Особенности личностной динамики в процессе боевых действий и психологические проблемы уволенных в запас

Особенности личностной динамики под влиянием боевых действий

Вряд ли нуждается в обосновании тот факт, что с увеличением срока службы в составе боевых подразделений существенно повышается эффективность боевой деятельности и успешность боевой (психологической и физиологической) адаптации. «Обстрелянный солдат» — это золотой фонд любой армии^[1]. Если у прослуживших в Афганистане 6 и менее месяцев эффективность боевой деятельности оценивалась в 4,3 балла, то у прослуживших 11—12 месяцев она составляла уже 6,1 балла, а у воевавших 18 и более месяцев — 7,5 балла. Аналогичная динамика определялась и при изучении успешности боевой адаптации:

5,6 — 6,4 — 7,4 балла (табл. 5.1).

Как показали непосредственные наблюдения и экспериментальные исследования, наиболее существенными психологическими феноменами, связанными с боевой деятельностью, являются рост самоуважения, чувства собственного достоинства, уровня притязаний и самооценки, повышение социометрического статуса личности, физической подготовленности и выносливости, а также мотивации к боевой деятельности (см. табл. 5.1) при одновременном повышении чувствительности к любым проявлениям нарушений групповой морали и принципов социальной справедливости.

Сравнительный анализ результатов обследования групп военнослужащих с различными сроками службы в составе боевых подразделений.

по основным структурно-комплексным показателям.

Таблица 5.1

Окончание табл. 5.1

В отношении интегральных показателей интеллектуальной деятельности можно отметить, что продуктивность (темп мышления) существенно не изменялась, но повышалась эффективность (рациональный компонент) и надежность принимаемых решений при одновременном значительном сужении интеллектуальных интересов.

Уровень нервно-психической устойчивости в среднем повышался. Однако при анализе состояния нервно-психической устойчивости в группах военнослужащих с ее исходно (по прибытию в РА) различными уровнями можно отметить следующую тенденцию: улиц с обычным (популяционным) и высоким уровнем она повышалась, а улиц с исходно низким (4 и менее стэнов) — снижалась. Аналогичные тенденции установлены и в группах военнослужащих с различными уровнями физической подготовленности.

В отношении динамики нервно-психической устойчивости следует отметить ее качественное своеобразие. В процессе боевых действий постепенно формировалась специфическая устойчивость (вплоть до своеобразной эмоциональной холодности) к «внешним» негативным психоэмоциональным факторам, включая гибель товарищей и физические страдания, при одновременном значительном снижении индивидуальной переносимости любых «внутренних» переживаний и действий или поступков окружающих, прямо или косвенно затрагивающих чувство собственного достоинства и значимые содержания эмоциональной сферы военнослужащих. В последних случаях на фоне относительного «эмоционального комфорта» нередко развивались аффективные реакции с яркими проявлениями агрессии (в большинстве случаев — физической) в отношении источника психической травмы.

У военнослужащих, прослуживших в составе боевых подразделений более года, существенно повышались (см. табл. 5.1): статус в воинском коллективе, самооценка, мотивация к своей воинской специальности и боевой деятельности, уровень притязаний, склонность к риску и показатель общей конфликтности (при одновременном снижении склонности к фрустрации и, как уже отмечалось, моральной нормативности). При сравнении результатов обследования с помощью 16-факторного личностного опросника отмечалось статистически достоверное повышение эмоциональной устойчивости (по фактору С 16-ФЛО с 7,2 до 8,6 стэна, Р < 0,05), формирование предрасположенности к агрессивности и «жесткости» жизненной позиции и поведения (снижение показателей по фактору I 16-ФЛО с 6,6 до 4,9, Р < 0,005), уменьшение социальной опосредованности поведенческих реакций (по фактору N 16-ФЛО с 5,6 до 3,8, Р < 0,005), снижение тревожности, склонности к рефлексии «чувства вины» и зависимости от группы (факторы О, Q1, Q2 16-ФЛО, 0,01 < Р < 0,05). Сравнение данных по шкалам стандартизированного метода исследования личности показало, что в течение первого года службы в составе боевых подразделений статистически достоверно снижалась предрасположенность к формированию депрессивных и психастенических реакций (шкалы D и Pt СМИЛ, Р < 0,05),

однако к середине второго года наблюдались противоположные тенденции. На протяжении всего периода службы в составе боевых контингентов отмечалось снижение предрасположенности к формированию ипохондрических реакций и повышение экстравертированности (шкалы Не и СМИЛ), а в физиологической сфере наблюдался определенный «симпатотонический сдвиг» (см. табл. 5.1) при одновременном уменьшении показателей «прироста» частоты сердечных сокращений и давления крови при дозированной физической нагрузке, а также — увеличении временных отрезков их реституции (возвращения к исходному уровню), что может быть интерпретировано как свидетельство явлений нарастающего утомления. Это позволяло сделать вывод, что при ведении локальных войн сроки службы в составе боевых контингентов целесообразно ограничивать 12 месяцами с последующей заменой, однако, эти замены не должны быть одномоментными и массовыми (т.е. не более 10% из каждого подразделения по «скользящему» графику).

• [1] Как известно из военной психологии, в первом бою до 90% боекомплекта расстреливается «в воздух», а «реальный солдат» появляется только к 3—5-му бою, обычно —после ранения или гибели товарищей. Именно после этого формируется осознание двухальтернатив любого боевого столкновения: убить или быть убитым. Профессиональнымсолдатом военнослужащий становится не ранее 3 месяцев непрерывного участия в боевых действиях. Очень ярко это положение демонстрирует соотношение потерь немецкой (воевавшей уже около 2 лет) и советской армий в 1941 году: в июне 1941 — 1: 32; к сентябрю 1941 — 1: 24; а к периоду завершения битвы за Москву (20.04.1942) — 1: 12.