Причем всегда подчеркивается, что расчет должен быть не на случайность, а на такие условия, которые объективно могут (и обычно действительно) противодействуют наступлению преступного результата. Однако реальные возможности по установлению данных обстоятельств вызывают серьезные сомнения. Если поведение лица не просто связано с непринятием достаточных мер предосторожности, но представляется явным нарушением социальных норм и изначально создает опасность чужой жизни или здоровью, то на практике невозможно руководствоваться правилом о том, что «.при косвенном умысле виновный сознательно допускает наступление общественно опасных последствий, т. е. одобрительно относится к ним, а при легкомыслии отсутствует не только желание, но и сознательное допущение этих последствий; наоборот, субъект стремится не допустить их наступления, относится к ним отрицательно&# 187;. При общественно опасном деянии возможное развитие причинной связи и потенциальные последствия моделируются в сознании достаточно четко. Еще М. С. Гринберг подчеркивал, что предвидение виновным при преступном легкомыслии возможности наступления преступных последствий в данной конкретной обстановке сочетается с риском результатов и, следовательно, с сознательным их допущением, что стирает грань между легкомыслием и косвенным умыслом.
Иначе говоря, любая граница между «сознательно допускал» и «не желал» здесь получается искусственной. На наш взгляд, отношение к вреду, причиненному в драке, не отличается от аналогичного, но причиненного в результате стрельбы в лесу в целях развлечения. А различная квалификация этих деянии сомнительна как с точки зрения принципа справедливости, так и целей применения уголовного наказания. В своей статье М. М. Нафиков, применительно к случаям грубого нарушения правил дорожного движения, также разъясняет: «Лицо, управляя транспортным средством и двигаясь со скоростью 100 и более км/ч по городу или выезжая на встречную полосу движения, видя, что по ней едут транспортные средства во встречном направлении, не может не сознавать, что у него нет никаких шансов мгновенно остановить транспортное средство, поскольку это невозможно технически. Обычно в таких ситуациях нарушители Правил дорожного движения надеются, что другие участники дорожного движения смогут избежать общественно опасных последствий. По смыслу диспозиции ч.
2 ст. 26 УК РФ легкомыслие как форма вины имеет место тогда, когда лицо само рассчитывает на предотвращение общественно опасных последствий своих действий, а не надеется на то, что другие лица смогут избежать таких последствий". Не менее сложным для применения представляется и традиционно предлагаемое учебной литературой правило о том, что если расчет основывался на одном-двух объективно малозначительных обстоятельствах, легкомысленное отношение исключается и должен констатироваться умысел. Если же существуют конкретные факторы, способные, по мнению виновного, предотвратить наступление общественно опасных последствий, то это легкомыслие. В случаях, когда имеет место опасный с точки зрения норм человеческого общежития поступок (вне специальной зоны производятся выстрелы, имеет место «стритрейсинг» и т. д.), считать, что лицо рассчитывало на предотвращение последствий, нельзя, поскольку даже теоретически невозможно представить другой эффективный способ предотвращения общественно опасных последствий, кроме несовершения деяния.
Другими словами, любой расчет здесь основывается лишь на малозначительных обстоятельствах. Именно поэтому даже заведомо слабый удар ножом не квалифицируется по совокупности, например, как умышленное причинение легкого и легкомысленное причинение тяжкого вреда здоровью. А один из приводимых в учебной литературе примеров легкомыслия, когда при стрельбе по забору, за которым, по мнению стрелявших, никто никогда не ходил, пуля попадает в человека, вызывает сомнения, поскольку расчет основывался лишь на «авось никто не пойдет» и никакие меры предосторожности не были приняты. Граница легкомыслия, смежная с косвенным умыслом, настолько расплывчата, что в отношении деяний, объективно обладающих признаком общественной опасности, установление ее более всего зависит от мнения того, кто анализирует соответствующее дело. Например, Т. Недопекина утверждает, что в ситуации, когда лицо совершило поджог имущества, осознавая, что в доме находятся два человека, имеет место легкомысленный расчет на предотвращение смерти пострадавших. Правда, она акцентирует внимание на том, что такой расчет не может считаться самонадеянным (поджигающий рассчитывал не на себя и свои возможности, а на действия других лиц), но суть квалификации это не меняет. В качестве легкомысленных деяний чаще всего в литературе приводятся случаи нарушения Правил дорожного движения, повлекшие по неосторожности смерть потерпевшего (тяжкий вред здоровью), когда имеются основания полагать, что лицо рассчитывало на свой безаварийный стаж вождения.
Но данный признак можно применить даже к теоретическому случаю, когда лицо перед поездкой не проверило работу тормозов. Ведь расчет на безаварийный стаж вождения здесь в неменьшей степени способствует легкомысленному отношению к данной рекомендации, даваемой в автошколе. Более того, представляется, что интеллектуальный и волевой момент психической деятельности у лица, только получившего права, ничем не отличается от аналогичного у опытного водителя или даже профессионального гонщика. Вероятно, именно с этим связано то, что в большинстве из рассмотренных нами дел о нарушении правил безопасности, где судом констатировалось легкомыслие или факт предвидения возможности наступления последствий, не приводились и не анализировались обстоятельства, которые должны сочетаться с расчетом на предотвращение или недопущение вреда. И только в одном случае суд указал на безаварийный стаж вождения.
&# 171;Р., предвидя возможность наступления общественно опасных последствий своих действий в виде дорожно-транспортного происшествия, но легкомысленно, без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывая на предотвращение этих последствий в силу имевшихся у него навыков управления автомобилем, продолжил движение, не снижая скорости, рассчитывая проехать участок дороги до выхода пешехода на полосу движения, предназначенную для движения управляемого им транспортного средства". Правда, совершенно непонятно, как безаварийный стаж вождения связан с тем, что водитель, находившийся в состоянии алкогольного опьянения, не замедлился, видя пешехода, уже вышедшего на полосу, где он двигался. Реальная возможность легкомысленной формы вины не вызывает сомнения применительно к заражению венерической болезнью (ст. 121 УК РФ). Но следует согласиться и с тем, что «небрежность здесь мыслима постольку, поскольку осознание лицом того, что оно больно венерической болезнью, не исключает непредвидения им возможности заражения потерпевшего». И, на наш взгляд, если используются неэффективные средства защиты (а других не существует), то формула «не предвидел возможность заражения потерпевшей, поскольку рассчитывал на предпринятые меры предосторожности, но при необходимой внимательности (к указаниям лечащего врача и т. д.) и предусмотрительности мог и должен был предвидеть&# 187; не менее подходит под заведомо неграмотное поведение, характерное для данного преступления.
Заключение
.
На основании проведенного исследования можно сделать следующие выводы. Вина, бывшая в течение долгого времени признаком объективной стороны состава правонарушения и означавшая само противоправное деяние или причастность к его совершению, с развитием законодательства и теоретических взглядов о вине стала необходимым для привлечения к юридической ответственности элементом субъективной стороны состава правонарушения. Психическому отношению личности к своему общественно вредному деянию со временем придается все большее значение. Анализ рассмотренных позиций ученых показывает, что на сегодняшний день нет однозначной трактовки психологического термина «вина» и единого понимания этого явления. Юридическое понятие вины, которое дается с точки зрения господствующей в науке психологической концепции вины, не в полной мере согласуется с понятием вины в психологии. С точки зрения психологии, переживание чувства вины связано с периодом, непосредственно следующим за совершением негативного деяния. Чувство вины может быть вызвано совершением любых действий, расцененных индивидом нарушающими социальный порядок. Вина в юриспруденции связана только с отношением лица к охраняемым государством ценностям общества, которым причиняется вред его действиями, лишь перед совершением деяния или в момент его непосредственного совершения. Последующее психическое отношение лица к своему юридически значимому поведению и его последствиям на вину не влияют, но могут влиять на меру юридической ответственности. Вина — это психическое отношение деликтоспособного физического лица или лица, уполномоченного на совершение юридически значимых действий от имени и в интересах юридического лица, к совершаемому им общественно вредному деянию и его последствиям, в котором проявляется его отрицательное субъективное отношение к ценностям общества. Гражданское законодательство не допускает заключения заранее соглашения об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства. Хотя бы по этой причине умысел следует отделять от иной формы вины — неосторожности.
И умысел, и неосторожность характеризуют субъективную сторону гражданского правонарушения. Умысел — форма вины, при которой лицо не только предвидит, но и желает либо сознательно допускает наступление негативных последствий своего противоправного поведения. Неосторожность — форма вины, при которой лицо не предвидит негативных последствий своего противоправного поведения, хотя могло и должно было предвидеть их при определенной степени осмотрительности и заботливости (легкая неосторожность); либо лицо предвидит возможность наступления таких негативных последствий, но легкомысленно надеется предотвратить их (грубая неосторожность).УК РФ устанавливает вину в форму умысла и неосторожности. Умысел, в свою очередь может быть прямым и косвенным, а неосторожность — в форме легкомыслия и небрежности. Формула легкомыслия, данная законодателем в ч. 2 ст.
26 УК РФ, применяется в судебной и следственной практике к двум различным как по степени общественной опасности, так и по субъективным признакам видам деяний: где объективная сторона отличается от умышленных преступлений против жизни и здоровья лишь отсутствием четкой направленности на вредные последствия и где совершается деяние, не обладающее признаком общественной опасности внес связи с причиненным вредом. Представляется, что легкомыслие должно быть признано формой умышленной, а не неосторожной вины, поскольку предвидению общественно опасных последствий обязательно сопутствует сознание общественной опасности деяния. С этой точки зрения легкомыслие в смысле ч. 2 ст. 26 УК РФ может констатироваться лишь в первой группе преступлений. Что же касается второй группы, то здесь предвидение связывается в первую очередь с нормативным критерием — знанием соответствующих инструкции или правил, что более соответствует формуле «мог и должен предвидеть». Ключевым элементом небрежности является нарушение соответствующих правил безопасности.
Однако определение, данное законодателем в ч. 3 ст. 26 УК РФ, не разрешает вопроса об обязательной осознанности такого нарушения, в результате чего небрежность неприменима к составам создания угрозы и расходится с пониманием вины как отношением к своему деянию (последствиям). С учетом этого оптимальной представляется следующая формула неосторожности: «Преступление признается совершенным по неосторожности, если лицо осознано нарушало соответствующие правила безопасности. Последствия действий (бездействия) лица признаются причиненными по неосторожности, если лицо при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть возможность их наступления».
Список использованных источников
.
Нормативно-правовые акты:
Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г.) // Собрание законодательства РФ. — 2014. — № 15. — Ст. 1691.
Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.
06.1996 № 63-ФЗ // Собрание законодательства РФ. — 17.
06.1996. — № 25. — Ст. 2954.
Уголовный кодекс РСФСР от 1 июня 1922 г. // СУ РСФСР. 1922. N 15. Ст.
153 (документ утратил силу).Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» // Российская газета. — 9 февраля. 1999.
Специальная литература:
Акимочкин В. И., Кораблева С. Ю. Виды умысла и их влияние на квалификацию// Бизнес в законе. Экономико-юридический журнал № 2 / 2012, С 15Гладких В.И., Курчеев В. С. Уголовное право России. Общая и Особенная части: Учебник. Под общей редакцией д.ю.н., профессора В. И. Гладких. — М.: Новосибирский государственный университет, 2015.
Голубцова Ю. А. Понятие вины в римском частном праве и его восприятие в российском гражданском законодательстве // Вестник Пермского университета: Серия Юридические науки. 2013. № 4. С. 155−161.Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1998.
Т. 1. С. 204. Дмитриева О. В. Римские правовые конструкции вины и ответственности и их влияние на современное гражданское право России // Юрид.
записки. 2011. № 1(24). С. 124−130Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. В. М. Лебедев.
10-е изд., пере-раб. и доп. М., 2010. С.
32—33. Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации. /Под общ.
ред. Ю. И. Скуратова и В. М. Лебедева.
М.: ИНФРА-М, НОРМА, 2011.
Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под ред. С. И. Никулина.
М.: Проспект, 2012, С 314Кораблева С. Ю. К вопросу о видах неосторожности в российском уголовном праве// Вестник Московского государственного лингвистического университета № 23 / 2012.
Лекшас И. Вина как субъективная сторона преступления. М., 1958.
Лукьянчикова Е. Н. Понятие вины как условия привлечения к гражданско-правовой ответственности // Законность и правопорядок в современном обществе. 2012. № 8. С. 51 — 56. С.
55Наливайченко А. В. Характеристика умысла в составе преступления в виде криминального банкротства// Вестник науки и образования № 7 (9) / 2015, С 18Настольная книга судьи по уголовным делам / Г. А. Есаков, А. И. Рарог, А.
И. Чучаев; отв. ред. А.
И. Рарог. — М.
: ТК Велби: Проспект, 2012. — 1489 с. Немчинов Е. В. Эволюция законодательного представления о понятии умысла [Текст] / Е.
В. Немчинов // Молодой ученый. — 2014. — № 12, С 18О невиновной ответственности // Материалы международной научной конференции «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики»: Правоотношения и юридическая ответственность.
Тольятти: Волжский университет им. В. Н. Татищева, 2007. С. 303Рарог А. И. Проблемы квалификации преступлений по субъективным признакам. Монография. М.: Проспект, 2015. С. 42−43Реуф В. М. Ответственность при наличии вины как основополагающая правовая идея и ее отражение в правотворчестве // Юридическая наука: история и современность.
2013. № 12. С.
18−29.
