Номинация персонажей русских и монгольских волшебных сказок

Одним из важнейших направлений исследований современной лингвистики является изучение проблем номинации. Так, многие исследователи отмечают особое положение имен собственных среди единиц именного класса.1 Традиционно утверждается, что специфика ономастических единиц обусловлена как их лингвистическим статусом, так и экстралингвистическими факторами, влияющими на формирование семантической структуры и функционирование онимов. При этом учеными нередко подчеркивается также функционально-эстетическая ценность имени собственного в художественном тексте.2.

Вместе с тем, далеко не все аспекты проблемы номинации получили свое должное освещение. В частности, недостаточно исследованной является специфика номинации персонажей в художественной речи. Сложность данной проблемы обусловливается тем, что исследование номинации персонажей предполагает обращение к своеобразию художественной речи, что неразрывно связано с вопросами лингвистики текста, анализа языка художественной литературы и своеобразия жанра произведения.

Фольклор и литература представляют два разных уровня художественного отражения жизни, и поэтому они предполагают использование разных принципов анализа, которые должны учитывать особенности каждого уровня. Однако это не означает, что между этими формами художественной деятельности не существуют взаимосвязи. Именно наличие родства между ними позволило нам применить результаты исследования в области номинации персонажей в художественной речи для изучения номинации героев в тексте волшебной сказки.

Кроме того, изучение языка фольклора является одной из важнейших задач филологии. Исследования такого рода позволяют решить многие.

См. работы Реформатского А. А. (1960) — Суперанской А. В. (1973) — Никонова В. А. (1974) — Бовдалетова В. Д. (1983) и др.

2 См. работы Виноградова В. В. (1971) — Карпенко Ю. А. (1986) — Кухаренко В. А. (1984) — Михайлова В. Н. (1966) — Фоняковой О. И. (1990) и др. 5 вопросы, касающиеся языка художественной литературы, а также дают возможность осветить проблему народности того или иного писателя или произведения. Вопросы изучения языка устного народного творчества приобретают в наше время особую актуальность, поскольку «в закономерностях развития средств словесно-художественной образности и экспрессии выражается национальная специфика литературы. Все эти положения могут быть отнесены и к языку устного народного творчества как особой области образно-эстетической трансформации общенародного языка».3.

Исследования в этой области приобретают особую значимость также в период возрождения национальной культуры, восстановления традиций и обычаев, возрастания интереса ученых к специфике духовной культуры разных народов, к их истории, прошлому, системе ценностей, которые составляют своеобразие национального менталитета. Именно поэтому изучение всех аспектов материала устного народного творчества в настоящее время не потеряло своей актуальности.

Проблемы, связанные вообще с именем собственным, принадлежат к числу наиболее актуальных для человечества. Философы и лингвисты большое значение придавали и придают вопросам происхождения и значения имен, их роли в мировых религиях и мистических учениях.4.

Велик интерес к имени собственному и в современной науке. Как лингвисты, так историки и этнографы «извлекают немалую научную пользу из ономастических штудий"3, поскольку «в проблеме имени собственного делается зыбкой или вовсе утрачивается грань, отделяющая и противопоставляющая язык и культуру, что дает нам право в проблеме имени собственного, проблеме лингвистической, ономастической, искать и видеть,.

3 Оссовецкий И. А. Об изучении языка русского фольклор. II Вопросы языкознания. 1952, № 3, — с. 97.

4 См.: Лосев А. Ф. Философия имени. В кн.: Из ранних произведений, М. 1990. — с. 11−192- Флоренский П. А. Имена. //Мал. собр. соч. Вьш.1. -М., 1993.

5 Юдин А. В. Проблемы ономастики русских заговоров. / Дисс. канд. филил. наук. Одесса, 1992. — с.З. 6 быть может, наиболее эффективный способ ответа на вопрос об отражении истории культуры в языке".6.

Взаимосвязь лингвистики, этнографии, фольклористики, истории религии / в нашем случае — ономастики, этнологии, фольклористики/, синтез этих разных дисциплин при изучении явлений традиционной материальной и духовной культуры является характерным для современного «гуманитарного знания, перед которым стоит задача объединения и переосмысления 7 накопленных разными дисциплинами знании о человеке и человечестве». Именно этим обусловлена актуальность настоящей работы, посвященной проблемам номинации персонажей русских и монгольских волшебных сказок.

В фольклористике существует давняя традиция сопоставительного g изучения близкородственных, в том числе восточнославянских сказок. Что касается сравнительного сказковедения неблизкородственных языков, то оно обогатилось выдающимися исследованиями В. Я. Проппа, 9 Е. М. Мелетинского, 10 П. В. Табахьяна, Н. Рошияну и др.11.

Сопоставительное изучение языка фольклора неблизкородственных языков, в частности, специфики русских и монгольских сказок дает возможность выявить национальные особенности создания образов персонажей, языковых средств их номинации и раскрыть общие черты данных сказок, обусловленные свойствами единого человеческого восприятия и мышления.

Следует особо подчеркнуть, что методологический опыт русской /советской/ фольклористики имеет интернациональное значение, так как он основан на изучении не только русского фольклора и устного народного творчества других народов, живущих на территории бывших советских.

6Трубачев О. Н. Славянская этимология и праславянская культура // Славянское языкознание. X международный съезд славистов. София, сентябрь 1988. — с.6.

7 Юдин А. В. Указ. соч., — с. 6.

8 В комментариях к сборникам А. Н. Афанасьева, к двухтомной антологии М. К. Азадовского «Русские сказочники. Избранные мастера» 1931;1932; Новикова И. В. Образы восточнославянской волшебной сказки. — М., 1974; Липец Р. С. Образы батыра и его коня в тюрко-монгольском эпосе. — М., 1984.

9 Пропп. В. Я. Морфология / Исторические корни волшебной сказки, (собрание трудов). — М.:Лабиринт, 1998.

10 Мелетинский Е. М. Герой волшебной сказки: происхождение образа. — М., 1958.

11 ТабахьянП.В. Сопоставительная стилистика русского немецкого фольклора. — Киев, 1980; Рошияну Н. Традиционные формулы сказки. -М., 1974. 7 республик, но и фольклора иных стран и народов. В теоретическую основу настоящего исследования легли положения, разработанные востоковедами Б. Л. Рифтиным, С. Ю. Неклюдовым, Н. Н. Поппе, В. Я. Владимирцовым и т. д. Недостаточно разработанной остается проблема языковой специфики монгольской волшебной сказки. В то же время в монгольской фольклористике до сих пор отсутствует антология волшебных сказок, несмотря на то, что сказки издавна привлекали внимание историков и писателей. Вследствие этого для монгольского сказковедения особенную актуальность представляют сопоставительные исследования в области языка и ономастики русской и монгольской волшебной сказки.

Основное внимание в нашей работе уделяется проблеме номинации персонажей в русских волшебных сказках. В исследованиях по фольклору уделялось много внимания русской волшебной сказке. В общих трудах по изучению сказки и фольклора в целом всегда отводилось особое место именно.

12 волшебной сказке. Вопросы традиционного стиля волшебной сказки русского народа, ее языковые особенности разрабатывались в работах таких ученых, как И. А. Разумова, Н. М. Ведерникова, Д. Я. Адлейба, Н.М.

Герасимова, О. А. Давыдова и т. д.

Хотя изучение языка поэтики и ономастики фольклора началось еще в прошлом веке, в поле зрения исследователей попадали обычно лишь наиболее известные имена персонажей, а изучение их, часто поражающее широтой авторской эрудиции, ограничивалось объяснением происхождения имени и предложением той или иной этимологии и его исторического прототипа. Это прежде всего работы А. Н. Афанасьева «Языковые предания об острове Буяне" — Т. Н. Кондратьевой «Собственные имена в русском эпосе», «Собственные имена в русских пословицах и поговорках" — работы.

12 Аникин В. П. Русская народная сказка, — М. 1963; Померанцева Э. В. Судьбы русской сказки. — М., 1965, Русская народная сказка. — М., 1963; Ведерников Н. М. Русская народная сказка. — М., 1975 и т. д.

13 Разумова И. А. Стилистическая обрядность волшебной сказки. — Петрозаводск, 1991; Ведерникова Н. М. Эпитет в волшебной сказке. — М., 1980; Адлейба Д. Я. Стиль сказки и его устные основы. — М., 1980; Герасимова Н. М. Пространственно-временные формулы русской волшебной сказки. — JL, 1978; Давыдова О. А. Традиционные языковые средства русской народной сказки (определительные сочетания, поэтические формулы). -М., 1981. 8 представителя сравнительно-исторического метода академика А. Н. Веселовского и др.

Что же касается лингвистического аспекта проблемы антропономии в сказках, то он представлен в статье М.Н. Морозовой14, где представлены имена с точки зрения их структуры, употребительности и стилистической функции. Однако, поскольку в работе анализируются антропонимы всех видов русских народных сказок, выделить то, что относится к собственно волшебным сказкам, довольно трудно. Отметим также, что во многих работах, посвященных системе персонажей сказок, в трудах по поэтике и лингвистическому анализу языка волшебной сказки так или иначе затрагивались проблемы антропонимии героев.15 Так, в работе Ян Ке (см. сноску) антропонимы рассматриваются как одно из лингвистических средств создания образов персонажей русских волшебных сказок.

В настоящей работе среди средств наименования персонажей волшебной сказки мы рассматриваем не только различные типы собственных имен (ИС), но и многочисленную группу апеллятивов, т. е. имен нарицательных (ИН), используемых для номинации героев сказки. При этом в контексте сказки апеллятив функционирует не как средство обозначения понятия, класса более или менее однородных объектов, а как номинативная единица, осуществляющая и характеризующую, и идентифицирующую функции, что в значительной степени сближает в функциональном и этимологическом планах ИС и ИН.

Таким образом, научная новизна нашей диссертации состоит в том, что в ней впервые осуществляется всесторонний анализ номинации персонажей русских и монгольских волшебных сказок с учетом их жанровых и национальных особенностей, а также освещается проблема функционирования номинаций в создании образов персонажей и в тексте.

14 М. Н. Морозова. Аятропониметя русских народных сказок // Фольклор. Поэтическая система. -М., 1977. -с. 231−241.

15 См.: выше указанные работы по языку сказки. Также работы. Ян Ке. Лингвосгилисгический и лингвострановедческнй анализ русских народных волшебных сказок. Дисс. жанд филол. наук. — Казань, 1995; Ан Сан Хун Семантическая структура волшебной сказки (сравнительно — типологический аспект). Дисс. канд. фил. наук. -Спб., 1999. 9 сказки. При этом функциональный аспект, применяемый в настоящем исследовании, подход к изучению текстовой роли ономастики волшебных сказок открывает новые возможности в изучении проблем их поэтики. Впервые предпринимается и попытка сопоставительного изучения антропонимики русских и монгольских волшебных сказок.

Теоретической основой исследования послужили следующие положения, разработанные исследователями в области фольклора, семантики и прагматики:

— о жанровой специфике волшебной сказки;

— о существовании канонических функциональных типов персонажей в волшебной сказке;

— о богатом семантическом и прагматическом потенциале личного имени.

Рассмотренная проблематика определяет цель диссертационной работыописать, систематизировать, инвентаризовать всю совокупность номинаций персонажей русских и монгольских волшебных сказок, выявить общие и отличительные черты номинаций в сказках двух народов и определить роль номинации в создании образов персонажей и реализации «номинантов» в тексте сказки. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1. Описать особенности сказочной номинации, учитывая взаимоотношения имен собственного и нарицательного, образующих своеобразные номинационные ряды как в условиях «макротекста» волшебных сказок, так и применительно к «микротексту» отдельной сказки.

2.Дать структурную характеристику антропонимов и наименований, выраженных апеллятивами, описать языковые средства и способы образования наименований.

3.Выявить лингвистические средства реализации характеризующей функции номинации.

4.Определить значимость номинации в создании образов персонажей.

5.Проанализировать текстообразующие свойства номинации.

6.Выявить национальные особенности создания номинации в русских и монгольских волшебных сказках.

В соответствии с названной целью и задачами в диссертации использовался сопоставительный метод, реализованный в виде совокупности следующих приемов: а) наблюдение, сопоставление, обобщение, классификация анализируемого материалаб) его контекстуальная интерпретацияв) и в известной мере — количественные характеристики. Также при разработке вопроса о происхождении имен собственных и определении их семантики были использованы сравнительный и этимологический методы.

Материалом для нашего исследования русских волшебных сказок послужили 152 сказки из сборника «Народных русских сказок», изданных А. Н. Афанасьевым.16 Сборник А. Н. Афанасьева, по словам Т. В. Зуевой,.

17 является значительным вкладом в русскую культуру", потому что в нем бережно сохранена полнота фольклорного материала. Он охватывает сказки огромного количества районов, воспроизводит все особенности народной речи, к тому же снабжен обширным научным комментарием. Чрезвычайно велико и теоретическое значение сборника Афанасьева — сказки в нем расположены по систематическому принципу. Система, принятая Афанасьевым, является первой попыткой классификации сказок вообще. Это в значительной мере облегчает возможность выбрать волшебные сказки из других сказок, представленных в сборнике.

Что же касается монгольского материала, то 44 волшебные сказки на монгольском языке и 38 сказок на русском языке нами были извлечены из разных источников. Хотя эти сказки не могут представить весь репертуар монгольской волшебной сказки, нам представляется, что анализ этого.

16 Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в 3 тт. — М.: Гослитиздат, 1958.

17 Зуева Т. В. О жанровом выделении волшебной сказки в восточнославянском фольклоре // Сказка и несказочная проза. — М., 1992. — с.25. и материала дает возможность увидеть особенности монгольской волшебной сказки, типологию персонажей и особенности их наименований.

Следует отметить, что собирание и изучение монгольского фольклора русскими учеными началось в конце XIX века. Заслуга в ознакомлении мировой общественности с народным творчеством Монголии принадлежит русским ученым — таким путешественникам, как Г. Н. Потанин, A.M.

Позднеев, Г. О. Рамстедт, А. Д. Руднев, а также бурятским ученым Д.

Банзарову, Ц. Жамцрано, Е. В Баранниковой и др.

Основы изучения монгольских сказок были заложены такими советскими учеными, какВ.Я. Владимирцов, С. А. Козин, Г. Д. Санжеев.

В целом, перевод монгольских сказок был начат давно. Так, в 1805 г. во втором номере «Журнала новостей» были напечатаны в русском переводе некоторые монгольские сказки.

Большой вклад в дело сбора и изучения монгольского и тюркского фольклора внес русский ученый, известный исследователь Центральной Азии, 18.

Г. Н. Потанин. Отмечая несомненные достоинства его исследований, известный монгольский ученый С. Дулам указывает и на некоторые его упущения. «Так, например, — пишет он, — все материалы им собраны не в оригинале, а из уст сказителей через переводчиков, иногда мало знающих монгольский язык. При такой методике утрачивается национальный колорит текстов».19.

То же самое можно сказать и в отношении других сборников, например, материалов, собранных И. П. Беннигсеном, которые были изданы в Санкт.

ОП.

Петербурге в 1912 году — сборника «Монгольские сказки», который в 1923 г. был впервые опубликован профессором Ц. Жамцарановым и переиздан в.

1958 г. г. монгольским ученым Б. Ренчином. Это были не собственно монгольские сказки, а широко распространенные в Монголии сказания о царе.

18 Потанин Г. Н. Тангутская — тибетская окраина Китая и Центральная Монголия. — Спб., т. 1−2, 1883- ЭркэКульт сына неба в северной Азии. — Томск, 1916.

19 Дулам С. Образы монгольской мифологии и литературная традиция. Дисс. канд. филол. наук. — М., 1983. -с.14.

20 Беннигсен И. П. Легенды и сказки Центральной Азии. — Спб., 1912.

21 Монгольские сказки / Studia Folklorica, t. I, f.I. УБ., 1959.

Викрамадитье и сказки Веталапанчавимшатика. В предисловии к этому изданию известный монгольский ученый Б. Ренчин пишет: «И мы благодарны анонимному автору этого перевода за то, что он таким легким и изящным языком пересказал для читателя, владеющего русским, широко известные в нашей стране сказания далекой Индии, овеянные ароматом.

99 монгольской степи". По этим причинам эти сказки не вошли в материал анализа нашего исследования.

Сборник монгольских сказок, записанных в Восточной Монголии и.

23 переведенных на русский язык JI.A. Амстердамской, включает 6 сказок и былин. Несмотря на небольшое количество сказок, содержащихся в нем, весьма ценным является то, что они записаны в точной транскрипции на халхаском диалекте, поскольку большинство населения Монгольской Республики — халхы — говорят на халхаском диалекте. Данный сборник является одним из источников нашей работы.

Существуют также и другие сборники монгольских сказок, переведенные советскими учеными — монголоведами. Мы выбрали из них самый большой по количеству сказок сборник, вышедший в 1967 г., в котором 34 сказки из 65 сказок, вошедших в этот сборник, являются волшебными.

Другими источниками материала являются сборники, изданные монгольскими фольклористами — В. Багаевым, Ц. Дамдинсурэном, Д. Цэрэнсодномом и др. (перечень всех вышеуказанных сборников представлен в конце нашей работы).

Теоретическое значение настоящего исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы при дальнейшем изучении стилистики и языка устного народного творчества при сопоставительном анализе русского и монгольского фольклораконкретные наблюдения над материалом, содержащиеся в работе, могут быть использованы в спецкурсах по фольклору, а также в соответствующих разделах русской ономастики и.

22 Там же, с. 2.

23 Амстердамская Л. А. Восточно-халхаские народные сказки. M.-JI., 1940.

13 лексикологии. Поскольку имена собственные — один из фрагментов языка, обладающий мощным лингвострановедческим потенциалом, наблюдения автора работы над тем, как проявляются различия в номинации русских и монгольских сказочных персонажей, поможет решить практическую задачу составления подобных лингвострановедческих словарей.

Апробация. По материалам диссертационного исследования опубликованы 2 статьи и тезисы доклада. Основные выводы и положения были обсуждены на аспирантском объединении и заседании кафедры русского языка Московского Педагогического Государственного Университета.

В ходе исследования были сформулированы следующие положения, выносимые на защиту:

1. ИС представляет собой номинативную единицу, обладающую значительным семантическим потенциалом и реализующую в тексте волшебной сказки две взаимосвязанные функции — функцию идентификации и функцию характеризации персонажа.

2. Характеризующая функция ИС реализуется в тексте волшебной сказки благодаря использованию лексических, морфологических и фонетических средств.

3. Именования персонажей в русской и монгольской волшебной сказке образуют номинационные ряды, которые складываются на основе функциональных типов персонажей, обладающих определенным набором признаков.

4. Общими для русской и монгольской систем номинации сказочных персонажей является совмещение у имени собственного идентифицирующей и характеризующей функций, однако средства реализации характеризующей функции различны в русских и монгольских сказках. Если русская антропонимическая система широко использует весь спектр выразительных средств языка (лексических, морфологических и фонетических), то для.

14 монгольского языка не характерно употребление морфологических средств для передачи субъективной оценки персонажа.

5. В тексте волшебной сказки члены номинационного ряда выполняют важную текстообразующую функцию, выступая средствами содержательно-смыслового скрепления текста. Другими текстовыми функциями средств номинации является тематизирующая функция, которая реализуется наименованиями героев при их использовании в заголовках сказок, а также фатическая (контактоустанавливающая) функция, обусловленная богатым экспрессивно-оценочным потенциалом ИС и апеллятивов.

6. Жанровая особенность волшебных сказок, когда отсутствует речь автора, через которую подается его видение персонажей, обусловливает значимость средств номинации героев сказки, что в свою очередь приводит к сближению функций ИС и ИН в тексте сказки. Вследствие этого наименование персонажа представляет собой наиболее полную и точную его характеристику.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, приложения, списка использованной научной литературы и списка источников иллюстративного материала.

Выводы.

Как показывает изучение языкового материала, номинация персонажа волшебной сказки обладает значительным прагматическим потенциалом. Так. с одной стороны, номинация выступает в качестве элемента текста, в котором накапливается энциклопедическая и контекстуальная информацияс другой стороны, благодаря экспрессивно-оценочному потенциалу ИС и ИН реализуют фатическую функцию, заключающуюся в передаче субъективного отношения говорящего к адресату речи. Семантико-прагматический потенциал ИС при многократном его употреблении в сказке в различных его вариантах выступает в качестве «скрепы» текста.

Тематизирующая роль номинации персонажей ярко проявляется при использовании данных единиц в заглавиях сказок. Обычно в качестве заглавия в русских и монгольских сказках используется номинация персонажей, при этом в подавляющем большинстве случаев — имя главного героя сказки. Тем самым с заглавия начинается знакомство с персонажем.

Исследование наименований в тексте сказки показал, что наименования функционируют в сказке в соответствии с определенной закономерностью, что позволяет говорить об особенностях представления наименований каждой категории персонажей.

Если для главных героев и реальных персонажей-противников типичной ситуацией представления являются зачины, то для помощников, антагонистов — медиальные конструкции, отличающиеся языковой организованностью. Помощников герой встречает по дороге из дома, а противники появляются внезапно. Можно считать закономерностью то, что первое представление персонажей является условием функционирования наиболее полной и первичной номинации любого персонажа.

Сказочный образ динамичен настолько, что он мгновенно изменяется во внешности, может превращаться в различных животных, в предметысоответственно при повторной номинации персонажей наряду с наименованиями, выраженными именами собственными в различных их.

181 модификациях (напр., суффиксальных образованиях), функционируют наименования, выраженные упрощенными формами двучленных и многочленных имен, именованиями-описаниями, чередованиями ИС-// ИН, прозвшцными именами, отражающими социально-бытовые отношения. Большую роль в создании номинационного ряда персонажа и выбора его имени в различных сюжетных ситуациях в тексте играют поэтические приемы волшебной сказки — маскировка, превращения, оборотничество, трехкратный повтор и т. д.

Это реализуется в повествовании сказки, тем самым делая сюжет сказки захватывающим, необычным, занимательным.

Другой важной ситуацией представления номинаций персонажей является их речь. Речь персонажа определяет, прежде всего, отношение героев друг к другу и нередко определяет ход событий. Особенно интересной является реализация номинации в обращении. ИС и ИН, являясь обращениями реализуют три основных функции — номинативную, характеризующую и фатическую, и выражают тем самым непосредственное субъективно-оценочное отношение говорящего к адресату. Экспрессивно-оценочные оттенки имени в позиции обращения участвуют в создании стилистического эффекта в тексте сказки, придавая соответствующему фрагменту то фамильярный, то возвышенный, то сниженно-грубоватый оттенок.

Заключение

.

Рост интереса ученых к проявлению «человеческого фактора» в языке и в продуктах речевой деятельности обусловливает антропоцентрическую парадигму современных филологических исследований. Данный фактор оказывает влияние не только на выбор языковых средств выражения внеязыкового содержания, но также и на структуру речевого произведения, комбинацию его составных частей. Поскольку в центре каждого дискурса находится образ человека (автора повествования, персонажа), то изучение проблемы средств и способов номинации одного из компонентов текста художественного произведения — образа персонажа приобретает особую актуальность.

Объектом исследования в диссертации явились ИС и ИН, образующие своеобразные номинационные ряды, представляющие все номинации персонажей в тексте волшебной сказки. Вместе с тем основное внимание в работе было обращено на имена собственные. Использование понятия «номинационный ряд» позволяет рассматривать именования применительно к макротексту и конкретным (индивидуальным) текстам сказок с точки зрения их функционирования и включать в данный ряд не только разнородные средства именования ИС, ИН, но и номинации, отличающиеся друг от друга структурой и семантическим объемом, а также экспрессивно-стилистической функцией. Подобная гетерономинативность персонажей волшебной сказки обусловлена как прагматическими факторами (обстановкой общения персонажей между собой, характером адресата), общим смыслом высказывания, так и принципом экономии языковых средств, требующим передачи максимума информации о данном лице посредством минимального количества языковых средств.

Специфика семантического потенциала ИС, а также соотносимых с ними апеллятивов в художественном тексте состоит в том, что их референтами являются преимущественно вымышленные персонажи,.

183 вследствие чего значительно возрастает роль субъективного фактора при использовании ИС и ИН в тексте художественного произведения. Вследствие этого номинация персонажей осуществляет одновременно и собственно идентифицирующую, и характеризующую функции. Совмещение данных функций в наибольшей степени характерно для наименований персонажей волшебной сказки, поскольку они принципиально отличны от реально существующих индивидов как по присущим им исключительным, фантастическим способностям, обстоятельствам жизни, так и по времени и месту их существования (поскольку в сказке отражен мифический, подчеркнуто внеисторический хронотоп).

Другим фактором, обусловливающим двойственную, индивидуализирующую функцию прежде всего ИС в тексте сказки, является то, что именно в ней этимологический аспект номинации персонажей приобретает особую значительность вследствие тесной связи данного вида народного творчества с историей развития национального языка и литературной деятельности народа. На эту особенность ИС персонажа сказки указывают А. В. Суперанская и В. Э. Стал тмане, отмечая, что «возможно, что в древности был такой период, когда слово, именовавшее определенный объект, воспринималось и как собственное, и как нарицательное имя, когда это было единое недифференцированное название».1.

На характер номинации персонажей накладывают свой отпечаток жанровые особенности волшебной сказки, среди которых следует выделить такие ее специфические черты, как историческая многоплановость, вследствие чего в сказке функционируют ИС и ИН, называющие типажи, характерные для различных исторических эпох, а также мифические, языческие представления. Так, с тотемистическими верованиями связаны имена героев чудесного происхождения: Иван — Медвежье Ушко, Лутонюшконаименования фантастических существ, например, Баба Яга, Морской царь и др. В сказках можно также найти многочисленные следы.

1 Теория и методика ономастических исследований. — М., 1986. — с. 16.

184 феодальных отношений, например, в именованиях таких персонажей, как Иван-царевич, Иван крестьянский сын и т. д.

Наиболее характерной жанровой особенностью волшебной сказки, после присущего ей фантастического элемента, является канонизированность, слабая индивидуализированность ее персонажей. Несмотря на многообразие действующих лиц сказки, среди них выделяются несколько четко очерченных групп. Так, по классификации В. Я. Проппа, в сказке действуют настоящий герой, ложный герой, объект поиска, помощник, даритель, отправитель, антагонист. Более подробная классификация персонажей принимает во внимание признаки, соотнесение с той или иной семантической сферой: индивидуальной, семейной, сословной, пространственной. Учитывая функциональную специфику персонажа и присущие ему семантические признаки, всех персонажей волшебной сказки мы подразделили их на три группы: 1) положительные персонажи (в мужском варианте: герой — богатырь, царевич, дурачок (так называемый иронический удачник) — в женском варианте: царь-девица, царевна, падчерица) — 2) отрицательные персонажи, т. е. антагонисты (реальныемачеха, мачехины дочери, братья, сестры, женихи и ирреальные — Баба Яга, Кощей, Чудо-Юдо, Змей Горыныч и т. д.) — 3) помощники героя (люди, животные, сверхъестественные существа, чудесные предметы).

Вследствие того, что персонажи волшебной сказки представляют собой достаточно жестко канонизированный тип, номинационный ряд каждого конкретного типа персонажа имеет свои особенности. Как правило, в семантику имен персонажей входит устойчивая оценочная семаположительная (в случае положительных героев и их помощников) или отрицательная (в случае антагонистов). Следует заметить, что такой поэтический прием, как маскировка отражается на оценочном потенциале имени персонажа. Так, несмотря на то, что в системном значении имени «Иван-дурак» можно выделить отрицательную оценочную сему, актуальное значение имени данного персонажа вступает в противоречие с данной.

185 языковой семой: в сказке Иван-дурак оказывается умнее, благороднее, удачливее своих якобы более «положительных» братьев. Вследствие этого есть основание говорить об использовании стилистического приема иронии при наименовании данного типа персонажа. При этом, эффект «обманутого ожидания», порождаемый противоречием между системным и актуальным значениями ИС «Иван-дурак», является важнейшим композиционным элементом волшебной сказки, в глубинной своей сути повествующей о борьбе человека со своей судьбой, с несправедливостью. В целом, оценочная сема может быть выражена эксплицитно (лексическими или морфологическими средствами) или имплицитно — через ассоциации, которые вызывает конкретное наименование. Проанализированный нами языковой материал позволяет заключить, что при актуализации в тексте волшебной сказки семантический потенциал ИС обогащается следующими семами: 1) эмоционально-оценочными, указывающими на моральный облик персонажа — «плохой-хороший», «добрый-злой», «разумный-глупый» и т. д.- 2) этимологическими, указывающими на происхождение и характеристику героя, напр., «Иван Коровий сын" — 3) характерологическими, выделяющими характерные черты его внешности, род занятий, социальное положение, вкусы, место проживания и т. д. Таким образом, данные лингвистического анализа свидетельствуют о том, что в тексте сказки, как ИС, так и ИН выполняют двойную функцию — индивидуализирующую и характеризующую.

Среди всего разнообразия имен персонажей волшебной сказки мы выделили 3 группы в соответствии с их структурными характеристиками: одночленные имена, двучленные имена и многочленные имена. Одночленные делятся на канонические (Иван, Илья, Василий, Елена, Марья и т. д.), неканонические, т. е. мирские имена (Милолика, Чуфиль-Филюшка) и прозвища (Незнайка, Бездольный), вымышленные сказочные имена (Снегурушка, Одноглазка, Трескун, Кощей и т. д.). Двучленные имена состоят из имени и отчества (Иван Тимофеевич, Василиса Васильевна), имени и.

186 прозвища (Крошечка-Хаврошечка, Елена Прекрасная, Марко Богатый). К многочленным относятся имена, представленные сочетанием сложного имени и отчества (Белая Лебедь Захарьевна, Буря Богатырь Иван Коровий сын), прозвища и имени с приложением, характеризующим героя (Чудо-Юдо Морская Губа, Василиса Золотая коса, непокрытая краса и т. д.).

Таким образом, имя персонажа может быть представлено как одним словом, так и целым словосочетанием.

Что же касается апеллятивов, то лексика, обозначающая персонажей сказок из сборника А. Н. Афанасьева, многочисленна и разнообразна. В отличие от ИС, предметная соотнесенность которых более или менее однородна, совокупность апеллятивов распадается на целые серии обозначений, для каждой из которых характерна особая разновидность предметной соотнесенности. В настоящей работе мы выделили следующие группы апеллятивов:

1. названия лиц: а) наименования родственных отношений (дедушка, бабушка, отец, мать, сын, дочь, брат, сестра, дядя," племянник, жених, невеста, зять, сноха, мачеха, падчерица и т. д.) — б) наименования лиц с указанием на их возраст и пол (старик, старуха, мужик, баба, молодец, девица, парень, юноша, девушка, мальчик, девочка) — в) наименование лиц по сословному различию (царь, царица, царевна, князь, княжна, купец, купчиха, крестьянин, слуга, служанка и т. д.) — г) названия лиц по роду занятий (башмачник, свинарь, рыбак, повар и т. д.) — д) наименования лиц по преобладающему признаку (умница, разумница, дурак, красавец, плут и т. д.);

2. названия птиц и животных (воробей, гуси, сокол, ворон, конь, волк, кот, собака, медведь, лиса);

3. названия чудесных предметов (скатерть — самобранка, сапоги скороходы и т. д.).

Различие между наименованиями персонажей посредством ИС и ИН заключается в том, что в первом случае номинация более конкретна, емка, индивидуализирована, тогда как во втором случае наименования носят более.

187 обобщенный характер. При этом, в качестве языковых средств, использующихся для указания на характерную индивидуализирующую черту персонажа (в случае номинации как посредствам ИС, так и посредствам ИН) мы можем выделить такие средства, как использование устойчивого эпитета (Василиса Прекрасная! приложения (Баба-Яга Костяная нога), тавтологии (старый старичок), метонимии (Свиной чехол), синонимических пар (суженый-ряженый) и др.

Специфическую окраску имени придают словообразовательные суффиксы, в частности, уменьшительно-ласкательныеуказание на внутреннюю форму (мотивацию) — использование выразительных фонетических средств (звукоподражания, рифма, ритма, эвфонии и какофонии).

Таким образом, в качестве средства наименования персонажей волшебной сказки может использоваться не только ИС, но и ИН, (субстантивированное прилагательное), указывающие на наиболее существенную в сюжетном плане или наиболее характерную черту характера и внешности конкретного персонажа. В целом, в тексте сказки номинация персонажей выполняет двойную — идентифицирующе-характеризующую функцию, в конденсированном виде обрисовывая нравственный, психологический, социальный или физический портрет героя. Как правило, в наименовании персонажа того или иного типа подчеркивается именно та черта, которая является определяющей для данного типажа, например, имя Иван (обозначающее в переводе с греческого «Бог смилостивился») стало каноническим именем положительного героя (исключение из этого правила крайне редки). Вследствие привычности данное имя (для разных типов главного героя) употребляется в сочетании с эпитетами, приложениями, указывающими на происхождение героя: Иван Сученко, Иванко Медведко (тип богатыря) — на социальное положение: Иван-царевич, Иван купеческий сынна личностную черту и на неказистый облик: Иван Бессчастный, Иван-дурак. Для наименования царевны подчеркивается красота (Милолика.

188 царевна), для противников героя — отпугивающая внешность (Чудо-Юдо Морская Губа, Кощей Бессмертный), использование коннотативно насыщенного отчества (Алеша Попович), использование редкостного или неблагозвучного имени (Тугарин Змеевич, Ахридей), использование мотивированных имен (Нужда, Горе, Лихо, царь Некрещенный Лоб) и т. д. Что же касается наименования помощников, то в их именованиях отражается или их характерная способность, использование которой помогает герою достичь своей цели (Опивало, Вернигора и др.), или их функция (топор-саморуб, гусли-самогуды). Нередко помощники называются по их родовой принадлежности (лиса, медведь), возрастной характеристике (старик), внешнему признаку (Сивко-Бурко вещая каурка).

Таким образом, номинация персонажей волшебной сказки образует семантический ряд, объединенный оценочными, функциональными, этимологическими характерологическими семами.

Эта особенность средств номинации персонажей волшебной сказки в значительной степени программирует отношение читателя (слушателя) к данному лицу. Так, в частности, использование уменьшительно-ласкательных суффиксов не только указывает на положительный характер персонажа, но также имплицирует его низкое социальное положение и вызывает непроизвольное сочувствие реципиента сказки к данному герою.

Сопоставление номинаций персонажей русской и монгольской волшебных сказок показало, что данные номинационные ряды в значительной мере отражают историю народа — его верования, социальный уклад и культурные традиции. Так, история монгольского народа фиксируется в этимологии ИС, среди которых встречаются как имена, образованные от названий животных, что свидетельствует о тотемистической природе данных имен (в этом случае заметны параллели с русской антропонимикой) — так и имена тибетско-санскритского происхождения, появившиеся в связи с распространением ламаизма среди монголов, а также.

189 исконно монгольские имена, не связанные ни с одним из упомянутых выше источников.

Культурные традиции и верования монголов отразились в использовании при наречении героев символических ассоциаций, связанных с названием цветовых оттенков. Следует отметить, что для антропонимики русской сказки данный прием характеристики свойствен в значительно меньшей степени. Социальный уклад жизни монголов также нашел отражение в системе монгольских имен, для которых характерно наличие элемента, слившегося с именем и указывающего на социальное положение человека, например: баатар — богатырь, хаан — царь, мэргэн — меткий, мудрый.

В целом, в тексте монгольских сказок встречаются преимущественно имена, имеющие явную или скрытую внутреннюю форму. Благодаря этому, имя эффективно осуществляет обе функции — идентифицирующую и характеризующую, причем последняя функция, вследствие семантической насыщенности имен сказочных героев, оказывается не дополнительной функцией (что характерно для ИС в их обычном употреблении), а функцией семантически равноправной.

Сравнение систем наименования персонажей русских и монгольских сказок позволяет заключить, что общими доя них являются совмещение идентифицирующей и характеризующей функций имени, а также использование некоторых лексических средств, мотивирующих имя персонажа (т.е. включение в имя элементов, указывающих на социальное положение и характерные внешние и внутренние черты героев). Среди различий между данными номинационными системами можно выделить следующие: 1) в отличие от русских волшебных сказок, в монгольской не существует типичного имени положительного или отрицательного героя, как Иван в русской сказке- 2) в монгольском языке отсутствуют аффиксальные средства, модифицирующие оценочно-экспрессивный потенциал ИС- 3) в монгольской сказке более широко используются элементы, называющие цвета и вызывающие символические ассоциации, что в русских сказках.

190 практически не используется- 4) если герои-богатыри монгольских сказок носят, как правило, многочленные имена, содержащие указание на титул, символические цветовые эпитеты, распространенные эпитеты, указывающие на имущественно положение, возраст богатыря, то в имени иронического героя используется компонент «хуу» /сын, мальчик/ или слово, имплицитно обозначающие неказистую внешность героя: Борной, Боролзой (от слова «бор» /коричневый, смуглый/).

Эта особенность отражает уклад жизни и систему его ценностей. Так, желтый цвет ассоциируется с солнцем, золотом, жизненной силой, отвагой и упорствомкрасный — с огнем, стремительностью, с яростью. Черный цвет ассоциируется со всеми отрицательными качествами, соответственно фигурирует в именах противников, их коней, тогда как положительные герои носят имена, зафиксировавшие другие цвета.

Кроме номинативной и характеризующей функций номинации героев выполняют также текстообразующую функцию, выступая связующим элементом содержательно-смыслового пространства сказки, сюжет которой основан на противостоянии героя и антагониста. Вследствие этого различные средства наименования персонажа участвуют в реализации текстовых категорий когезии и когерентности (за счет единства референтной соотнесенности, т. е. кореферентности наименований одного и того же персонажа), а также категории антропоцентричности текста.

Как показывает изучение языкового материала, имя персонажа волшебной сказки обладает значительным прагматическим потенциалом. С одной стороны, ИС конденсированно репрезентирует в тексте комплекс энциклопедических или идиолектных знаний, ассоциирующихся с референтом имени, знаний о типичном употреблении имени или знаний, связанных с социально-культурными условиями образования данного имени. С другой стороны, благодаря экспрессивно-оценочному потенциалу, ИС и ИН реализуют фатическую (контактоустанавливающую) функцию, заключающуюся в передаче субъективно-оценочного отношения говорящего.

191 к адресату (как в случае диалогической речи персонажей, так и в случае авторской речи, адресатом которой является читатель или слушатель). Семантико-прагматический потенциал номинаций обусловливает реализацию посредством данной номинативно характеризующей составляющей высказывания присущей ей текстообразующей функции, участвуя в актуализации прагматики волшебной сказки в целом. Так, наименование главного героя при неоднократном его употреблении в сказке в различных его вариантах выступает в качестве своеобразной «скрепы» текста, что обеспечивает смысловую связность произведения.

Тематизирующая роль номинации ярко проявляется при использовании данных единиц в заглавиях сказок. Нами выделено четыре типа заглавий в соответствии с типом наименования персонажа:

1. Содержащие в себе имя персонажа: а) имя главного персонажа, б) имя помощника, в) имя антагониста;

2. Не содержащие в себе имени персонажа.

В подавляющем большинстве случаев в качестве заглавия используется номинация главного героя сказки.

Наименования в функции обращения реализуют три основные функции — номинатвную, характеризующую и фатическую, выражая, тем самым, непосредственное субъективно-оценочное отношение говорящего к адресату. На основе результатов анализа языкового материала мы распределили все встречающиеся в сказках обращения на 2 основные группы: 1) обращения, содержащие выражение положительного эмоционально-оценочного отношения говорящего к адресату- 2) обращения, содержащие выражение негативного эмоционально-оценочного отношения говорящего к адресату. Следует отметить, что в сказках не наблюдается четкой зависимости между оценочной стороной обращения и социально-возрастной иерархией персонажей. Так, младший по возрасту может позволить себе непочтительное отношение к старику в одной ситуации и сменить оценочную окраску обращения по отношению к тому же персонажу в другой.

Подобное изменение отношений, как правило, маркирует сюжетный рубеж, за которым вначале обездоленный герой затем начинает добиваться успеха. Экспрессивно-оценочные оттенки имен в функции обращения участвуют в стилизации соответствующего фрагмента текста сказки, придавая ему то фамильярный, то возвышенный, то грубовато-сниженный тон. Как показывают результаты изучения прагматико-стилистических характеристик различных форм реализации ИС, в частности имени Иван, использование разнообразных суффиксов является эффективным средством реализации прагматического потенциала ИС, что в не меньшей степени способствует формированию неповторимого стиля русской волшебной сказки.

Итак, средства номинации персонажей волшебной сказки, объединяющиеся в номинационные ряды, обладают богатым экспрессивно-оценочным потенциалом и реализуют в тексте сказки номинативную (идентифицирующую), характеризующую, тематизирующую, фатическую функции, а также функцию содержательно — смыслового «цементирования» текста.

Настоящее исследование охватывает лишь небольшой комплекс проблем, связанных с изучением номинации в тексте. На наш взгляд, перспективным направлением дальнейших исследований в данной области может быть изучение более широкого пласта лексики, используемой для обозначения героев литературных произведений вследствие реализации ими их ассоциативного потенциала, а также проведение подобных исследований на более широком материале и на материале других видов устного народного творчества. Дальнейшее сопоставительное изучение языка и поэтики русских и монгольских сказок также представляется перспективным для выявления национальной специфики и общих черт данного жанра устного народного творчества двух народов.