Утешение философией.
Основы философии
А если страхи, безумства и беззаконные видения все же тревожат во сне, то просыпаясь, следует в деталях припоминать беспокоящие фрагменты сна и тщательно рассудить, возможны ли были такие ситуации. Невозможное не существует, следовательно, это наваждения, которые после проделанной рефлексии должны исчезнуть. Контроль и критический анализ сновидений приводит разум в порядок и умеряет беспокойство… Читать ещё >
Утешение философией. Основы философии (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
«Утешение философией» (Consolatio philosophiae) — сочинение Боэция (480—524), первого министра короля остготов Теодориха Великого. Сочинение написано в тюрьме, в ожидании казни по ложному обвинению в связях с византийским императором Юстином и заговоре против короля.
Отчаявшемуся Боэцию в темницу приходит Философия в виде цветущей женщины, одетой в плащ, на котором были начертаны буквы л — практика и 0 — теория. Философия увещевает Боэция, напоминая о переменчивости фортуны и всемогуществе провидения. Философия, подбирая различные «лекарства» и последовательно предлагая их Боэцию, постепенно убеждает его в том, что все есть счастье.
Философия прибегает сначала к самому слабому лекарству, говоря: «У меня есть средства, которые исцелят тебя, — это прежде всего твое правильное суждение об управлении мира, которое, как ты считаешь, подчинено не слепой случайности, но божественному разуму. Не бойся ничего. Из этой маленькой искры возгорится пламя жизни». Апеллируя к разуму, она объясняет Боэцию, что утешать уже должно то, что в превратностях судьбы не пострадала его семья.
Подобным образом рассуждал Сенека, называвший философию лекарством для души. В отношении увечья он писал: «Сам посуди, до какой степени довольствуется сам собой тот, кто порой довольствуется и частью самого себя. Если болезнь или враг лишат его руки, если случай отнимет у него глаз, мудрецу хватает того, что ему осталось». В несчастье разумно сохранять спокойствие и не возмущаться, поскольку не ясны хорошая и плохая стороны происшедшего, а скорбь будет мешать разобраться в случившемся[1].
С литературными произведениями в жанре утешения античные философы обращались к родным или друзьям, потерявшим близких, помогая им справиться со своей скорбью. Эпикуру предлагал помнить формулу «тетрафармакона» («четверолекарствия»): «Бог не внушает страха; смерть не внушает опасения; благо легко достижимо; зло легко претерпеваемо». Благодаря тетрафармакону возможно достижение состояние атараксии, т. е. бестревожности и невозмутимости.
Согласно Эпикуру, не стоит беспокоиться о смерти. Пока мы живы, смерти еще нет, когда она приходит, то нас уже нет. Душа распадается на атомы, как и тело. Если считать душу бессмертной, то ее ждет перерождение и новая интересная жизнь.
Стоики практиковали упражнения в смерти. Эпиктет советовал: «Думай, что твой ребенок смертен, и ты не будешь огорчен его смертью». В отношении себя он замечал: «Если вы хотите отрубить мне голову сейчас, так пойдемте, я готов. Если же вы казните меня часа через два-три, так я пока пообедаю, потому что я проголодался; а там, в свое время, я и умру». Кроме того, он говорил: «Пусть смерть будет перед твоими глазами каждый день, и у тебя никогда не будет никакой низкой мысли, и никакого чрезмерного желания».
Максима римского императора-стоика Марка Аврелия гласила: «Поступать во всем, говорить и думать как человек, готовый уже уйти из жизни». Он писал, что каждое действие необходимо выполнять, как если бы оно было последним; или каждый день нужно проводить так, как если бы это был последний день. Тогда каждое новое мгновение, каждый новый день воспринимаются как нечаянная, неожиданная удача, новый шанс.
Исторически философия притязала на врачевание страстей, потому что беспорядочные желания, необоснованные страхи, беспокойство и озабоченность — главные причины страдания, мешающие человеку жить по-настоящему. Философ стремится к апатии (бесстрастию) и призывает, как например, Спиноза: «Не плакать, не смеяться, но понимать».
По Платону, тирания желания дает о себе знать, прежде всего, во сне, когда дремлет главное, разумное и кроткое, начало души, а «начало дикое, звероподобное под влиянием сытости и хмеля вздымается на дыбы, отгоняет от себя сон и ищет, как бы это удовлетворить свой норов»[2]. Чтобы предаться отдыху, необходимо укротить не только вожделеющее, но и яростное начало души — чтобы не отходить ко сну взволнованным и разгневанным. Платон советует соблюдать себя в здоровой воздержанности, отходя ко сну, пробуждать свое разумное начало, потчевать его прекрасными доводами и рассуждениями, стремиться к исследованию и ощущению того, что ему еще не известно, будь то прошлое, настоящее или будущее. При таких условиях и проявлении пытливости человек «соприкоснется с истиной и меньше всего будут ему мерещиться во сне всякие беззаконные видения»[3].
А если страхи, безумства и беззаконные видения все же тревожат во сне, то просыпаясь, следует в деталях припоминать беспокоящие фрагменты сна и тщательно рассудить, возможны ли были такие ситуации. Невозможное не существует, следовательно, это наваждения, которые после проделанной рефлексии должны исчезнуть. Контроль и критический анализ сновидений приводит разум в порядок и умеряет беспокойство.