Проблема заимствования принадлежит к актуальным вопросам современного языкознания, ибо помогает выявить характер и специфику взаимодействия различных языков в разные исторические периоды. Международный обмен языковыми ценностями — одна из важнейших черт развития языка и особенно его литературной страты. Процесс заимствования распространяется на различные уровни языковой структуры, при этом самой проницаемой является лексическая система, ибо слово — подвижный, способный к свободной миграции элемент языка. Это связано с самой «природой слова, его направленностью на действительность, соотнесенностью с предметом и понятием» (Биржакова и др., 1972: 8).
Актуальность диссертационной работы определяется отсутствием в современной филологической науке комплексного исследования произведений путевой литературы конца XVII — первой четверти XVIII в. с точки зрения использования писателями иноязычной лексики, в то время как одно из знаковых явлений Петровской эпохи — резкое расширение словарного состава русского литературного языка за счет заимствований. В путевых записках этот процесс протекал с особой интенсивностью, так как обращение к языкам инокультуры входило в генетический код жанра. «Иные речения» при описании «иных языцей» (других народов) встречались в древнерусской паломнической литературе, начиная с произведения игумена Даниила, являлись яркой приметой стиля «Хождения за три моря» Афанасия Никитина и стали языковой нормой для путешественников Петровского времени.
Историки языка неоднократно обращались к материалу путевых записок, исследуя процесс обогащения русского литературного языка иноязычной лексикой, однако в поле их зрения, как правило, находились произведения светской тематики — записки дворян, отправленных Петром I в Европу с образовательной целью, дневники и «статейные списки» русских дипломатов (П.А.Толстого, Б.И.Куракина). Неизученным остается корпус памятников паломнической литературы, язык которых в переходный период от средневековья к новому времени также претерпел существенные изменения.
Историческая лексикология на современном этапе испытывает «источниковедческий голод». Ученые признают, что «сам круг источников, на основании которых составляются сейчас представления о заимствованиях XVIII в., узок, произволен по выбору и неоднороден по отношению к различным периодам века». Результат узости источниковедческой базынеполнота словаря заимствований, а также «искаженное представление о материальной форме их, о том наборе вариантов, который характеризовал иноязычные слова, пришедшие в язык в XVIII в. А между тем варианты и модификации формы дают ценнейший материал не только для суждения об этимологии заимствования, но и для наблюдения над процессом формальной его адаптации» (Биржакова и др., 1972: 19).
Научная новизна исследования обусловлена самим языковым материалом диссертации. Некоторые из рассматриваемых путевых записок до настоящего времени не были предметом специального лингвистического исследования и не входили в число источников при составлении словарей русского языка XI-XVII и XVIII вв., например, «Хождение» Андрея Игнатьева. Кроме этого, большая часть памятников путевой литературы не имеет научных изданий, а публикации, осуществленные в XIX столетии, являются труднодоступными и неудовлетворительными с точки зрения современной текстологии: они выполнялись по случайным, иногда дефектным спискам с учетом новой орфографии (издания путевых записок Иоанна Лукьянова, Бориса Шереметева и др.). Это обстоятельство мотивирует привлечение для анализа не только печатных, но и рукописных источников. Чтобы проследить, как менялось отношение к заимствованиям на протяжении XVIII столетия, а также их состав, характер адаптации и функции в произведении, изучению подвергался изданный в «Русском архиве» в 60-х годах XIX в. текст поздней редакции «Хождения» Лукьянова и неопубликованные списки других, более ранних, вариантов памятника.
Расширение источниковедческой базы исследования связано с необходимостью проверки на объективность существующей в научной литературе точки зрения, что большая часть записок паломников Петровского времени традиционна, «написана книжнославянским языком или под сильным его влиянием и по своему содержанию и составу лексики примыкает к церковно-богослужебной литературе» (Мальцева, 1981: 132). Оригинальным памятником, представляющим интерес для лингвиста, считалось только «Хождение в Святую землю» Иоанна Лукьянова, в языке которого преобладала разговорная и просторечная лексика, однако под углом зрения иноязычных заимствований это произведение не рассматривалось.
Новизна диссертационной работы заключается в самом подходе к изучению материала, где совмещаются элементы культурологического и текстологического, историко-литературного и историко-лексикологического анализа. Обобщение опыта изучения путевых записок Петровского времени, накопленного учеными разных специальностей (историками, лингвистами, литературоведами, культурологами, текстологами и др.), необходимо, так как на процесс и результат заимствования иноязычной лексики влияют и собственно лингвистические, и экстралингвистические факторы.
Объект диссертационного исследования — лексические заимствования, то есть слова, морфемный состав которых обнаруживает свою былую принадлежность к другому языку. Для изучения в истории заимствований был выбран самый сложный, переломный этап — конец XVIIпервая четверть XVIII столетия, связанный с петровскими преобразованиями и становлением нового русского литературного языка, что сопровождалось «заменой грамматического „коренника“ литературного языка, а именно славянского, — русским" — цель этой замены — большая „внятность“, „вразумительность“, если использовать любимые слова Петра I, тех научных, технических и публицистических текстов, в которых нуждалась страна» (Камчатнов, 2005: 272).
Источником для лингвистического анализа послужили памятники путевой литературы Петровского времени, так как по количеству созданных в это время произведений, выявленных списков и редакций XVIII в., «путешествия» входили в число самых востребованных литературных форм, и, следовательно, не только отражали изменения в словарном фонде русского языка, но и влияли на процесс его развития. Жанр путевых записок представляет особый интерес для лексиколога потому, что находится на «пограничье» книжного и разговорного языка, языка художественной и документальной прозы, а именно за счет разговорно-бытовой и светско-деловой речи, по мнению В. В. Виноградова, шло формирование русского литературного языка нового времени.
Поскольку «путешествие» принадлежит к жанрам сводного, «ансамблевого» характера, то оно объединяет «малые» формы с присущими им стилями, — следовательно, в путевых записках оказывается задействованным «чрезвычайно разнообразный по принадлежности к семантическим полям и тематическим группам, сферам функционирования, социальной стратификации круг лексики» (Мальцева, 1981: 131). Памятники путевой литературы имели много сфер «совмещения» и границ «соприкосновения» с произведениями других жанров и функциональных стилей (чаще всего они вступали в контакты с мемуарной литературой, научной прозой, деловой письменностью).
Путевые записки создавались не профессиональными писателями, а дилетантами, стиль которых в меньшей степени зависел от канонов литературного творчества, от диктата стиля жанра — это создавало предпосылки для свободного и широкого вхождения в текст элементов иных систем, делало языковые границы «хождений» и «путешествий» в большей мере проницаемыми для заимствований, чем в произведениях житийной литературы, ораторской прозы и т. п. Жанровая специфика «путешествий» делала их открытыми для нового во всех его проявлениях, что способствовало «процессу изменения русской национальной картины мира», появлению в ней элементов картин мира других народов (Юрицына, 2001: 79).
В основе произведений путевой литературы лежал дневник или записи, которые велись во время «путного шествия», что позволяет проследить процесс вхождения русского человека в иную языковую среду. Например, в начале «Хождения» Варлаама Леницкого, одного из паломников Петровского времени, иноязычная лексика встречается редко, писатель старается найти эквиваленты в родном языке и называет жилища арабов «хатками», гарач -«поголовщиной». В «среднике» произведения увеличивается частотность употребления иностранных слов, которые при вводе в текст сопровождаются толкованием значения («гостинница турецъкая, или хань" — «структурый в Иерусалиме, или здания" — «кораблец французский, или тартаны»). Некоторые заимствования, использованные в последних путевых очерках, даются без перевода — видимо, они стали привычными, хорошо знакомыми словами для долго находившегося в иноязычной среде автора «Хождения» («аржигил», «визер», «чогодары»). Отметим, что в круг источников исследования не вошли путевые записки, созданные выходцами из Малороссии, ибо факт присутствия в их лексиконе иностранного слова не означает его обязательного заимствования русским языком, особенно во втором десятилетии XVIII в., когда украинский язык начинает утрачивать функцию языка-посредника.
Путевая литература Петровского времени отличалась неоднородностью: в ее состав входили традиционные паломнические «хождения», записки светских лиц, отправленных в иностранные государства с различными миссиями (дипломатической, образовательной, научной и др.). Для обоснованности и достоверности результатов исследования лексических заимствований были выбраны памятники разных типов, созданные в традициях древнерусских «хождений» («Хождение в Святую землю» московского священника Иоанна Лукьянова), «статейных списков» дипломатов (близки к этой форме записки Бориса Шереметева), путевого дневника частного лица («Путешествие» Петра Толстого) и пр.
Сопоставление иноязычной лексики в путевых записках Петровского времени с учетом их жанровых разновидностей, цели, времени и маршрута путешествия, личности писателя и истории текста произведения позволило выявить особенности процесса заимствования, выделить в нем частное (индивидуально-авторское) и общее (характерное для данного жанра и для русского литературного языка конца XVII — первой четверти XVIII в.).
Источниковедческая база работы объемна и разнообразна, что является залогом всестороннего и объективного исследования. Она включает тексты путевых записок не только названных авторов, но и их современников (Б.Куракина, А. Матвеева, В. Леницкого), «хождения» Древней Руси, а также произведения других жанров и жанровых систем (эпистолярная и мемуарная проза, публицистическая и документальная литература), которые привлекались для сопоставительного анализа.
Цель работы — доказать, что заимствование иноязычной лексикичерта, сближающая путевые записки разных типов, паломнических и светских, другое дело, какие языки являлись для них донорами, с какой интенсивностью протекал данный процесс, какие лексические пласты охватывал.
Цель работы обусловила необходимость решения следующих задач:
1) исследовать причины и специфику заимствования иноязычных слов в путевой литературе конца XVII — первой четверти XVIII в.;
2) выделить и проанализировать различные типы заимствований в записках русских путешественников Петровского времени;
3) сравнить лексические поля заимствований в памятниках светского и паломнического характера;
4) охарактеризовать способы введения иноязычных слов в русский текст «хождений» и «путешествий»;
5) определить функции заимствований в произведениях путевой литературы;
6) выявить индивидуально-авторское начало в использовании иноязычных слов писателями-путешественниками Петровской эпохи.
Теоретической и историко-филологической основой диссертации являлись:
1) Исследования, посвященные изучению иноязычных слов, которые пришли в русский литературный язык на рубеже средневековья и нового времени. Главная цель работ Н. А. Смирнова, И. И. Огиенко, Ю. С. Сорокина, В. А. Богородицкого и др., выполненных в традициях этимолого-хронологического направления в лексикологии, — определить источник и уточнить время заимствования. Большое значение для диссертационного исследования имели работы, где изучались заимствования из определенного источника: польского (В.М.Тамань), итальянского (Д. П. В алькова), английского (С.А.Беляева, В. М. Аристова, М.А.Брейтер) языков. В диссертации осуществлялась опора на результаты исследования тюркологами и арабистами основных способов, типов и принципов заимствования из восточных языков (Н.А.Баскаков, И. Г. Добродомов, Е. Н. Шипова, А. Д. Эфендиева, Р.А.Юналеева).
2) Изучение истории лексических заимствований отвечает не только на вопросы, когда и откуда пришло в русский язык то или иное иностранное слово, но и на вопрос, куда, то есть в какую сферу словаря, оно вошло. В диссертации использовались работы, связанные с анализом различных функциональных или стилистических групп лексики, наиболее интенсивно пополняемых заимствованиями в Петровское время: военной (Ф.Сороколетов, М. Тузова), научной (Л.Кутина), искусствоведческой (П.Берков, Д. Дробынина) терминологии, а также отдельных литературных жанров: повестей (Б.Маргарян), путевых записок (И.Мальцева), ученых речей (В.Веселитский). В диссертации был учтен опыт исследования языка отдельных произведений интересующего нас жанра: дневника Б. И. Куракина.
Л.А.Богатуровой, М. БЛсинской), путевых записок П. А. Толстого (Д.П.Вальковой).
3) Актуальные в последнее время в лингвистике работы по проблеме «язык и личность», затрагивающие такие аспекты, как соотношение культурно-языковых параметров личности и культурно-языковых параметров текста (Запольская, 2002 и 2003), изучение сознания носителей языка (Кубрякова, 2002), языкового существования личности (Гаспаров, 1996).
4) Работы по теории и истории заимствований, созданные.
A.И.Соболевским, Е. Г. Ковалевской, Л. П. Крысиным, Д. С. Лотте, Н. А. Шестаковой, Д. Н. Шмелевым и др., легли в основу терминологического аппарата диссертации, используемых в ней типологических систем, помогли выделить главные аспекты в изучении иноязычной лексики.
5) Чтобы соотнести результаты исследования иноязычной лексики в памятниках путевой литературы с общими языковыми процессами Петровского времени, была необходима опора на общие курсы истории русского литературного языка XVIII в., созданные В. В. Виноградовым, Б. А. Лариным, А. И. Горшковым, Е. Г. Ковалевской, Н. А. Мещерским, Б. А. Успенским, А. М. Камчатновым, лингвострановедческие (Е.М.Верещагин,.
B.Г.Костомаров) и культурологические (В.М.Живов, Ю.М.Лотман) исследования, работы по исторической лексикологии (Е.Э.Биржакова, Л. А. Войнова, Л. Л. Кутина, К.П.Смолина).
6) Кроме этого, в диссертации учитывались данные смежных и вспомогательных по отношению к лингвистике наук: источниковедения и текстологии, истории и литературоведения, особенно работы, посвященные жанру «хождения"-"путешествия» (Д.С.Лихачева, В. В. Данилова, Н. И. Прокофьева, С. Н. Травникова, М. Г. Шадриной, А.А.Опариной-Решетовой), а также истории России Петровского времени (П.П.Пекарского, А. И. Заозерского, Н. И. Павленко, А. М. Панченко и др.).
Методология и методика исследования. Диссертация выполнена в русле историко-лексикологических исследований, в ней использовались методы историко-этимологического и историко-функционального анализа иноязычной лексики. Заимствования в русском литературном языке изучались с учетом исторических особенностей развития России, так как с изменением времени и условий менялся круг контактирующих с русским языков, пласты воспринимаемой им лексики.
В работе сочетался синхронический подход к рассмотрению лексических заимствований, характерных для определенного исторического периода, с диахроническим, учитывающим процесс их адаптации в принимающем языке. При изучении иноязычной лексики учитывалась как этимология слова, так и его семантика. Исследование шло от непосредственного наблюдения к обобщению и сопоставлению языкового материала, на основе чего создавалась классификация выявленной иноязычной лексики (свыше 400 единиц).
Основным принципом типологии являлась сфера употребления заимствования. Это позволило определить источник пополнения для каждой из выделенных функциональных сфер, например, для терминологии военного и морского дела, лексических заимствований из области науки и искусства. Кроме того, охарактеризовать «языковой узус определенных профессиональных и социальных групп (словарь военных, дипломатов, ученых, духовенства и т. п.), для которых характерен определенный уровень культуры, круг чтения, образовательный ценз, различная степень двуязычия» (Биржакова и др., 1972: 85), и, наконец, исследовать судьбу заимствования в контексте определенной лексико-семантической группы, где оно попадало в окружение русских слов и заимствований из других языков.
На защиту выносятся следующие положения:
1) Петровская эпоха в истории России является переходной от конфессиональной культуры средневековья к секулярной культуре нового времени, что обусловило существование и взаимодействие в литературе данного периода паломнических «хождений» и светских «путешествий». Если «хождения» в плане лексических заимствований были ориентированы на греческо-славянскую традицию, то «путешествия» — на латинскую традицию европейских языков. При этом светские путешественники Петровского времени не чуждались старославянизмов при описании христианских святынь и торжественных дипломатических приемов, а произведения русских паломников включали заимствования из западноевропейских языков, если речь заходила о новых реалиях быта, памятниках светского искусства, военном или морском деле.
2) Жанр путевых записок, имевший многовековую историю и изначально предполагавший рассказ об «иных землях» с помощью «иных речений», находился на пересечении языковых потоков, идущих с Востока и Запада, поэтому для его лексического состава характерно наличие ориентализмов и европеизмов, вступавших в соревновательные отношения не только с русизмами и славянизмами, но и между собой за право стать органической частью русского литературного языка.
3) Язык путевых записок отразил основные тенденции развития русской лексики в Петровскую эпоху: отсутствие некоторых терминов и обилие слов, выражающих одно и то же понятие, развитость синонимических рядов и дифференциацию значений и сфер употребления входящих в них единиц, явление вариантности и различные способы адаптации иноязычных элементов, развитие многозначности у «новых вокабул» и стремление к терминологизации, многоканальность процесса заимствования и «специализацию» языков-доноров, освоение интернациональной лексики и замену двучленных терминов одночленными.
4) В литературе русского барокко происходило раскрепощение творческой личности от условностей средневекового жанрово-стилевого канона. Авторы путевых записок, дилетанты в литературном деле, свободно и ярко проявляли свою индивидуальность в выборе как объекта изображения, так и лексических средств. Процесс заимствования иноязычной лексики зависел от таких факторов, как социальный статус автора, сфера его профессиональной деятельности, уровень образования, знание иностранных языков, степень литературной одаренности, цель и маршрут путешествия, выбранная автором форма путевой литературы.
5) Путешественник — человек, находящийся в пути, преодолевающий реальное пространство, а также совершенствующий свою духовную сущность и находящийся в процессе познания мира, поэтому общими пластами заимствований в записках паломников и светских вояжеров стала лексика, характеризующая, с одной стороны, то, что связано со средствами передвижения, пересечением границ и иноземным бытом, с другой — то, что связано с религиозной сферой жизни, научным и художественным творчеством. Однако языки-доноры и языки-посредники, участвующие в пополнении «бытовой» и «бытийной» сфер языка, в «хождениях» и «путешествиях» могли быть разными.
6) Заимствования в тексте путевых записок выполняют разные функции: они называют реалии, отсутствующие в русской действительности, помогают придать описаниям национальный колорит и документируют повествование. Выполняя просветительскую функцию и участвуя в формировании новой картины мира у читателя, они демонстрируют образованность автора, его открытость к восприятию иноземной культуры. В путевых записках, созданных в конце XVII — первой четверти XVIII в., лексическое заимствование приобретает семиотический характер, становясь показателем приобщения к европейской культуре или защиты основ традиционного уклада жизни.
7) Для писателей-путешественников Петровского времени характерно использование сравнения иноземных реалий с русскими в качестве способа «приближения» описываемого объекта к читателю и в то же время экономного толкования неизвестной лексемы. Ввод заимствования, как правило, сопровождался переводом или развернутым авторским комментарием.
Введение
в текст заимствования без пояснения было связано либо с тем, что автор не знал его точного значения, либо с длительным пребыванием путешественника в иноязычной среде, либо с тем, что произведение было адресовано европейски образованному читателю.
Теоретическое значение исследования заключается в дальнейшей разработке теории лингвистического анализа литературных текстов определенной жанровой принадлежности под углом зрения использования писателями иноязычной лексики. Помимо этого, материал исследования существенно раздвигает границы источниковедческой базы исторической лексикологии, что позволяет проверить на научную объективность и состоятельность существующие теории, точки зрения, гипотезы. Проведенное исследование убеждает в необходимости комплексного изучения текста произведений, где функционирует иноязычная лексика, объединения усилий ученых разных специальностей. Нельзя рассматривать проблему индивидуально-авторского использования заимствований, пока текстологами не решен вопрос атрибуции произведения. Смешение стилей, разнородных элементов в языке путевых записок литературоведы объясняют действием закона барочной поэтики и не связывают с «порчей языка», как это воспринимают некоторые лингвисты с позиции «языкового пуризма». Анализ текста лексиколог не может вести без учета специфики его жанровой природы, примет авторского стиля, особенностей историко-литературного процесса эпохи.
Практическая ценность диссертации состоит в том, что результаты исследования могут найти применение в системе вузовского преподавания курса истории русского литературного языка, при разработке спецкурсов и спецсеминаров по лингвистическому анализу произведений путевой литературы Петровской эпохи для студентов-филологов, при чтении лекций по теории языковых контактов в качестве комментариев по исторической лексикологии, а также могут быть использованы для подготовки словаря писателей-путешественников Петровского времени.
Апробация исследования. Основные разделы и наиболее значимые положения диссертации были апробированы в форме докладов и сообщений на научных конференциях: «Пушкинские чтения» (М., 2005) и «Кирилло-Мефодиевские чтения» (М., 2006) в Государственном институте русского языка имени А. С. Пушкина, «Вопросы теории и практики преподавания иностранных языков» (Улан-батор, 2006) в Монгольском государственном университете науки и технологий, «Язык и общество» (М., 2006) в Российском государственном социальном университете, обсуждались на совместном заседании кафедры мировой литературы и кафедры общего и русского языкознания филологического факультета Государственного института русского языка им. А. С. Пушкина.
Структура диссертации подчиняется цели и задачам, внутренней логике научного исследования. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического приложения.
Выводы по третьей главе.
Проведя анализ заимствованной лексики в светской путевой литературе Петровского времени на материале произведений П. А. Толстого, Б. П. Шереметева и А. М. Апраксина, можно сделать следующие выводы:
1. Объект изображения в путевых записках светских писателейреальные предметы, явления и события европейской жизни конца XVII столетия и те впечатления, которые возникают у русских вояжеров от знакомства с бытовым укладом и культурными традициями Запада: богатства городов и дворцово-парковых ансамблей, многолюдства и обилия товаров на ярмарках, пышности церковных процессий и народных праздников, необычности таких явлений, как театр, маскарад, галерея, госпиталь, университет и т. п. Не случайно, что культурологический аспект освоения европейской действительности стал главным для писателей-путешественников. Их произведения содержали огромное количество фактов, которые просвещали и воспитывали современников, доказывали историческую правоту петровских преобразований.
2. Основные тематические группы заимствованной лексики в произведениях светской путевой литературы: термины из области науки и искусства, образования и просвещенияслова, относящиеся к государственно-административной и дипломатической сфере деятельностиназвания профессий, чинов и должностейбытовая лексикавоенно-морская терминологиялексические заимствования, характеризующие духовный мир человека.
3. Благодаря светским путевым запискам конца XVII — начала XVIII в. русский литературный язык обогатился заимствованиями. С течением времени из разряда окказиональной и потенциальной лексики иноязычия, адаптировавшись, вошли в словарный состав принимающего языка («анатомия», «армада», «аттестация», «визит», «галерея», «госпиталь», генерал", «капитан», «карета», «комедия», «опера», «профессор», «секретарь», «статуя», «фонтан», «фрегат», «шлюз», «шпага», «яхта» и др.).
4. Основными языками-источниками заимствованной лексики для светских писателей-путешественников Петровского времени стали европейские языки: итальянский, немецкий, французский, голландский. Особая роль принадлежала латинскому языку, из которого в русский язык пришла большая часть терминов из области науки и искусства, дипломатической и государственно-административной сферы. Часто роль посредника в процессе заимствования западноевропейской лексики выполнял польский язык, однако увеличилось число и прямых контактов с неславянскими языками-донорами. Рост удельного веса европеизмов в языковой структуре произведений сопровождался сокращением количества новых заимствований из тюркских языков.
5. Авторы светских путевых записок, как правило, адресовали свои сочинения представителям просвещенных кругов боярской и дворянской знати, «их произведения — результат работы мысли, обращенной к избранным читателям, светским, высоко образованным людям, хорошо знающим законы современной им действительности» (Травников, 1989: 12), поэтому значение нового иностранного слова могло раскрываться не только через прямой перевод или авторский комментарий, но и через языковой контекст, где присутствовали слова-индикаторы, помогающие проявить семантику и этимологию заимствования.
6. Особенность литературы переходного периода — процесс раскрепощения индивидуально-авторского стиля писателя от средневекового диктата жанрового канона. Индивидуальность автора светских путевых записок проявляется на уровне языка и стиля его произведения, в том числе в объеме, характере и принципах использования им иноязычной лексики. Анализируемые памятники принадлежат к одной жанровой разновидностиих создатели были выходцами из древних боярских или дворянских родов, входили в состав интеллектуальной элиты русского обществаони в одно время совершили зарубежные путешествия с дипломатической или / и образовательной целью, причем маршруты их передвижений по европейским странам полностью или частично совпадают. Учитывая эти обстоятельства, было интересно сопоставить индивидуально-авторское начало в плане использования лексических заимствований.
Произведение П. А. Толстого от дневников Б. П. Шереметева и А. М. Апраксина отличает энциклопедизм содержания, широта охвата европейской действительности, богатство и разнообразие лексико-семантических групп заимствований. Среди европейских языков, за счет которых писатель пополнял свой словарный запас, главная роль принадлежала итальянскомуосновной пласт заимствованной лексики в «Путешествии» Толстого связан со сферой науки, искусства и военно-морского дела. «Записки Б. П. Шереметева более других близки к своему первоисточнику — статейным спискам. Об этом свидетельствуют и содержание, и язык памятника» (Мальцева, 1981: 134). Закономерно, что в произведении, созданном под его началом, среди заимствований будет доминировать дипломатическая и государственно-административная терминология, а ведущим языком-источником выступит латинский язык. Иностранная лексика бытового и культурологического характера широко представлена в путевых записках А. М. Апраксина, которые создавались не как официальный отчет, а как сочинение мемуарно-дневникового характера, поэтому были свободны в отборе как объектов изображения, так и лексических средств. В этом произведении в описании «диковин» и «зрелищ» Запада задействованы заимствования из многих европейских языков (немецкого и голландского, французского и итальянского, греческого и латинского), причем введение их в текст может не сопровождаться лексическим эквивалентом из родного языка, что свидетельствует о вхождении иноязычий в активный словарь «русского европейца».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
В результате проведенного исследования мы пришли к следующим выводам.
Петровская эпоха в истории России является переходной от конфессиональной культуры средневековья к секулярной культуре нового времени, что обусловило существование и взаимодействие в литературе данного периода паломнических «хождений» и светских «путешествий». Изучение лексического состава путевых записок в плане пополнения его заимствованиями позволяет проследить процесс формирования нового русского литературного языка, ориентированного не столько на греческо-славянскую основу, сколько на латинскую традицию европейских языков. Произведения путевой литературы конца XVII — первой четверти XVIII в. свидетельствуют о том, что языковое наследие Московской Руси не отвергалось, а проходило процесс отбора и закрепления в словаре русского литературного языка нового времени, при этом церковнославянский элемент «использовался для придания европеизации национальной формы» (Эфендиева, 1999: 77). Как показало исследование, светские путешественники Петровского времени не чуждались старославянизмов при описании христианских святынь и торжественных дипломатических приемов, а произведения русских паломников включали заимствования из западноевропейских языков, если речь заходила о новых реалиях быта, памятниках светского искусства, военном или морском деле.
Жанр путевых записок, имевший многовековую историю и изначально предполагавший рассказ об «иных землях» с помощью «иных речений», был востребован эпохой петровских преобразований, ибо представлял будущее России в союзе европейских государств, не отрицая позитивного опыта былого греко-славянского единства. Путевая литература находилась на пересечении языковых потоков, идущих с Востока и Запада, поэтому для ее лексического состава характерно наличие ориентализмов и европеизмов, вступавших в соревновательные отношения не только с русизмами и славянизмами, но и между собой за право стать органической Частью русского литературного языка. Разумеется, что соотношение заимствований из восточных языков и иноязычной лексики европейского происхождения зависело от жанровой разновидности произведения, от цели и маршрута путешествия: авторы «хождений» в Святую землю чаще использовали тюркизмы, в то время как в путевых дневниках светских лиц преобладали слова из латинского, итальянского, французского, немецкого, голландского языков.
Петровская эпоха — период разрушения средневековых представлений о человеке только как о члене корпорации церковной, государственной или сословной, период осознания ценности человеческой индивидуальности (Лихачев, 1948: 321). В литературе русского барокко происходило раскрепощение творческой личности от условностей жанрово-стилевого канона. Авторами путевых записок были не профессиональные книжники, а дилетанты, свободно и ярко проявлявшие свою индивидуальность в выборе как объекта изображения, так и лексических средств. Круг интересов русских путешественников Петровского времени необычайно широк: общественно-политические и социальные отношения, военное и морское дело, дипломатия и торговля, наука и техника, искусство и просвещение, быт и нравы народов Востока и Запада. Энциклопедизм содержания путевых записок, обусловивший широкий диапазон функциональных сфер заимствований и языков-источников, разрушает бытовавшее мнение об авторах как о «смешных невеждах», не различавших «див культуры от фокусов и пустяков» (А.Н.Пыпин, В.О.Ключевский), и заставляет видеть в них, по словам иностранца, их современника, «умнейшие головы России».
Процесс лексического заимствования зависел от таких факторов, как социальный статус автора, сфера его профессиональной деятельности, уровень образования, знание иностранных языков, степень литературной одаренности и жанровая специфика выбранной им формы (паломническое или купеческое «хождение», путевой дневник или «статейный список»). Купеческое прошлое Иоанна Лукьянова объясняет пополнение заимствованиями прежде всего той сферы языка, которая связана с торговым делом. Дипломатическая миссия Б. П. Шереметева мотивирует активное использование в его путевом дневнике латинизмов, ибо латынь — язык европейской дипломатии конца XVII в. Обучение мореходному делу в Италии привело к доминированию итализмов в иноязычной лексике «Путешествия» П. А. Толстого.
Так как путешественник — это человек, находящийся в пути, преодолевающий реальное пространство, а также совершенствующий свою духовную сущность и находящийся в процессе познания мира, общими пластами заимствований в записках паломников и светских вояжеров являлась лексика, характеризующая, с одной стороны, то, что связано со средствами передвижения, пересечением границ и иноземным бытом, с другой — то, что связано с религиозной сферой жизни, научным и художественным творчеством. Однако языки-доноры и языки-посредники, участвующие в пополнении «бытовой» и «бытийной» сфер языка, в «хождениях» и «путешествиях» могли быть разными.
Заимствования в тексте путевых записок выполняют разные функции: они называют реалии, отсутствующие в русской действительности, помогают придать описаниям национальный колорит и документируют повествование. Выполняя просветительскую функцию и участвуя в формировании новой картины мира у читателя, они демонстрируют образованность автора, его открытость к восприятию иноземной культуры. В произведениях путевой литературы конца XVII — первой четверти XVIII в. лексическое заимствование приобретает семиотический характер, «становясь одним из знаков новой, секулярной, европеизированной России» (Юрицына, 2001: 80) или показателем защиты основ традиционного уклада русской жизни.
Для писателей-путешественников Петровского времени характерно использование типичного для литературы «хождений» приема — сравнения иноземных реалий с русскими в качестве способа «приближения» описываемого объекта к читателю и в то же время экономного толкования неизвестной лексемы. Ввод заимствования, как правило, сопровождался переводом или развернутым авторским комментарием.
Введение
в текст заимствования без пояснения было связано с несколькими причинами: с тем, что автор не знал его точного значения, или с отсутствием русского эквивалента (Иоанн Лукьянов) — с длительным пребыванием путешественника в иноязычной среде (Андрей Игнатьев, Варлаам Леницкий) — с тем, что произведение носило мемуарно-дневниковый характер и не предназначалось для публики (сочинение Б.И.Куракина) или было адресовано читателю, который, как и автор, владел иностранными языками (путевые записки Б. ПШереметева) — с тем, что значение иноязычия легко восстанавливалось из контекста.
В произведениях путевой литературы расширяется сфера использования экзотизмов и иноязычных вкраплений, которые способствуют разграничению «своего» и «чужого» пространства, речи автора и героев-иностранцев, в известной мере документируют повествование о других странах и народах.
Язык путевых записок отразил основные тенденции развития русской лексики в Петровскую эпоху: отсутствие некоторых терминов и обилие слов, выражающих одно и то же понятие, развитость синонимических рядов и дифференциацию значений и сфер употребления входящих в них единиц, явление вариантности и различные способы адаптации иноязычных элементов, развитие многозначности у «новых вокабул» и стремление к терминологизации, многоканальность процесса заимствования и «специализацию» языков-доноров, освоение интернациональной лексики и замену двучленных терминов одночленными.
Процесс заимствования иноязычной лексики и его результат зависят от совокупности лингвистических и экстралингвистических факторов, поэтому необходим комплексный подход к его изучению, объединение усилий лексикологов и специалистов из области смежных и вспомогательных наук (источниковедения и текстологии, литературоведения и искусствоведения, истории России и истории дипломатии, географии и этнографии.). Прежде всего лингвистическое исследование путевых записок Петровского времени невозможно без решения проблем текстологического характера: атрибуции текста («Хождение» Иоанна Лукьянова, «Записка путешествия» Б.П.Шереметева) — определения времени и места создания произведения («Хождение» Андрея Игнатьева) — без научного издания памятника (например, «Путешествия» А. М. Апраксина и др.). В ситуации, когда отсутствуют публикации путевых записок с учетом всех списков и редакций, перспективным направлением в изучении заимствований является обращение не только к печатным, но и к рукописным источникам. Анализ текста памятника в его движении от редакции к редакции позволит проследить процесс адаптации иноязычий к новым условиям и вхождения их в систему принимающего языка.
Продуктивным, на наш взгляд, является также расширение источниковедческой базы исследования заимствований, привлечение материала путевых записок, которые не были объектом специального лингвистического анализа (например, «хождений» Варлаама Леницкого, Макария и Сильвестра, «Путешествия» братьев Нарышкиных и др.). Научный интерес представляет сопоставление состава и функций иноязычной лексики в путевых записках и других жанрах художественной и документальной литературы («гисториях», произведениях ораторского искусства, мемуарной и эпистолярной прозы). Результаты диссертационного исследования помогут в создании словаря писателей-путешественников Петровского времени, материалы которого дополнят и уточнят данные незавершенного издания «Словаря русского языка XVIII века.
