Социальный статус и профессия

Социальный статус — основной элемент социальной структуры. При описании социального положения людей современные социологи используют стандартный набор основных признаков: профессия, образование, доход, собственность, власть, стиль жизни. В зависимости от целей исследования признаков можно выделить и больше. Важно то, что один из основных признаков социальной стратификации — профессиональная дифференциация — важен не только сам по себе, но и по силе своего влияния на другие признаки. Профессиональная дифференциация может представлять самостоятельное основание для анализа, и тогда она выступает в качестве профессиональной стратификации. Давно отмечено, что представители одной профессиональной группы, хотя и разобщены в физическом пространстве (например, в масштабах страны или региона), тем не менее проходят идентичную профессиональную социализацию и склонны воспроизводить сходные социальное поведение, социальные позиции, подвержены влиянию своей среды. Профессиональная принадлежность в современном свободном обществе (открытого типа) оказывает сильное влияние на межпоколенческую мобильность в ее позитивном варианте. Чем свободнее общество, тем менее важными становятся предписанные статусы и более важными — достигаемые, в том числе профессиональные. Как правило, профессиональный статус считается главным при определении общего социального статуса человека. Главный статус определяет образ жизни, круг знакомых, манеру поведения.

Существует девять идеальных типов стратификационных систем: физикогенетическая, рабовладельческая, кастовая, сословная, этакратическая, классовая, культурно-символическая и социально-профессиональная. Особенностью выделенных типов является то, что они могут проявляться одновременно в разном соотношении в обществе одного исторического периода. Профессиональная стратификация свидетельствует о том, что профессии имеют разные статусы. При этом говорят о внутрипрофессиональной и межпрофессиональной стратификации (П. Сорокин)^[1]. Что же лежит в основе профессиональной стратификации? Прежде всего надо отметить, что если мы говорим о стратификации, значит имеем в виду иерархически упорядоченное положение профессиональных групп. На основании чего выстраивается такая иерархия? Ведь если перефразировать известное стихотворение С. Маршака «Все профессии нужны, все профессии важны!», то получается, что самым важным основанием выступает социальная значимость профессии.

Все это, безусловно, так, однако если мы смотрим на общество как на связно работающий, сложный в своей основе феномен, тогда нельзя говорить о большей или меньшей значимости профессии дворника и руководителя компании. Если дворник плохо уберет снег на улице и не расчистит двор от снега или вообще не выйдет на работу (что тоже случается), а наш руководитель компании нечаянно поскользнется и сломает ногу, то ни о каком руководстве он думать уже не сможет. Далее на уровне деятельности труд многих профессионалов представляет собой сложные логические цепочки отношений предыдущих и последующих звеньев. На общественном же уровне, в рамках существующего разделения труда, мы все зависим друг от друга. Успех и процветание общества в этом понимании будет являться уже не простой суммой результатов деятельности отдельных профессиональных единиц (неважно людей или групп), а будет представлять собой превосходящий простое сложение результат, что носит название синергетического эффекта.

Категория общественной значимости профессии, на наш взгляд, будет отражать вневременную и внепространственную природу этого явления, являться показателем совокупного результата деятельности всех профессиональных групп. Общественная значимость будет равной и одинаково важной для всех профессий. Другая категория — социальной значимости — укоренена в контексте существования конкретного общества (или обществ) и может быть выражена в существовании профессиональной стратификации, когда группы делятся в зависимости от уровня квалификации, продолжительности обучения, обладания доступа к функциям организации и контроля, содержания и условий труда и т. д. Социально-профессиональный статус требует от человека, обладающего им, социально одобряемого поведения, выполнения определенных прав и обязанностей, адекватного ролевого поведения, наконец идентификации, т. е. психологического отождествления себя со своим статусом. Иерархия и престиж профессиональных статусов зависят от сложившихся представлений о значимости тех или иных функций для развития общества, воспроизводства его основных структур и от системы ценностей, шкалы предпочтений, учитываемой в данной культуре при «взвешивании» социальных функций.

Зарубежный опыт

В Великобритании провели исследование полезности профессий для общества. Шесть профессий, кардинально различающихся по размеру заработной платы и социальному статусу, были оценены с точки зрения приносимой обществу пользы. Для этого использовались приемы оценки социального возврата инвестиций (Social Return on Investment analysis), чтобы просчитать общественную, средовую и экономическую ценность того, что производится или разрушается той или иной профессией. Для анализа были выбраны те профессии из государственного и частного секторов, которые являются наиболее показательными для задач исследования: три профессии с наименьшей оплатой труда — уборщик в больнице, работник перерабатывающего завода и воспитатель или няня: другие три — банкир с максимальной оплатой, рекламный агент и бухгалтер по налогообложению. Престижные профессии по своей полезности сильно проиграли своим оппонентам. В частности, исследование показало, что фактически банкиры получают вознаграждение за вклад в коллапс мировой финансовой системы. Получая годовую зарплату от 500 тыс. до 10 млн фунтов стерлингов, ведущие лондонские финансисты на каждый фунт создаваемой обществу пользы наносят на семь фунтов общественного ущерба. Еще более вредоносными оказались бухгалтеры по налогообложению, способствующие недополучению общественными фондами средств. Потери общества от их деятельности составляют 47 фунтов на фунт их собственной прибыли. Рекламщики вносят негативный вклад, поощряя вредное и бессмысленное сверхпотребление британцев. Ухаживая за детьми, работники высвобождают время родителям, которые могут продолжать трудиться, а также предоставляют детям раннее образование и навыки социальной коммуникации вне дома. За каждый фунт, который они получают, воспитатели создают от семи до девяти с половиной фунтов пользы для общества. Самую большую выгоду обществу приносят переработчики отходов — 12 фунтов возврата на один заработанный. Это исследование разоблачило главный миф о том, что размер вознаграждения связан с объемом полезности труда, и целый ряд связанных с ним широко распространенных заблуждений^[2].

Таким образом, шкалы престижа, рейтинги доверия, пирамиды, классификации и даже формулы профессий — это выражение социальных иерархий, построенных на субъективных показателях, т. е. на мнениях публики, которые в свою очередь основаны на восприятии публичного образа профессий. Престиж представляет собой иерархию статусов, разделяемую обществом и закрепленную в культуре, общественном мнении. Социальный престиж статуса играет огромную роль в распределении социальных желаний, планов, энергии (в особенности, молодежи). В этой зоне создается особое социальное напряжение, сосредоточиваются наиболее активные, подготовленные, амбициозные члены общества.

Образование в современном мире играет интегративную роль при формировании социальных общностей. Развитие любой страны в современном мире напрямую связано с уровнем развития качественного образования. Именно благодаря образованию осуществляется обмен знаниями, информацией, а следовательно, и возможностями между слоями общества, коллективами, государствами, людьми. Утверждение и поддержание иерархических порядков в данной системе осуществляется при помощи сертификатов (дипломов, разрядов, лицензий, патентов), фиксирующих уровень квалификации и способность выполнять определенные виды деятельности. Действенность квалификационных сертификатов поддерживается силой государства или какой-то другой достаточно мощной корпорации (профессиональным цехом).

Таким образом, в контексте социальной значимости профессий мы можем утверждать, что профессии по своей природе не только дифференцированны, но и иерархичны по отношению друг к другу. Вместе с тем иерархия профессии определяется не только требованиями производственно-технологического разделения труда (внутрипрофессиональная стратификация), но и спецификой конкретного общества, традициями и стереотипами общественного сознания. Понятие «социальный статус» может быть применено по отношению к профессии. В этом случае понятие социального статуса выступает как обобщенный показатель сравнительного положения данной профессии среди других профессий. Социальный статус профессии характеризует официальное и неофициальное признание ее необходимости и популярности. Такой иерархический порядок не может быть закреплен юридически, однако профессии имеют свой достаточно определенный статус, который поддерживается социальными механизмами (престиж, оплата труда, социальные гарантии, режим деятельности и т. д.). Выбор типа профессиональной деятельности определяет в значительной степени социальный статус индивида. Отмечают две формы статуса профессии — экономическую и престижную.

Экономическая составляющая социального статуса профессии, или экономический статус, зависит от уровня материального вознаграждения, предполагаемого при выборе профессии, профессиональном самоопределении.

Престижная составляющая социального статуса профессии, или престижный статус, престиж профессии, определяется содержательностью данного вида труда, его творческими функциями, характером, степенью популярности профессии, возможностью самореализации личности (успеха, карьеры). В социально-психологическом плане определенное значение в утверждении престижности профессии играет мода на новые профессии.

В профессионально-должностном социальном статусе фиксируется социальное, экономическое и организационно-производственное положение (банкир, политик, преподаватель, технический директор). С ним связано восприятие принятых управленческих решений. Одинаковые по форме и содержанию решения могут по-разному восприниматься в зависимости от авторитета и социального статуса субъекта решения.

Другая причина, превращающая дифференцированность профессии в стратификационный фактор, заключается в неравенстве людей, но своим способностям и возможностям. Разные виды профессиональной деятельности требуют разных, а порой и особых, способностей, которыми индивиды обладают не в одинаковой степени. Кроме того, любая, даже самая простая, профессиональная деятельность основывается на определенном уровне профессионального мастерства и квалификации, что связано с более или менее длительным обучением. Поэтому весьма важен также подход к профессии как к одному из основных стратификационных факторов, регулирующих отношения неравенства в обществе и определяющих социальный статус индивида и социальных групп.

Исторический экскурс

В 1990;с гг. в число ведущего статуса в нашей стране стало выдвигаться богатство чечовека, владение собственностью и финансовыми ресурсами, возможность «красиво жить». В этой ситуации не квалификация, не мастерство, не творческий потенциал, а обладание недвижимостью и счетом в банке стало целью значительной части молодежи, которая и получение специальности стала рассматривать как элемент или ступень в достижении значительного материального достатка. В этой связи следует отметить значение реальной стартовой позиции индивида, которая влияет на его оценку общества, дает определенную точку зрения на мир, которая во многом определяет дальнейшее поведение. Выходцы из семей с различными социальными статусами имеют неравные условия социализации, неодинаковые возможности для получения образования.

С точки зрения исследовательских перспектив все большее значение приобретает профессиональная стратификация современного общества. Классовая дифференциация перестала быть значимой для исследователей, поскольку давно уже не отражает сложных динамических социальных процессов и разнородность социальной структуры общества. Определяющее значение имеют процессы разделения труда, которые структурируют появившиеся новые виды специализированной деятельности и располагают их в определенной иерархии внутри этой структуры.

Высококвалифицированные специалисты: интеллигенты или интеллектуалы?

Высококвалифицированным следует считать специалиста интеллектуальной отрасли знаний, обладающего высоким уровнем образования, опыта работы, навыков и достижений в конкретной сфере деятельности. Под интеллектуальной отраслью подразумевается отрасль знаний, требующая больших наукоемких, технологических и кадровых затрат.

Интеллект (от лат. intellectus — разумение, понимание, постижение) — общая мыслительная способность человека, свойство создавать и понимать смыслы, находить оптимальное решение сложных задач (жизненных, профессиональных и т. д.). Понятие «интеллект» шире просто умственных способностей. В нем интегрированы в единое целое как рациональные элементы (знания, умения, мировоззрение), так и нерациональные (эмоциональные переживания, интуитивные озарения, волевые побуждения). Таким образом, разум — лишь один из аспектов интеллекта.

Категория «высококвалифицированный специалист» является лишь небольшой составной частью понятия «интеллектуал», объединяя специалистов, обладающих, как правило, набором формальных профессиональноквалификационных признаков. В то время как интеллектуал, по сути своей являясь высококвалифицированным специалистом, имеет возможность выходить за рамки профессиональной среды. Многие исследователи связывают этот признак с научным родством интеллектуалов и интеллигентов.

В первую очередь, такая позиция свойственна европейской и американской научным школам. В Большом толковом социологическом словаре интеллигенцией называют социальную страту интеллектуалов «с самовозложенной ответственностью за руководство будущим благосостоянием и развитием нации». Кроме того, подчеркиваются особенности мультикультурности интеллигенции как «совокупности образованных, но не являющихся собственниками личностей с некоторым сознанием особой роли либо в национальном обществе, либо в культурной сфере, выходящей за пределы государственных границ»^[3]. Обращая внимание на сложность и многомерность понятия, авторы отмечают, что интеллигенция и интеллектуалы не являются синонимами, поскольку не все интеллектуалы могут принадлежать к интеллигентам, согласно данным определениям.

Мнение ученых

Карл Манхейм об интеллигенции. Известный философ и социолог К. Манхейм относит интеллигенцию к промежуточной страте, называя ее «образованием, находящимся между классами, а не над ними»^[4]. Главным свойством интеллигенции он считает ее «характерное отношение к культуре». Однако данное отношение может быть разным. В связи с этим К. Манхейм выделяет четыре типа интеллигенции:

• • первый тип проявляется в различии физического и умственного труда;
• • второй тип интеллигенции основан на тесной связи интеллектуального труда с социальным статусом: «прежний контраст между умственным и физическим трудом уступает место новому различию между свободными профессиями и оплачиваемыми профессиональными занятиями»^[5]. Под свободными профессиями К. Манхейм подразумевает искусство, науку и религию как таковые, без учета получения возможных вознаграждений: «свобода от денежных соображений — важная черта престижа, с которым связывались эти занятия»^[6];
• • третий тип интеллигенции связан с образованностью: «…престиж интеллектуального труда как занятия, достойного джентльмена, все еще сохраняется в различии третьего рода — между образованными и необразованными людьми»^[7];
• • четвертый тип интеллигенции связан с культурным критерием интеллигентности.

К. Манхейм подчеркивает, что облагороженное представление о культуре — это обладание практическими знаниями. Выстраивая образ интеллигента, немецкий ученый полностью отождествляет его с интеллектуалом, отмечая в качестве характерных признаков занятия умственным трудом, образованность, принадлежность к миру искусства, науки, религии, возможность заниматься «свободным трудом» и, наконец, обладание некими практическими знаниями — культурой^[8].

А. Грамши об интеллигенции. Итальянский философ А. Грамши уделяет большое внимание принципиальному отличию различных видов интеллектуальной деятельности интеллигенции от деятельности других социальных групп. По его мнению, наиболее распространенная ошибка состоит в том. что этот критерий ищут в самих разновидностях интеллектуальной деятельности, а не в системе тех общественных отношений, в которых эта разнородная деятельность воплощается. Именно поэтому, считает А. Грамши, можно сделать вывод, что все люди интеллектуальны, но не все они выполняют в обществе функцию интеллигентов^[9]. Кроме того, он приписывает интеллигентам возможность влиять на народные массы, обеспечивая их согласие (несогласие с разною рода решениями).

Двадцатое столетие: преемственность осмысления интеллигенции в работах отечественных ученых. Несколько иное понимание интеллигенции сложилось в отечественной науке, для которой было свойственно четкое разграничение интеллигенции и интеллектуальности.

В начале XX в., подчеркивая расплывчатость термина «интеллигенция», Р. В. Иванов-Разумник (1878−1946) писал, что «под интеллигенцией, вообще говоря, готовы понимать сумму лиц, характеризуемых определенным уровнем знания: отождествляют всякого „образованного“ человека с представителем интеллигенции, забывая, что никакие дипломы не сделают еще сами по себе „образованного“ человека „интеллигентным“. Еще чаще готовы понимать под интеллигенцией всю „цивилизованную“ или всю „культурную“ часть общества, в то время как культурность, подобно образованности, есть только внешний формальный признак, не определяющий внутреннее содержание»^[10]. По его же мнению, интеллигенция определяется рядом формальных признаков: «…интеллигенция есть этически — антимещанская, социологически — внесословная, внеклассовая, преемственная группа, характеризуемая творчеством новых форм и идеалов и активным проведением их в жизнь в направлении к физическому и умственному, общественному и личному освобождению личности»^[11].

Интересна позиция русского социолога, историка, общественного деятеля Павла Николаевича Милюкова (1859−1943): «Интеллигенция — тесный внутренний круг: ей принадлежит инициатива и творчество. Большой круг „образованного слоя“ является средой непосредственного воздействия интеллигенции. С расширением круга влияния изменяются и размер, и характер интеллигентского воздействия»^[12].

В советское время была принята социально-экономическая трактовка, определяющая интеллигенцию как общественный слой людей, профессионально занимающихся умственным, преимущественно сложным, творческим трудом, развитием и распространением культуры: ученые, инженеры, преподаватели, писатели, художники, врачи, служащие и др.^[13] Главное отличие определения советской интеллигенции от дореволюционных трактовок заключается в том, что она мыслится как совокупность профессионалов, выполняющих определенные трудовые функции: если кого-то назначали на должность врача, инженера, учителя и т. д., то этот человек автоматически становился интеллигентом, и наоборот.

Современные российские ученые обращают внимание на то, что интеллигенция, в отличие от других групп общества, всегда имеет неподражательный образ мышления, ей свойственна самостоятельность душевной жизни, ее характеризует самодвижущая творческая сила вопреки внешним обстоятельствам. Проводятся разграничения между двумя понятиями. Понятие «интеллигент» имеет расширенные социальные функции: трактовка слова «интеллигент» происходит от сочетания понятий «ум», «разум» и «агент», т. е. определение миссионерской функции «умного агента» — привносить нечто в общество или расследовать, разведывать, ревизировать (Л. Л. Ширинянц, Э. В. Кемпинский и другие)^[14].

С ними заочно дискутирует Р. Н. Абрамов, говоря о том, что интеллектуалы — это те, кто аккумулировал необходимый символический капитал, находясь в профессиональном поле (завоевал признание коллег, репутацию и получил научные степени, звания и т. д.), и конвертировал этот капитал в публичной сфере^[15]. Интеллектуалы здесь, прежде всего, университетские ученые, исследователи — быть интеллектуалом и быть академическим человеком означает находиться в общем пространстве идентичности.

Проанализированные нами научные подходы к изучению интеллигенции позволяют сформулировать и перечислить характерные особенности, свойственные данному феномену. Их можно разделить на две группы — формальные и культурные. К формальным относятся:

• • образованность;
• • занятие умственным трудом;
• • обладание профессиональными навыками, умениями.

В свою очередь культурными особенностями можно назвать следующие:

• • стремление к получению новых знаний;
• • выработка, сохранение и распространение ценностных ориентаций;
• • саморазвитие.

Все выделенные нами научные взгляды определяют не только формальные признаки образованности, специальные умения и навыки интеллигенции, но и специфическую духовную составляющую этой группы населения, подчеркивая ее значимость в создании и распространении ценностей и идеалов. Интеллигенцию можно определить как специфическую общественную группу, профессионально осуществляющую деятельность по производству духовных ценностей. Эта деятельность имеет всеобщий характер, представляя общезначимые интересы общества. Тогда интеллигент — это как минимум интеллектуал, а интеллектуал — не обязательно интеллигент. Элиту общества можно разделить на интеллектуальную и духовную. Интеллектуальность является лишь предпосылкой или возможностью для приобретения нового качества — превращения в духовную элиту общества.

Продолжая анализ, попытаемся сопоставить понятия профессионала и интеллектуала. Этому вопросу уделял внимание известный экономист Й. Шумпетер. Интеллектуалы для него — образованные парии, получившие университетскую подготовку, но не имеющие возможности или желания включаться в систему капиталистического производства. Одновременно они склонны употребить свою академическую подготовку для враждебных высказываний в адрес сложившегося порядка, так как «от критики текста до критики общества путь короче, чем это может показаться»^[16]. При этом Шумпетер акцентирует внимание на том, что, имея университетский диплом как залог высокого образования и работая по своему направлению, можно быть профессионалом, но не интеллектуалом. Таким образом, профессионал, по Й. Шумпетеру, — это прежде всего практик, а интеллектуал сопоставим с «академическим человеком» Т. Парсонса, которого отличает установка на критику, отсутствие прямой включенности в практическое поле деятельности и лишенность в этом смысле ответственности за ее результаты. Российский социолог Р. Абрамов пишет: «Фактически Й. Шумпетер проводит символическую черту между позициями профессионалов и интеллектуалов: первые относят свои высказывания к сфере приложения их экспертного знания, а вторые используют профессиональный статус и образование в качестве ресурса для публичного выражения мнения по вопросам социального, экономического и политического характера»^[11]. Под профессиональным статусом здесь как раз и имеется в виду принадлежность к академическому (университетскому) сообществу.

Таким образом, положение в обществе предопределяет главный статус, в основе которого, как правило, лежит профессиональная принадлежность. Профессия служит наиболее используемым, совокупным, интегративным показателем статусной позиции — вид работы определяет такие статусные ресурсы человека, как авторитет, престиж, власть. Следует отметить, что иерархия статусов может меняться с ходом исторического развития. Таким образом, представленные научные подходы позволяют говорить о следующем разделении взглядов: большинство зарубежных исследователей исходят из однородности и сопоставимости интеллектуальности и интеллигентности, в то время как отечественные ученые разграничивают данные понятия, обращая внимание на их различную природу. Дополняя подходы отечественных авторов, надо еще раз отметить, что для включения в духовную элиту общества интеллектуалу не миновать превращения в интеллигента, т. е. человека с развитыми духовными ценностями.

• [1] Подробно этот вопрос рассматривается в параграфе 5, гл. 3.
• [2] См.: Антропология профессий: границы занятости в эпоху нестабильности / под ред. П. Романова, Е. Ярской-Смирновой. М., 2012.
• [3] Джери Д., Джери Дж. Большой толковый социологический словарь / пер. с англ. Н. Н. Марчук. М.: Вече; ACT, 1999.
• [4] Манхейм К. Избранное: Социология культуры. М.; СПб.: Университетская книга, 2000. С. 105.
• [5] Там же. С. 109.
• [6] Там же. С. 110.
• [7] Там же. С. 111.
• [8] См. там же. С. 109−112.
• [9] См.: Грамши А. Возникновение интеллигенции // Искусство и политика. Т. 1. М., 1991. С. 172.
• [10] Иванов-Разумник Р. В. История русской общественной мысли: в 2 т. Т. 1. СПб., 1911. С. 7−8.
• [11] Там же.
• [12] Милюков П. Н. Интеллигенция и историческая традиция // Вехи: Интеллигенция в России: сб. статей. 1909−1910. М., 1991. С. 298.
• [13] См.: Большая советская энциклопедия. 3-е изд. М., 1972. Т. 10.
• [14] См.: Ширинянц А. А., Ширинянц С. А. Российская интеллигенция на рубеже веков: заметки о политической культуре. М.: Изд-во МГУ, 1997: Кемпинский Э. В. Интеллигенция: Эволюция понятия в научно-справочной литературе: словарь-справочник. М.: Социальнополитическая мысль, 2007. С. 3−4.
• [15] См.: Абрамов В. И. Академическая автономия на службе интеллектуалов // Социологический журнал. 2010. № 3. С. 109.
• [16] Цит. по: Абрамов Р. Н. Академическая автономия на службе интеллектуалов. С. 108.
• [17] Там же.