Развитие российского предпринимательства в конце xx — начале xxi века

ФОРМИРОВАНИЕ НОРМАТИВНОПРАВОВОЙ ОСНОВЫ РАЗВИТИЯ МАЛОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА

Социально-экономическое положение России и региона Западной Сибири в 1990;е годы

В середине 1980;х гг. СССР занимал второе-третье места в мире по объемам производства промышленной и сельскохозяйственной продукции. Российская Федерация имела на своей территории около 60—65% основных производственных фондов союзного государства и выпускала до 90% некоторых видов промышленной продукции, сырья и топлива. Экономический спад в 1990;е гг. затронул большинство отраслей народного хозяйства и отбросил Россию в третий десяток стран мира. В 1991 г. падение объемов производства к предыдущему году составило 8%, в 1992 г. — 18%, в 1993 г. — 16%, в 1994 г. — 21%. За три года, с 1992 по 1994 г., общий уровень материального производства снизился почти вдвое, объем инвестиций — втрое.

Эта тенденция получила развитие и во второй половине 1990;х гг. Если в 1992 г. Россия произвела 75% товаров и услуг от уровня 1990 г., то в 1997 г. — лишь 49%. В 1993 г. инвестиции в основной капитал на душу населения составили 88% к уровню 1992 г., в 1997 г. — лишь 54%. В Западной Сибири за аналогичные годы показатели объемов производства равнялись 81 и 51%, а в отдельных территориях региона ситуация складывалась еще более деструктивно (Республика Алтай — 90—27%, Алтайский край — 83—32%), но в большинстве краев и областей она не отличалась от общероссийской и региональной. В инвестиционной сфере динамика абсолютно идентична (Республика Алтай — 109—19%, Ямало-Ненецкий автономный округ — 80—58%, Новосибирская область — 79—56%, Алтайский край — 78—20%, Кемеровская область — 78—30%, Томская область — 76—37%, Тюменская область — 72—46%, Омская область — 71—30%, Ханты-Мансийский автономный округ — 67—31%).

Однако, несмотря на проявление негативных тенденций, степень экономического кризиса оказалась дифференцирована по территориям, что объяснялось разным уровнем социально-экономического развития краев и областей и особенностями структуры местной экономики. Наиболее сильно спад поразил Алтайский край и Республику Алтай, где традиционно преобладали производство и переработка сельхозпродукции. В то же время нефтегазодобывающие Томская и Тюменская области чувствовали себя более комфортно в силу большей ориентации экономики на экспорт и наличия валютных поступлений в бюджет. Так, падение объемов производства в Тюменской области в 1991—1994 гг. оказалось ниже общероссийского уровня (7, 15, 13, 12%). А Омская и Тюменская области традиционно входили в пятерку российских регионов по абсолютной величине иностранных инвестиций.

Либерализация цен на большинство видов продукции с 1 января 1992 г. привела к существенному и не всегда обоснованному повышению цен. В течение десятилетия они выросли почти в 20 тыс. раз. В первой половине 1990;х гг. уровень инфляции в месяц не опускался ниже отметки в 20%. Следствием этого стало сокращение спроса на продукцию в натуральном исчислении. Либерализация экономики лишь усилила отрицательные тенденции. В 1993 г. внутренний валовый продукт страны (ВВП) составил 71% от уровня 1991 г. и 88% от показателей 1992 г. В 1995 г. он сократился на 4%, в 1996 г. — на 6%. Резко ухудшилось финансовое положение предприятий по ряду направлений. В 1995—1996 гг. на 25% уменьшилась величина полученной ими прибыли. До 43% возросла доля убыточных предприятий. Вырос уровень неликвидности реального сектора экономики. Это проявилось в увеличении доли бартерных сделок в хозяйственном обороте с 26% в конце 1995 г. до 40% в 1996 г.

Единственным позитивным моментом можно считать объективно сдерживающее влияние рыночной конъюнктуры на ценовую политику предприятий-монополистов. Снижение темпов инфляции в 1994 г. и последовавшее за ним постепенное уменьшение банковских процентных ставок создали определенные предпосылки для развития инвестиционной активности и оживления конкуренции. Более того, в первом полугодии 1995 г. в ряде отраслей производства наметился подъем. Но в силу общей экономической нестабильности долгосрочные производственные вложения в отечественную экономику продолжали оставаться рискованными, что подтвердил валютный кризис осени 1994 г.

В результате в первой половине 1992 г. доходы населения упали в 2—2,5 раза. После некоторой стабилизации положения бедных слоев населения в течение 1993 г. и первого полугодия 1994 г. в третьем квартале 1994 г. произошло резкое, а в течение последующего 1995 г. постепенное сокращение относительной величины среднедушевого дохода в этом социальном слое. Новый 1996 г. ознаменовался очередным падением реальной платежеспособности россиян. Фактическая величина доходов снизилась по сравнению с 1995 г. на 15%, составив 40% к уровню 1991 г. По уровню и параметрам потребления общество оказалось отброшенным на 20 лет назад.

Обострилась и проблема занятости населения. В 1992 г. в стране было зафиксировано 3,6 млн безработных (4,8% экономически активного населения России). Скрытой же безработицей было охвачено около 6 млн человек. Столь существенная разница между показателями официальной статистики и оценками независимых экспертов объяснялась методологической путаницей при определении термина «безработный». Министерство труда РФ относило к нему лишь лиц, потерявших работу и зарегистрированных в службе занятости. В данных же неправительственных организаций, как правило, фигурировали также лица, занятые неполный рабочий день или неделю, неустроенные, потерявшие работу, но не вставшие на учет в местный центр занятости. Какая методика расчета ближе к истине, сказать трудно, так как большую роль здесь играл фактор вторичной занятости, трудно поддававшийся учету.

В сравнении с общей величиной российских трудовых ресурсов и с аналогичными показателями других стран такой уровень безработицы можно признать незначительным. Тот факт, что темпы безработицы в стране оказались явно ниже темпов экономического спада, объяснялся наличием следующего комплекса причин. Во-первых, слабое развитие частного сектора экономики, во-вторых, рост безработицы сдерживался кризисом в инвестиционном комплексе. Помимо этого, сказывалось сокращение интенсивности труда и использования производственных фондов, противостоящая массовой безработице государственная политика, неопределенность в экономической и социальнополитической сферах. Наблюдалась тенденция к возрастанию как абсолютных, так и относительных показателей безработицы. Страна к середине 1990;х гг. перешла ее «контролируемый» рубеж.

Социально-экономические трансформации в России привели к тому, что общество оказалось реструктурированным. В результате сложились две формы бедности: «устойчивая» и «реструктурированная». Первая связана с тем, что бедность порождает бедность. Бедные родители производят потенциально бедных детей, что определяется их здоровьем, образованием, квалификацией. Вторая форма связана с появлением слоя «новых бедных». Это люди, которые по своему образованию, квалификации и социальному статусу в дореформенный период никогда не относились к низшим слоям общества. Вместе с тем высвечиваются зародыши таких устойчивых групп и слоев как олигархические, региональные и корпоративные элиты, криминалитет. Таким образом, в 1990;е гг. в структуре населения России фактически отсутствовал средний класс, а на его месте образовалась «черная дыра». Поэтому распределение по доходам стало не только важной макроэкономической характеристикой, но и несло в себе огромный политический потенциал.

Еще одним результатом экономических реформ стала депопуляция россиян. Процесс естественной убыли в отдельных территориях России наблюдался еще с конца 1960;х гг. Но за пять лет реформ (1992—1996) естественная убыль населения составила 3,5 млн человек, или 2,3% от численности населения. Данный показатель мог быть значительно выше, если бы не положительное сальдо миграции. Однако эти процессы развивались и воздействовали на ситуацию очень неоднозначно. Основные характеристики миграционных процессов противоречивы: возврат с Европейского Севера и Северо-Востока к прежнему месту жительства; сокращение миграции из села в город; приток населения в Европейскую часть; рост эмиграции за рубеж; нарастание иммиграции из ближнего зарубежья. Естественная убыль населения охватывала все большее количество территорий — с 4 регионов в 1988 г. до 69 в 1996 г. Из западносибирских краев и областей лишь в Алтайском крае и Тюменской области сохранился естественный прирост населения. В остальных же частях региона наблюдалась устойчивая тенденция к сокращению проживавших. Так, в Томской области эти потери возросли с 3,5 тыс. человек в 1989 г. до 69 тыс. человек в 1992 г. К 1997 г. численность россиян упала до уровня 1989 г. Таким образом, экономические трудности породили узловую социальную проблему российского общества — ухудшение физического, социального и психического здоровья нации.

В соответствии с этим необходимо наличие четко обозначенных количественных ориентиров экономического роста. Согласно оценкам экспертов Министерства экономики, Российской Федерации следует стремиться к достижению устойчивых ежегодных темпов прироста ВВП в 5—7%, увеличению инвестиций не менее чем на 10% каждый год, повышению эффективности общественного производства как минимум на 10% ежегодно при ограничении годовых темпов инфляции до 15—25%. При этом должны быть предприняты меры по преодолению долгового и бюджетного кризисов. Они должны включать в себя рост доходов федерального бюджета минимум на треть, уменьшение расходов на обслуживание государственного долга вдвое и резкое сокращение новых краткосрочных займов.

Аналитические разработки Министерства труда РФ, Института социально-экономического прогнозирования Российской академии наук показали, что главными направлениями социальной стратегии государства в таких условиях должны стать: предотвращение угрозы социальной безопасности с точки зрения состояния, поведения и настроения населения; интенсивное формирование среднего класса в качестве гаранта общественной стабильности; всесторонняя поддержка семьи как узлового социального института государства; государственный протекторат прожиточного минимума; правительственные гарантии минимальных социальных благ.

В решении социально-экономических проблем страны и достижении заявленных ориентиров важную позитивную роль играл малый бизнес. Это подтверждалось и опытом работы малых предприятий на Западе. В странах, где малые фирмы развивались десятилетиями, данная сфера экономики устойчиво создавала до 50—60% валового внутреннего продукта. В «малом» секторе экономики занято в мире более 50% населения. В США, где рыночный либерализм приобрел наиболее зрелые формы, в 1989 г. 99% компаний не являлись крупными, а в 1995—1996 гг. число малых и средних фирм достигло 22 млн. На их долю приходилось 40% ВВП и 50% трудовых ресурсов страны. В ФРГ малые предприятия производили 2/3 валового внутреннего продукта (ВНП), составляя от общего числа хозяйственных субъектов 30% в сфере материального производства, 40% в сфере торговли и услуг. В странах с устойчивой рыночной экономикой малые и средние предприятия образуют устойчивую двойную структуру «малое плюс большое». Так, японские супергиганты опирались на тысячи микрофирм с высоким уровнем специализации. Вопреки распространенному мнению производительность труда на малых и средних предприятиях выше сегодня, чем на крупных.

Малое предпринимательство проявило себя эффективным инструментом решения такой важной социальной проблемы, как безработица. Как показал мировой опыт, экономический рост не создает адекватного количества рабочих мест. Из 50 стран с растущей экономикой в последнее десятилетие количество рабочих мест увеличилось лишь в семи. В европейских странах к концу XX в. насчитывалось более 35 млн безработных. В Ирландии и Италии удельный вес лишних людей достиг 25%, во Франции — 20%. Медленнее, чем в Европе, но нарастала безработица в Канаде, США, Японии. Во время циклического кризиса того времени, к примеру в ФРГ только в 1977 г. на фоне сокращения 312 тыс. работников индустриальными гигантами мелкие фирмы с числом занятых до 19 человек создали дополнительно 723 тыс. новых рабочих мест. На них же с 1979 по 1988 г. пришлось 80% всех вновь созданных вакансий. В 1990;е гг. здесь трудилось 2/3 трудовых ресурсов страны. Таким образом, малые фирмы не только сумели компенсировать сокращение числа занятых в крупном промышленном производстве, но и создали дополнительно около 1 млн рабочих мест.

Подобные проблемы малый бизнес решал не только в индустриально развитых странах, но и в государствах «третьего мира». В Индии малые фирмы обслуживали рынок в 300 млн человек, проживавших за чертой бедности. Небольшие машиностроительные предприятия выпускали дешевую, адаптированную к местным условиям сельскохозяйственную технику для фермерских хозяйств, которым были не по карману дорогостоящие машины. Особенно эффективными в решении проблем занятости показали себя мелкие некорпорированные предприятия, как правило, принадлежавшие самостоятельно занятым гражданам. Их отличительной чертой было то, что в них обязательно работали владелец предприятия и члены его семьи. Основой для их деятельности служил доход от вложенного первоначально, очень незначительного размера капитала и собственные предпринимательские способности.

В Китае к концу 1980;х гг. свыше 100 млн граждан работали в семейных фирмах. Такая форма активно применялась и в промышленно развитых странах мира для устранения дисбалансов на рынке труда. В Англии они ежегодно способствовали 5% росту занятости населения. В Италии в это же время в аналогичных фирмах трудилось около 15% трудоспособного населения страны. В среднем от 21 до 45% работоспособного населения большинства стран заняты в семейных фирмах. Наибольший удельный вес среди них по отраслевой структуре занимали торговые компании — от 44 до 59%. Таким образом, для малого сектора экономики характерна ярко выраженная функция социального демпфирования, особенно в кризисные промежутки времени. Это обстоятельство делало чрезвычайно привлекательной возможность развития малого предпринимательства в российской экономике, учитывая ее реальное состояние.

Помимо этого малые предприятия зарекомендовали себя как субъекты хозяйственной деятельности способные стимулировать развитие научно-технического прогресса. В ФРГ на мелкие и средние фирмы в 1970—1980;е гг. пришлась значительная доля инноваций и открытий, которые в итоге обеспечили германским товарам международную конкурентоспособность. Так, в 1987 г. доля расходов на научно-исследовательские опытно-конструкторские работы (НИОКР) колебалась от 2,6 до 6,1% всей расходной части бюджета предприятий. При этом верхний уровень приходился на предприятия с числом занятых до 100 человек. Толчок к развитию малого научно-технического предпринимательства здесь дало сокращение заказов в военно-промышленный комплекс в 1970;е гг. ввиду окончания вьетнамской войны и завершения программы «Аполлон».

Предпринимательские структуры в большинстве индустриально развитых стран мира характеризовались и наличием мощного слоя высококвалифицированных рабочих, являвшихся одновременно собственниками небольших мастерских. Такая ситуация характерна, в частности, для ФРГ, где эффективная система профессиональной подготовки рабочих, особенно технического профиля, есть залог устойчивого экономического роста.

Состояние малого бизнеса и его воздействие на развитие экономики страны и социальной структуры российского общества в 1990;е гг. нельзя считать однозначным. По оценкам специалистов Министерства труда РФ, для полноценного развития рыночной экономической структуры и формирования среднего класса, который мог бы обеспечить социальную стабильность в обществе, необходимо наличие как минимум 3—5 млн малых фирм, а в идеальном варианте 10—12 млн. За 1990;е гг. экономика страны так и не достигла минимально необходимого уровня. Хотя ежегодные темпы прироста числа предпринимателей в России, особенно в первой половине 1990;х гг. следует признать уникальными.

К 1991 г. в стране насчитывалось около 240 тыс. малых предприятий. В начале 1990;х гг. темпы их роста были чрезвычайно мощными. С июля по август 1991 г. количество малых фирм выросло в три раза, в 1992 г. — в 2,1 раза, в 1993 г. — в 1,5 раза. В 1992 г. в стране насчитывалось 400 тыс. реально работавших малых фирм. Слой предпринимателей составлял 6—8% самодеятельного населения, т. е. 4—6 млн человек. На 1 января 1993 г. на предприятиях «нового бизнеса» трудилось 16 млн человек, или 22% от общей численности занятых в экономике. В 1995 г. число малых фирм достигло своего пика и составило 870 тыс. На них работало более 26 млн человек, или 36% трудоспособных россиян. Это в три раза больше, чем в 1992 г. В малом секторе экономики производилось 10—12% ВВП (12—14% товаров и услуг). Но уже в 1997—1998 гг. численность малых предприятий не превышала 840 тыс. Упали и темпы роста численности хозяйственных субъектов. Если в 1994 г. они составляли еще 4%, то с 1995 г. данный показатель проходил со знаком минус. Подобная тенденция характерна для всей второй половины 1990;х гг. Так, только в 1996 г. количество малых фирм сократилось на 70 тыс. по сравнению с 1995 г. В 1997 г. здесь трудилось не более 18% экономически активного населения страны, в 1998—1999 гг. — не более 14%, в то время как в 1995 г. этот показатель превышал 30%.

Феноменальный рост числа малых фирм в первые годы реформ, прежде всего, в торгово-посреднической сфере, объяснялся благоприятными условиями для торговой деятельности. Они возникли в результате либерализации системы внешней торговли и снятия запретов на частную торговлю. Быстрая оборачиваемость мелких торговых капиталов превращала их в капиталы средних размеров. Рывок малого предпринимательства в сторону торгово-посреднической деятельности стал закономерной реакцией общества на усиление налогового прессинга со стороны государства. Он стал одной из причин замедления темпов роста, а затем и сокращения количества малых предприятий. К середине 1990;х гг. доля налогов в производимом малыми фирмами объеме валового продукта достигла 60%. Это было в 3—4 раза больше, чем в индустриально развитых странах мира, и в два раза больше, чем в большинстве стран «третьего мира». При таком уровне налогообложения развитие нормальных рыночных отношений невозможно.

Уменьшению количества малых фирм способствовало и резкое сужение границ сфер, характеризовавшихся легко достигаемой высокой доходностью, исчерпание психологических ожиданий беспредельных финансовых возможностей самостоятельной предпринимательской деятельности. Стала прослеживаться тенденция к новой рыночной концентрации и централизации капиталов. Получил развитие процесс поглощения предприятий. К 1995 г. завершилась перерегистрация предприятий, созданных по старому законодательству. А так как количество зарегистрированных фирм превышало число реально работавших, произошло сокращение общей численности хозяйственных субъектов.

Несмотря на неравномерный и крайне противоречивый характер развития, малый бизнес в России был единственным реально растущим сектором экономики. Это доказательство того, что и в России малые формы экономической деятельности при условии поступательного развития крупного производства и проведения сбалансированной и эластичной социально-экономической политики могли сыграть решающую роль в построении новой модели государства. Удельный вес малых предприятий в произведенном объеме валового продукта страны вырос с 8% в 1992 г. до 12% в 1999 г. В 1997 г. малым бизнесом произведено 7% от всего объема услуг на сумму в 300 трлн рублей. Малые фирмы дали 20% розничного товарооборота в торговле. В 1995—1996 гг. 30% всей прибыли было создано в секторе малого бизнеса. Эти предприятия обеспечили 7% отечественного ВНП. Они были надежным источником налоговых поступлений в бюджет. В 1996 г. бюджеты всех уровней получили от малых фирм 36,8 млн рублей, а федеральный бюджет — 15,4 млн рублей. В 1997 г. при общей собираемости налогов 81%, объем сборов в малом секторе экономики составил 86%.

В течение 1990;х гг. сложилась территориальная и отраслевая структура малого предпринимательства. Но и она претерпела эволюцию. В 1989—1990 гг. посреднических предприятий было в 10 раз меньше, чем строительных и в восемь раз — чем промышленных. В 1993 г. только 4% предпринимателей занимались производственной деятельностью, 3% — финансовой и свыше 93% — торгово-посреднической. В 1996 г. 15,5% фирм работало в промышленности, 16,7% — в строительстве, 42% — в сфере торговли и общественного питания. В первой половине 1990;х гг. наблюдалось сокращение малого сектора в наукоемких сферах деятельности. В 1992 г. здесь работало 2307 тыс. человек, в 1993 г. — 2237 тыс., в 1994 г. — 1833 тыс. человек, в 1995 г. — 1700 тыс. человек. За четыре года сокращение занятых составило 26,3%, а численность занятого населения уменьшилась лишь на 7%. Налицо уменьшение потребности в высококвалифицированных кадрах в малой экономике.

В целом же, в 1990;е гг. большая часть предприятий работала в сферах торговли и общественного питания —43%, в строительстве и промышленности — 32%. Наибольшее количество рабочих мест создали и содержали предприятия промышленности и строительства — 49%, треть рабочих мест сосредоточилось в системе торговли. Таким образом, реальная отраслевая структура малых предприятий в России оказалась диаметрально противоположной той, которая имела место как в большинстве стран с развитой рыночной системой хозяйства, так и в государствах третьего мира. Мировая практика показала, что для реализации позитивного потенциала малого предпринимательства в решении социально-экономических проблем общества в производственно-инновационном секторе должно быть занято не менее 50% фирм.

Распределение предприятий по территории России было чрезвычайно неравномерным. На Москву и Санкт-Петербург приходилось 33% малых предприятий, в то же время в Сибири работало не более 20% подобных фирм. С одной стороны, это создавало определенные диспропорции в развитии малого бизнеса, а с другой — характеризовало социально-экономическую ситуацию и уровень развития отдельных регионов. Согласно оценкам экспертов Министерства труда РФ все регионы страны к концу XX в. делились на три группы по уровню развития малого предпринимательства. В первую группу вошли города Москва и Санкт-Петербург, а также ряд субъектов Федерации в Центральной и Северо-Западной частях страны (20 регионов). Эта группа характеризовалась наличием последовательно претворяемых в жизнь региональных программ развития малого бизнеса, инвестиционных проектов с уже определенными бюджетными и внебюджетными источниками финансирования, развитой нормативной базой и завершенностью формирования системы региональной поддержки предпринимательства.

Ко второй группе относились Калининградская и Кировская области, республики Поволжья и ряд других регионов (25 субъектов Федерации), где имела место начальная стадия развития малого бизнеса и региональных систем его государственной поддержки. Незначительным был объем финансирования предпринимательских проектов из бюджета. Программы поддержки малого бизнеса начали осуществляться только с 1995—1996 гг. Элементы инфраструктуры поддержки малого предпринимательства находились еще в стадии формирования. К третьей группе (44 региона) принадлежали территории России, относившиеся к категории кризисно-депрессивных районов. Здесь программы поддержки не были еще подкреплены нормативно-правовой базой, недостаточным было количество стабильно работавших предприятий малого бизнеса, отсутствовали необходимые объекты инфраструктуры поддержки малого бизнеса. К данной группе относился и регион Западной Сибири.

В Западной Сибири удельный вес предприятий сектора малой экономики в 1990;е гг. колебался в пределах 1,1—1,9% от общего числа зарегистрированных субъектов хозяйственной деятельности. Исключением явилась лишь Тюменская область, где данный показатель равнялся 3,8%. В то же время в республике Алтай он не превышал 0,2%, в Томской области — 0,6%, не опускаясь при этом в среднем по России ниже уровня в 10%.

Динамика численности субъектов сектора малой экономики в Западной Сибири, совпадая в целом с общероссийскими показателями, имела и ряд специфических черт. Если в стране всплеск роста числа малых фирм проходил наиболее интенсивно в 1992—1994 гг., в 1995 г. практически не наблюдался, а с 1996 г. появилась тенденцию к сокращению, то в Западной Сибири в 1995—1996 гг. еще имел место рост в 8—10%. Полагаем, что он носил инерционный характер.

Сложившаяся отраслевая структура предприятий мало отличалась от общероссийской. Наибольшее число хозяйственных субъектов сосредоточилось в торгово-посреднической сфере — 45%, там же было занято 37% трудовых ресурсов малого бизнеса. В промышленности и строительстве данные показатели были равны 33 и 48%. Несмотря на определенные колебания, имевшие место на протяжении прошедшего десятилетия, данные отрасли экономики продолжали оставаться приоритетными в малом предпринимательстве.

Признавая мощный позитивный потенциал малого бизнеса, не стоит абсолютизировать его роль в реформировании экономики и общества. Опыт индустриально развитых стран говорит о том, что он играл преимущественно вспомогательную роль. Так, в США, на рубеже 1980— 1990;х гг. 62,2% мелких ферм давали 9% сельхозпродукции, а 13,8% крупных агропромышленных комплексов — 70%. Постсоциалистическое развитие большинства стран Восточной Европы подтвердило тот факт, что достойной альтернативы крупным предприятиям так и не было найдено. В отдельных республиках СССР (Латвия, Литва), где до 1940 г. господствовали на селе мелкие хозяйственные субъекты, колхозы увеличили к середине 1980;х гг. производство мяса в четыре раза, а молока — в 2,3 раза. Таким образом, вне комплексного подхода к реформированию экономики и общества, без поступательного развития крупного промышленного производства и проведения гибкой социальной политики малое предпринимательство автоматически утрачивало большинство присущих ему прогрессивных качеств и становилось неспособным выполнять возложенные на него функции социально-экономического стабилизатора.

Стратегическая ошибка отечественных реформаторов состояла в том, что они считали всю советскую промышленность сверхконцентрированной, поскольку в стране было многократно меньше предприятий, чем в США. Исходя из этого делался вывод об особой актуальности для нас развития малых и средних компаний. Но если в мире господствуют крупные корпорации, то даже самые мощные советские предприятия выглядели на их фоне компаниями средних размеров. Таким образом, концентрация советской промышленности была намного ниже американской. И без создания системы эффективно работающих крупных корпораций нам трудно рассчитывать чисто рыночными методами наладить координацию хозяйственных единиц. А для этого необходима грандиозная кампания капиталовложений, источником которых могли бы стать лишь государственный сектор и отечественные инвесторы. В этой связи малый сектор экономики отнюдь не утрачивает свою роль и значение в процессе реформ, но занимает совершенно иное место в нем.

Анализ социально-экономического развития общества в 1990;е гг. позволяет сделать вывод о том, что глубокий экономический спад привел к падению объемов производства, росту уровня безработицы и цен, что спровоцировало резко очерченную стратификацию общества по доходам, депопуляцию нации, породило кризис адаптации населения к экономическим реформам, создав крайне неблагоприятный социальный климат для развития малого предпринимательства. Неверно определенная роль малого сектора экономики, основанная на поверхностном анализе состояния народного хозяйства, попытках автоматического переноса зарубежного опыта на отечественную почву, способствовала оформлению глубоко ошибочной линии социальноэкономических преобразований.

Вопросы и задания для повторения

• 1. Какие социально-экономические показатели характеризовали кризисное состояние российской экономики в 1990;е гг.
• 2. Какие явления свидетельствовали о том, что российское общество в начале 1990;х гг. оказалось негативно реструктурированным?
• 3. Назовите ориентиры, необходимые для разрешения существовавших проблем в экономике изучаемого периода.
• 4. Проанализируйте опыт малого предпринимательства по решению социально-экономических задач за рубежом.
• 5. Объясните высокие темпы прироста малых предприятий в России в начале 1990;х гг.
• 6. Проанализируйте классификацию регионов страны по уровню развития малого бизнеса.