Гипотетические императивы, являющиеся материальными принципами, можно назвать житейскими: они «призваны способствовать поддержанию и облегчению жизни каждого отдельного человека и потому имеют дело с существующими во времени и пространстве желательными или нежелательными для него предметами».Таким образом, эти принципы, если они берутся как определяющие, не соответствуют кантовскому пониманию морали. В таком случае, казалось бы, возникает противоречие между долгом (моральным чувством) и стремлением к счастью. Однако Кант показывает, что это противоречие лишь кажущееся. По мнению философа, счастье как отдельного человека, так и человечества в целом достижимо лишь тогда, когда поведение человека подчиняется моральному закону, выражающемуся категорическим императивом. Лишь в этом случае будет отсутствовать противоречие между добродетелью (уважение морального закона, добровольное подчинение долгу) и блаженством. В целом же необходимо отметить, что этика строится Кантом на основании представлений о практическом разуме, который является чистым. Следствием этого является, во-первых, понимание ее как этики долга, во-вторых, постулирование автономии человеческой воли, утверждение возможности человека поступать в соответствии с всеобщими принципами и, вследствие этого, быть свободным. В-третьих, в сфере этики находят обоснование и применение идеи разума.
3.Вера и нравственность.
Существенное место в философской системе Канта занимает его философия религии, которая примыкает непосредственно к этике. Философ выдвигает тезис: мораль не возникает из божественных установлений, и антитезис: мораль неизбежно ведет к религии. Человеческих способностей недостаточно для того, чтобы привести в соответствие право людей на счастье с их обязанностями, поэтому необходимо признать всемогущее моральное существо как владыку мира. Кант ищет социально — психологические корни веры в бога и видит в человеке и человечестве в целом борьбу двух начал — добра и зла. Философ начинает с размышлений о нравственной природе человека. Человек, утверждает он, по природе зол. В нем заключена неизбывная склонность творить зло, которая выглядит как приобретенная, будучи, однако, изначально ему присущей.
Вместе с тем, человек обладает и первоначальными задатками добра. Моральное воспитание в том и состоит, чтобы восстановить в правах добрые задатки, чтобы они одержали победу в борьбе с человеческой склонностью к злому. Такая победа возможна только как революция в образе мыслей и чувств самого человека и требует для этой цели наличия общественной потребности в добре. Переживание вины (своей собственной или чужой) — основа морали.
В учении о религии четко проявился историзм кантовского мышления. Кант видит изначальное, по сути дела безрелигиозное состояние людей, затем первый, еще не совершенный тип религии, который называется «богослужебным». Следующий этап — вера разума. Богослужебная религия рассчитана на снискание благосклонности верховного существа, которое можно умилостивить путем почитания, сакральными жертвами, соблюдением предписаний и обрядов. Человек льстит себя мыслью, что бог может сделать его счастливым без того, чтобы самому стать лучше. Религия разума — это чистая вера в добро, в собственные моральные потенции без примеси какого бы то ни было расчета, без переложения ответственности на высшие силы. Это религия доброго образа жизни, которая обязывает к внутреннему совершенствованию. «Бог — это моральный закон, как бы существующий объективно, это — любовь», — так говорится на страницах «Метафизики нравов», наиболее поздней этической работы автора.
Заключение
.
Теория познания и этика раскрываются Канта исходя из представления об их едином источнике — субъекте, который обладает рядом несводимых друг к другу способностей и является активным в своих деятельностях. Эти два рода деятельности обладают как сходными, так и различными характеристиками. Во-первых, Кант указывает на активность субъекта в обеих сферах. В сфере познания активность субъекта проявляется в конструировании им предмета познания и в формировании понятий; в сфере поведения это формулирование нравственных законов. Во-вторых, оба вида деятельности связаны с такой способностью, как разум. В то же время, в-третьих, если в познании разум имеет только регулятивное применение, то в деятельности — конститутивное. В соответствии с этим, в-четвертых, в познании идеи разума — душа, мир и бог — не имеют самостоятельного значения, в сфере же поведения и деятельности эти идеи становятся определяющими. Наконец, в-пятых, деятельность субъекта в познании и в общении с другими людьми трактуется Кантом как деятельность соответственно в сфере природы и деятельность в сфере свободы. Тем самым утверждается двойственность человеческого существа — его ноуменально-феноменальный характер. Список использованной литературы:
Гайденко П. П. История новоевропейской философии в её связи с наукой. — М.: Университетская книга, 2000. -.
455 с. // www.philosophy.ruКанке В. А. Философия. Исторический и систематический курс: Учебник для вузов.
— М.: Логос, 2006. — 376 с. Кант И. Критика практического разума. — СПб.: Наука, 1995.
— 528 с. Кант И. Критика чистого разума. -.
М.: Наука, 1998. — 655 с. Кузнецов В. Н. Немецкая классическая философия второй половины XVIII — начала XIX века.
— М.: Высшая школа, 1989. — 480 с. Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Том 3.
От Возрождения до Канта. — СПб.: «Пневма», 2002. — 880 с. Слинин Я. А. Этика Иммануила Канта // Кант И. Критика практического разума.
— СПб.: Наука, 1995. — С. 5−52.
