Причины и условия, способствующие преступному насилию

Исследование личности убийц и других насильственных преступников, их криминальной мотивации и распределения по странам и регионам приблизило нас к причинам умышленного преступного насилия. Детерминация насилия — сложный комплекс различных причин и условий. Обобщенный перечень причин преступного насилия повторяет структуру и содержание общих причин преступности, которые рассматривались в томе I Курса, конкретизирует их и раскрывает особенности причинности насилия, относящиеся к общественным отношениям, личности насильников и их биографиям. Причины насильственных деяний следует искать в экономических, социальных, политических и организационноуправленческих отношениях, в социально-психологических особенностях среды обитания и в определенной мере в биологических детерминантах субъектов.

Социально-экономические причины убийств и иных насильственных деяний остаются главными детерминантами насилия при всей их, казалось бы, удаленности от непосредственного поведения субъектов преступлений. Ядро этих причин — влияние социального неравенства и социальной несправедливости в человеческом обществе различных формаций. Конечно, в каждой стране, в каждой социально-экономической формации эти влияния далеко не одинаковы и по форме, и по содержанию. В капиталистическом обществе они одни, в социалистическом обществе, которое мы пережили, несколько иные, но суть их остается неизменной. Мы сейчас хорошо понимаем, что социальное равенство невозможно. Неравенство объективно заложено в различных возможностях людей. Их нельзя нивелировать, не обрекая развитие общества на застойные закономерности. Свобода и равенство, которые писали на знаменах всех революционных изменений, во многом несовместимы между собой. Если реальная свобода дается каждой личности, то трудно достичь социально-экономического равенства. А если внедряется равенство (иногда под страхом наказания), то нельзя говорить ни о какой реальной свободе. Исторически генезис свободы (и появление в мире свободных индивидов) связан с разложением первобытного общества и его дифференциацией на свободных и несвободных^[1]. При объективно заданном и фактическом социально-экономическом неравенстве может быть реализовано только равенство правовое. Как писал академик В. С. Нерсесянц, право — это формальное равенство для всех^[2]. Формальное, но не фактическое.

Более того, формальное равенство — это идеал. В реальной жизни право как формальное равенство для всех труднодостижимо. И то или иное государство и его руководство вынуждены в реальной жизни нарушать этот принцип, на основе права неравенства. Например, у нас тысячи должностных лиц (депутаты Госдумы и других представительных органов, члены Совета Федерации, судьи, следователи и т. д.) и граждане страны неравны. Принцип равенства нарушается объективно и субъективно, «правомерно» (когда законом устанавливается неравенство) и неправомерно, что еще больше усиливает социальную несправедливость. Причем разрыв неравенства все время увеличивается, он становится многократным, особенно в экономическом и социальном плане. Можно согласиться с Э. Ф. Побегайло: «Общесоциальные истоки насилия коренятся прежде всего в неравенстве положения отдельных групп и индивидов в стратификационной структуре общества, связанной с их местом в системе общественного производства и распределения социальных благ»^[3].

В общих главах тома I Курса вопрос социального неравенства и социальной несправедливости как основополагающих криминогенных факторов обсуждался неоднократно, приводились конкретные социологические и статистические данные. Неравенство и несправедливость угнетают, формируют корысть, ненависть и даже месть, которые могут трансформироваться в мотивы убийств и иных насильственных действий. Криминогенность этой причины была особенно явной в России в период «перестройки с перестрелкой», в годы президентства Ельцина, отмечается она и ныне, в период экономического кризиса. Эта главная причина человеческой криминальности, в том числе и насильственной, объективируется и реализуется через десятки, а может быть, и сотни «приводных ремней» материального, социального, организационного, воспитательного, педагогического, психологического и даже биосоциального характера. Именно они нередко фиксируются в качестве видимых причин насилия. Эти «приводные ремни», несомненно, входят в причинный комплекс убийств и иных насильственных деяний, камуфлируя главную причину насилия. Воздействие на «приводные ремни» в какой-то степени сдерживает преступность, но главная причина не устраняется, общество не имеет возможностей, чтобы ликвидировать ее. Однако минимизация разрушительного действия этой причины возможна.

Существуют различные классификации причин и условий, способствующих совершению убийств и других насильственных деяний. Например, упомянутый нами Э. Ф. Побегайло дает перечень из 20 обстоятельств, называя их основными криминогенными детерминантами^[4]. В указанный перечень входят: ориентация части населения на любые средства достижения важных целей; утрата личной перспективы, крах надежд, неблагоприятные материальные и жилищные условия, состояние тревоги и безысходности, провоцирующие агрессивную разрядку; распространенность среди отдельных групп населения убеждений в допустимости насилия; интенсивная алкоголизация и наркотизация населения; отсутствие реакции властей на антиобщественные поступки в сфере быта, досуга и труда; виктимное поведение потерпевших; влияние преступной среды; конфликтные отношения в семье, с соседями, сослуживцами; отсутствие реакции властей и близкого окружения на бытовые конфликты; отсутствие реакции на угрозы расправой; латентность и безнаказанность преступлений; терпимость в коллективе к пьяницам, наркоманам; различные недостатки в деятельности правоохранительных органов; неполнота выявления лиц, страдающих психическими заболеваниями; существование нелегального рынка оружия, взрывных устройств, ядов; недостатки в охране общественного порядка и обеспечении безопасности граждан; безразличие окружающих к нарушениям общественного порядка; недостатки воспитательной работы.

Ю. М. Антонян полагает, что причины насильственной преступности — часть причин преступности в целом, но вместе с тем они достаточно специфичны. Он выделяет 12 специфичных причин^[5]: высокий уровень тревожности в российском обществе; представления некоторых людей о допустимости насилия; насилие, грубость и произвол в среде люмпенизированной части населения; пьянство, сквернословие, враждебные отношения в семье, жестокость и грубость; отсутствие у многих молодых людей правовых представлений об ответственности; незаконный оборот оружия; утверждение насилия как способа добывания материальных благ; высокий удельный вес среди насильственных преступников лиц с психическими расстройствами; падение нравов в обществе; пьянство; безразличие окружающих к фактам общественно опасного поведения.

С. М. Иншаков к 12 факторам насильственных преступлений относит несколько иные обстоятельства: пороки семейного воспитания; пороки школьного воспитания; неразвитость сферы досуга и праздность; алкоголизация и наркотизация молодежи; деградация отечественной культуры и экспансия западной криминальной культуры; негативная роль СМИ, обрушивших на россиян информационные потоки порнографии и насилия; кризис идеологии, нравственности, социальное расслоение, социальная дезорганизация; неэффективная деятельность правоохранительных органов; неспособность государства поставить под контроль незаконный оборот оружия; неразвитость системы виктимологической профилактики; отсутствие системы выявления и блокирования лиц с патологией психики; криминальная самодетерминация^[6]. В других учебниках и монографиях в качестве конкретных причин насильственных деяний приводится большинство из уже перечисленных личностных и средовых обстоятельств с разной степенью их научного обобщения и анализа^[7].

Примерно те же криминогенные обстоятельства фиксируют и зарубежные исследователи насилия. Р. Паркер и Д. Андерсон-Фасиль, интерпретируя причины насильственной преступности в США, выделяют следующие обстоятельства: образ жизни (повседневная деятельность); материальные лишения; субкультура насилия; ситуационные факторы; взаимоотношения между преступником и жертвой^[8]. Д. Белл пишет: «Американцы обладают исключительным талантом компромисса в политике и экстремизма в морали. Самые бесчестные политические дела (и „делишки“) признаются целесообразными и практически необходимыми… С самого начала Америка была в одно и то же время пограничной общиной, где все сходило с рук, и чудесной страной „голубых законов“ (пуританское законодательство. — В. Л.). Законы джунглей, характерные для американского бизнеса, получили отражение в „деловых методах“, применявшихся нецивилизованными гангстерскими элементами, большинство из которых происходило из новых иммигрантских семей „пробивавших себе дорогу“»^[9]. Причины формирования преступных организованных групп в США достаточно полно были раскрыты Г. Абадинским^[10].

Названные условия, детерминирующие насилие и способствующие его совершению, подтверждаются многочисленными исследованиями. Краткое изложение различных (но во многом схожих) подходов в объяснении причинности насильственных деяний, в основе своей научно обоснованных, позволяет сделать некоторые обобщения. Главная причина насильственных деяний в современной России — социально-экономическое неравенство и социальная несправедливость — опосредована многими обстоятельствами (факторами), через которые она формирует насильственную мотивацию и преступное поведение. Эти факторы носят экономический, социальный, демографический, организационный, социокультурный, образовательный, социально-психологический, психологический и психопатологический характер.

Экономические обстоятельства, например, непосредственно реализуются через неблагоприятные условия жизни субъекта, его неудовлетворительное материальное и жилищное положение. Среди насильственных преступников доминируют люди без постоянного источника дохода, безработные и имеющие низкую квалификацию. Таким же образом раскрываются и другие непосредственные обстоятельства, детерминирующие насилие. Они были изложены при рассмотрении насильственно-эгоистической мотивации, характеристике личности преступников и криминологической характеристике насильственных деяний.

В настоящее время равенство всех перед законом и судом, право на жизнь, достоинство, свободу и личную неприкосновенность формально стали международными и национальными конституционными нормами, в том числе и в России^[11]. Однако между этими общепризнанными нормами и криминологической реальностью лежит огромная пропасть, которая с течением времени только расширяется. Как мы видим, научно-технический прогресс, рост культуры и образования народов, утверждение цивилизованных прав человека не устранили насильственные посягательства на жизнь и здоровье людей. Наоборот, большинство научно-технических достижений человечества было поставлено на службу взаимоуничтожению. «Овца и волк по-разному понимают слово „свобода“, в этом сущность разногласий, господствующих в человеческом обществе» , — утверждал Авраам Линкольн.

Изучением причинной связи убийств с развитием людских ресурсов, доходами и развитием стран занимались исследовательские центры ООН (табл. 19.18).

Таблица 19.18. Взаимосвязь убийств с некоторыми агрегированными показателями.

* В агрегированные показатели развития людских ресурсов включены уровень национального дохода, продолжительность жизни и уровень образования.

Судя по данным таблицы, убийства наиболее тесно связаны с низким уровнем развития людских ресурсов, низкими доходами граждан и характерны в большей степени для развивающихся стран. Заметно ниже коэффициент убийств в странах со средним уровнем этих социально-экономических показателей. И самый низкий коэффициент убийств фиксируется в развитых странах, при высоком уровне развития людских ресурсов и доходов. Таким образом, мировые данные не расходятся с нашими национальными показателями. Финансовый и экономический кризис 2008—2009 гг. также подтверждает сделанные выводы.

Проблема насильственной преступности все более обостряется в результате роста городов, повышения мобильности населения, увеличения различий между городами, социальной несправедливости. На уровне убийств и иных насильственных деяний сказывается нелегальная урбанизация, сопровождающаяся быстрыми социальными изменениями и миграционными процессами, которая ведет к перенаселенности городов и пригородных районов, способствует росту насилия. У жителей села, прибывших в город в поисках счастливой жизни, ослабевают семейные связи, утрачиваются традиционные формы контроля и самоконтроля. Они сталкиваются с чуждой им культурой, отчужденностью, присущей городской жизни, неустроенностью. В условиях, позволяющих обеспечить анонимность существования, которые характерны для крупных городских агломераций, насилие особенно распространено. Оно, в свою очередь, провоцирует страх, чувство опасности, жестокость и виктимизацию, включая нарушение прав человека в значительных масштабах.

В последние годы на международном и национальном уровнях повышенное внимание уделяется проблеме насилия в отношении женщин и детей. Во многих странах жестокое обращение с ними по-прежнему скрывается, отрицается, а значимость этой проблемы сводится к минимуму. Проявляется терпимость к подобному насилию, и оно нередко толкуется как культурные нормы и традиции. Насильственные действия, которые в других условиях считались бы преступными, узакониваются, когда совершаются в отношении женщин и детей в семье.

Насилие в отношении женщин относится к трудноразрешимой проблеме неравенства полов. «Воспитательное» насилие в отношении детей носит массовый характер. По некоторым подсчетам, в России ежегодно подвергается насилию около 2 млн детей. Насилие в отношении детей трансформируется в насилие среди несовершеннолетних и молодежи, которая передает эту «эстафету» следующим поколениям.

" Насилие — это своего рода заколдованный круг. Имеются веские основания полагать, что насилие повторяется из поколения в поколение"^[12], — этот вывод экспериментально подтверждается в таком преступлении, как нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими разного призыва (на воинском жаргоне — «дедовщина») в советской, а ныне в российской армии. Молодой солдат, пройдя в начале службы через насильственное унижение со стороны старослужащих, впоследствии вымещает свои прежние обиды на вновь прибывших молодых солдатах.

И так из года в год. К сожалению, снижение сроков службы и введение контрактной системы не уменьшили масштабов дедовщины.

В советское время был проведен эксперимент: при формировании воинской части в нее вошли военнослужащие одного года службы, в результате дедовщина продолжалась по национальным признакам. При формировании подразделений призывниками преимущественно одной национальности конфликтные отношения возникали по региональным различиям и т. д. Это означает, что реальные причины насилия глубже тех, которые в армейских условиях реализовывались через социально-демографические различия, являющиеся «приводными ремнями». Лишь в 2009 г. при существенном реформировании армии появились подвижки в минимизации дедовщины.

• [1] Нерсесянц В. С. Право // Юридическая энциклопедия / под ред. Б. Н. Топорнина. М., 2001. С. 785−791.
• [2] Там же.
• [3] Криминология / под ред. В. Н. Кудрявцева, В. Е. Эминова. М., 2007. С. 470−471.
• [4] Криминология / под ред. В. Н. Кудрявцева, В. Е. Эминова. С. 470−471.
• [5] Антонян Ю. М. Криминология. Избранные лекции. М., 2004. С. 227−238.
• [6] Иншаков С. М. Криминология. М., 2000. С. 148−149.
• [7] См., например: Частная криминология / под ред. Д. А. Шестакова. СПб., 2007. С. 244−253; Криминология / под ред. А. И. Долговой. М., 2001. С. 507−517; Алексеева А. И. Криминология: курс лекций. М., 1998. С. 229−244; Криминология / под ред. Ю. Ф. Кваши. Р. н/Д, 2002. С. 379−389 и др.
• [8] Криминология: пер. с англ. / под ред. Д. Ф. Шели. М., 2003. С. 259−266.
• [9] Белп Д. Преступление как американский образ жизни // Социология преступности (современные буржуазные теории): пер. с англ. / под ред. Б. С. Никифорова. М., 1966. С. 265−266. В этом сборнике опубликованы статьи Т. Селина «Социологический подход к изучению причин преступности» и «Конфликт норм поведения»; Э. Дюркгейма «Норма и патология»; Р. Макайвера «Социальные причины преступности»; Р. Мертона «Социальная структура и аномия» и других авторов американских теорий причинности. Многие иностранные теории криминальной причинности, в том числе и насильственной, изложены С. М. Иншаковым в книге «Зарубежная криминология» (М., 1997).
• [10] Абадинский Г. Организованная преступность: пер. с англ. СПб., 2002. С. 65−518.
• [11] Права человека. Основные международные документы. М., 1990; Конституция РФ.
• [12] Доклад Европейского регионального подготовительного совещания к Девятому конгрессу ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. Вена, 28.02−04.03.1994. A/CONF.169/RPM.3. 1994. 10 мар. С. 27.