Автоматизированные действия. 
Интернет-право

Проблема автоматизированных действий как таковая не относится исторически непосредственно к информационно-телекоммуникационным технологиям, и даже к компьютерным технологиям в целом. Можно сказать, что она появилась тогда, когда был изобретен первый механизм, который мог выполнять определенные действия будучи настроенным человеком, но без его участия. Вместе с гем автоматизированные действия, осуществляемые посредством компьютерных устройств, значительно усложнились, что позволило им получить распространение в самых разных областях деятельности. А автоматизированные действия с помощью компьютерных устройств в информационно-телекоммуникационных технологиях получили полноценное коммуникативное измерение.

Сущность проблемы автоматизированных действий как системной правовой проблемы сети Интернет заключается в том, что действующая правовая парадигма не позволяет полноценно описать различные ситуации, при которых пользователь взаимодействует с автоматизированными информационными системами достаточной сложности, при условии, что такое взаимодействие может иметь юридическое значение как минимум для пользователя. Простейшая бытовая ситуация: пользователь социальной сети, использующий свою учетную запись для осуществления предпринимательской деятельности, запускает автоматизированную программу (чат-бота), которая имитирует общение от лица этого пользователя и согласует условия договора. В программе происходит сбой, и собеседник пользователя исходит из впечатления (при этом он не знал и не должен был знать, что общается с программой), что должен уплатить за товар сумму в 10 раз меньше предполагавшейся.

В данном примере суть проблемы автоматизированных действий в юридическом контексте сводится к вопросам о том, можно ли считать заключенным договор купли-продажи между пользователями (при этом допустим, что ни один из них не является предпринимателем), по какой причине мы можем считать такой договор заключенным, а если нами дается другой ответ — по какой причине мы можем считать его незаключенным. Возможны и другие нюансы гражданско-правовой квалификации данной совокупности фактов. Этот пример может быть с некоторыми изменениями экстраполирован и в другие отрасли права. Классический пример проявления системной правовой проблемы ответственности за автоматизированные действия — причинение ущерба «вышедшим из-под контроля» разработчиков компьютерным вирусом, что уже очень давно не является научно-фантастическим сюжетом.

Технологические предпосылки Технологические предпосылки системной правовой проблемы ответственности за автоматизированные действия очевидны — это возможность и во многих случаях целесообразность программирования электронно-вычислительных машин на имитацию взаимодействия с живым разумным существом.

С точки зрения технологии автоматизированные действия в данном случае обусловлены программным алгоритмом, который «обучен» сообщать собеседнику определенную информацию в ответ на определенную информацию. Для выбора и (или) создания ответа могут использоваться различные аналитические инструменты, от простого анализа ключевых слов, которые выступают в качестве «триггера» определенного ответа, до сложного семантического анализа и имитации осмысленного ответа в определенном ключе.

В футурологическом аспекте системная правовая проблема ответственности за автоматизированные действия, по мере развития науки и технологии скорее всего трансформируется в системную правовую проблему юридической оценки действий, совершенных под контролем искусственного интеллекта.

Теоретическая значимость.

роны как правомерных

Теоретическая значимость системной правовой проблемы ответственности за автоматизированные действия также очевидна. В первую очередь, она сводится к правовой оценке объективной сто- так и неправомерных действий. ¹

И в том и в другом случае возникает проблема уже «двойного опосредованного взаимодействия»: субъект находится в состоянии правовой коммуникации, которая опосредуется всеми архитектурными уровнями сети Интернет, но при этом такое взаимодействие опосредовано и по своей сути «барьером» из компьютерной программы, которая как бы «действует от имени и по поручению» определенного пользователя (хотя, разумеется, к текущим программам такого рода, не рассматриваемым в качестве искусственного интеллекта, эта характеристика в серьезном смысле неприменима). Возникает проблема определения того, насколько опосредованным может быть такое действие, чтобы оно считалось действием субъекта.

И небольшой прогноз, который будет рассмотрен скептически-настроенными читателями, скорее, как научно-фантастический сюжет: по мере развития полноценного искусственного интеллекта общая теория права обогатится понятием, аналогичным «квази-субъекту права» применительно к относительно самостоятельным единицам искусственного интеллекта, и будет развиваться далее по мере развития науки и технологии.

Практическая актуальность Как и в других случаях, практическая актуальность данной системной правовой проблемы связана с ее теоретической значимостью. При этом основной проблемный вопрос, который находит [пока] ограниченное развитие в правовой и судебной практике, — это вопрос о правовой оценке действий, совершенных при помощи запрограммированных устройств и (или) информационных систем.

Соответственно, вывод о такой правовой оценке в каждом конкретном случае требует изучения того, насколько активным и непосредственным было человеческое участие в определении «деятельности» компьютерной программы, и какие внешние факторы дополнительно обусловливали такое поведение.

Современное состояние В контексте оценки современного состояния разрешения системной правовой проблемы за автоматизированные действия можно выделить как ^1[1]

2) продажа товаров с использованием автоматов (вендинг). Классический случай использования механизма в правовой коммуникации, который является «реальной» аналогией простых виртуальных спам-ботов. Продажа товаров с использованием автоматов уже давно получила полноценные правовые оценки в различных правовых системах. В Российской Федерации есть отдельная ст. 498 ГК РФ «Продажа товаров с использованием автоматов». Считается, что договор розничной-купли продажи заключается между покупателем и продавцом, использующим для продажи автомат. Договор считается заключенным с момента совершения покупателем действий, необходимых для получения товара. К иным автоматам (платежным и т. п.) применяются аналогичные правила. Однако вопрос об использовании ботов, отличающихся сложной и разветвленной логической структурой в информационно-телекоммуникационных сетях все же остается открытым, особенно в случаях, аналогичных примеру, приведенному в II. 1.

В целом можно ожидать, что по мере усложнения коммерчески используемых автоматизированных программ соответственно будет изменяться и уточняться регулирование действий, совершаемых автоматически.

В заключение параграфа имеет смысл также отметить еще два потенциально приоритетных направления развития права в данном контексте:

• 1) сейчас получают широкое распространение автоматизированные военные устройства. Вопрос о субъекте ответственности за правонарушение, совершенное посредством таких устройств, остается в целом открытым вопросом для современного права;
• 2) современное развитие медицины и наук о жизни подсказывает, что в скором будущем может стать обыденным вживление компьютерных устройств в человеческий организм. Праву, вероятно, предстоит столкнуться с необходимостью оценки действий вредоносного программного обеспечения (впрочем, не только вредоносного) в такой среде.

• [1] компьютерные вирусы (и иное вредоносное программное обеспечение). Компьютерные вирусы, как и иное вредоносное программное обеспечение, если оно еще к тому же обладает определенной долей «самостоятельности», т. е. может себя воспроизводить, можно условно назвать «простейшейформой жизни». Существующие подходы к правовой оценке компьютерныхвирусов преимущественно сводятся к формальным составам, предусмотренным уголовным законодательством. Так, например, ст. 273 УК РФ предусматривает ответственность за создание, использование и распространение вредоносных компьютерных программ. При этом один из квалифицированныхсоставов предполагает причинение крупного ущерба. Как мы видим, самопо себе создание, использование и распространение компьютерного вирусауже достаточно для уголовной ответственности. Определение ущерба приэтом является очевидной проблемой, особенно если вирус распространилсяшироко, тем более — в нескольких юрисдикциях;