются такие ее члены как 27, 34, 36. А в другой области поведения — «Шпаргалки» — соционормативные статусы которой отрицате.
Схема Ш.
26 / / /.
Г'.
Соционормограмма группы 2КТ X.
— 4 31.
7).
О < dsxy< 5 б < ds3^ * 10 11 < ds3^ < 15.
28 льно коррелируют с данной — эти же члены становятся соционормати-вными аутсайдерами, члены группы 30 и 35 теряют свое положение соционормативных лидеров, а лидером становится член группы под номером 25, который вследствие своего низкого соционормативного статуса даже не попал в первую соционормограмму.
Хотя в данном исследовании метод кривой потенциальных реакций применялся только к одному уровню существования групповых норм — потенциальным реакциям членов группы на случаи нарушения или соблюдения этих норм — метод КПР может быть успешно использован и для других уровней существования нормы: коллективных оценок, ожиданий санкций, распространенности тех или иных видов поведения.
Этот метод позволяет обнаружить системный характер нормативного регулирования в группах, который проявляется прежде всего во взаимосвязях норм группы с различными сторонами жизни и деятельности ее членов. Эти связи проявляются в системных характеристиках групповых норм: ригидности, особенностях нормативной атмосферы в группе и т. д. Особый интерес представляют структуры отношений в группе, возникающих по поводу и в связи с групповыми нормами. Исследование показывает, что эти структуры не менее сложны и разнообразны, чем широко известные социометрические структуры групп. По-видимому, оба типа структур каким-то образом связаны между собой. В совокупности они образуют различные аспекты, измерения реальной жизни и функционирования коллективов. Таким образом, системный подход к изучению групповых норм позволяет вскрыть их новые свойства, закономерности и функции в жизнедеятельности групп и коллективов.
Глава Ш.
ИЗУЧЕНИЕ ЛОГИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ СОЦИАЛЬНЫХ НОРМАТИВНЫХ СИСТЕМ С ПОМОЩЬЮ МЕТОДА СЕМАНТИЧЕСКИХ ПРОФИЛЕЙ.
§ I. Моделирование нормативных систем общества.
Моделирование, т. е. построение моделей с целью последующего исследования их, чтобы подучить знания о моделируемом объекте, является одним из важнейших методов конкретного применения системного подхода*. Поскольку социальные нормы относятся к общественным явлениям надстроечного порядка и отражаются прежде всего в сознании людей, то для них наиболее адекватным будет использование знаковых моделей.
Прежде всего следует выделить тот тип нормативных систем общества, для изучения которого такого рода модели наиболее эффективны. Таким типом являются социальные нормативные системы, в которых связи между отдельными нормами обусловлены логическими связями между содержанием этих норм. Назовем такие нормативные системы внутренне структурированными. К ним могут принадлежать самые.
I. См., например: Новик И. Б. О моделировании сложных систем. — М.: Мысль, 1965; Проблемы методологии системного исследования. — М: Мысль, 1970; Системный анализ и структуры управления. — М.: Знание, 1975; Клиланд Д., Кинг В. Системный анализ и целевое управление. -М.: Советское радио, 1975; Холл А. Опыт методологии для системотехники. — М.: Советское радио, 1975; Щедровицкий Г. П. Проблемы методологии системного исследования. — М.: Звание, 1964. разнообразные типы социальных нормативных систем, для которых весьма важным моментом является внутреннее согласование между собой отдельных норм, т. е. избегание возникновения противоречий и рассогласований между ними. Сюда прежде всего относятся ролевые нормативные системы, а также нормативные системы, регулирующие нормативное ролевое взаимодействие. В логическом согласовании нуждаются также системы норм, регулирующих какую-то общую область деятельности, поскольку она представляет собой систему упорядоченных ролевых взаимодействий. Но и те нормативные системы, которые образованы по принципу общности их авторитета, также относятся к внутренне структурированным, поскольку этот авторитет преследует в издании этих норм определенную цель (или цели).
Знаковые модели, построенные с целью изучения логических отношений, называются логическими моделями, а метод исследования, при котором используются такие модели, логическим моделированием*. Логическая модель — это знаковое построение, которое представляет собой логическое исчисление. Оно используется для изучения некоторого другого объекта. При этом, вообще говоря, безразлично — будет ли этот объект знаковым или незнаковым по своей природе. Это исследование осуществляется посредством содержательной интерпретации данного логического формализма, т. е. формальной схемы. Она. характеризует некоторую абстрактную структуру или форму, в которой фиксируется скрытая структура отношений, связывающих отдельные элементы объекта исследования. В первоначальное описание логической модели включается перечень употребляемых знаков, определений, принятых относительно их, а также правил оперирования с ними. Все.
I. Cto: Логика научного исследования. — М.: Наука, 1965/Отв. ред.: П. В. Копнин, М. В. Попович. — с. 125−126. новое знание в такой модели выводится в соответствии с правилами логики из ее первоначального описания. Если оказывается, что выводимые знания не удовлетворяют каким-то критериям решаемой проблемы, то это может нас заставить изменить модель, изменив ее первоначальное описание. Однако и в этом случае новые знания будут выводиться из нового первоначального описания модели — без включения в него дополнительных сведений о моделируемом объекте. И так мы поступаем до тех пор, пока из какого-либо первоначального описания модели мы не получим удовлетворяющее нам и нашим требованиям множество высказываний.
Эта прикладная роль, в которой логика выступает в логическом моделировании, особенно в моделировании социологических объектов, налагает на нее определенные ограничения и обязанности. В такой функции логика выступает как «человеческий инструмент» познания и преобразования действительности. Поэтому совершенно недоцустимо трактовать ее как некоторую априорную науку, правила которой изобретаются и совершенствуются вместе с изобретением и совершенствованием навыков конструирования терминов и действий с ними" При таком понимании логика превращается в «науку для себя», в «игру в бисер», в которой первостепенное значение получает не изучение некоторых объективно существующих структур и ситуаций, а создание мыслимых, возможных ситуаций, построенных прежде всего по критериям удобства, простоты и изящества, и анализ их.
Реальный процесс развития логики в нашей стране показывает явную бесперспективность этой тенденции. По выражению Б. В. Бирюкова, в логике в последнее десятилетие наметилась прямо противоположная тенденция «гуманизации логики»: вопросы логики оказались тесно связанными с социально-психологическими аспектами нематема-тизированного знания. Поэтов возникла потребность в развитии логики с более широким кругозором, с менее формальным подходом, обладающей богатыми возможностями для описания структур различных знаковых и незнаковых систем, существующих и используемых в действительности. В логику все явственнее вторгается требование учета человеческого фактора в различных его аспектах, включение эвристических моментов человеческого мышления и творчества, приобретение ею признаков эмпирической науки, обращение к реальной практике человеческих рассуждений и погружение ее на уровни мышления более глубокие, чем уровень языкового выражения мыслей.*.
Рассмотренные особенности современной логики и ее применения в других науках целиком относится к проблеме использования ее методов в социологических исследованиях, Здесь особенно остро стоит вопрос об эффективности использования логики по сравнению с другими альтернативными средствами. В частности, вопрос о формах и методах применения логики не может быть решен в отрыве от вопроса — как и каким образом будет осуществлено это применение. Другими словами, социолог может обратиться к методам современной логики, ее техническим возможностям только после того, как ецу станет из2 вестна процедура такого использования в его исследованиях .
1. См.: Шрюков Б. В., Геллер Е. С. Кибернетика в гуманитарных науках. — М.: Наука, 1973; Бирюков Б. В, Человеческий фактор в логике в свете проблемы «искусственного интеллекта» , — В кн.: Кибернетика и диалектика, — М.: Наука, 1978; Управление, информация, интеллект. — М: Мысль, 1976/Под ред, А. И. Берга и др.- Налимов В. В. Вероятностная модель языка. — М.: Наука, 1974.
2. См.: Кордон С. И. Перспективы применения методов современной логики в социологических исследованиях. — В кн.: Методы современной математики и логики в социологических исследованиях. М., 1977.
Методическим приемом, позволяющим использовать логические модели и логическое моделирование в конкретных социологических исследованиях, является так наз. метод гипотетической реконструкции. Впервые этот метод использовал Дкон Лэдд при изучении моральных взглядов индейцев навахо*. Однако в реальном ходе исследования метод гипотетической реконструкции не применялся столь систематически, как это было предусмотрено в теоретической, постановочной части работы Лэдца. Применение им гипотетической реконструкции носит скорее вспомогательный, эвристический характер. Приемы логического моделирования он не использует. Поэтому, хотя его работа и относится к области так наз. «культурной антропологии», та логика, те логические структуры, которые он ищет в этическом мышлении племени североамериканских индейцев, носит сугубо европейский, «оксфордский» характер.
С нашей точки зрения, ценность метода гипотетической реконструкции заключается в том, что его можно использовать как социологический метод, центральной частью которого является процесс логического моделирования объекта социологического исследования. Таким объектом может быть структура некоторой социальной нормативной системы. Исследователь сталкивается с тремя ее разновидностями: внешняя структура нормативной системы — отношения между нормами, входящими в эту систему так, как они непосредственно даны исследователю (или как их представляет «носитель» этих норм), внутренняя структура нормативной системы — совокупность мета-норм, «управляющих» процессами порождения и согласования отдельных норм, входящих в данную систему,.
1. Ladd J. The Structure of Moral Oode. — Cambridge, 1957 реконструированная структура — внутренняя структура нормативной системы, представленная в первоначальном описании ее логической модели, которая подучена в результате двух взаимосвязанных исследовательских действий: а. логического моделирования, т. е. выбора первоначального описания модели. Этот выбор заключается в том, что социолог отыскивает такое множество выводимых высказываний, которое его удовлетворяет по каким-либо эмпирическим признакамб. эмпирической проверки множества выводимых из данного варианта первоначального описания логической модели высказываний.
Таким образом, реконструируемая структура создается исследователем, чтобы выполнять в дальнейшем роль исследовательской гипотезы. В случае ее эмпирического подтверждения она приобретает статус реконструированной структуры дпнной нормативной системы.
Для того, чтобы работа исследователя протекала более эффективно, мы предлагаем метод минимального списка теорем, Преимущество этого технического приема заключается в том, что исследователю не нужно по многу раз повторять цикл: построение первоначального описания логической модели — выведение множества предложений из него — их эмпирическая проверка — изменение первоначального описания модели и т. п. Здесь все варианты первоначального описания модели проверяются одновременно.
Поясним этот метод на некотором формальном примере. Предположим, что исследователь пытается реконструировать внутреннюю структуру данной системы социальных норм. Он исходит из того, что первоначальное описание ее логической модели должно представлять из себя определенную совокупность аксиом, которые определяют и термины, входящие в это описание, и способы обращения с ними. Первоначально он выбирает ядро такого описания: некоторую аксиому Aj. Затем оказывается, что к ней можно присоединить на выбор либо аксиому Ag, либо аксиому Ад. К системе, состоящей из аксиом Aj, Ag можно не присоединять более аксиом и получить первоначальное описание модели, а можно добавить либо аксиоьу А^, либо аксиоляу А^ и получить таким образом еще два варианта первоначального описания модели структуры нормативной системы. Множество аксиом Aj, A3 также могут составить первоначальное описание модели, но можно к ним присоединить еще аксиому которая в совокупности с ними образует еще одну разновидность первоначального описания модели. Итак, мы построили ветвящуюся систему аксиом, позволяющую дать пять вариантов первоначального описания логической модели. Обозначим их как Mj, М5. Теперь нужно из каждого такого первоначального описания вывести все множество возможных утверждений — теорем. Например, из Mj можно вывести следующие утверждения: Tj, Т3, Т5. Изобразим все это в виде следующей схемы:
Ai%.
— Мр W5.
AlV4—М2: Т1Т2Т3Т4 AjAgAg—М3: TjTa^Tg.
We—М4: Т1Т2Т4Т5 Т2Т3Т5~.
А1А3.
Т5.
Т2Т4.
Т4Т5.
Т2Т4Т5 «Т2Т5.
Сопоставив списки всех пяти групп теорем, выделим минимальный список этих теорем, по которым эти полные списки отличаются друг от друга.
В приведенном на схеме примере этот минимальный список включает всего три теоремы: Т2, Т4 и Т5. Интерпретировав их эмпирически, можно затем проверить — какая из них подтверждается на материале изучаемой нормативной системы. Если подтверждаются все три, то верно первоначальное описание модели М^ - и оно станет реконструированной структурой данной нормативной системы, если только Т^, то описание модели Mj — и т. д.
Конечно, может оказаться так, что ни одна из теорем не будет эмпирически подтверждена, либо будет подтверждена, например, только Т^. Это означает, что сами принципы построения ветвящейся системы аксиом в данном случае были выбраны неправильно, либо в ее построение вкралась какая-то ошибка (например, была упущена какая-то седьмая аксиома) и т. д.
Следует отметить, что подобные неудачи имеют болыцую эвристическую ценность, поскольку иногда весьма отчетливо указывают на допущенные ошибки в выборе методов первоначального описания модели структуры системы норм. Специалисты по логике обладают достаточно эффективными навыками реконструкции первоначального набора аксиом и правил вывода по предоставленному им для анализа списку теорем (высказываний).
Метод гипотетической реконструкции методически достаточно прост и удобен в использовании. Однако обращение к нему требует большой работы по теоретическому анализу объекта исследования для того, чтобы строить разнообразные и адекватные логические модели. Здесь как раз и заложены наибольшие трудности в применении этого метода. Из всех возможных мы укажем на две, наиболее существенные.
Построение логической модели социальной нормативной системы даже на этапе ее первоначального описания требует выбора каких-то формальных средств, системы знаков для формулирования аксиом и вывода из них множества производных высказываний. Язык логики норм слишком беден для такого описания: он приспособлен для решения своих собственных «внутренних» задач, а термины, которые в нем используются, значительно отличаются по смыслу от аналогичных слов естественного языка (или языка социологических наблюдений)*. Оуще-ствуют многочисленные попытки построить более богатые и развитые по языку формализованные системы^. Однако в этом случае исследователь оказывается перед дилеммой — что выбрать? Либо он предпочитает пользоваться ссудным и ограниченным набором терминов и знаковно тогда построенные им модели оказываются в дучшем случае тривиальностями. Либо он выбирает богатые и сложные формализованные языки, но тогда их использование на практике превращается в сложную и трудоемкую задачу, требующую от него хорошего знания современной логики и умелого владения ее разнообразными приемами. Возможно, выход из этого противоречия заключается в широком использовании ЭШ для логического моделирования социологических объектов.
Вторая трудность связана с так называемым «дрейфом смыслов». Обычно в логике в процессе построения некоторой логической модели или системы исходят из принципа сохранения смысла каждого термина во всех высказываниях и предложениях. Реальные логические структуры не бывают столь «жесткими» как искусственные: смысл одного и того же понятия может меняться в зависимости от того, с какими другими понятиями сочетается оно в рамках различных высказываний. Оцнако можно справиться и с этой трудностью — и именно средствами логики: этот" дрейф" должен иметь свою структуру, свои закономерности, т. е. подчиняться определенной логике, которую и нужно выявить. Для этого нужно учесть возможности такого «дрейфа смыслов» при построении гипотетической структуры нормативной системы.
1. См.: Кордон С. И. Логическое моделирование социальных нормативных систем. — В кн.: Логика и гуманитарные науки. Киев, 1971.
2. Nowakowska М. Language of Motivation and Language of Action. — Hague — Pa., 1973.
Итак, большинство социальных нормативных систем относится к внутренне структурированным системам, т. е. к системам, которым присуща определенная внутренняя логическая структура. Для их изучения необходимо интенсивное использование методов и средств современной логики. Однако применение логики в социологических исследованиях предполагает наличие в логике определенных ориентаций на удовлетворение потребностей социологии и решение специфических социологических задач. Это проявляется прежде всего в том, что такое использование логики реализуется в рамках специально построенных для этого исследовательских методов и приемов, одним из которых является метод гипотетической реконструкции. Кроме того, процесс использования логических моделей и приемов в социологических исследованиях должен предусматривать их адаптацию, их приспособление к особенностям изучаемых с их помощью объектов социологии.
§ 2. Метод семантических профилей.
Внутренняя логика нормативных систем общества складывается из взаимосвязанных между собой логических структур двоякого рода: объективной логики общественных явлений и процессов и специфических связей между характером и формой отдельных нормативных предписаний. Последние отражаются в структуре так называемого нормативного сознания. Основой этих специфических связей являются отношения между нормативными операторами — словами, терминами, в которых выражается форма и характер нормативного предписания.
Для того, чтобы выявить эти связи, необходимо раскрыть смысл, который каждый из нормативных операторов имеет в данной нормативной системе. Известны три вида нормативных операторов — обязательности, разрешенности и запрещенности. Каждый из этих видов может иметь разновидности, а также выражаться с помощью различных слов, терминов. Следовательно, связи между характером и формой отдельных нормативных предписаний представляют собой связи между отдельными видами и разновидностями нормативных операторов, сами же эти связи можно установить, проанализировав тот смысл, который вкладывают в них носители данной нормативной системы.
Задача эмпирического изучения смыслов или значений относится к числу наиболее сложных исследовательских задач. Обычно она решается с помощью метода семантического дифференциала. Практика исследований показала универсальность и эффективность этого метода, В принципе он может быть применен и для изучения смыслов нормативных операторов. Однако метод семантического дифференциала обладает рядом существенных ограничений. На его основе нельзя построить некоторые гипотетические предположения, чтобы потом их можно было бы проверить в конкретном исследовании. Каждый раз анализ результатов применения семантического дифференциала проводится в связи с данным конкретным случаем. Пока не разработана семантическая теория, основанная на практике использования этого метода. Кроме того, метод семантического дифференциала не приспособлен для изучения связей между значениями.
Структура излагаемого ниже метода семантических профилей в определенном смысле свободна от этих двух недостатков. Во-первых, этот метод является конкретизацией метода гипотетической реконструкции, а потому позволяет строить систему исследовательских гипотез. Во-вторых, он специально предназначен для изучения связей и отношений между смыслами и значениями, В основе метода семантических профилей лежит следующая концепция: смысл нормативного оператора может быть разложен на некоторые более элементарные компоненты. Различные виды и разновидности нормативных операторов мохут быть по своему смыслу разложены на эти компоненты. При этом набор элементарных компонентов для всех видов операторов данной нормативной системы оказывается одним и тем же, но только разные виды нормативных операторов по своему значению складываются из разных комбинаций этих элементарных компонентов нормативных значений. Специфика значения каждого оператора зависит от той комбинации элементарных компонентов, которые и образуют его смысл, входя в его состав. Эта комбинация и есть семантический профиль данного нормативного оператора. Поскольку в основе всех семантических профилей лежат одни и те же компоненты значений, то, сопоставляя их комбинации, можно установить характер связей между значениями отдельных операторов. Некоторую аналогию этому представляет химия: в основе всего многообразия химических элементов лежит одинаковый набор элементарных частиц. Свойства химического элемента объясняются характером их комбинации, а химические связи между элементами — отношениями между соответствующими комбинациями электронов, протонов и нейтронов.
Семантический профиль нормативного оператора представляет собой его АР-схему, которая состоит из стандартного набора АР-компонентов. Таких компонентов четыре. Они образованы следующим путем: вся совокупность мыслимых ситуаций делится по двум признакам — на ситуации, в которых поведение одобряется, и на ситуации, в которых поведение не одобряется, а также на ситуации, в которых действие имеет место, и на ситуации, в которых оно отсутствует. Получаем 4 подмножества ситуаций: р — множество ситуаций, в которых данное действие имеет место, p' - множество ситуаций, в которых данное действие отсутствует, а — множество ситуаций, в которых поведение одобряется, а' - множество ситуаций, в которых поведение не одобряется (т.е. осуждается).
Каждый элементарный компонент АР-схемы представляет собой пересечение двух подмножеств: одно касается самого действия, т. е. его наличия или отсутствия, другое — отношения к этому действию, т. е. одобряется оно или нет. В результате мы получаем четыре компонента АР-схемы: ар — выполнение действия одобряется, ар' - воздержание от действия одобряется, а’р — выполнение действия не одобряется (осуждается), а’р' - воздержание от действия не одобряется (осуждается). Эти компоненты и суть элементарные компоненты значений нормативных операторов. Совокупность всех компонентов АР-схемы образует нормативный универсум, поскольку пятого компонента, рассуждая на основе двузначной логики, доцустить нельзя. Представим этот универсум в виде следующей схемы: осуществление воздержание действия р от действия р1 одобрение поведения, а ар ар' неодобрение поведения а1 а’р а’р'.
Это и есть АР-схема. Чтобы обозначить профиль значения какого-либо нормативного оператора, нужно определить значения всех ее компонентов. Таких значений может быть три:
1 (или просто I) — истинно, правильно, действительно, верно;
— I — неверно, неправильно, ложно;
О — не истинно и не ложно, несущественно, неважно, неопределенно, неизвестно* Значение каждого компонента устанавливает респондент — носитель нормы, нормативной системы. Для этого необходимо содержательно интерпретировать и нормативный оператор, и компонент АР-схемы, а затем сопоставить с помощью респондента обе интерпретации, (Подробно эта процедура описана в следующем параграфе).
Предположим, что респондент считает некоторое действие запрещенным, когда его осуществление осуждается, а воздержание от него одобряется. В этом случае компонент а’р получает значение I, компонент ар1 также по значению равен I, а компоненты ар и а’р* равны 0, поскольку о них ничего неизвестно. Е5удем записывать подученную АР-схему в виде ряда значений ее компонентов, причем на 1-ое место поставим значение компонента ар, на П-е — значение компонента ар1, на Ш-е — значение afp и на 1У — значение а’р'. Тогда АР-схема этого вида значения оператора запрещения будет иметь форьу: ОНО. дем обозначать основные виды нормативных операторов буквами: О — «обязательно», Р — «разрешено» и F — «запрещено», а разновидности каждого из них — цифровыми индексами. Так можно считать, что АР-схема ОНО соответствует нормативному оператору F^.
Теперь нужно построить его семантический профиль. Он представляет собой сумму подмножеств тех компонентов, которые получили значение I. Если же компонент АР-схемы имеет значениеI, то суммируется подмножество, дополнительное к нему. Например, если зна.
— из чениеI получил АР-компонент ар, то суммируем (ар)1 = а'+р'. Семантический профиль рассматриваемого нами оператора имеет вид.
Р^р = ар'+а'р.
Возьмем действие, противоположное нормируемому, т. е. р. Каков будет семантический профиль Р^р? Для этого в семантическом профиле Р^р надо везде термин, обозначающий действие, заменить на противоположный, т. е. р заменить на р' и наоборот. Тогда подучим.
F/jP = ар+а'р' •.
Теперь рассмотрим значение отрицания нормы, содержащей оператор Р1. Отрицание нормы имеет семантический профиль, эквивалентный множеству, которое является дополнительным к тому множеству, что представляет собой семантический профиль нормы. В нашем случае.
P/jP = (ар'+а'р)'.
По правилам алгебры множеств преобразуем: ар'+а'р)1 = (ар')(а'р) = (а'+р)(а+р') = = а’а+а'р'+ар+рр' = а’р'+ар. Теперь, когда нам известны семантические профили нормативных операторов, можно перейти к установлению логических связей между ними. Для этого используется эквивалентность, существующая между выражениями, записанными с помощью знаков операций на множествах, т и предложениями языка пропозициональной логики*. Отношения между множествами более наглядны, чем между высказываниями. На основе семантических профилей модификаций Щ можно установить, что смысл отрицания Р^ и запрещения противоположного ему действия идентичны, т. е. Р^р = Р^р. Этот принцип позволяет устанавливать не только отношения эквивалентности значений нормативных.
I. См.: Слупецкий Е., Борковский Л. Элементы математической логики и теория множеств. — М.: Прогресс, 1965, с. 187−188. операторов. Предположим, что другой разновидности запрещения соответствует схема АР-компонентов 0010. Семантическийп профиль этого оператора имеет вид а’р, а его модификаций F2p = ар, F2p = а+р'. Зцесь нельзя говорить об идентичности отрицания нормы и запрещения противоположного действия. Но сравнивая семантические профили Б^ и мы видим, что второй представляет собой подмножество первого. На основании этого можно утверждать, что F1p ^F2p.
На схеме 1У представлены АР-схемы семи типов запрещения, семи типов обязывания и четырех типов разрешения. Схема является примерной: ведь теоретически возможны более двадцати разных видов оператора разрешения. На схеме показаны семантические профили каждого типа нормативного оператора, а также его модификаций: нормирования противоположного действия и отрицания нормы. В правой части приведены некоторые логические отношения между этими опера-I торами .
Заключение
.
Основная цель данной работы состояла в реализации системного подхода к изучению норм, существующих в обществе. Социальные нормы составляют обязательный компонент любой формы взаимодействия людей в обществе. Поэтому их изучение имеет большое теоретическое, а главное, практическое значение. Особое значение задача исследования и практического использования различных форм нормативного регулирования приобретает на современном этапе развития социалистического общества.
Использование системного подхода в изучении социальных норм может быть осуществлено как на теоретическом уровне, т. е. уровне теоретического анализа уже накопленных наукой знаний о нормах в обществе, так и на эмпирическом уровне — т. е. в конкретных социологических исследованиях, объектами которых являются различные нормы, существующие в обществе. Эти два уровня тесно взаимосвязаны между собой: осуществление системного подхода только на одном из них невозможно без обращения к другому.
Но именно такой разрыв и характерная для буряуазного обществоведения тенденция редуцировать сложнейшие социальные явле-дия до уровня простых психологических отношений и отличает труды западных авторов, посвященные анализу социальных норм. Выводя особенности нормативных явлений в жизни общества из взаимоотношений людей в отдельной изолированной паре, буржуазные социологи рассматривают эти явления абстрактно, в отрыве от конкретных, исторически обусловленных, социально-экономических отношений.
Маркс и Энгельс выделяли в социальных нормах прежде всего то, что они закрепляют господствующие в обществе экономические отношения, а следовательно и отражают их. Важнейшей функцией социальных норм классики марксизма считали функцию упорядочения, систематизации многообразных отношений и взаимодействий людей в обществе.
Развивая историко-материалистическую концепцию социальных норм, ученые ряда социалистических стран поставили задачу практического использования социальных норм и целых систем таких норм в практике управления процессами развития социалистического общества, в частности, в решении задач социального планирования, прогнозирования изменения нормативных систем общества и т. п.
Большое внимание проблемам социальных норм уделили советские философы и социологи. Они рассматривают нормы прежде всего с точки зрения выполнения ими регулирующей функции в жизни социалистического общества. Исходя из этого, они пришли к признанию необходимости осуществления этой функции целыми системами норм. Советские исследователи занимались также и проблемой эмпирического изучения социальных норм. Они пришли к выводу, что поскольку эти нормы имеют сложное строение, то и изучать их надо комплексно, с различных сторон.
Анализ строения социальных норм показывает, что они имеют сложную структуру, основу которой составляют три компонента: нормативность, социальный источник нормы и наличие поддерживающей норму санкции. Эти три компонента имеют различные формы и могут быть также разнообразными по своим свойствам. Такое разнообразие форм и свойств компонентов лежит в основе того богатства видов и типов социальных норм, благодаря которое возможно нормативное регулирование во всех областях общественной жизни.
Сложность природы норм проявляется и в сложности процесса их функционирования и существования. Само существование норм имеет различные уровни или модусы, которые находятся между собой в сложных иерархических отношениях. Этот системный характер внутреннего строения социальных норм, а также процесса их существования, реализуется вовне также системным образом, а именно: нормы в силу своей природы и особенностей функционируют совместно, в связи друг с другом в рамках систем особого типа — социальных нормативных систем.
Основой образования социальных нормативных систем являются системные свойства и компоненты входящих в их состав социальных норм. Большинство этих систем формируется по признаку общности одного из нормативных компонентов. Эти же свойства лежат в основе отношений между нормами внутри данной нормативной системы. Особый тип отношений норм составляют рассогласования норм: отношения между нормами, принадлежащими различным нормативным системам. Частным случаем такого рассогласования является конфликт норм.
Из всех существующих в обществе норм одними из самых сложных для изучения оказываются нормы групп и коллективов. Они носят. неформальный характер, нигде сознательно не фиксируются и очень редко рефлексируются в сознании членов этих групп. Адекватным и удобным методом их изучения является метод кривой потенциальных реакций. Это многовариантный метод, позволяющий изучать нормы групп на самых разных уровнях их существования. Оуть его заключается в определении реакций членов группы на различные типы поведения, включенные в шкалу поведения. Шкала поведения представляет собой псевдошкалу, относящуюся к определенной области поведения. При этом для описания системы групповых норм используется целая система показателей, характеризующих эти нормы с различных сторон.
Опыт применения этого метода к изучению норм студенческих групп показал, что с его помощью можно выделить области поведения, значимые для данной группы, т. е. такие, для которых группа создает и поддерживает систему норм, регулирующую поведение отдельных членов. Для разных областей группы создают, в зависимости от характера деятельности в той или иной сфере жизни группы, системы норм с различной степенью жесткости, репрессивности. Более творческие виды деятельности регулируются нормами, носящими преимущественно поддерживающий, одобряющий, разрешающий характер. Результаты исследования показывают, что разница в морально-психологическом климате отдельных групп и коллективов заключается не столько в самом содержании моральных норм, сколько в степени жесткости, интенсивности, единства реакций членов групп на их нарушение, т. е. в характере функционирования системы социального контроля в группе.
Метод кривой потенциальных реакций позволяет также изучать структуру отношений, сложившихся в группе в связи с существованием групповых норм: соционормативную структуру группы. Эта структура неодинакова в разных группах, обладает различной степенью устойчивости при переходе от норм одной области поведения к другой. Разные члены группы занимают в этих структурах неодинаковое положение. Среди них выделяются лица с наибольшим соционорматив-ным статусом — так называемые соционормативные лидеры. Другим направлением соционормативного анализа является анализ представлений членов группы о нормах, господствующих в их груше. Установлено, что групповые нормы разными членами групп воспринимаются с различной степенью точности и адекватности и что эта адекватность во многом зависит от личностных характеристик члена группы. В целом же членам групп групповые нормы представляются менее строгими, но более сдерживающими и более похожими на нормы других групп, чем это есть на самом деле.
Для большинства социальных нормативных систем характерна внутренняя логическая структура, которая отражается в нормативном сознании носителей соответствующих социальных норм. В основе этой структуры лежат отношения между основными нормативными операторами, определяющими характер каждого нормативного предписания. Изучение значений этих операторов и отношений между этими значениями очень важно для решения проблем, связанных с воздействием на нормативное сознание членов общества — нравственное сознание, правосознание, т. е. в первую очередь в связи с проблемами нравственного и правового воспитания трудящихся.
Для изучения логических отношений внутри нормативных систем целесообразно использовать метод логического моделирования. Его конкретной формой применения в эмпирических социологических исследованиях является метод гипотетической реконструкции, когда логическая модель выполняет в исследовании функцию рабочей гипотезы, которая либо подтверждается, либо опровергается данными исследования. Вариантом гипотетической реконструкции является метод семантических профилей, который был использован для изучения отношений между значениями нормативных операторов. Оуть его заключается в том, что значение каждого оператора рассматривается как комбинация стандартного набора элементов нормативных значений, а логические отношения между операторами как теоретико-множественные отношения между соответствующими комбинациями этих элементов.
Экспериментальная проверка метода семантических профилей показала, что его можно использовать в социологических исследованиях. Результаты эксперимента свидетельствуют о том, что реальные структуры нормативного сознания оказываются более гибкими по сравнению со структурами логики норм. Главное, что показало экспериментальное исследование, что подобные структуры действительно существуют в нормативном сознании различных групп, а следовательноэти структуры лежат в основе тех нормативных социальных систем, носителями которых выступают представители этих групп. Опыт эксперимента, таким образом, подтверждает необходимость адаптации, приспособления методов и средств современной формальной логики к объектам и потребностям конкретных социологических исследований.
Итак, применение системного подхода к изучению социальных норм оказывается весьма перспективным с точки зрения более глубокого и всестороннего их изучения и практического использования. Предложенные в данной работе методы конкретной реализации этого подхода не являются единственными и, возможно, что системный подход к исследованию норм общества потребует целой системы таких методов. С другой стороны, сам системный подход к социальным нормам и те методы, которые его реализуют, раскрывают новые свойства и аспекты социальных норм, теоретический анализ которых требует дальнейшего развития марксистско-ленинской теории норм общества.
