Литература второй половины и конца XIX в

Австрия (с 1867 г. — Австро-Венгрия) во второй половине XIX в. — это огромная многонациональная империя Габсбургов, клонящаяся к своему упадку. После многих проигранных войн, в том числе войны с Пруссией 1866 г., кризис стал очевиден. Сосредоточив в себе, казалось, все возможные европейские проблемы, болезни и противоречия, империя вступила в эпоху своего распада, хотя фактически крушение империи произойдет в 1918 г. в результате Первой мировой войны. Внешне Дунайская монархия второй половины XIX в. могла показаться идеальной страной длительного мира и стабильной жизни. Однако нарастающие проблемы не разрешались, да и не могли быть разрешены. Компромиссы стали политическим стилем австрийской конституционной монархии, или «двойной монархии» (Австрийской и Венгерской). В ней сохранялись многие феодальные традиции и порядки, она оставалась страной с преобладающим аграрным хозяйством при главенствующем положении дворянства и церкви.

Эпоха бурного капиталистического развития, связанного с технизацией производства, со строительством транспорта, период так называемого грюндерства падает в Австро-Венгрии на 1860—1870-е гг. Процесс индустриализации охватил главным образом те города и области страны, которые благодаря торговле и мелкому производству уже раньше вышли на передний план, — Вену, Прагу, Будапешт, Линц и земли Северную Богемию, Моравию. В целом индустриализация в Австро-Венгрии не принесла таких впечатляющих успехов, как в Германии. В промышленности преобладает мелкое производство. Большую долю вложений в хозяйство составляют инвестиции немецкого капитала. Сохраняется весьма заметная разница в развитии земель и отдельных частей Австро-Венгрии.

Неразрешенной и весьма болезненной остается национальная проблема. Поскольку Австро-Венгрия является многонациональным государством, эта проблема играет важную роль и в ее политическом, и в хозяйственном развитии.

И хотя к концу XIX в. Прага становится вторым после Вены городом Австро-Венгрии по размеру и числу жителей, а в промышленном развитии даже превосходит Вену, хотя все большее хозяйственное и культурное значение приобретает Будапешт, центром общественной жизни монархии является Вена, которая тяготеет к Парижу, а не к Берлину и которую можно сравнить с Парижем по ее исключительной культурной роли в жизни страны. Вена — многонациональный город, место сосредоточения аристократии, тяготеющей к императорскому двору, и чиновничества, связанного с многочисленными государственными учреждениями.

В Австро-Венгрии и ее столице развиты и сильны иерархическая система и традиции рутинной мертвящей бюрократии. Большое место в общественной иерархии занимает армия. Наряду с этим здесь концентрируется большое количество интеллигенции, в том числе еврейской, сыгравшей огромную роль в формировании культурного облика Вены конца XIX в., Вены аполитичного эстетизма, не озабоченной социальными конфликтами, казалось, даже не замечавшей этих конфликтов, Вены веселой, певшей и танцевавшей. «Веселым апокалипсисом Вены» и «вакуумом ценностей» называл Герман Брох, один из австрийских классиков XX в., ситуацию перед политическим концом империи. Не менее выразительно и определение другого знаменитого австрийца начала XX в., Карла Крауса: «Экспериментальная площадка мирового распада».

Вся австрийская литература теснейшим образом связана с проблемой распада империи, «замешана на развале империи», по словам Д. В. Затонского.

Очень устойчивые в Австро-Венгрии феодальные, традиционные формы жизни часто воспринимались как декорация, как игра и театр, как маскарад. Сам театр играл в жизни общества огромную роль.

Конец XIX в. определяют как эпоху fin de siecle, в самом названии которой присутствует слово «конец» (fin) и которая притягивает к себе в конце XX в. все больше пристального внимания и интереса. Тогда сознание современников, словно инстинктивно пытаясь избежать этого конца, было обречено на переоценки и на активные, иногда лихорадочные поиски нового, жизнеспособного.

Огромную роль в развитии художественных идей в Австро-Венгрии конца XIX в. сыграла философская и естественно-научная мысль таких философов, как Эрнст Мах, Франц Брентано, Эдмунд Гуссерль, Артур Шопенгауэр, Фридрих Ницше и другие.

Эрнсту Маху (1838—1916) принадлежит целый ряд важнейших открытий в различных областях физики, психологии и теории познания, которые он пытался соединить под крылом философии, подчиняя ее физике. Мах — видный представитель позитивизма в философии — призывал полагаться только на сами феномены, а образные представления, как, например, эфир или атом (пока его существование не было доказано экспериментально), а также такие, как бог, природа, душа, в научном обиходе заменить измерениями.

В своей работе «Анализ ощущений и отношение физического к психическому» (1886) он утверждает, что ощущения представляют собой единственный элемент опыта, и устраняет «Я» как одну из бесполезных гипотез.

Человеческое «Я», но Маху, — это комплекс чувств, настроений, воспоминаний, обладающий лишь относительным постоянством. То, что воспринимается как единство личности, — кажущееся единство. Вещь, тело, материя — это меняющаяся связь, признаков.

Сознание, по Маху, состоит из ощущений, но не обладает критерием различения между впечатлением и реальностью. Стало быть, и различать их человеку не дано, и он оказывается перед морем неразличимых феноменов.

Заметное воздействие идеи Э. Маха оказали на Г. Бара, Г. фон Гофмансталя, Р. Музиля.

Нельзя не назвать имени еще одного физика и математика в философии, Людвига Больцмана (1844—1906), как и Э. Мах, представителя эмпирического монизма. Он высказал мысль о том, что все гипотезы произвольны, и утверждал, что многие противоречащие друг другу суждения и теории могут быть одинаково верными и предназначены скорее дополнять, чем исключать друг друга. Больцман предвосхитил комплементарный принцип Нильса Бора и говорил о взаимном обогащении философии и физики. Эта мысль оказалась впоследствии чрезвычайно плодотворной для венского философского кружка.

Имя Франца Брентано (1838—1917) связано с открытиями в области эмпирической психологии, теории познания и этики. Брентано оживил аристотелевское понятие духовного акта и разделил все духовные феномены на три вида душевной деятельности: представление, суждение и любовь или ненависть. В работе «О происхождении нравственного познания» (1889) царит дух интуитивистской этики, зерном которой является «теория ценностей». Ценности относятся, по Брентано, к третьему виду душевной деятельности. Достойной целью жизни, которой он призывает подчинить любое деяние, является «споспешествование добру во всем». Под «всем» надо понимать «не только самого себя, но семью, город, государство, всю современную земную жизнь, даже времена далекого будущего». Принцип «суммирования добра» подразумевает следующую этическую практику: знать, что вещь хороша, значит в то же время считать, что необходимо ее любить. По Брентано, «все истины по формуле „это хорошо само по себе“ логически независимы от любой истины, касающейся фактически существующего. Все подобные этические истины верны, независимо от того, насколько они соответствуют природе мира».

Зигмунд Фрейд (1856—1939) и его книга «Толкование сновидений» (1900) открывает психоаналитический метод познания, оказавший влияние не только на медицину, психологию, но на литературу и искусство. Многие открытия 3. Фрейда были предугаданы венскими писателями (А. Шницлером, Г. Баром, Г. ф. Гофмансталем) в их художественной практике. Многие уже известные литературе и искусству глубинные явления человеческой психики и подсознания Фрейд лишь обобщил и научно осмыслил.

Фрейд с медицинской, психиатрической точки зрения изучал процессы, происходящие в подсознании человека, и выделил в нем несколько основных комплексов, главными из которых являются страх смерти, libido, т. е. инстинкт продолжения рода, как и вообще весь комплекс проблем, связанных с полом, так называемый эдипов комплекс, характеризующий также и детскую сексуальность — тяготение мальчика к матери и отторжение им отца как соперника. Единоборство между Eros (Любовью) и Thanatos (Смертью) предопределяет сложные конфликты человеческой психики.

Психоанализ вырастает из терапевтической практики психических заболеваний — неврозов, истерии — и превращается в философское мировоззрение, осваивающее проблемы соотношения сознания и бессознательного, утверждающее роль подсознания в человеческой психике.

Считая творчество сублимацией психических комплексов, главным образом сексуального, сам Фрейд использовал психоаналитический метод не только для терапевтических целей, но и рассматривая также явления культуры, искусства, литературы, стремясь универсализировать метод.

В то же время в Вене вызревали и рождались художественные тенденции и произведения, которые составят славу венского искусства рубежа XIX и XX вв. и дадут направление многим явлениям искусства XX в.

Это целая плеяда композиторов, таких, как Антон Брукнер (1824—1886), Хуго Вольф (1860—1903), Густав Малер (1860—1911), Арнольд Шёнберг (1874—1951), Альбан Берг (1885—1935), Антон фон Веберн (1883—1945).

Огромные сдвиги происходят в теории и практике других искусств — в архитектуре (Адольф Лоос, 1870—1933), в живописи (Г. Климт, 1862— 1918) — и носят название венского модерна. Известна группа «Сецессион», часто устраивавшая выставки, которые приучали публику к новым художественным явлениям.