Повесть «Кара-Бугаз» как лаборатория художественного метода К. Паустовского периода 1930-х годов

Художественное наследие К. Паустовского после долгого периода массовой читательской востребованности переживает непростое время. С одной стороны, имя Паустовского, как и имена ряда других русских писателей, получивших признание при советской власти и тем самым будто бы скомпрометировавших себя, многие просвещённые читатели обходят стороной. При этом в России и за рубежом продолжают издавать его книги, хотя и заметно уменьшенными тиражами. Между тем в последние десятилетия значительно разнообразилась тематика научных работ, связанных с именем Паустовского. Кроме этого, в нашей стране и за рубежом открылись пять музеев Паустовского, а маршруты, некогда пройденные им в реальности, а затем и персонажами его книг, привлекают всё больше туристов. Таковой является, например, знаменитая «Тропа Паустовского» в Солодче. Наконец, при Московском музее Паустовского издаётся журнал «Мир Паустовского», за 17 лет вышедший в количестве почти 30 объёмных выпусков. Номера его полностью посвящены жизни и творчеству одного писателя. Таким образом, говорить о забвении имени этого крупнейшего русского писателя советской эпохи весьма преждевременно.

Научные работы, исследующие творческое наследие писателя, имеют самую широкую географию от России до Китая, Франции и Германии.

Феномен Паустовского заключается в том, что, несмотря на смену социально-политических ориентиров и эстетических предпочтений, произошедших в последние годы, Паустовский остаётся в широком смысле востребованным автором. Его нравственный облик и степень обаяния^ его произведений неизменно способствуют интересу к его творчеству.

Актуальность данного диссертационного исследования обусловлена несколькими причинами. Во-первых, очевидно недостаточным до сих пор' количеством и качеством работ, в которых бы пристально рассматривалась художественная структура произведений Паустовского. Во-вторых, крайней скудостью исследований повести «Кара-Бугаз» (1932). В-третьих, невнятной периодизацией творческого наследия, происходящей, в частности, из недостаточной разработанности структурно-жанровых особенностей произведений Паустовского. В-четвёртых, явным перекосом читательской и исследовательской заинтересованности в содержательной и, прежде всего, природоведческой составляющей творческого наследия писателя.

Между тем на протяжении длительного периода в литературоведении исследовались различные аспекты творческого наследия Паустовского.

Первые попытки изучения художественного творчества Паустовского относятся к 1920;м годам. Жанровый состав такого рода исследований в первые десятилетия творческой активности писателя сводился в основном к рецензиям и критическим статьям, к настоящему времени имеющим особый статус живого отклика на новое по тем временам художественное явление и зачастую даже художественной полемики с писателем. Значительную часть этих рецензий составляют отклики писателей или профессиональных критиков. Среди наиболее значимых имён здесь можно назвать Андрея Платонова с его рецензией «Константин Паустовский» [Платонов, 1940], посвященной сборнику «Рассказы», статью Ю. Олеши «Письмо писателю Паустовскому» [Олеша, 1937], а также рецензии профессиональных редакторов и литературоведов, например, А. Эрлиха «Рассказы Паустовского» [Эрлих, 1938], А. Дермана, остановившего внимание на сборнике «Рассказы» и повести «Мещерская сторона» [Дерман, 1940 а, б], С. Гехта «Константин Паустовский» [Гехт, 1940].

Немаловажную роль в осмыслении творчества Паустовского сыграли и политически значимые читатели, одним из которых стала Н. К. Крупская со статьёй «Героика нашей жизни» — непосредственным откликом на повесть «Кара-Бугаз» [Крупская, 1969].

Несмотря на популярность произведений К. Паустовского и его творческую плодовитость в течение 1930;х годов, его имя, за незначительными исключениями, не затронуто в фундаментальных исследованиях тех лет.

Основной корпус исследований творчества писателя приходится на послевоенное время. Однако направленность этих работ изменяется. Интерес к конструктивности (композиция, приём и т. п.) уступает место интересу к содержательным элементам произведений.

За последние 60 лет наиболее масштабными исследованиями творчества К. Паустовского явились работы Е. Алексанян «Константин Паустовский-новеллист» [Алексанян, 1969], JI. Ачкасовой «Гуманизм в творчестве Паустовского» [Ачкасова, 1972], Л. Кременцова «Книга о Паустовском. Очерки творчества» [Кременцов, 2002] и «Паустовский: Жизнь и творчество» [Кременцов, 1982], JI. Левицкого «Константин Паустовский» [Левицкий, 1963], С. Львова «Константин Паустовский: Критико-библиографический очерк» [Львов, 1956], С. Щелоковой «К. Паустовский — романтик и реалист» [Щелокова, 1982].

По преимуществу, в указанных работах делается обзор всего корпуса произведений Паустовского. По этой причине они, за немногими исключениями, не содержат аналитических разделов. Между тем нельзя не сказать о ценности этих работ, которая заключается прежде всего в том, что их обзорность даёт широкое представление о творческой эволюции писателя, а значит, способствует пониманию процессов развитияего художественного метода1.

Те же работы, которые представляют собой аналитические исследования или содержат сведения о структуре прозведений Паустовского, к сожалению,.

1 Понятие «художественного метода» — одного га основных понятий марксистской теории художественного творчества, введённого в эстетическую терминологию в конце 1920;х годов, в данной диссертации предпочтительнее более современных терминов «поэтика», «поэтология» и т. п., прежде всего, по причине большего отражения духа той эпохи, когда были созданы анализируемые произведения К. Паустовского. насчитывают не более десятка наименований и по преимуществу выполнены в жанре статьи. Наиболее значительными представляются работы JI. Ачкасовой «Ранняя проза Паустовского» [Ачкасова, 1964], Г. Ахметовой «К вопросу о речевой структуре повествования в «Кара-Бугазе» К. Паустовского: на материале главы «Чёрный остров» [Ахметова, 1982], С. Дмитренко «Рассказы К. Паустовского в «Правде» 1930;х годов» [Дмитренко, 2002], Т. Карпеченко «Формирование эстетической концепции К. Г. Паустовского в десятые — двадцатые годы» [Карпеченко, 2002], М. Холмогорова Паустовский-гражданин [Холмогоров, 2005], Ю. Беляева «Автографы Паустовского» [Беляев, 1996].

Также необходимо выделить работы, сочетающие в себе общетеоретические исследования с обращением к произведениям К. Паустовского. Наиболее ценными из них для понимания структурных закономерностей произведений К. Паустовского являются работы В. Ковского «Реалисты и романтики» [Ковский, 1990], А. Эльяшевича «Лиризм. Экспрессия. Гротеск. О стилевых течениях в литературе социалистического реализма» [Эльяшевич, 1975].

Наиболее исследованы те сферы жизни и творчества Паустовского, которые связаны по преимуществу с внелитературными или внешними литературными аспектами, такими как тематика и история создания произведении, биография Паустовского и даже генеалогия рода Паустовских. При этом почти совершенно неизученными остаются семиотические и структурные составляющие художественных произведений Паустовского. Именно по этой причине затруднительно рассматривать вопросы как творческой эволюции писателя, так и жанрово-стилевых особенностей его произведений. Исходя из этих предпосылок формулируетсяцель исследования.

Цель диссертации — исследование художественного метода К. Паустовского периода 1930;х годов на основании изучения художественной структуры повести «Кара-Бугаз». Такая цель предопределяет решение в работе следующих задач:

1) рассмотреть особенности развития художественного метода малой прозы Паустовского 1920—1930;х годов;

2) исследовать структурно-композиционные особенности повести «Кара-Бугаз» и сформулировать общие принципы построения композиции;

3) выявить систему взаимодействия субъектных персонажей;

4) прояснить роль и значение объектных персонажей (залив Кара-Бугаз, мирабилит);

5) раскрыть способы трансляции авторской позиции в тексте;

6) исследовать пространственно-географическую сферу повести, описать приёмы, с помощью которых она взаимодействует с географией реального пространства;

7) определить системные основания ошибки как устойчивого элемента текста повести.

Объект исследования — повесть Паустовского «Кара-Бугаз» в-контексте произведений писателя 1920—1930;х годов.

Предмет исследования — повесть «Кара-Бугаз» как лаборатория художественного метода К. Паустовского 1930;х годов.

Материалом работы, помимо круга произведений К. Паустовского 1920—1960;х годов, являются исторические, географические, мемуарные, картографические и кинематографические источники.

Методы исследования. Недостаточная изученность структурных особенностей произведений Паустовского способствовала выбору теоретико-методологической основы исследования, в основу которой последовательно легли принципы, заложенные в трудах формальной школы и её предшественников, а также в трудах структуралистов. Наиболее значимыми работами в этом отношении стали труды Р. Якобсона «О художественном реализме» [Якобсон, 1987], Ю. Тынянова «О пародии» [Тынянов, 1993], М. Бахтина «Пространственная форма героя» [Бахтин, 1979] и «Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике» [Бахтин, 2000], Ю. Лотмана «Сюжетное пространство русского романа XIX столетия» [Лотман, 1988], «Структура художественного текста» [Лотман, 1970], В. Топорова «Пространство и текст» [Топоров, 1983], а также зарубежных структуралистов и герменевтиков: Р. Барта «Введение в структурный анализ повествовательных текстов» [Барт, 1987], Г.-Г. Гадамера «Семантика и герменевтика» [Гадамер, 1991] и других исследователей.

Важность изучения культурных процессов эпохи 1920;1930;х годов предполагает обращение к современным концепциям искусства и культуры социалистического реализма. Наиболее значительными из них представляются труды М. Геллера «Машина и винтики. История формирования советского человека» [Геллер, 1994]. В. Паперного «Культура Два» [Паперный, 1996], И. Смирнова «Социософия революции» [Смирнов, 2004], Г. Гусейнова «Карта нашей родины: идеологема между словом и телом» [Гусейнов, 2005], К. Кларк «Советский роман: история как ритуал» [Кларк, 2002], И. Клейн «Беломорканал: литература и пропаганда в сталинское время» [Клейн, 2003], С. Лобанова «Проблема границы в советском «производственном романе» [Лобанов, 2007]. Кроме этого, крайне важны труды Е. Добренко «До самых до окраин» [Добренко, 1996], «Искусство социальной навигации (Очерки культурной топографии сталинской эпохи) [Добренко, 2000], «Политэкономия соцреализма» [Добренко, 2007], а также наиболее фундаментальное издание, посвященное изучению различных аспектов соцреализма «Соцреалистический канон» [Соцреалистический канон, 2000].

Гипотеза диссертационного исследования определяется, исходя из особенностей творческого наследия Паустовского — резких тематических и стилистических отличий произведений 1920;х от произведений 1930;х годов, где переломным произведением является повесть «Кара-Бугаз». Основу рабочей гипотезы, можно сформулировать следующим образом: творческое наследие К. Паустовского периода 1930;х годов распадается на два тематических и методологических направления — «природоведческое», прославившее автора безотносительно идеологических установок читательской аудитории, и тематически конъюнктурное, внешне совпадавшее с официальными идеологическими установками. Это направление, лабораторией для которого является повесть «Кара-Бугаз», представляется эстетико-идеологической оппозицией как литературно-художественным тенденциям 1920—1930;х годов, так и общественно-политической ситуации эпохи.

Научная новизна исследования определяется тем, что на материале прозы Паустовского периода 1920—1930;х годов реконструируется методологическая основа скрытой сатиры, реализованной в. промежутке между тотальной пропагандой и тотальной цензурой. В рамках структурно-семиотического подхода подвергнуты анализу индивидуальные средства маскирования истинных целей в произведениях указанного периода.

Изучение поэтики К. Паустовского данного периода позволяет скорректировать общепринятые воззрения на творчество Паустовского, выделить в нём сатирический элемент, а также опровергнуть широко распространённое мнение об этом авторе, как о писателе, нарочито удалившемся от общественно-политических проблем своего времени.

Выработка методологии исследования географического художественного пространства в повести «Кара-Бугаз» даёт возможность усовершенствовать подходы к изучению пространства художественной прозы, относящейся-не только к охваченному диссертацией периоду, но-и применить элементы этой методологии к широкому кругу произведений как русского, так и советского периодов.

Теоретическая значимость. В работе применительно к творчеству Паустовского формулируется понятие объективной контекстуальной проекции (ОКП) как приёма, с помощью которого осуществляется взаимодействие художественных реалий с внетекстовыми источниками и объектами.

Среди прочего данная работа позволяет прояснить основания перехода Паустовского от поэтики романтизма раннего периода творчества к поэтике реализма. Результаты работы дадут возможность корректировать направление научных исследований не только творчества Паустовского, но и его современников.

Практическая ценность. Материалы исследования могут быть использованы в практике высшей школы: на курсах по истории русской литературы XX века, в спецкурсах и спецсеминарах по литературе советского периода, а также в рамках школьного образовательного процесса.

Положения, выносимые на защиту:

1. Композиция повести «Кара-Бугаз» неразрывна. Она формируется несколькими устойчивыми системами, взаимосвязей между персонажами.

2. Коллизия повести заключается в противопоставлении двух идейно-эстетических позиций, одну из которых занимает группа персонажей, наделённых идеологизированным мировоззрением, а другую — авторчьё кредо транслируется персонажем-посредникомКупером.

3. Пространство «Кара-Бугаза» представляет собой динамичную композиционно-содержательную структуру. В её основании лежит приём объективной контекстуальной проекции, позволяющий плодотворно соотносить художественное изображение с объективной действительностью.

Соотнесение этих двух планов предоставляет читателю потенциальную возможность значительно увеличивать содержательный объём текста, а также направляет по пути интерпретаций, отличных от той, которая диктуется внешним содержательным планом.

4. Логическая ошибка является ведущей композиционной и содержательной единицей текста. Она выполняет роль индикатора группы противостоящих автору персонажей, действует на уровне приёма и формирует иронический подтекст. I.

Апробация работы. Материалы диссертации излагались на методологических семинарах филологического факультета, заседаниях кафедры теории и русской литературы XX века БГПУ (АлтГПА). Основные положения исследования были представлены на конференциях:

• Научно-практическая конференция «Молодёжь Барнаулу». Барнаул, 13—17 ноября 2006;

• Международная научно-практическая конференция «Воспитание читателя: теоретический и методологический аспекты», Барнаул, 14—16 марта 2007;

• Научная конференция молодых ученых в институте филологии СО РАН — 25 апреля 2008;

• Международная научная конференция «Диалог культур». Барнаул, 13—15 сентября 2008;

По теме диссертации опубликовано пять работ. В том числе опубликована одна статья в издании, рекомендованном ВАК.

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, четырёх глав, заключения, приложения, библиографического списка, включающего 257 наименований.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В результате работы удалось доказать ряд частных и общих положений, совокупность которых даёт возможность характеризовать творческое наследие К. Паустовского с иных позиций, нежели это предпринималось ранее.

Социально-политическая ситуация конца 1920;х годов, совпавшая с начальным периодом литературной эволюции К. Паустовского, в своём развитии предопределяла характер и особенности его художественного метода, который к концу 1920;х годов сложился в рамках социалистического романтизма.

Перемены в общественно-политической ситуации 1929—1931 годов предопределили перемены и в художественном творчестве К. Паустовского, который стал развивать творческую стратегию в направлении реализма. Новый художественный метод, который разработал Паустовский, явился своеобразным антиподом официальному направлению, провозглашенному на I съезде советских писателей (1934). Он реализовался в формах автопародии на собственный романтизм, с добавлением иронико-сатирических элементов. Однако эта автопародия являлась лишь одним из следствий нового метода, развитого Паустовским. Главной её целью являлось камуфлирование приёма, с помощью чего можно было сравнительно безбоязненно творить и публиковаться в эпоху тотальной цензуры.

Ограничение творчества рамками официального направления с неизбежностью диктовало порождение новых приёмов. Лабораторией для реализации этого замысла, по нашему мнению, явилась повесть «Кара-Бугаз», много лет прочно занимавшая одну из вершин производственного жанра в русской советской литературе.

Как выяснилось в ходе исследования, в «Кара-Бугазе» Паустовским была разработана целая система приёмов и средств, многие из которых им были развиты и реализованы в произведениях 1930;х годов.

В «Кара-Бугазе» Паустовский использует приём, названный современной ему формальной школой «остранением», а также переосмысливает пародию. С одной стороны, он пародирует собственный художественный метод предшествующего этапа, развивая одну из двух составляющих своей художественной стратегии — сатирическую, а с другой — на основании понятия пародии — формирует художественный приём взаимодействия на одном художественном поле художественных событий и объективных явлений, находящихся за рамками текста. Между тем эти приёмы — лишь незначительная часть арсенала средств, разработанных К. Паустовским при работе с «Кара-Бугазом».

В «Кара-Бугазе» комплексно употреблён целый спектр новых для Паустовского художественных средств. Наиболее наглядно это выразилось в композиционных решениях, на что обратили внимание уже самые ранние рецензенты. Это стало результатом тематико-идеологической стратегии автора, не одобрявшего, как показывают его дневники и другие документы, многих сторон советской действительности^ также общих для всех литературно-художественных принципов, окончательно сформулированных в начале 1930;х годов.

Итак, в результате проведённого исследования удалось прийти к следующим выводам.

Малая проза К. Паустовского периода 1920—1930;х годов демонстрирует изменение художественного метода от романтизма к реализму. Наряду с широко известным природоведческим направлением, К. Паустовский разработал художественную систему, позволившую не только осваивать конъюнктурную проблематику, которой требовали условия эпохи, но и давшую ему возможность остаться на позициях своего художественного и нравственного кредо.

Обнаружилось, что система эта основывается на двух, как будто взаимоисключающих принципах. Сатирический элемент в ней, призванный восстановить принципы реализма, тщательно закамуфлирован внешними знаками приверженности к официальному идеологическому направлению. Употребление К. Паустовским различных приёмов: преувеличения, противоречия, иронии, а также разного рода пародических средств, в совокупности с принципом остранения, формировали на основе разного рода идеологических клише произведения с ярко выраженным сатирическим элементом. Совокупность этих средств, с одной стороны, должна была привести к дешифровке такого рода сообщений подготовленным читателем, а с другой стороны, предохранить автора от нападок идеологически ангажированной критики.

Необычность композиции «Кара-Бугаза» в сравнении с предшествующими произведениями предопределила обращение к структуре повести.

Детальный анализ композиции показал, что единство текста обеспечивается системой сходных мотивов, позволяющих двум половинам текста взаимодействовать «от противного», то есть на основании логических оппозиций. В свою очередь, такого рода зеркальная композиция оказалась усилена линейным взаимодействием субъектных персонажей, связанных различными основаниями по принципу эстафеты, кульминацией которой явился персонаж-доминанта. Особенности мышления этого персонажа стали формирующим началом для дальнейшего объединения текста и развития действия на основании всё той же преемственности.

Анализ позиции автора в тексте позволил отыскать и охарактеризовать фигуру автора-рассказчика, играющего в тексте вспомогательную техническую роль и занимающего официальную точку зрения, что определило его взаимодействие с автором на уровне автопародии.

Обращение к пространству повести выявилоряд важнейших особенностей. Как показал анализ, именно в «Кара-Бугазе» К. Паустовский творчески развил понятие пародии, сместив её акценты с собственно литературных явлений на явления объективного характера. Так, описываемый персонаж мог дозировано заимствовать черты иного литературного персонажа или же черты и приметы иного произведения искусства, а также могло происходить масштабное наложение описываемого объекта на другой, в результате чего неизбежно срабатывал принцип взаимодействия пародирующего и пародируемого, вызывая целый ряд новых ассоциаций и смыслов. Такого рода нелитературные наложения, которые, заимствуя приёмы пародии, пародией не являются, мы назвали объективной контекстуальной проекцией. В свою очередь, это дало повод обратиться к внелитературным (географическим, картографическим, историческим) источникам, а также позволило сформулировать проблему заглавия и найти объяснение двусмысленности его прочтения, заключающейся в вариативности осмысления начала и финала, а следовательно, и действия повести.

Наконец, обращение к ошибке дополнительно прояснило авторскую стратегию единовременного использования закамуфлированной сатиры и укрепило мнение о преднамеренности сатирических приёмов. Как показало обращение к художественному контексту Паустовского 1930;х годов, стратегию взаимодействия с читателем с целью трансформации смысла он продолжал использовать и далее.

Всё вышесказанное напрямую соотносится с теми претензиями, которые были высказаны по поводу «Кара-Бугаза» уже первыми рецензентами. Рыхлость, в определённой степени несвязность и пунктирность текста есть, на наш взгляд, прямое следствие того, что «Кара-Бугаз» являлся лабораторией, где приёмы, достигшие позднее, например, в «Михайловских рощах», степени художественного совершенства, ещё недостаточно устойчивы. Ведь «Кара-Бугаз» ¦— особая творческая ступень, на которой происходило переосмысление, и все обнаруженные в нём «недостатки» — издержки переходного этапа, переосмысления художественного метода. По этой причине их нельзя считать недостатками, а скорее, стилистическими и методологическими особенностями текста, следствием эксперимента, наиболее универсальные результаты которого нашли воплощение в следующих произведениях.

Закамуфлированная под официальный стиль эпохи, позднее определённый как соцреализм, созданная Паустовским система была построена на принципе остранения и должна была раскрываться читателем через недоумение с последующей дешифровкой закодированного авторского послания. Между тем по ряду явных и скрытых причин система эта, насколько можно судить по отзывам на «Кара-Бугаз», не сработала, по причине чего 78-летнее существование «Кара-Бугаза» не привело к такой дешифровке.

Таким образом, «Кара-Бугаз», являясь трансформацией предшествующей художественной системы К. Паустовского, представляет собой творческую лабораторию, результаты опытов в которой в последующий период были тщательно отобраны, расширены и употреблены в других, более поздних произведениях. Сам факт этого ставит вопрос о пересмотре периодизации творчества Паустовского от простой хронологической к жанрово-методологической, где один и тот же период времени характеризуется различными по структуре, художественной манере и методу произведениями.

Говоря о конкретных результатах проведённой работы, нельзя обойти вниманием то влияние, которое оказало данное исследование на понимание нами особенностей художественного наследия, а также’творческой эволюции К. Паустовского. Изучение широкого спектра материалов, связанных с именем Паустовского, сформировало критическое отношение к прежним методам исследования. Их акцент на содержательных особенностях прозы Паустовского по преимуществу позволял работать лишь с внешними, наиболее очевидными элементами его произведений. Дневниковые и другие материалы, которые впервые стали доступны в последнее десятилетие, а также внимание к гражданской позиции К. Паустовского, дали толчок к тому, чтобы посмотреть на творческое наследие писателя с иной точки зрения. Эти факторы и позволили пересмотреть долгое время существовавшее мнение о «Кара-Бугазе» как о талантливом, но одном из многих советских произведений на производственную тему. Изучение «Кара-Бугаза» в широком внелитертурном контексте помогло сформировать более сложное, нежели прежде, мнение не только о литературных процессах 1920—1930;х годов, но и о периоде первых десятилетий советской власти в целом.

Художественные достижения К. Паустовского на переломе 1920—1930;х годов не являются, конечно, исключительной особенностью его творчества. Мы полагаем, что непростая и часто двусмысленная атмосфера тех лет не только предопределила рассмотрение принципов художественного творчества на официальном уровне, но и тем самым дала основание для массированного изменения художественных методов целой когорты писателей.

По этой причине к перспективам дальнейшего исследования мы. относим более широкое, нежели было предпринято нами, рассмотрение особенностей «Кара-Бугаза» и иных произведений «производственного цикла» в наследии К. Паустовского («Колхида», «Судьба Шарля Лонсевиля», «Великан на Каме» и др.), сравнение их с «Кара-Бугазом», а также поиск и анализ выявленных нами тенденций в творчестве писателей, произведения которых относятся к тому же периоду.

Среди русских советских писателей, в творческом наследии которых предположительно можно найти черты сопротивления и даже противопоставления, советской действительности, мы выделяем таких, как А. Н. Толстой, В. П. Катаев, М. Зощенко, Вс. В. Иванов, А. П. Платонов, М. А. Булгаков.

Изучение в избранном ключе наследия этих, а также других писателей, поможет лучше понять как специфику эпохи, так и индивидуальные приёмы, направленные на защиту собственного художественного и нравственного кредо на поле беллетристики, зачастую огульно втиснутой в рамки соцреализма.