Партийная система Египта

Крупнейшая и старейшая бывшая правящая Национально-демократическая партия (НДП) (основана в 1976 г. как центристская платформа внутри Арабского социалистического союза (АСС), с 1978 г. — НДП), представлявшая интересы в основном верхушки государственного аппарата — была распущена решением Высшего административного суда в апреле 2011 г.

Партия «Новый Вафд», которая со дня своего основания и до настоящего времени представляет интересы крупной и средней буржуазии (особенно той ее части, которая в меньшей степени зависит от государства), интеллигенции, студенчества, рабочих. В составе партии 88,3% мусульман и 11,7% христиан-коптов. Партия является наследницей партии Вафд, основанной в 1919 г. Саадом Заглюлем; первый раз была зарегистрирована в начале 1978 г., второй — в 1984 г. Программа партии провозглашает достижение социальной справедливости в обществе и обеспечение демократических свобод и многопартийности, а также замену президентской формы правления парламентской; в экономической области — курс на рыночную экономику при поддержке частного сектора и снятия ограничений на иностранные инвестиции. Программу партии также отличает положение о том, что шариат — органический, но не единственный источник законодательства.

Партия труда (ПТ) (ранее — Социалистическая партия труда) — оппозиционная партия, придерживающаяся крайне националистических и религиозных позиций. Партия была основана в 1978 г. президентом А. Садатом, желавшим создать лояльную оппозиционную партию в новой многопартийной системе, однако идеологические и организационные корни партии восходят к Мыср аль-Фатат, основанной в 1933 г. под покровительством короля Фуада. Партия была враждебна вафдистам из-за того, что они стояли на стороне союзников во время Второй мировой войны. Партия осудила египетско-израильский мирный договор и в 1981 г. фактически перестала существовать; возродилась в период президентства X. Мубарака. С 1987 г. представляла исламское направление и имела сторонников в основном среди молодежи, студентов, средних классов.

Либерально-социалистическая партия (ЛСП) — была образована из правого крыла АСС в 1976 г. Впоследствии стала Партией либералов (ПЛ). Партия объединяла часть националистически настроенной интеллигенции, незначительное число государственных служащих, студентов, либерально настроенной буржуазии. Партия всегда была малочисленной и существовала только на уровне руководящих органов, имела немногочисленных сторонников из-за неоднократной смены взглядов и полной поддержки, которую она оказала президенту А. Садату в подписании мирного договора с Израилем.

Национально-прогрессивная юнионистская партия (НПП) — возникла в 1976 г. как одна из трех «трибун» Арабского социалистического союза (АСС). НПП объединила в себе основные левые течение, существовавшие в египетском обществе — насеристов, марксистов, коммунистов, националистов и др. — и сформулировала общую позицию левых сил: солидарность с антимонархической революцией Свободных офицеров 1952 г., неприятие империализма и сионизма, поддержка арабского единства и палестинцев и защита национальной независимости (демократии и свободы слова). Партия выдвинула программу, основные моменты которой состояли в достижении экономической самостоятельности Египта, ликвидации эксплуатации и зависимости путем возвращения к комплексному научному планированию, укрепление руководящей роли государственного сектора при сохранении существования и деятельности национального капитала, но в рамках общенационального экономического развития; демократизации общественно-политической жизни.

В середине 1990;х гг. из НПП вышли насеристы, образовав собственную партию — Арабскую демократическую насеристскую партию (АДНП) — которая после своей легализации продолжила сотрудничество с остальными левыми силами. Эта партия опиралась на идеи, пользовавшиеся популярностью в 1950;е гг. Одной из основных целей партии было уничтожение растущего неравенства между бедными и богатыми в арабском мире и нахождение оптимальной формулы перераспределения национальных арабских богатств. Насеристы акцентировали внимание на тех достижениях Насера, актуальность которых не исчерпала себя и в настоящее время, это: социальные гарантии, бесплатное образование, медицинское страхование и т. д.

Партия Аль-Умма была образована в 1983 г. В качестве основных задач партия выдвигала провозглашение «исламской арабской египетской республики» и создание «консультативного демократического социалистического режима», единственной законодательной основой которой служил бы шариат. Программа партии базировалась главным образом на мелкобуржуазных националистических и теологических концепциях.

Действовали также и другие мелкие партии: Египетская партия зеленых (1990 г.), Юнионистско-демократическая партия (1990 г.), Народно-демократическая партия (1992 г.), Арабская социалистическая партия Египта (1985 г.), Партия социальной справедливости (1993 г.), Партия социальной солидарности (1995 г.), Партия национального согласия (2000 г.), Партия «Египет-2000» (2001 г.), Партия демократического поколения (2002 г.).

Перед парламентскими выборами 2012 г. среди многочисленных вновь образованных партий выделялись четыре главные коалиции с явными партиями-лидерами, вокруг которых выстраивались тактические альянсы различных политических сил.

Демократический альянс Египта (ДАЕ), возглавляемый политическим крылом ассоциации «Братья-мусульмане» — Партией свободы и справедливости (ПСС). Эта коалиция объединила партии самой различной политической направленности и позиционировала себя как общенациональное объединение, приверженное демократическим принципам. В эту коалицию вошли такие партии, как либеральная партия Аймана Нура «аль-Гад» («Завтра»), левая партия «аль-Карама» («Достоинство») и другие более мелкие партии.

Исламский альянс, возглавляемый салафистской партией «Ан-Нур» («Свет»), В альянс также вошли салафистские партии «Хизб аль-Асаля» («Подлинность») и «Хизб аль-Бинаа уа-т-Танмийя» («Партия строительства и развития»). Согласно официальной риторике Исламского альянса, он выступал против построения светского государства, но и не заявлял о приверженности теократии. По словам пресс-секретаря партии «ан-Нур» Надира Бакара, партия ставит цель построить современное государство, в котором бы «сохранилась исламская идентичность».

Альянс «Революция продолжается» («ас-Саура аль-мустамирра»), сформированный революционной молодежью, объединил преимущественно молодежные революционные движения, которые заявляли о том, что они являются «истинными символами революции и олицетворяют ее дух».

Альянс «Египетский блок» («аль-Кутля аль-мысрийя»), созданный вокруг Партии свободных египтян («аль-Масриюн аль-ахрар»), которую возглавил египетский миллионер, копт по вероисповеданию Нагиб Савирис. Альянс позиционировал себя как светский. В нем был представлен широкий спектр партий — от крайне правых («Партия свободных египтян») до левоцентристов («Социально-демократическая партия» и «Национальная прогрессивная юнионистская партия» — «ат-Тагамму») и даже крайне левых (Коммунистическая партия Египта). Эта коалиция заняла либеральную нишу и выступила за развитие рыночной экономики, свободной конкуренции и построение правового государства.

Особенность формирования предвыборных коалиций в Египте заключалась в том, что их состав постоянно менялся. Переход партий из одной коалиции в другую происходил не по идеологическим соображениям и близости программ. В первую очередь ставка делалась на партию-фаворита с целью попадания в более сильный предвыборный список. Для партий, созданных на волне «Революции 25 января 2011 г.», присоединение к крупной коалиции, прежде всего к Демократическому альянсу или Египетскому блоку, давало надежду на прохождение в парламент. Вначале ожидалось, что барьер для прохождения в Народное собрание будет установлен на уровне 2%. Однако после принятия крайне низкого избирательного барьера в 0,5% многие партии стали выходить из крупных коалиций и создавать собственные предвыборные блоки. В частности, так поступили салафиты, выйдя из Демократического альянса. Кроме того, внутри крупных коалиций, претендовавших на победу, обострилась борьба за формирование предвыборных списков. Партия-лидер пыталась включить в избирательный список максимальное число собственных кандидатов, что вызывало явное неудовольствие партнеров по коалиции и упреки в узурпации власти и недемократическом поведении.

В 1990;е гг. большие видоизменения претерпели и избирательные законы арабских стран, призванные, так же как и законы о политических партиях, обеспечить победу правящим партиям с учетом выхода на политическую арену оппозиционных, как правило, исламских партий и движений. Характерным примером в этой связи является Алжир, где в течение 1990;х гг. избирательный закон менялся несколько раз и преследовал цель не допустить в парламент депутатов от исламских партий. В 1997 г. был принят новый избирательный закон, в соответствии с которым мажоритарная система была заменена на пропорциональную^[1]. Такая система была выгодна только крупным партиям, у которых большой электорат. Была также установлена пятипроцентная оговорка, в соответствии с которой партии, получившие менее 5% голосов избирателей данного избирательного округа, к распределению депутатских мандатов вообще не допускались. Более того, буквально за несколько месяцев до выборов 1997 г. функционерами различных общественно-политических проправительственных организаций была сформирована «партия власти» — Национальное демократическое объединение (НДО), имевшее целью завоевание парламентского большинства и противостояния депутатам исламских партий.

Из-за этих особенностей алжирской избирательной системы целый ряд партий не получил парламентские мандаты, хотя в общенациональном масштабе за них проголосовало значительно больше избирателей, чем за партии, получившие от 1 до 3 депутатских мандатов. Дело в том, что в каждом из 56 избирательных округов заранее определялось число депутатов в соответствии с численностью проживающего там населения, причем места в парламенте в соответствии с пропорциональной системой могли получить только партии, преодолевшие 5%-ный порог набранных голосов.

Египетское избирательное законодательство также многократно обновлялось. По закону от 2 октября 1990 г. число избирательных округов было увеличено с 48 до 222, и оппозиционные партии — вследствие ограниченности их возможностей — не смогли выставить кандидатов в каждом из них. Эти выборы оппозиция, за исключением Национально-прогрессивной партии (НПП), бойкотировала, по причине отказа правительства отменить чрезвычайное положение, введенное в 1981 г., и передать контроль над выборами от Министерства внутренних дел судебным органам, как это было предусмотрено конституцией. Национально-прогрессивная партия завоевала 5 мест в парламенте и в условиях бойкота оказалась единственным представителем оппозиции в Народном собрании. Правящая НДП провела в парламент 360 членов, независимые кандидаты получили 79 мест. Оппозиционные партии поняли, что их бойкот не получил широкой поддержки населения, как на то рассчитывали, и не оказал должного воздействия на президента, который даже частично не пошел ни на какие уступки, и означал в конечном итоге их самоустранение с политической арены. Кроме того, стало ясно, что в условиях чрезвычайного положения участие в избирательном процессе осталось для оппозиционных партий фактически единственным средством сохранения своей жизнеспособности и пополнения числа сторонников.

Процедура проведения парламентских выборов 2000 г. претерпела существенные изменения: Высший конституционный суд постановил назначать на должности председателей избирательных комиссий исключительно представителей судебной власти, чтобы привести процедуру проведения выборов в соответствие с конституционным положением. Контроль над выборами, таким образом, был передан из ведения Министерства внутренних дел в ведение судебных органов, что было одним из главных требований оппозиции. Однако ввиду нехватки судей для обеспечения избирательного процесса на 40 тыс. избирательных участков страны, было решено проводить выборы в три этапа, перемещая судей из одной провинции в другую, в результате чего голосование проходило почти месяц (с 18 октября до 14 ноября). Особенностью выборов 2000 г. было и то, что из 4116 зарегистрированных кандидатов только 876 шли по партийным спискам, остальные 3240 выдвигались в качестве независимых. При этом из 3240 независимых 3000 были членами правящей НДП, которые баллотировались в качестве независимых только потому, что не были включены в партийный список и поэтому в некоторых избирательных округах кандидаты от НДП активно противостояли друг другу. Правящая партия смогла, таким образом, сохранить большинство голосов, т. е. 2/3, необходимых для прохождения любого законопроекта, или выдвижения президента Хосни Мубарака на очередной срок на безальтернативной основе.

В Тунисе накануне парламентских выборов 1994 г. была принята новая редакция закона о выборах: число мест в парламенте было увеличено до 163 (вместо 144), в том числе 144 из них должны были оспариваться по мажоритарной системе, т. е. эти места отдавались партийным или коалиционным спискам, набравшим простое большинство в своих избирательных округах. На практике это означало, что 144 места в парламенте получала пропрезидентская партия Демократическое конституционное объединение (ДКО), а оставшиеся 19 мест должны были распределяться между «партиями меньшинства», конкурирующими между собой уже в порядке пропорционального представительства на общенациональном уровне. Фактически эти 19 мест были отведены партиям легальной оппозиции, подписавшим Национальный пакт. По итогам парламентских выборов 1994 г. ДКО набрала 97,73% голосов и получила 144 места в парламенте, в то время как легальные оппозиционные партии получили в общей сложности 2,27% голосов и 19 мест (Движение демократов социалистов — 10 мест; Движение за обновление — 4 места; Демократический юнионистский союз — 3 места; Партия народного единства — 2 места).

Посредством избирательных законов и законов о политических партиях, СМИ и др. правящие элиты обеспечивали незыблемость политической монополии правящей партии. Частое принятие поправок в процедурную часть избирательного процесса позволяло правящей элите на протяжении многих лет формировать нужный состав парламента и закреплять за пропрезидентскими партиями статус правящих. Поэтому, несмотря на существование в арабских странах множества политических партий, механизм управления продолжал сохранять преимущественно однопартийный характер, поскольку центральные и местные государственные органы власти и управления контролировались пропрезидентскими партиями, которые имели абсолютное большинство мест в законодательном органе власти.

Важно отметить, что даже в тех арабских республиках, где многопартийная система существовала уже давно, отсутствовали юридические гарантии конституционной свободы партий: действия контролирующих политические партии государственных органов (отказ в регистрации партии, приостановление ее деятельности или роспуск) не всегда могли быть обжалованы в судебном порядке.

Характерно для арабских республик, что становление многопартийной системы и ее юридическое оформление практически везде сопровождалось параллельной тенденцией: структуризацией и институционализацией исламских образований, течений и групп от умеренного до радикального и крайне экстремистского толка, стремившихся легализоваться и занять свое (как правило, лидирующее) место на политической арене.

При этом самые острые формы подъем исламского движения в 1980—1990;е гг. принял в тех странах, где наиболее болезненно происходил отход от социально-политических принципов первого этапа независимого развития. Став фактически единственной оппозиционной силой (в условиях авторитарных режимов), исламские движения превратились в средство разрешения возникавших проблем.

Для самого ислама и его многовековой истории проблематика политических партий в их современном понимании является относительно новой, так как традиционная исламская мысль этим вопросом не занималась, поскольку в Коране и Сунне он не рассматривается. Современные исламские идеологи придерживаются различных взглядов на политические партии. Выделяются две противоположные точки зрения. Сторонники одной из них, ссылаясь на Коран и хадисы, отрицательно относятся к политическим партиям, полагая, что их деятельность противоречит исламу, который исходит, прежде всего, из единства мусульманской общины (Уммы) и не приемлет соперничества групп правоверных между собой в борьбе за власть. В частности, в Саудовской Аравии и ряде стран Персидского залива любая партийная деятельность запрещена, так как она нарушает единство братьев по вере. В Бахрейне виновные в нарушении запрета на деятельность всех политических партий и организаций караются по всей строгости закона. Имеющиеся в этой стране профессиональные общества и общественно-спортивные клубы не имеют права заниматься политической деятельностью.

В Кувейте, где политические партии также запрещены, интересы различных социальных групп и слоев населения выражают и отстаивают общественно-политические организации, которым принадлежит важная роль в социально-политической жизни страны. В Кувейте еще в 1962 г. был принят закон «Об организациях и клубах общественной пользы», который в дальнейшем практически не изменился. Любое объединение, будь то общественное, просветительское, религиозное и даже спортивное, создается в соответствии с положениями данного законодательного акта. В число организаций и клубов «общественной пользы» были включены и союзы профессионального типа, такие как ассоциации юристов, экономистов, журналистов, учителей. Правящие круги страны рассматривают эти общества как своеобразные просветительские кружки, задача которых состоит в пропаганде и разработке новых идей, касающихся основных проблем будущего развития страны, которые, однако, должны гармонично сочетаться с традиционными устоями общества. Они действуют под контролем правительства, выделяющего дотации на их содержание и имеющего, таким образом, возможность оказывать на эти организации прямое давление. Закон запрещает организациям и клубам общественной пользы вмешиваться в политическую жизнь, разжигать религиозную вражду, общинные и классовые разногласия.

Однако большинство современных исламских идеологов отстаивает иную позицию. Они считают партии важным элементом политической системы современного исламского общества, полагая, что их функционирование вполне соответствует исламу, который поощряет свободу выражения мнений, плюрализм и даже право оппозиции отстаивать свои взгляды. Сторонники такого подхода также подчеркивают, что ислам выступает против разночтений по основам религиозной догматики и ключевым вопросам веры, которые однозначно сформулированы Кораном и Сунной. Что же касается различий во мнениях относительно путей реализации исламских принципов и идеалов, несовпадения позиций по частностям, оставленным указанными источниками на усмотрение самим правоверным, то они не только допустимы, но и необходимы как гарантия гибкости ислама, его способности развиваться и отвечать потребностям современного общества. Единство в главном по принципиальным моментам не исключает различий в путях и способах достижения общих целей, а значит, предполагает возможность соперничества и конкуренции между различными группами мусульман, в том числе и в борьбе за власть.

Более того, многопартийная система, по их мнению, даже необходима современному исламскому государству для осуществления принципа «аш-шура» — консультаций при принятии важнейших политических решений, а также для обеспечения прав человека (в частности немусульман) и защиты граждан от возможного произвола властей. Поэтому партии нужны также для контроля за соответствием политики государства исламу, поскольку именно они в состоянии наилучшим образом выполнить возложенную на мусульман обязанность — следить за соблюдением всего предписанного священной книгой ислама в качестве обязательного и предотвращать действия, ею запрещенные. Если консультативная функция возлагается в первую очередь на партии, находящиеся у власти и дающие советы главе государства и правительству, то контрольно-критическая роль отводится, прежде всего, оппозиционным партиям. Деятельность последних оправдывается ссылкой на хадис, гласящий, что «самая предпочтительная форма борьбы за веру — слово правды, сказанное в лицо несправедливому правителю-деспоту». Если какая-либо партия выдвигает свою программу, агитирует за нее, стремясь убедить избирателей в том, что она лучше других сумеет претворить в жизнь принципы ислама, то это вовсе не противоречит последнему. Иными словами, партийная система, гарантирующая мирный переход власти от одних сил к другим в рамках ислама, дает возможность совместить два характерных для него принципа: с одной стороны, избежать незаконного выступления против властей и насильственного свержения существующего режима, а с другой — обеспечить контроль за соответствием действий власть предержащих исламским идеалам.

Однако, по мнению современных исламских правоведов и политологов, партии только в том случае играют позитивную роль в исламском государстве, если они отвечают нескольким условиям. Главное заключается в том, что в своих программах, организации и деятельности они должны руководствоваться принципами шариата или, по крайней мере, не нарушать их. Кроме того, ислам не допускает образования партий, угрожающих национальному единству и религиозному братству мусульман или препятствующих нормальной работе государственных учреждений.

Такого рода критерии находят отражение в законодательстве ряда арабских стран. Например, в соответствии с законом «О политических партиях» от 1977 г., который действовал в Египте, цели, программы, политика и методы работы партий не должны были противоречить принципам шариата, объявленным конституцией главным источником законодательства. Алжирский закон «О политических партиях и ассоциациях» от 1989 г. не допускал создания партий, ставящих своей целью отход от морали и ценностей ислама. Тунисский закон 1987 г. требовал от любой политической партии уважения и защиты арабо-исламской индивидуальности страны.

В разных арабских странах вырабатывался различный подход к исламским партиям, прямо ориентирующимся в своей структуре и деятельности на религиозные критерии. Это зависело от решения более общего вопроса о взаимодействии политики и религии, от истории взаимодействия власти и общества. Так, Национальная хартия Туниса 1988 г. делала акцент на том, что мечети не могут быть ареной политической борьбы и должны оставаться во власти одного Аллаха.

Египетский закон о политических партия запрещал создание партий, чьи программные установки и деятельность строятся на дискриминации по религиозному признаку. Аналогичного принципа придерживался и тунисский закон. В обеих странах исламские организации не признавались в качестве политических партий. Конституция Алжира 1996 г. запрещала создавать политические партии на религиозной основе, а закон о партиях 1997 г. запрещал использовать религию в политических целях.

Однако при всех различиях правового статуса исламские партии, организации и движения в конце XX в. принимали самое активное участие в политической жизни арабских стран, зачастую устанавливая доминирующее идеологические влияние на общество. Независимо от своего названия и правового статуса они стали представлять собой важный элемент политических систем большинства арабских государств. Более того, происходил переход от политики прямого (зачастую вооруженного) подавления исламской оппозиции в начале 1990;х гг. (как это было, например, в Алжире) к четко выраженному стремлению создать условия для политического согласия с ней и нахождения общих целей дальнейшего развития в рамках национально-исламского государства, учитывающего традиционные ценности ислама.

После революционных событий 2011 г., когда с политической арены ушли правящие элиты Туниса, Египта, Йемена, Ливии, начался процесс восстановления конституционных институтов и новый этап строительства партийных систем. На политическую арену арабских республик вышло много новых политических партий, возникших на волне трансформационных процессов, были приняты новые избирательные законы и законы о политических партиях.

Первые парламентские выборы в Египте после свержения президента Хосни Мубарака прошли в ноябре 2011 г. — январе 2012 г. В ходе выборов в парламент за депутатские мандаты боролись кандидаты более чем от 40 политических партий. Национальную ассамблею представляли 508 депутатов, из которых 498 избирались и 10 назначались. 332 члена палаты избирались по партийным спискам; 166 — в качестве независимых кандидатов.

При этом в предвыборной борьбе выделялись четыре основные коалиции с явными партиями-лидерами, о которых говорилось выше.

• 1. Демократический альянс Египта (ДАЕ), возглавляемый политическим крылом ассоциации «Братья-мусульмане» — Партией свободы и справедливости (ПСС). Эта коалиция объединила партии самой различной политической направленности и позиционировала себя как общенациональное объединение, приверженное демократическим принципам.
• 2. Исламский альянс, возглавляемый салафистской партией «Ан-Нур» («Свет»). Согласно официальной риторике Исламского альянса, он выступал против построения светского государства, но и не заявлял о приверженности теократии.
• 3. Альянс «Революция продолжается» («ас-Саура аль-мустамирра»), сформированный революционной молодежью. Он объединил преимущественно молодежные революционные движения, которые заявляли о том, что они являются «истинными символами революции и олицетворяют ее дух».
• 4. Альянс «Египетский блок» («аль-Кутля аль-мысрийя»), созданный вокруг Партии свободных египтян («аль-Масриюн аль-ахрар»), которую возглавил египетский миллионер, копт по вероисповеданию, Нагиб Савирис. Альянс позиционировал себя как светский. Особенность формирования предвыборных коалиций в Египте заключалась в том, что их состав постоянно менялся.

Что касается бывшей правящей Национально-демократической партии (НДП), то 16 апреля 2011 г. решением суда она была распущена, а ее собственность перешла в распоряжение государства. В Египте шли дебаты по поводу участия бывших руководителей и простых членов НДП, а также лиц, приближенных к режиму X. Мубарака, в политическом процессе послереволюционного Египта. Однако Высший совет вооруженных сил (ВСВС) до начала избирательного цикла не наложил запрет для бывших членов НДП принимать участие в выборах.

Убедительную победу на этих выборах одержала Партия свободы и справедливости, получив 47% голосов и 230 мест в парламенте из 498 мест. Лидер этой партии Мухаммед аль-Кататни стал спикером парламента. Салафитская партия «Ан-Нур» («Свет») заняла второе место (набрав 24% голосов), обеспечив себе в общей сложности.

120 мест. В целом исламские партии завоевали ¾ парламентских мест, и именно они должны были определять дальнейший путь развития страны и создавать ее законы, включая новую конституцию. Голоса распределились следующим образом (табл. 5).

Таблица 5

Итоги первых послереволюционных выборов показали, что большинство избирателей высказались в пользу религиозного традиционализма, связывая именно с этой идеологией понятия социальной справедливости, национального достоинства, а также надежды на лучшую жизнь. С другой стороны, это было безусловным выражением вотума недоверия в адрес тех политиков, которые выступали как с либеральнодемократических, так и с традиционно-националистических позиций.

Однако в июне 2012 г. Конституционный суд отменил результаты выборов, отметив несоответствие избирательного закона конституции страны, так как часть депутатов избиралась по пропорциональной системе, другая — по мажоритарной. Это привело к тому, что места, предназначавшиеся для беспартийных кандидатов, перешли к партиям. Суд решил, что мандаты 1/3 депутатов являются нелегитимными.

Массовые выступления 2013 г. привели к смещению президента от исламистов Мухаммеда Мурси и новым президентским выборам, победу на которых одержал фельдмаршал Абдель Фатах ас-Сиси. Парламентские выборы были отложены.

В Ливии после свержения Муаммара Каддафи, правившего страной 42 года, власть перешла к Переходному национальному совету (ПНС), который должен был сложить свои полномочия в июне 2012 г. после выборов в Учредительное собрание Ливии.

28 января 2012 г. был принят Избирательный закон Ливии, разработанный Переходным национальным советом (ПНС), в соответствии с которым в июле того же года состоялись выборы в Высший национальный конгресс (ВНК) — временный орган законодательной власти, состоящий из 200 членов, который должен был действовать в течение всего переходного периода. В задачу Национального конгресса входила разработка основного закона страны, на основе которого должны были быть проведены выборы в уже постоянный орган законодательной власти и сформированы новые властные структуры. В избирательном законе была предложена следующая избирательная система: 120 кандидатов избираются по одномандатным округам (независимые) и 80 — по партийным спискам. Как было объявлено, это сделали для того, чтобы ни одна партия не смогла доминировать в парламенте. Предполагалось, что 120 кандидатов будут избраны от 69 одномандатных округов, а 80 кандидатов по партийным спискам будут избираться от 20 округов.

Всего в выборах участвовали 142 новых политических образования (при Каддафи любые партии были запрещены). Среди них наиболее крупные были четыре: Партия Национальный фронт (бывшая партия Национальный фронт за освобождение Ливии — бывшая оппозиционная группа, созданная в 1980;е гг.); Партия справедливости и созидания (политическое крыло «Братьев-мусульман» в Ливии); Партия Отечества (аль-Ватан) — исламистская партия во главе с Абдель-хакимом Бельхаджем, бывшим эмиром ливийской исламской боевой группы; Либеральная коалиция «Альянс национальных сил», в который вошли 40 небольших партий и 200 общественных организаций, во главе с бывшим премьер-министром Махмудом Джибрилом.

Уверенную победу на выборах одержал Альянс национальных сил (АНС), получивший 39 мест в парламенте (табл. 6).

Таблица б

Безопасность на выборах обеспечивали 40 тыс. сотрудников МВД и 13 тыс. представителей зарождающейся новой ливийской армии. Именно военные обеспечивали перевозку избирательных бюллетеней после голосования, а также наблюдение за береговой полосой и воздушным пространством страны.

Результаты выборов показали, что исламистам не удалось победить по партийным спискам. Причем они проиграли даже в Киренаике, где их позиции были традиционно сильными.

После выборов парламента основным вопросом стал вопрос о принятии конституции: впервые за сорок три года стране предстояло определить не только форму государственного устройства, но и характер самого режима, его идеологию, основы внутренней и внешней политики. Между тем опыта участия в избирательном процессе, опыта партийного взаимодействия и парламентских дебатов у Ливии не было. Новые власти не смогли сдвинуться с мертвой точки и предложить новую стратегию объединения ливийских племен.

Порядок выборов в Конституционную ассамблею был урегулирован законами № 17 и № 30 от 20 июля 2013 г. и 2 декабря 2013 г.

К кандидатам в члены ассамблеи предъявлялись следующие требования: быть гражданином Ливии, дееспособным, достигшим возраста 25 лет на момент регистрации, иметь диплом об образовании не ниже среднего. Кроме того, кандидат должен был получить поддержку не менее 100 избирателей как минимум в одном избирательном округе, а также внести избирательный залог в размере 500 ливийских динаров. Не могли выдвигать свои кандидатуры члены ВНИК и других избирательных комиссий, члены правительства и ВНК, военнослужащие и сотрудники служб безопасности, а также граждане, совершившие преступления или осужденные за аморальные поступки.

Выдвижение кандидатов началось 6 октября 2013 г., регистрация завершилась 11 ноября. Окончательный список был опубликован 7 декабря и включал 649 кандидатов.

Ассамблея должна была представлять каждую провинцию — Триполитанию (219 зарегистрированных кандидатов), Киренаику (281 кандидат) и Феццан (148 кандидатов). Предполагалось, что ассамблея будет работать с марта по июль, а затем проект конституции будет вынесен на всеобщий референдум.

Выборы в Конституционную ассамблею состоялись 20 февраля 2014 г. Голосование проходило на фоне усиленных мер безопасности.

Страна была разделена на 11 избирательных округов и 36 избирательных центров.

В соответствии с Избирательным законом члены Конституционной ассамблеи избирались по двум избирательным системам: системе «единственного непередаваемого голоса» для многомандатных округов и системе «первый получает пост» для одномандатных округов.

За 58 мест Конституционной ассамблеи боролись 649 кандидатов, включая 73 женщин. По всей стране было открыло 1496 пунктов для голосования и проголосовало около 50% зарегистрированных кандидатов. 2 марта 2014 г. председатель ВНИК Нури Эбалар объявил предварительные результаты выборов, указав, что избраны лишь 47 членов Конституционной ассамблеи из 60. Он подчеркнул, что правительство не смогло обеспечить надлежащий уровень безопасности на избирательных участках, что привело к многочисленным нарушениям, и объявило о своей отставке. Тем не менее 13 марта выборы были признаны состоявшимися, и были объявлены следующие имена победителей.

В соответствии с Дополнением 7 к Конституционной декларации 3 августа 2011 г., принятым 11 марта 2014 г., должен быть избран Совет представителей (СП), который заменит Высший национальный конгресс (ВНК) и будет функционировать в качестве временного законодательного органа на переходный период.

Выборы в Совет представителей состоялись 25 июня 2014 г. Предполагалось, что Совет представителей должен выполнить следующие задачи: решить вопрос о способе избрания временного президента (прямым или непрямым голосованием) в течение 45 дней своей первой сессии; одобрить новую конституцию после того, как она будет разработана Конституционной ассамблеей и одобрена на референдуме 2/3 избирателей; в течение 30 дней с момента промульгации новой конституции Совет представителей должен принять закон о всеобщих выборах, основанный на новой конституции.

Правовая основа избрания Совета представителей состоит из следующих декретов и законов, дополненных правилами и решениями Высшей национальной избирательной комиссии (ВНИК): Конституционная декларация от 3 августа 2011 г.; Дополнение к Конституционной декларации от 11 марта 2014 г., устанавливающее основу для избрания Совета представителей и определяющее мандаты нового законодательного органа; закон о создании Высшей национальной избирательной комиссии (ВНИК) от 28 марта 2013 г., который определяет способ ее избрания, структуру и полномочия; закон о политической и административной изоляции с дополнениями от 5 мая 2013 г., который определяет критерии для лиц, занимающих постоянные политические посты в Ливии, принимая во внимание их отношение с прежним режимом; закон о выборах в Совет представителей на переходный период от 31 марта 2014 г. и Дополнение к нему 782/2014, которое устанавливает избирательную систему, квалификацию избирателей и кандидатов, порядок регистрации, подсчета голосов, ответственность за избирательные правонарушения и др. вопросы, касающиеся избрания депутатов Совета представителей; Избирательный закон 10/2014, который вводит специальные квоты с целью обеспечения представительства женщин в Совете представителей (из 200 мест 32 резервируются для женщин).

Кандидаты в депутаты Совета представителей соревновались на основе двух мажоритарных систем: система «первый получает пост» применялась в округах с одномандатным представительством, а система «единственного непередаваемого голоса» использовалась в округах, где предусмотрено представительство более одного мандата. Из 75 избирательных центров в стране 34 имели один общий бюллетень для голосования, а 41 избирательный цент имели два бюллетеня для голосования: один общий бюллетень и один для голосования за резервированные места.

Результаты голосования были объявлены 22 июля 2014 г. Глава Избирательной комиссии Ливии Имад ас-Саях заявил, что в голосовании приняли участие более 630 тыс. человек из 1,6 млн зарегистрированных граждан.

Большинство мест заняли представители светских партий, а исламисты, имевшие значительное количество мест в Всеобщем народном конгрессе (ВНК), получили только 30 мест.

Не желая сдавать завоеванных позиций, исламисты захватили ливийскую столицу Триполи и создали альтернативное правительство, в результате чего избранные парламентарии были вынуждены бежать из столицы в город Тобрук (на расстоянии 1,6 тыс. км в востоку от Триполи). В результате в Ливии возникло двоевластие: с одной стороны — избранный парламент и премьер-министр Абдалла Абдуррах-ман ат-Тани, с другой — утративший легитимность происламский Всеобщий народный конгресс и избранный им премьер-министр Амр аль-Хаси.

Таким образом, попытка формирования легитимных органов государственной власти в Ливии была блокирована разобщенностью сторон, которые не могут прийти к согласию относительно будущего политического устройства Ливии. В стране продолжаются боевые действия: отряды бывшего генерала ливийской армии Халифы Хафтара сражаются с другими вооруженными группировками (каддафистов, радикальных исламистов, местных племен), общая численность которых, по некоторым данным, превышает уже 1,5 тыс.

Первые выборы в Учредительное собрание Туниса после падения режима Бен Али прошли 23 октября 2011 г. До этого, в марте 2011 г. была учреждена Высшая инстанция по реализации целей революции, политической реформе и демократическому транзиту (или Высшая инстанция), которая до выборов Учредительного собрания должна была выполнять функции законодательной власти. В состав этой структуры (около 150 человек) вошли представители политических партий, ряда общественных организаций, отдельные авторитетные лица. 20 мая 2011 г. был обнародован закон о выборах, разработанный Высшей инстанцией. До конца ноября 2011 г. обязанности президента исполнял на временной основе Фуад Мебазаа, и в том же году сменились три переходных правительства. Высшая инстанция рассматривалась как место диалога между умеренными исламистами и лицами светских взглядов, которые в ней преобладали.

Одновременно шел бурный процесс образования новых партий: к 20 июня 2011 г. в Тунисе насчитывалось уже 95 легальных партий, многие из которых отпочковались от старых, 145 партий получили отказ в регистрации.

Выборы в Учредительное собрание выиграла исламская партия «Ан-Нахда» («Возрождение»)^[2], получившая 41% голосов и 89 мест в 217-местном парламенте. Голоса распределились следующим образом (табл. 7).

Таблица 7

Такого рода победа исламской партии была вполне ожидаемой, учитывая, что после многолетнего правления Демократического конституционного объединения (ДКО) на политическую арену сразу вышли более 100 политических партий (большинство из которых образовались после бегства Бен Али), а также независимые депутаты (в общей сложности более 11 500 кандидатов претендовали на депутатские мандаты). При этом многие партии были крайне малочисленны, а их названия и общедемократические программы мало чем отличались друг от друга, что не позволило их лидерам эффективно бороться за голоса избирателей. Ни одна из политических партий не получила абсолютного большинства, необходимого для формирования правительства, так как действующая избирательная система все же позволила даже небольшим партиям провести своих депутатов в парламент.

В результате выборов образовалась ведущая парламентская коалиция (Ан-Нахда, Конгресс за Республику и Демократический форум за труд и свободы), получившая совокупно 138 мандатов и прозванная «Тройкой».

Программа Ан-Нахды состояла из 365 пунктов и в целом предусматривала построение демократического общества с парламентской формой правления, многопартийностью, открытой рыночной экономикой и полным соблюдением гражданских прав, но при сохранении традиционных исламских ценностей. Вернувшись в Тунис после многолетней эмиграции, лидер партии Рашид Ганнуши заявил, что идеалом Ан-Нахды служит турецкая Партия справедливости и развития.

После победы на выборах в Учредительное собрание победившая партия «Ан-Нахда» призвала все политические силы страны к национальному диалогу.

Новый Избирательный закон Туниса был одобрен Национальной учредительной ассамблеей (парламентом) Туниса 1 мая 2014 г.

Палата представителей избирается на региональном уровне по закрытым спискам по системе пропорционального представительства по методу наибольших остатков. Поскольку избирательные списки являются закрытыми, избиратели не могут выразить свои предпочтения, изменив порядок кандидатов, указанных в списке. Избирательные закон требуют соблюдения гендерного равенства в списках, поэтому списки должны чередовать фамилии мужчин и женщин. Закон также требует представительства молодежи: списки кандидатов избирательных округов должны предусматривать не менее четырех мест для мужчин и женщин не старше 35 лет.

217 членов Палаты представителей избираются по 33 избирательным округам, разделенным внутри страны и за ее пределами на районы: 27 — в округах внутри страны; 6 — за рубежом (2 — во Франции, 1 — в Италии, 1 — в Германии, 1 — для Америки и остальных стран Европы, 1 — для арабского мира и остального, не представленного мира).

Первые парламентские выборы после падения режима Бен Али и принятия новой конституции прошли в Тунисе 26 октября 2014 г. В голосовании участвовали 1327 списков в Тунисе и 97 списков — за рубежом. Из списков в Тунисе 810 были представлены политическими партиями, 170 принадлежали коалициям, было также 347 списков независимых кандидатов.

Новый Избирательный закон был одобрен Национальной учредительной ассамблеей (парламентом) Туниса 1 мая 2014 г. Положение о запрете участия в выборах сторонников свергнутого президента Бен Али было отвергнуто большинством депутатов. В соответствии с законом, Палата представителей избирается на региональном уровне по закрытым спискам по системе пропорционального представительства по методу наибольших остатков. Выборами руководит Высшая независимая избирательная комиссия (ВНИК), состоящая из 9 независимых и компетентных членов, избранных конституционной ассамблеей на один шестилетний срок.

Избирательный закон требует соблюдения гендерного равенства в списках, поэтому списки должны чередовать фамилии мужчин и женщин. Закон также требует представительства молодежи: списки кандидатов избирательных округов должны предусматривать не менее четырех мест для мужчин и женщин не старше 35 лет.

Основными соперниками на этих выборах выступили старые конкуренты в лице исламистской партии «Ан-Нахда» и светской партии «Призыв Туниса», которая одержала победу, получив 86 парламентских мест.

Голоса распределились следующим образом (табл. 8).

Таблица 8

Таким образом, исламская партия «Ан-Нахда» потерпела поражение на выборах в постоянный законодательный орган государственной власти. Третье место занял Либеральный патриотический союз (партия тунисского олигарха Слима Риахи), получив 16 мест, четвертое — Народный фронт (коалиция левых партий — 15 мест). Пятое место (8 мандатов) заняла светская партия коммунистического толка «Перспективы Туниса».

Бывшие союзники Ан-Нахда по коалиции растворились в числе более мелких партий, поделивших оставшиеся места.

Всего в тунисском парламенте представлены 15 политических партий и 3 независимых депутата.

Парламентские выборы в Алжире состоялись 10 мая 2012 г. Эти выборы стали четвертыми по счету очередными выборами после принятия в 1996 г. новой конституции страны, закрепившей создание двухпалатного парламента, существенно расширившей полномочия главы государства и четко определившей политические рамки функционирования многопартийной системы. Конституция, в частности, запрещала создавать политические партии на религиозной, языковой, расовой, гендерной, корпоративной или региональной основе. Кроме того, политические партии не могут прибегать к пропаганде, затрагивая «основные свободы и ценности алжирского народа, национальное единство, безопасность и территориальную целостность, независимость страны и суверенитет народа, а также демократический и республиканский характер государства». Ни одна партия не может прибегать к насилию или принудительным акциям для достижения политических целей. Кроме того, конституция сформировала образ «демократического» Алжира, строящего правовое государство.

В декабре 2011 г. парламент Алжира одобрил новый закон о партиях, в соответствии с которым не могут быть легализованы партии и движения, члены которых активно сражались с правительством на стороне исламистов в период 1990;х гг.

Выборы 2012 г. проходили в соответствии с новым Избирательным законом (содержащим 238 статей), который был одобрен парламентом страны 24 ноября 2011 г. В целом, закон претерпел довольно незначительные изменения, однако его принятие было охарактеризовано министром внутренних дел Алжира как «усиление демократических тенденций». Основные изменения закона касались тех гарантий, которые были предоставлены избирателям на всех этапах избирательной кампании, включая обеспечение избирательных участков прозрачными урнами для голосования и наблюдением за ходом избирательных операций. Новшеством стало создание двух комиссий, которые должны были выполнять функции наблюдателей за выборами. В соответствии со статьей 168 закона создается Национальная комиссия, состоящая из судей, назначаемых президентом республики. Ее представители должны дежурить на каждом избирательном участке с целью обеспечения честности и прозрачности процедуры голосования. В сферу компетенции комиссии входит оценка всех вероятных нарушений и обеспечение законности избирательных операций; оценка всех возможных нарушений положений избирательного закона, а также всех вопросов, которые будут переданы ей на рассмотрение комиссией по наблюдению за выборами. Другая Комиссия по наблюдению за выборами включает в свой состав представителей политических партий, участвующих в выборах, и представителей независимых кандидатов. Эта комиссия создает свои комитеты на уровне коммун и вилай для мониторинга выборов на избирательных участках.

Однако, несмотря на демократические новшества, выборы в Алжире проводятся под контролем Министерства внутренних дел. Только глава МВД имеет право объявлять предварительные результаты голосования.

В соответствии с новым законом корпус парламентариев был увеличен с 389 до 462 человек. Национальная народная ассамблея (ННА) — нижняя палата парламента — избирается на пять лет по партийным спискам с распределением мест на основе пропорционального представительства. Списки, которые набрали менее 5% поданных голосов, не участвуют в распределении мест.

Парламентское обсуждение и официальное обнародование нового избирательного закона положило начало активизации деятельности политических партий Алжира перед предстоящими выборами. Так, партия умеренных исламистов Движения общества за мир (ДОМ) заявила о своем выходе из правительственной коалиции, в которую она входила с 1997 г. (при этом, однако, отказалась сдать занятые министерские портфели под предлогом того, что партия по-прежнему поддерживает президента). Представители семи различных фундаменталистских движений по призыву партии Ан-Нахда объединились в собственную коалицию для борьбы за депутатские мандаты со светскими партиями.

В выборах, которые состоялись 10 мая 2012 г., смогли принять участие 21 новая партия, зарегистрированные Министерством внутренних дел в течение 2011 г. после февральских волнений, хотя бороться за парламентские места с крупными партиями и альянсами им было довольно сложно. Всего в выборах приняли участие 44 политические партии.

По итогам голосования победу на парламентских выборах завоевала светская партия (бывшая правящая) — Фронт национального освобождения, завоевавший 221 место в 462-местной нижней палате парламента.

Голоса распределились следующим образом (табл. 9).

Таблица 9

Второе место заняло Национальное демократическое объединение (НДО), получившее 70 мест. Исламистский альянс «Зеленый Алжир» получил 47 мест (в 31 вилайе из 48 альянс не смог провести в парламент ни одного депутата).

Четвертое место (21 депутат) занял проберберский Фронт социалистических сил (ФСС). Еще одна проберберская партия — Объединение за культуру и демократию (ОКД) — выборы бойкотировала под предлогом недоверия действующим властям (в нижней палате парламента 2007 г. эта партия имела 19 мест). Имеющие очень большое влияние в регионах с преимущественно берберским населением, две партии — ОКД и ФСС — никак не могут найти общий язык, и если одна из принимает участие в выборах, другая — их бойкотирует, как это было с точностью до наоборот в 2007 и 2002 гг.

Левая Партия трудящихся заняла пятое место, получив 17 депутатских мест.

Остальные исламистские партии, не вошедшие в АЗА, получили в общей сложности 11 депутатских мандатов.

Всего в парламенте 2012 г. представлены 28 политических партий и 19 независимых депутатов (в парламенте 2007 г. была представлена 21 партия). Партии и независимые депутаты представляют очень широкий политический спектр — от социалистов и троцкистов до умеренных исламистов.

Из 462 депутатов 145 были женщинами (в том числе 68 — по спискам ФИО и 23 — по спискам НДО). Такого высокого уровня женского представительства нет больше ни в одной арабской стране (в парламенте 2007 г. женщин было всего 30).

Некоторые парламентские партии выступают против правительственной программы и активно критикуют правительственный курс (например, исламская партия «Движение за национальную реформу», а также Партия трудящихся, которую возглавляет Луиза Ханун, участвовавшая в президентской гонке 2009 г. и занявшая второе после А. Бутефлики место). Лидеры альянс «Зеленый Алжир» позиционируют себя как «системную оппозицию», но президентскую программу в целом поддерживают.

В начале 2000;х гг. серьезной оппозицией для режима были берберские партии, однако власти выполнили большую часть требований берберской оппозиции (включая признание языка амазиг вторым государственным). Тем не менее берберские партии (Объединение за культуру и демократию и Фронт социалистических сил) продолжают критиковать правительство, требуя большей демократизации общественно-политической жизни, однако требования эти массовой поддержки не получают. Достаточно крупной и набирающей в последнее время популярность партией, представленной в парламенте, является Алжирский национальный фронт (АНФ), который возглавляет Муса Туати. АНФ стоит на националистических позициях и выступает за расширение прерогатив, в том числе финансовых, выборных органов власти на местах, усиление борьбы с коррупцией, более справедливое распределение доходов (прежде всего, от экспорта энергоресурсов) и гармоничное развитие регионов. В то же время в основных вопросах АНФ также поддерживает правительственный курс.

Таким образом, результаты голосования еще раз подтвердили, что Алжир перешагнул через «исламистскую угрозу» и выбрал свой путь развития, отдав предпочтение правящей коалиции, а сами выборы стали демонстрацией поддержки действующей власти и ее курса. Теперь у альянса ФНО — НДО есть необходимый лимит доверия, который позволит этой коалиции продолжить реформы, в частности пересмотреть и основной закон страны.

После принятия новой конституции 2011 г. состоялись парламентские выборы в Марокко. Расклад политических сил, участвовавших в выборах, выглядел следующим образом.

• 1. Исламская Партия справедливости и развития была представлена на выборах отдельным блоком во главе с Абдаль-Илахом бен Кираном. Она призывала к продолжению развития правового государства и строительству демократического общества, к борьбе с коррупцией, укреплению рыночной экономики, основанной на честной конкуренции, созданию сплоченного и единого общества и возвращению к марокканским национальным ценностям и традициям.
• 2. Партия «Истикляль», которая имела 52 места в парламенте, во главе с премьер-министром Аббасом аль-Фаси, входила в левый «Демократический блок» вместе с еще двумя партиями: Партией прогресса и социализма и Социалистическим союзом народных сил. Этот блок призывал к продолжению проведения политических реформ, отвечающих требованиям новой конституции, завершению строительства правового демократического государства с сильной рыночной экономикой, к уничтожению и искоренению всех видов коррупции.
• 3. Либеральная национальная партия во главе с министром финансов Салах эд-Дином Мизуаром, входящая в «Блок за демократию», который состоит из восьми политических партий. Блок отличается широким спектром политических направлений. По мнению их руководителей, идеологические разногласия между партиями не должны были стать преградой для обустройства будущей процветающей родины, которая будет создана на демократических принципах.

Парламентские выборы состоялись 25 ноября 2011 г.

Явка избирателей составила 45,4% (против 37% в 2007 г.). Голоса распределились следующим образом (табл. 10).

Таблица 10

Победу на этих выборах одержала исламская Партия справедливости и развития (ПСР)^[3], набравшая более 27% голосов и занявшая 107 из 395 мест в Палате представителей, существенно опередив следующие за ней партию «Истикляль», набравшую 60 мест, и Национальное объединение независимых (52 места); Социалистический союз народных сил получил 39 мест, Партия прогресса и социализма — 18. Около 10 партий получили по 1−2 места в нижней палате парламента. Всего в парламент прошло 18 партий разной политико-идеологической направленности. «Консерваторы» в лице партии «Истикляль» и еще трех партий набрали 162 места; «левые» (11 партий) — 69 мест.

Председатель ПСР Абдаллах бен Киран был назначен королем Мухаммедом VI премьер-министром Марокко. Партия получила в сформированном после выборов правительстве более трети портфелей, включая ключевые посты министров иностранных дел, внутренних дел и юстиции.

Успех ПСР был в немалой степени предопределен неверием избирателей в возможность решения социально-экономических проблем по рецептам, предлагаемым традиционными партиями, будь то правые, центристские или левые. Недовольство вызывали, в частности, низкие, по мнению марокканцев, темпы экономического роста, составлявшие 4,5% в год, сохраняющееся социальное неравенство (пятая часть населения страны живет за чертой бедности), высокий уровень безработицы в целом (20%) и особенно среди молодежи (30%).

Грозит ли Марокко переход с победой ПСР на «исламский путь развития»? Скорее всего, нет. В парламенте этой партии придется блокироваться с другими группировками, прежде всего с партией «Истикляль».

Барьером на пути скатывания Марокко к исламизму является и наличие в парламенте 60 депутатов-женщин, которые совместно со светскими партиями в состоянии не допустить принятия каких-либо законов, ущемляющих их права.

Главное заключается в том, что программа ПСР не носит исламистский характер. Целью партии объявлено увеличение роста валового внутреннего продукта, проведение приватизации и снижение государственного вмешательства в экономику, понижение максимального уровня налогообложения с 30 до 25%. Среди приоритетных направлений деятельности называются также сферы занятости, здравоохранения, образования, доступности жилья, улучшения условий жизни, особенно нуждающихся категорий населения. Выдвигается идея создания зон свободной торговли с Европейским союзом и странами Африки.

Чтобы сохранить политическую стабильность в стране и одновременно «амортизировать» внешнее давление, марокканский король и исламисты достигли негласной договоренности: ПСР пошла на уступки, предоставив ряд ключевых постов в правительстве союзникам монархии, в частности, пост министра иностранных дел, министра образования. Дворец также отдал беспартийным и связанным с монархией бюрократам несколько ведомств, включая МВД. Кроме того, исламисты согласились не ставить своих людей на значительную часть ключевых постов в государстве. За первые три годы пребывания ПСР у власти из 400 человек, назначенных на высокие государственные должности, лишь десяток были членами этой партии.

Марокканские исламисты осознали, что удержаться у власти они смогут только при поддержке монарха, поэтому построили свои отношения с королем соответствующим образом. Премьер не оспаривает прерогативы монарха, а тот поддерживает предлагаемые главой правительства реформы. Также строятся и отношения монарха с правительством: по самым важным вопросам решения принимает король, а повседневная работа осуществляется кабинетом.

Понимание того, как следует взаимодействовать с монархией, появилось не сразу. Оно стало результатом многолетнего опыта участия марокканских исламистов в легальной политике, когда одним из их лозунгов стало «Участие, а не гегемония». Они постепенно увеличивали свое представительство в парламенте: от 9 мест в парламенте 1997 г. до 47 мест в 2007 г. и 107 мест в 2011.

Парламентские выборы в Сирии состоялись в мае 2012 г. после принятия новой конституции 2012 г., из которой были изъяты статьи о баасизме и роли правящей Партии арабского социалистического возрождения (ПАСВ).

Официально закрепляя многопартийную систему, конституция ввела запрет на деятельность партий, базирующихся на религиозной или этнической основе. Политические партии в Сирии начали быстро формироваться, однако комитет (состоящий из семи судей), в обязанность которого входит регистрация политических партий, возглавил министр внутренних дел.

Еще до принятия конституции в Сирии был принят закон о политических партиях в 2011 г., разрешающий сирийским гражданам право «учреждать политические партии и присоединяться к ним в соответствии с положениями закона» (статья 2).

Согласно закону, любая партия должна быть создана «в рамках конституции страны, на основе уважения законности, принципов демократии и сохранения единства Сирии».

Целью партии провозглашается «внесение вклада в политическую жизнь путем использования мирных и демократических средств», для достижения декларированных платформ «в политической, экономической, социальной и культурной сферах с целью участия в политической жизни». Статья 3 закона указывает, что партии вносят вклад в организацию граждан, способствуют их политическому представительству и направлены на дальнейшее развитие политического сознания с целью активизации политической жизни, политического участия граждан и формирования лидеров, обладающих политической ответственностью.

Партия, сформированная в соответствии с положениями закона о политических партиях должна придерживаться следующих принципов:

• • положений конституции, демократических принципов, верховенства закона, уважения публичных прав и свобод, Всеобщей Декларации прав и свобод человека; договоров и конвенций, ратифицированных Сирийской Арабской Республикой;
• • укреплять единство родины и национальное единство;
• • публично декларировать партийные принципы и цели, средства и источники финансирования;
• • политическая партия не может быть сформирована на конфессиональной, племенной или региональной основе или на принципах дискриминации по этническим или расовым принципам;
• • партийные комитеты и избранные руководящие органы, а также их деятельность должна основываться на демократических основах;
• • деятельность партии не может сопровождаться созданием какихлибо военных или полувоенных формирований, открытого или закрытого типа; партия также не может использовать любую форму насилия или угрозу силой или поощрять насилие;
• • партия не может быть отделением зарубежной партии и не может объединяться с несирийской партией или политической организацией.

После принятия нового закона о политических партиях в Сирии начался активный процесс их создания. Сирийскую патриотическую оппозицию условно можно было разделить на три главных направления:

• 1) Демократическое крыло, наиболее влиятельной партией, которого была старейшая Национальная социальная партия (НСП), основанная в 1932 г. Как заявил Илия Саман, член политбюро НСП, ее программа более консервативна по сравнению с программой правящей ПАСВ. Тем не менее между двумя партиями не было принципиальных разногласий. По его мнению, главным дестабилизирующим фактором в Сирии является политика США, Франции и Англии, действующих в интересах Израиля и имеющих целью разделить Сирию на пять государственных образований по религиозному и этническому признаку;
• 2) Либеральное направление, к которому относилось зарегистрированное светское Демократическое социальное движение, возглавляемое Набилем Фейсалом, представителем сирийской светской интеллигенции, писателем и переводчиком, противником исламского фундаментализма. Целью его движения было превратить Сирию в «ближневосточную Данию»;
• 3) Левое крыло, наиболее влиятельной составляющей которого стал Комитет по объединению сирийских коммунистов, сменивший название на «Народная воля», которую возглавил Кадри Джамиль, видный сирийский экономист, профессор Дамасского университета. Он был единственным представителем оппозиции, вошедший в комитет по созданию новой сирийской конституции. Кадри Джамиль считает, что единственным путем выхода из кризиса является национальный диалог и создание правительства национального единства, куда вошли бы представители патриотической оппозиции. При этом необходимо очищение режима от тех, кто не заинтересован в проведении реформ, а также очищение оппозиции от деструктивных элементов и подавление радикальных элементов, прибегающих к насилию.

Другие партии, которые были легализованы в Сирии в соответствии с законом, это: Партия солидарности, Арабская демократическая партия солидарности, Сирийская демократическая партия, Партия демократического авангарда, Национальная молодежь за справедливость и развитие, Сирийская национальная партия молодежи, Сирийская партия отечества, Народная партия.

На 250 депутатских мест по 15 избирательным округам претендовали 7195 кандидатов, среди которых было 710 женщин.

Особенностью сирийских парламентских выборов было то, что по-прежнему сохранялась парламентская квота, по которой из 250 депутатов 127 избираются от категории «рабочие и крестьяне», а 123 — от остальных слоев населения, в том числе — бизнесменов. Избиратели поэтому голосовали по двум спискам. Была усложнена и процедура голосования. Так, избирателям приходилось не просто ставить галочку напротив имени избранного депутата, но вписать его имя в соответствующую графу от руки из выдаваемых одновременно с бюллетенем десятков списков кандидатов.

В выборах, которые состоялись 7 мая 2012 г., кроме правящей Партии арабского социалистического возрождения (ПАСВ), приняли участие еще 11 политических организаций, включая 7 новых, созданных в последние перед выборами три месяца. Голоса распределились следующим образом (табл. 11).

Таблица 77.

По итогам выборов, Прогрессивный национальный фронт во главе с ПАСВ (куда входят также партия Социалистов-юнионистов, Коммунистическая партия Сирии, Сирийская объединенная коммунистическая партия, Национальный пакт и Арабский социалистический союз) одержал убедительную победу и занял 168 из 250 мест в парламенте. Остальные места достались Народному фронту за перемены и освобождение (Сирийская социальная националистическая партия, Партия народной воли) и беспартийным депутатам.

• [1] Пропорциональная система подсчета голосов предусматривает установление единой избирательной квоты для завоевания одного депутатского мандата. Общее количество голосов избирателей, поданных за партию, делится на избирательную квотуи, таким образом, определяется число мандатов, полученных каждой партией. Чембольше партия получала голосов избирателей в избирательном округе, тем больше онаполучала мандатов.
• [2] Партия была создана в 1981 г. под названием Движение исламской направленности (ДИН). Главным идеологом партии и одним из ее основателей считается писательи мыслитель Рашид Ганнуши. В 1989 г. партия изменила название на «Нахда» («Возрождение») и участвовала в выборах в парламент по спискам независимых кандидатов, получив около 12% голосов избирателей. В 1991 г. партия была запрещена, а ее лидерпокинул страну.
• [3] ПСР образовалась в 1962 г. в результате раскола партии «Народное движение». До 1998 г. она называлась Партия народное конституционно-демократическое движение (ПНКДД). Вскоре в нее влилась умеренная исламистская группировка «Аль-Ислахва-таухид», принявшая выдвинутые ПНКДД три условия: «Ислам, уважение конституционной монархии и осуждение насилия».