Позиция России по поводу односторонних санкций в практике межгосударственных отношений

Для начала обозначим несколько принципиальных моментов.

1. Россия никогда не была инициатором крупномасштабных конфликтов с другими государствами, всегда негативно относилась и сегодня решительно выступает против каких-либо односторонних дискриминационных санкций, а тем более персональных принуждений и дискриминационных действий в своих эгоистических интересах. В своей международной политике мы твердо придерживаемся принципов законности и равноправия,^[1]

эффективности и справедливости, рыночной открытости и социальной защищенности. Важнейшим системообразующим элементом российской демократии, внутренней и внешней политики является глубокое, честное и ответственное переосмысление национальной традиции в контексте современного мирового развития и тех задач, которые предстоит решать России ради блага ее народа — что естественно и понятно, но и не в ущерб народам другим стран. В противном случае традиция рискует перейти в качество консервирующего, тормозящего развития фактора¹.

Санкционные меры, не освященные волей Совбеза ООН и других уполномоченных на то международных организаций (ВТО, МАГАТЭ, ЕС и др.), в нашем представлении, не самая достойная и не самая эффективная форма межгосударственного взаимодействия. Да и наносят они удар не только по тем, в отношении кого они вводятся, но не в меньшей степени и по тем, кто их инициирует. Результат: развал экономик, вооруженные конфликты, человеческие трагедии, масса добрых и крайне важных для мирового сообщества инициатив остается нереализованной.

Позиция России по вопросу односторонних, не освященных международным правом санкций однозначна и хорошо известна. Мы за взаимовыгодное партнерское сотрудничество, честную конкуренцию, гибкую ценовую и валютную политику, диалоговый поиск компромиссных решений, обеспечение глобальной политической, социальной и макроэкономической стабильности. В такой же мере мы против закрытости, самоизоляции и всякого рода железных занавесов. Единственным механизмом и правовой основой принятия решений по использованию внешней силы может быть только Устав ООН и исключительно в отношении тех, кто нарушает международные договоренности. Иначе — обособления, самоизоляции и замкнутости с минимальным обменом с внешней средой, международного произвола, военно-политических конфликтов и жестких методов их разрешения не избежать.

2. Каждый здравомыслящий человек понимает, что модернизация, основанная на сочетании собственных ценностей с разумным заимствованием и внедрением в жизнь своего народа западных ценностей, — процесс объективный, который по многим позициям определяет вектор социального развития в направлении интеграции собственных интересов и заимствованных извне ценностей. Другое дело — проблема сбалансированности, динамики и пределов этой «интеграции», которая сегодня стала чуть ли не главным источником резко обострившихся противоречий между Западом и Россией, не желающей отказываться от своих стратегических интересов, а тем более терять свою геополитическую самостоятельность. Причем никто не ставит вопрос в духе дихотомии: либо Запад — либо Восток. Мы за евразийский вектор развития, за цивилизационную, а не колониальную модернизацию, за конвергенцию на основе учета интересов разных укладов, а не ослабление и выталкивание другого на обочину истории.

Изложенная позиция полностью соответствует настроениям подавляющего большинства российских граждан: россияне всегда, причем не только^[2]

в годы демократических реформ, разделяли мнение, что Россия — это часть мирового сообщества и наши судьбы неразделимы, а значит, политика нашего государства должна быть сориентирована на участие в глобализации на основе евразийской интеграции. Подавляющее большинство (не менее 75%) высказывается за укрепление взаимовыгодных связей, как со странами Запада, так и Востока¹. Такой настрой сохраняется и в условиях ужесточающихся санкций. Не особенно беспокоит народ даже то, что современная Россия, оказавшись в кризисе, подвергается всякого рода попыткам ее международной изоляции. Хотя беспокоящихся этим обстоятельством, естественно, тоже немало — почти 35% опрошенных^[3][4]. С нарастающим негативным итогом (5—6% за год) относятся россияне к ограничениям импорта лекарств, компьютерной и бытовой техники, косметики и парфюмерии, алкогольной продукции.

Но в целом времена беспринципной покорности девяностых годов, когда страна теряла свою идентичность, утрачивала позиции в мире, отказывалась от своих союзников, жертвовала национальными интересами и слепо следовала императивным рекомендациям Запада, прошли. Нынешняя позиция нашей страны по этим вопросам хорошо известна: Россия — великая суверенная держава со своими собственными интересами и своим ценностным своеобразием; стана, которая обладает мощным экономическим, политическим и оборонным потенциалом и способна обеспечить свое развитие в качестве суверенного государства и необходимую для нас хозяйственную автономию. Причем Российская Федерация стремится честно войти и плодотворно участвовать в системе мировых хозяйственных связей, готова плотнее интегрироваться в мировое сообщество и модернизироваться на основе принципов демократии и рыночных закономерностей. Но только сохраняя государственный суверенитет, самобытность своего народа и оберегая его интересы.

Мы только сожалеем, что наметившиеся в годы перестройки динамичные интеграционные процессы, а также тренд расширения количества государств, живущих на основе ценностей, принципов и норм международного права (о чем говорилось в Национальном докладе России «Государственное управление и развитие» на 50-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН и в Послании Президента РФ «О национальной безопасности» 1996 г.), стали историей^[5] и не получили должного логического продолжения. Многое изменилось к худшему, и, похоже, потребуется немало времени и сил, чтобы восстановить с таким трудом выстроенное ранее. Вовсе не исключено обратное, что недалек тот час, когда жить придется в мире, в котором станет больше диктата и меньше равноправия, вместо по-настоящему независимых государств будет множиться число фактических протекторатов и управляемых извне территорий¹.

3. Не освященные международным правом и сугубо политически мотивированные односторонние санкционные меры лишены всякого позитивного потенциала. Они угрожают суверенитету государств, ставят под сомнение незыблемость частной собственности, нарушают принципы международной торговли и правила ВТО, расшатывают либеральную модель глобализации, ограничивают права и свободы граждан, имеют явно выраженные признаки аморальных репрессалий. Порождают неразбериху, служат инструментом устранения конкурентов на рынке, а нередко и военных операций.

Именно поэтому правы те, кто говорит, что санкции работают, но далеко не всегда в правовом смысле должным образом срабатывают. Нигде и никогда рычаги санкционного воздействия не обеспечили расчетный геополитический и геоэкономический эффект. А вот риски и неопределенности приумножали. Действенность санкций, по данным Г. Хафбоера — одного из самых известных исследователей в этой области, не превышают 35% и выгодны в конечном итоге лишь амбициозным политикам и транснациональному капиталу.

Поэтому государства, инициирующие и применяющие неправомерные односторонние санкции, должны нести ответственность в соответствии с нормами международного права, а государства, попавшие под санкционный пресс, иметь юридическую и фактическую возможность предпринимать адекватные антии контрсанкционные действия, а также гарантированно рассчитывать на защиту своих интересов со стороны международного сообщества. Формы ответственности же могут быть разными: политические ограничения, запреты, финансово-экономические обременения, репарации, реституции, ликвидации и т. д.

• 4. Отношение к санкциям можно и следует рассматривать как важнейший критерий качества и политической зрелости национальной правящей элиты, а действенность ее контри антисанкционных решений — как важный показатель эффективности государственного и муниципального управления. В таком ключе следует относиться и к проблеме отмены санкций. Мы за отмену санкционных ограничений, предпринимаем немало усилий по нейтрализации того вреда и того ущерба, который они провоцируют. Но при этом хорошо понимаем, что санкции — это не только экономика, а прежде всего проблема ущемления государственного суверенитета, что с отменой санкций основные свои социально-экономические проблемы мы не решим — ключ их решения лежит в другой плоскости. Знаем также и то, что среди ратующих за отмену санкций немало тех, которые больше и в первую очередь болеют за свою личную выгоду, чем за государственный интерес. Поэтому относиться к проблеме отмены санкций следует осторожно, трезво.^[6]
• 5. Мы принципиально не согласны с теми экспертами, политиками и государственными деятелями, которые считают, что предпринимаемые ныне против России санкционные меры содержат не столько негативный, сколько «позитивно-стимулирующий заряд», что постоянно расширяющиеся секторальные, точечные и индивидуальные санкции негативно на экономике и социально-политической ситуации в стране особенно не отражаются. Такие утверждения, с нашей точки зрения, не только слабо обоснованы, но и не соответствуют реальной действительности. Санкции серьезно мешают. Достаточно привести лишь один-два факта: за год по итогам 2015 г. прямые иностранные инвестиции в экономику России сократились в 4,6 раза, а по сравнению с 2013 г. — в 14,3 раза¹. Из-за санкций для российского бизнеса закрыт рынок зарубежных банковских кредитов, перекрыта возможность продажи евробондов. Банки США и стран Европы по геополитическим соображениям практически не участвуют в покупке акций приватизируемых российских госкомпаний, что провоцирует распродажу российских активов по минимальным ценам. Хотя в определенном смысле санкции, действительно, являются стимулирующим фактором ускоренной реализации задач укрепления экономической и оборонно-военной мощи страны.

Многие политики, деятели культуры и журналистики появление своих фамилий в «черных санкционных списках» оценили чуть ли не как признак особой формы признания их заслуг перед международным сообществом. Некоторые министры, губернаторы и представителя крупного бизнеса, уповая на высокий мобилизационный эффект санкций, заявили, что только теперь они займутся реальным делом. Возникает лишь вопрос: а что раньше мешало работать по-настоящему?

Не поэтому ли и результаты соответствующие: годовое снижение ВВП превышает 3,4%, инфляция в отдельные периоды достигает уровня 15—16%, импорт упал на 30% и его реальное замещение пока незначительное. Реальные доходы населения в 2015 г. снизились на 12,9%, розничный товарооборот сократился на треть. Особо страшит людей рост цен, инфляции, девальвация рубля, обесценивание сбережений, безработица. Существенный ущерб несут и зарубежные партнеры, особенно в области производства товаров двойного инвестирования.

Заключение

напрашивается само по себе: негативное влияние внешних санкций очевидно. Как очевидно и то, что далеко не каждое правительство способно создать эффективный механизм компенсации, а лучше всего — нейтрализации внешних негативных воздействий. Реализуемая ныне в России политика противодействия санкциям в контексте общей правительственной антикризисной стратегии позитивно на общей социально-экономической и социально-психологической ситуации пока существенно не отразилась. Страна ждет запуска более эффективных механизмов реализации антикризисных планов. Рассчитывать на нефть, стабилизацию валютных колебаний^[7]

и адаптирующееся к санкциям общественное сознание — вряд ли конструктивно и дальновидно.

Антикризисная политика и противодействие санкциям требуют не общих, а конкретных конструктивно-созидающих действий, четкого понимания того, что санкции — это не только политика и пропаганда, а прежде всего мощное экономическое средство разрушающего воздействия на все сферы жизнедеятельности подсанкционного общества. В сфере экономических отношений — на те отрасли и компании, которые представляют реальный сектор экономики и являются несущей конструкцией производственно-хозяйственного комплекса страны, те сегменты, которые представляют финансово-бюджетный сектор и индустрию высоких технологий — оборонно-промышленный комплекс, химическую промышленность, транспорт, строительство, связь и электронику.

Инициаторы санкций хорошо понимают, что без международного научно-технического сотрудничества России будет очень непросто выйти на современный уровень научно-технического и интеллектуально-кадрового развития, очиститься от неэффективных технологий, в том числе в сфере хозяйственного менеджмента и государственного управления. Добиваясь своего превосходства, оппоненты действуют, не обращая особого внимания даже на тот ущерб, который наносят себе и своим союзникам. Но при этом в полной мере учитывают, что Россия запредельно зависима от экспорта энергоносителей и сырья, отличается большой чувствительностью к волатильности мировых валютных рынков, невысоким профессионализмом государственного управления, высоким уровнем бюрократизма и коррупции.

Вывод: пренебрежительно-облегченное отношение к санкциям и ограничительным мерам недопустимо. Самоуспокоенность и бюрократическая инертность только провоцируют усиление санкционного давления и их пролонгацию на более длительный период, закладывают потенциал еще более серьезных и далеко идущих негативных последствий, обрекающих российское общество на новые испытания.

• [1] См.: Путин В. В. Выступление на пленарном заседании юбилейной 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН 28 сентября 2015 года.
• [2] См.: Торкупов А. В. По дороге в будущее. С. 53.
• [3] См.: Отношение населения в проблеме реформирования институтов государственнойвласти // Социологи власти. 2000. № 2. С. 127: Социологический эскиз коллективного сознания российского населения // Социология власти. 2007. № 2. С. 176.
• [4] Левада-Центр. Опрос проведен 18—21 сентября 2015 г. по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения среди 800 человек в возрасте 18 лети старше в 134 населенных пунктах 46 регионов страны.
• [5] Путин В. В. Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию РФ по национальной безопасности от 13 июня 1996 года.
• [6] Путин В. В. Выступление на пленарном заседании юбилейной 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН 28 сентября 2015 года.
• [7] См.: Инфляцию победила картошка, а не Центробанк. URL: http://tks.ru/politics/2016/04/08/0008.